Толкование на Иов 1:5

Иоанн Златоуст (~347−407)

Когда круг пиршественных дней совершался, Иов посылал за ними и освящал их и, вставая рано утром, возносил всесожжения по числу всех их. Ибо говорил Иов: может быть, сыновья мои согрешили и похулили Бога в сердце своем. Так делал Иов во все такие дни

В попечении о детях, каждый день блаженный Иов приносил Богу жертву о грехах неведения, вставая утром и говоря: «может быть, сыновья мои согрешили и похулили Бога в сердце своем».

Источник: О праведном и блаженном Иове.

Исав в сердце своем замышлял убить Иакова, Иов же приносил жертвы за сыновей с тою мыслью, не согрешили ли они в сердце своем. Тогда как тот в сердце своем имел попечение об убийстве, этот великий и благородный борец, боясь, чтобы дети не восприняли в сердца свои греховного яда, приносил о них жертву и тельца единого за грех. Именно так говорил Иов: «может быть, сыновья мои согрешили и похулили Бога в сердце своем».

Подумай, до какой тонкости простиралось у него воспитание характера!

Источник: О праведном и блаженном Иове.

Послушай, как он относился и к детям: он не был к ним слишком снисходителен, как мы, а требовал от них полного благонравия. Если он и о неведомых поступках их приносил жертву, то подумай, каким был он строгим судьей их явных поступков.

Источник: Беседы на Евангелие от Матфея. Беседа 33.

См. также Толкование на Иов 1:4

Григорий Двоеслов (~540−604)

Когда круг пиршественных дней совершался, Иов посылал за ними и освящал их и, вставая рано утром, возносил всесожжения по числу всех их. Ибо говорил Иов: может быть, сыновья мои согрешили и похулили Бога в сердце своем. Так делал Иов во все такие дни

Исторический смысл

Почти никакие пиршества не обходятся без греха по причине сладострастия и болтливости. Когда говорится: «Посылал за ними и освящал их», — то ясно показывается, что он дома у себя строго относился к детям, а в их отсутствие беспокоился. То, что необходимо нам понять, обладает достаточно тонким смыслом. Так вот, по прошествии дней пиршеств совершалось очищение посредством жертв всесожжения, приносимых в отдельности за каждого. Святой муж, разумеется, очистил детей, так как пиры едва когда-либо справляются без вины. Иов знал, что услада пиров омывается этими очистительными приношениями, и все, что в самих сынах осквернило их самих пирующих, отец очищает принесением жертвы. Очевидно, есть грехи, которые либо с трудом могут быть отделены от пиров, либо ни коим образом быть отделены от них не могут, потому что почти всегда изобилие яств сопровождается похотью [и пристрастием]. И вот, пока тело нежится, пребывая в покое и удовольствиях, сердце ослабляется посредством пустой радости. О чем и в Писании сказано: «И сел народ есть и пить, а после встал играть» (Исх 32:6).

Обычно, пиры сопровождаются еще и болтливостью, так как по мере наполнения чрева язык выходит из-под контроля. Поэтому верно описывается в Аду жаждущий воды богач, просивший: «Отче Аврааме! Умилосердись надо мной и пошли Лазаря, чтобы омочил конец перста своего в воде и прохладил язык мой, ибо я мучаюсь в пламени сем» (Лк 16:24). В начале богач великолепно описывается пирующим каждый день, и после посредством языка показано, что он жаждет воды. Как мы уже сказали, обилие яств сопровождается обычно болтливостью, и Истина указывает вину наказанием, когда прекрасно описывает того, кто пирует во все дни, и показала, что в языке богач испытывает большее разгорячение. Мастера настраивают с необычайным искусством строй струн так, чтобы когда одна из струн затрагивается, вторая, находящаяся среди многих других и настроенная также как и первая, долго трепетала, издавая тот же звук, в то время как остальные молчат. И в Священном Писании говорится обычно как о добродетелях, так и о пороках, ибо в то время, когда Оно словом углубляется в одно, тогда и другое через умолчание [тоже] становится ясным. Ничего не говорится против богатого в связи с его многословием, но когда говорится, что наказание в языке, то указывается, что его вина во время пира была тяжелее других.

