Чарльз Сперджен » Все для славы Божьей
«Я могу сказать, и Бог – мой свидетель, что я никогда не боялся человека, все равно, кем бы он ни был. Но часто – нет, всегда – я дрожу, когда поднимаюсь на кафедру, боясь, что недостаточно верно могу проповедовать Евангелие заблудшим грешникам. Нужду – правильно приготовить проповедь и сказать ее, чтобы проповедник мог правильно говорить о Христе и вместо Христа просить их примириться с Богом, эту нужду знает лишь тот, кто любит души людей. Проповедь – это не детская игра. Кто так думает, может обнаружить в день суда, что он играл в более страшную игру, чем дьявольскую», – сказал Сперджен в одной проповеди в августе 1858 г. в Белфасте.
На его проповедях, беседах и лекциях собирали большую часть нужных средств. Часто половину сборов использовали для проектов на месте, иногда Сперджен получал всю сумму для нового молитвенного дома. Редко проходил месяц, чтобы в списке сборов не было таких записей. Церковь на Суррей Гаденс была всегда так наполнена, что их молодой пастор должен был проповедовать каждое воскресенье. Когда же он однажды одно воскресенье и несколько дней недели был в Шотландии, то после своего возвращения внес в строительный фонд приличную сумму денег.
В Лондоне служение Сперджена каждый день и каждый час, когда он был свободен, было очень желанно. Он всегда был готов защитить обиженных и униженных. Это выразилось в одной проповеди на стих из Ис. 62,10: «Убирайте камни», которую он говорил перед обществом предпринимателей. В первую очередь он постарался для тех, кто уже на пути к небу, убрать следующие камни: предполагаемая святость здания, в котором проповедуется Евангелие; непонятный и ученый язык многих проповедников; противоречивость или неясность, часто наблюдаемые у свидетелей веры. Все это привело его к следующим высказываниям в проповеди:
«И что может сказать рабочий? «Что вы говорите, хорошо и приятно, и вера – святой и небесный дар. Но на моем пути лежит другой камень. Можете ли вы и его убрать, мой господин? С понедельника до субботнего вечера или лучше, до воскресного утра – ничего, кроме работы, работы, работы. И едва я вечером, смертельно усталый, упаду в кровать, утром я должен снова вставать и идти на работу. И вы еще приглашаете меня в воскресное утро прийти в ваш молитвенный дом? Может, мне пойти туда, чтобы там поспать? Нет, я должен прийти и послушать проповедника. Если вы приведете ангела с неба и дадите ему трубу Гавриила, которая должна пробудить мертвых, тогда я мог бы, наверное, послушать. Мне нужно нечто действенное, чтобы мои глаза остались открытыми. Могу ли я храпеть, когда поют святые? Что пользы, если проповедник говорит, что я должен взять на себя иго Христово, и затем добавит, что оно благо, и бремя Его легко. Я не знаю, легко ли иго Христа, но я знаю, что иго, возлагаемое на меня так называемыми христианами, нелегко. Я как раб, и должен так много работать, что даже израильтяне едва ли так мучились при делании кирпичей и под кнутом надсмотрщика. Мой господин – это тот большой камень, который лежит посреди моей дороги. И доколе он там лежит, все ваши речи о христианстве не помогут мне!»
Говорю вам: это препятствие подобно большому камню перед гробом Христа. Если вы не уберете его, как смогут эти люди услышать Евангелие? Поэтому я говорю сегодня о более раннем закрытии магазинов. Закрытие магазинов – это не главная тема моей проповеди, но это важный пункт, на который я прошу вас обратить особое внимание. Как христиане, вы должны убрать этот камень с пути. Чтобы сделать это, вы должны порвать с обычными, но плохими традициями – поздно совершать покупки. Как вы можете ожидать от человека, чтобы он святил субботу, если вы шесть дней подряд каждый день заставляете его работать? Он должен за шесть дней сделать работу, предназначенную на двенадцать дней, каждый день работу двух дней! Братья и сестры, уберите эти камни! И если вы не можете убрать их, тогда не бросайте на дорогу новых, без рассуждения заставляя своего ближнего работать тогда, когда он должен отдыхать!»