Иов чтит тайну воскресения, принося жертву в восьмой день. В то время как истинно написано, что семеро братьев в пирах проводили один за другим дни, и после пиршественных дней Иов совершает семь жертвоприношений. Так вот, эта история ясно показывает, что он, принося жертвы в восьмой день, чтил тайну воскресения. Сейчас восьмой день называется днем Господним. Это третий день со времени смерти Искупителя, но по порядку положения своего он восьмой, а также первый в недельном круге. И поскольку при счете в обратную сторону он следует семь раз, то верно именуется восьмым. Следовательно, так как говорится, что в восьмой день приносилось семь жертв, то за надежду воскресения Господом приготовлены все семь даров Святого Духа. Подобно и в псалмах описывается восьмой день, в который возвещается людям радость воскресения. Сыновья же хорошо были воспитаны блаженным Иовом в добром учении, так что не согрешали ни на пирах, ни в слове, о чем ясно написано:

Ибо сказал: не сильно ли согрешили сыновья мои и не похулили ли Бога в сердцах своих

О сердце другого не подобает судить произвольно. По поводу начальников верных, которые не знают, каковы их дела. Иов учил чад своих быть совершенными и словом, и делом, он беспокоился о них по поводу одного только [их] образа мысли. Поэтому, истинно мы не должны произвольно судить о чужих сердцах. Нельзя не согласиться со словами этого святого мужа, который не сказал: потому что похулили в сердцах своих, но, может быть, сильно похулили Бога в сердцах своих. Хорошо об этом говорит Павел: «Не судите никак прежде времени, пока не придет Господь, который и осветит скрытое во тьме и объявит советы сердечные» (1Кор 4:5). Всякий человек, в мыслях своих отклоняющийся от справедливости, грешит в помрачении [разума]. Следовательно, мы должны настолько меньше смело судить сердца других, насколько их знаем, потому что своим взглядом не можем просветить мглу чужих мыслей. Но непременно необходимо усвоить то, как отец сумел исправить дела детей и с какой заботой он стремился очистить их сердца. Что скажут на это руководители верных, которые не знают даже явные дела своих учеников? Что думают они в свое оправдание, когда среди прегрешений не заботятся об [исправлении] недостатков своей деятельности? Дабы поистине было явлено постоянство святых дел Иова, далее прибавляется:

Так делал Иов во все такие дни

Стойкость Иова. Написано: «Претерпевший же до конца спасется» (Мф 10:22). Жертвоприношение — благочестивое дело, и в повседневном его совершении открывается постоянство в добродетели. Вот вкратце история, обратиться к которой было необходимо. Теперь же порядок изложения [автор] оставляет, дабы мы, полагая начало аллегории, открыли сокрытое [в ней].

Таинственный смысл

Когда круг пиршественных дней совершался, Иов посылал за ними и освящал их и, вставая рано утром, возносил всесожжения по числу их всех

Христос сердца Своих проповедников очищает.

Пиршественных дней круг совершается, когда исполняются проповеднические служения. И в то время как пиры завершаются, Иов приносит жертву всесожжения за сыновей, потому что за апостолов, возвращающихся с проповеди, Искупитель умолил Отца. Хорошо сказано, что он освящает их посланничеством, так как Спаситель даровал сердцам учеников Святого Духа, Который от Него исходит и очистил их от всякого греха, могущего пребывать внутри человека. Он верно описывается встающим с восходом солнца для принесения всесожжений, поскольку через то, что Христос принес за нас молитву своего ходатайства, когда была рассеяна ночь обмана, Он озарил помраченный человеческий ум, дабы разум по причине самой благодати проповеди втайне не осквернялся заразой греха и не приписывал себе то, что делает, и не терял того, что сделал, приписывая его себе. К чему прямо прибавляется:

Ибо говорил: не сильно ли согрешили сыновья мои и не похулили ли Бога в сердцах своих

Немногочисленные пятна, полученные проповедниками, должны быть смыты каким-либо образом.

Благословение Бога становится злословием тогда, когда слава Его дара приписывается себе. Поэтому справедливо Господь умыл ноги святым апостолам после проповеди (Ин 13:5). Этим Он ясно показывает, что по большей части пыль греха соединяется и с добрым делом, и так же подошвы говорящих пачкаются, как и сердца слушающих очищаются. Ибо часто некоторые, произнося слова ободрения, внутренне превозносят себя, потому что через них проистекает благодать очищения, и когда они словом врачуют чужие дела, тогда словно пыль злых помышлений с доброго пути собирают. Следовательно, что значит умыть ноги учеников после проповеди? Это значит смыть пыль помышлений после славы проповеди, дабы очистить путь сердца от внутреннего надмения. И не противоречит совершенной премудрости Посредника то, что говорится: «Не сильно ли». Поскольку все зная, и воспринимая в своей речи наше неведение, Он воспринимает его как учащий, и подчас, словно от лица нашего сомнения, так говорит: «Как думаешь, Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле?» (Лк 18:3). Поэтому, когда пиры завершались, Иов приносил за сыновей жертву, говоря: «Не сильно ли согрешили сыновья мои и не похулили ли Бога в сердцах своих» . И наш Искупитель, после того как проповедников своих очищает от осаждающего зла, также в добре, которое они совершили, утверждает их против соблазнов. Далее следует:

Так делал Иов во все дни

Жертва всесожжения Христом за нас приносится непрерывно.