В августе 1858 г. Сперджен первый раз посетил Ирландию и четыре раза проповедовал в Белфасте. Он не брал никакого гонорара, все сборы должны были пойти для строительства школ.
Чувствовал он себя при этом неважно, что видно из его замечаний в музыкальном салоне в воскресное утро после его возвращения. Когда он проповедовал на стих: «Каковы твои дни, такова твоя сила», он сказал:
«Дети Божьи, можете ли вы сказать что-то, что было до сих пор, на самом деле было? Я могу! Может быть, это прозвучит эгоцентрично, если я скажу о том, как пережил истину этого слова на прошлой неделе. Но я должен сказать об этом, чтобы прославить Бога. В последнее воскресенье я сошел с этой кафедры и чувствовал себя таким слабым, как может чувствовать себя только проповедник. Но когда я ступил на берег Ирландии, где должен был проповедовать, я получил всю силу, в которой нуждался. Когда я надел все доспехи, чтобы сражаться за моего Господа, все боли оставили меня, я больше не был болен. Каков мой день, такова и сила моя».
Первая проповедь в Белфасте была серьезным обращением к нерешительным. Текст был из Марк. 12,34: «Иисус, видя, что он разумно отвечал, сказал ему: недалеко ты от Царствия Божия». Спустя двадцать три года Сперджен получил письмо от одного миссионера:
«Ваша первая проповедь в Белфасте привела меня к окончательному решению впользу миссионерского служения. Я десять лет трудился миссионером в Дамаске и там построил первую церковь для духовного прославления истинного Бога. На Ермоне я построил две церкви, и каждый раз я говорил вашу проповедь на арабском языке. Одну из ваших проповедей я говорил на вершине Ермона на одном пикнике с участием людей из разных деревень».
Вторая проповедь была на тему, которую Сперджен особенно любил. Несколько раз проповедуя на одном месте, он почти каждый раз говорил проповедь на Откр. 14,1-3. Когда он проповедовал на эту тему, то почти всегда говорил несколько предложений о своей любви к арфе. В Белфасте это звучало так:
«Иоанн говорит об одном голосе «как бы гуслистов, играющих на гуслях своих». Из всех музыкальных инструментов у арфы самое красивое звучание. Орган имеет сильное звучание, но арфа – мягкое и красивое, поэтому она, видно, и была любимым инструментом царского музыканта Давида. Я должен признать, что арфа так захватывает меня, что если я слышал на улице игру старого музыканта на арфе, то просил его прийти в мой дом и поиграть для меня, чтобы при этом подготовиться к проповеди. Его игра радовала меня, и мое сердце становилось радостным при этих прекрасных звуках. Небесная музыка имеет нежные звуки арфы, и все равно она – как гром и как рев бушующего моря. Почему? Потому что там нет лицемеров и никаких формалистов, которые своими фальшивыми звуками нарушают гармонию. Там:
Там не примешиваются вздохи к звукам, Хвалы из уст спасенных льются.
Боль, печаль, смерть и грех не могут достичь этого места благословения. Там нет ничего, что может помешать счастью прославленных душ».
Текст третьей проповеди была на Матф. 28,5: «Ангел же, обратив речь к женщинам, сказал: не бойтесь, ибо знаю, что вы ищете Иисуса распятого». Он должен был заговорить с истинно ищущими и показать им путь.
Четвертую и последнюю ирландскую проповедь Сперджен говорил в ботаническом саду, где его слушали около семи тысяч человек, на Матф. 1,21:
«И наречешь Ему имя Иисус, ибо Он спасет людей Своих от грехов их».
В конце богослужения он сказал: «Я хочу поблагодарить вас за ваше радушие, которое вы оказали мне, и особенно всех служителей в Белфасте. Еще никогда в моей жизни я не встречал в каком-либо городе такую хорошую группу братьев, которые верны старой доброй истине. И я могу сказать, что я каждого из них люблю. Я благодарю вас за все доброе, что вы сделали мне и сказали обо мне. Всем им и моим друзьям я говорю сердечное «до свидания», и да придет день, когда мы снова увидимся в небе».