Иов не прекращал приносить жертву во все дни, так как Искупитель без промедления за нас всесожжения приносит, потому что без всякой задержки Он являет Отцу Свое воплощение ради нас. Разумеется, само Его воплощение есть дар нашего очищения, и когда Он явил Себя Человеком, то очищает самим Своим пришествием человеческие грехи. И приносит жертву постоянно посредством таинства Своего человечества, потому что и то, что Он очищает, является вечным.

Как до сих пор мы имели рассуждение о смысле историческом и аллегорическом, так и о нравственном продолжить рассуждение подобает.

Мы сказали, что в самом порядке повествования лицо блаженного Иова символизирует Господа, дабы указать посредством него (Иова) на главу и тело, то есть на Христа и Церковь. После того, как мы показали, каким образом наша Глава описывается, мы покажем теперь Его тело, которым мы являемся, каким образом оно изображается. Подобно тому как, слушая достойное удивления историческое повествование, мы узнали от Главы то, во что верим, так и ныне давайте увидим в теле то, чему мы должны следовать в жизни. Вот и в самих себе необходимо применить то, что мы читаем, дабы, в то время как дух возвышает себя посредством услышанного, также стремился к исполнению того, что услышал, в жизни.

Нравственный смысл

И посылали и приглашали трех сестер своих есть и пить с ними

Необходимо пригласить на пир добродетелей надежду, веру и любовь.

Всякий раз наши добродетели во всем том, что делают, призывают надежду, веру и любовь, как и слуги сыновей призывают на пир трех дочерей, дабы вера, надежда и любовь порадовались о добре [совершаемого] дела, о том, что одна из многих добродетелей прислуживает. Они словно от пищи получают силу, и становятся еще более твердыми в делах добрых, и еще после пищи стремятся напиться росой созерцания подобно тому, как [многие] из чаши до пьяна напиваются.

Через те добрые дела, которые совершаем, к более низким приближаемся.

Как понять то, что в этой жизни ничего не совершается без наитончайшего прикосновения скверны? Иногда через те добрые дела, которые совершаем, к более низким приближаемся, поскольку они причиняют уму радость и порождают некую беспечность, и если ум придается этой беспечности, то, в конце концов, становится слабым. Подчас они действительно оскверняют нас небольшим высокомерием, и чем ниже делают нас пред Богом, тем более высокими представляют нас перед самими собой. К чему далее хорошо прибавляется:

И когда круг пиршественных дней совершался, Иов посылал за ними и освящал их

Стремление должно очищаться в добрых делах.

Следовательно, когда круг пиршественных дней завершался, посылать за сыновьями и освящать их — значит после познания добродетелей, исправлять стремления сердца, и все, что совершается очищать тщательным исследованием и рассуждением, чтобы не считалось добрым то, что является злым; и чтобы по истине доброе не считалось достаточным, если оно не является совершенным. Действительно, ум в большинстве случаев так и заблуждается, поскольку обманывается либо характером зла, либо количеством добра. Но смысл добродетелей раскрывают лучше молитвы, чем исследования, так как то, что в самих себе мы стремимся более полно изучить, всегда молитвой более точно, чем исследованием, постигаем. Поистине, когда ум посредством некоего механизма раскаяния поднимается к более возвышенному, тогда все то, что в себе из этого самого [возвышенного] встретит, более уверенно рассуждая в себе обдумывает. К чему далее верно прибавляется:

Вставая рано утром, возносил всесожжения по числу их всех

Всесожжение молитвы должно приносить по числу добродетелей, очищать которые необходимо.

Поэтому и мы встаем рано утром, когда оставляем ночь нашего человечества, озаренного светом покаяния, и поднимаем очи ума к лучам света истины. А так же приносим всесожжения по числу сыновей, когда за каждую добродетель жертву нашей молитвы посвящаем, дабы премудрость не ослаблялась; разум, когда остроумно совершает свое движение не заблуждался; совет, приумножаясь, не сбивал бы с толку; сила, возбуждая надежду, не подвергала бы бедствиям; познание, когда обновляет, но еще не любит, не надмевало бы; благочестие, пока без справедливости ухудшается, не извращало бы; страх, все еще опасаясь более справедливого, не погружал бы в бездну отчаяния. Когда, следовательно, мы за каждую добродетель, которая должна быть чистой, приносим Господу молитвы, тогда, что другое являем в соответствии с числом сыновей, если не жертвоприношение по числу их? И действительно, всесожжения также называются благовонным курением. Следовательно, приносить в дар всесожжения — значит сжигать весь ум огнем покаяния для того, чтобы сердце горело на алтаре любви, и как беззакония своего потомства нечистоту помышлений сжигало.

Его (всесожжение) не приносит тот, кто не обуздывает внутренние движения.

Но не знают, что делать те, кто прежде, чем помышления перейдут к делу, тщательно обозревая свои внутренние движения, не обуздывает их. Некоторые не знают, что делать, когда не умеют защитить стойкой стражей ум. Поэтому верно был описан Иевосфей, застигнутый внезапной смертью, и Священное Писание свидетельствует о том, что он в доме имел не привратника, но привратницу, говоря: «И пошли сыны Реммона Беерофянина Рухав и Баана и пришли в самый жар дня к дому Иевосфея, который спал на постели своей в полдень. Они же вошли в дом, а привратница, очищая пшеницу дома, заснула. Взяв колосья пшеницы, они вошли и поразили его в живот» (2 Цар 4:5). Служанка очищает пшеницу, когда стража ума отделяет добродетели от пороков. Если она заснет, то скрывающихся господ своих подвергнет смерти, потому что когда она оставила попечение о наблюдении [за входящими], тогда открыла путь злым духам для уничтожения души. Они (духи), входя, вносят пшеницу, так как после унесут плоды добрых мыслей. Также и в живот поразили, поскольку добродетель сердца услаждением плоти убивают. И действительно поражать в живот — значит услаждением плоти пронзать жизнь ума. Поистине этот Иевосфей никогда не пал бы такой смертью, если бы ко входу не приставил женщину [следить] за входящими в дом, то есть если бы не приставил обессилевшую стражу ко входу в дом. Поэтому перед дверьми сердца должен быть поставлен стойкий и зрелый рассудок, которого не подавляет дремота небрежности, и ошибка небрежности не вводит в заблуждение. Итак, хорошо описан Иевосфей, который от вражеских мечей остался незащищенным женщиной. Иевосфей справедливо называется мужем беспорядка. Муж же беспорядка есть тот, кто не защищен крепкой стражей ума, так как когда он считает, что [это] приходят добродетели, тогда пороки, проникнув, убивают несведущий ум. Поэтому вход ума должен быть защищен довольно большой добродетелью, дабы подстерегающие враги не проникли в него через дыру небрежных мыслей. О чем и Соломон сказал: «Прежде всего храни сердце твое, потому что из него исходит жизнь» (Притч 4:23). Следовательно, необходимо, чтобы всеми силами от самого начала намерения мы испытывали добродетели, не из злого ли начала они выходят, если также справедливо то, что они являют. К чему далее верно прибавляется:

Ибо говорил: не сильно ли согрешили сыновья мои и не похулили ли Бога в сердцах своих

Разнообразные засады враг [устраивает], чтобы осквернить добрые дела в начале их исполнения, в [самом] развитии или завершении.

Сыновья хулят в сердцах своих, когда праведные наши дела проистекают не из праведных помышлений, когда [они] открыто показывают доброе, но втайне грех совершают. Конечно, они хулят Бога, в то время как наши умы считают, что сами себя сделали тем, чем [ныне] являются. Хулят Бога, когда понимают, что от Него получили силы, но из Его даров ищут только особенной похвалы. Поистине необходимо знать, что древний враг нападает на наше добро тремя способами: тем, что справедливое нами совершается перед [другими] людьми, и этим в глазах внутреннего судии оскверняется. Так и по-другому он в добром деле оскверняет [само] намерение, дабы все, последующее в действии не вышло невинным и очищенным, потому что оно уже с самого начала было расстроено. Иногда же, действительно, враг не бывает достаточно сильным для того, чтобы осквернить намерение добрых дел, но в самом действии, как на дороге, преграждает путь, дабы когда оно по причине желания ума начинается более безопасно, тогда тайно привнесенным пороком, словно из засады все же разрушалось. Иногда же, поистине, он не оскверняет и намерение, и в пути не искажает, но запутывает доброе дело в самом конце его исполнения. И чем больше он притворяется, что далеко или от жилища сердца, или от дороги дел удалился, тем более ловко обманывая, требует прекращения добрых дел, и открывает тем, что будто бы удалился, небезопасное положение благого дела, и иногда внезапно более непоправимо и жестоко его оружием пронзает.

Разумеется, в добром деле ценится внимание, так как оно с легкостью проникает в сердца обманутых людей, и показывает признак их расположения к мимолетным желаниям, дабы в том, что делают правильно, силой внимания к исканию глубины склонялись. О чем прямо под видом Иудеи, о всякой душе, опутанной сетью слабого внимания через пророка говориться: «И стали враги его начальниками [над ним]» (Плач 1:5). Как если бы ясно было сказано: когда дело не начинается с должным вниманием, тогда над ним злые духи от начала намерения господствуют, и овладевают им настолько сильно, насколько в начале власть захватывают.

Когда они действительно не в состоянии рассеять внимание, тогда укрывают, раскинутые на пути сети, чтобы сердце, глядя на себя со стороны и возвышая себя в том, что [им] хорошо делается, впало в грех. Насколько, начиная его (действие), сердце поступило иначе, настолько в самом действии в дальнейшем иначе, чем оно было перед этим начато, двигается. Действительно, человеческая похвала, противодействуя доброму делу, всегда изменяет ум трудящегося, и хотя бы не было бы ничего доброго на его счету, все же [одобрение] его собой услаждает. Когда ум усердно трудящегося наслаждением рассеивается, тогда же силой внутреннего рвения расстраивается. Часто со стороны нашего несовершенного благочестия [в дела праведности] изрядно привносится гнев, и пока ревность по справедливости беспорядочно расстраивает ум, благосостоянию внутреннего мира гнев наносит ущерб. Часто за слабостью сердца следует скорбь, как бы привнесенная со стороны, так вот, всякое дело, которое ум начинает с добрым намерением, она покрывает покровом грусти. Подчас скорбь настолько вяло прогоняется, насколько серьезно подавленному уму подчиняется. Напротив, большая радость всегда подчиняется доброму делу, и тогда как она больше идет к лицу уму, нежели перестать веселиться, то от доброго дела всю тяжесть подавленного состояния прогоняет. И поскольку псалмопевец поистине ясно увидел сети для начинающих свой путь, и будучи исполненным пророческого духа, верно сказал: «На пути там, где я ходил, скрыли сети для меня» (Пс 141:3). Насколько хорошо и глубоко Иеремия проникает [своим взглядом в суть совершающихся событий], настолько он постарался описать происходящее в мире, и этим указал, что внутри у нас самих происходит, говоря: «Пришли из Сихема, Силоама и Самарии восемьдесят человек с обритыми бородами, в разодранных одеждах, изранившие себя, с дарами для жертвы в Дом Господень. Исмаил, сын Нахании, вышел, тача, из Мафсаифы навстречу им. И когда встретил их, то сказал им: Идите к Годолии, сыну Ахикама. И как только они вошли в середину города, убил их» (Иер 41:5−7). Конечно, бороду бреют те, кто приобретает собственными силами для себя надежду. Одежды раздирают те, кто для себя ничего не жалеет при порче внешней красоты. Идут, чтобы принести в Дом Господень Ливан и дары те, кто обещает в жертве Богу явить свою молитву, соединенную с делами. Но, однако, если они на пути самого святого благочестия не умеют осторожно озираться вокруг себя, то Измаил, сын Нахании, идет им навстречу, так как, бесспорно, какой-либо злой дух по примеру своего предшественника сатаны, рожденный в заблуждении по причине гордости, становится возле сетей обмана. О чем хорошо было сказано: «Вышел, тача». Потому как, дабы превзойти набожные умы и, убив, уничтожить, он скрывается под покровом добродетели, и когда делает вид, что истинно находится в согласии с плачущими, тогда, будучи спокойно допущенным к внутреннему [миру] сердца, убивает то, что, скрываясь в глубине сердца и относится к добродетели. Обычно он с клятвой обещает вести дальше к высокому. И поэтому написано, как он сказал: «Идите к Годолии, сыну Ахикама». Ведь так же [злой дух] когда предвозвещает наилучшее, тогда обходит молчанием наихудшее. О чем прямо сказано: «И как только они вошли в середину города, убил их». Следовательно, он мужей, пришедших для принесения даров Богу, в середине города убил, поскольку умы, преданные делам божественным, если не осмотрительностью себя не ограждают, то через врагов, укрывающих [сети], в то время, как несут жертву благочестия, на самом пути губят жизнь. Они не избегнут руки этого врага, если как можно скорее не прибегнут к покаянию. Поэтому далее хорошо прибавлено: «Нашлись же среди них десять мужей, которые сказали Измаилу: Не убивай нас, потому что у нас есть в поле скрытые кладовые с пшеницей, ячменем, маслом и медом. И он не убил их» (Иep. 41:8). Скрытые кладовые в поле — это надежда на покаяние, которая потому незаметна, что находится в как бы изрытой земле сердца. Следовательно, кто имеет в поле кладовые, тот спасся, так как кто после греха своей неосторожности прибегает к плачу покаяния и, будучи захваченным, не умирает.

Поистине, древний враг не всегда в начале намерения грабит и не всегда губит на пути исполнения дела, но более нагло расставляет сети в конце. Он подстерегает настолько гнусно, насколько сам старается пребывать во лжи. И действительно, пророк увидел в конце своем расставленные сети, когда сказал: «Сами подстерегают пяту мою» (Пс 55:7). Поскольку конец тела в пятке то, что посредством ее показано, если не конечная цель дел? Следовательно, либо злые духи, либо извращенные люди, последовавшие гордости первых, за пятами наблюдают, чтобы осквернить конец добрых дел. Поэтому о той змее говорится: «Оно будет подстерегать твою голову, а ты будешь подстерегать его пяту» (Быт 3:15). Разумеется, подстерегать голову змеи — значит смотреть за происхождением [извне приходящих] внушений, и рукой неусыпного внимания у входа в сердце полностью их уничтожать. Однако, когда [враг] в самом начале обнаруживается, то силится уязвить пяту, поскольку хоть и не уязвил первым внушением стремление, все же стремиться в конце ввести в заблуждение. Если же когда-нибудь сердце в своем стремлении повреждается, то середина последующих дел и их завершение без труда захватываются лукавым врагом, так как он все замечает, дабы ему заполучить плоды деревьев, корень которых ножом пагубы повреждает. Поэтому, следовательно, необходимо неусыпно с высочайшей заботой смотреть, чтобы ум преданный добрым деяниям, не осквернился дурным стремлением, о чем прямо сказано: «Не сильно ли согрешили сыновья мои и не похулили ли Бога в сердцах своих» . Что означает следующее: из того, что совершается в мире, ничто не является благом, если за это внутри, перед очами Бога, не приносится жертва невинности на алтаре сердца. Итак, всеми силами необходимо стремиться тщательно исследовать каков текущий поток дел, даже если он чистым проистекает из источника мыслей. Каждый должен заботливо беречь око сердца от песка лукавства, дабы тο, что оно представляет справедливым в деяниях людей, в себе самом не испортило посредством порока низких стремлений.

Поэтому необходимо иметь попечение о том, чтобы наши добрые дела не были бы малочисленны или не исследованы.

Итак, необходимо иметь попечение о том, чтобы наши добрые дела не были бы малочисленны, чтобы они не были бы не исследованы, дабы мы не оказались бесплодными, делая немногое, или не пребывали безрассудными, оставляя после себя неисследованные дела. И действительно ничто подлинно не является добродетелью, если не будет соединено с другими добродетелями. О чем справедливо Моисею говорится: «Возьми себе благовонных веществ: стакти, ониха, халвана душистого и чистого ливана, всего по весу одинаково, и сделай из них с искусством парфюмера курительный состав, смешанный, чистый» (Исх 30:34−35). Разумеется, воскурение мы делаем из ароматов, соединяя их воедино, когда на жертвеннике добрых дел воскуряем множество добродетелей. Такой состав приносится [в жертву] будучи смешанным и чистым, потому как настолько добродетель с добродетелью соединяется, насколько воскурение добрых дел более чистым является. И далее хорошо прибавлено следующее: «И когда истолчешь смешанное в очень мелкий порошок, тогда полагай нечто из него перед Ковчегом Завета» (Исх 30:36). В мелкий порошок стираем смешанные ароматы, когда наше добро как бы в ступке сердца толчем скрытым исследованием, и если оно действительно окажется добром, тогда вновь все обстоятельно обдумываем. Следовательно, перетирать в порошок — значит исследованием перетирать добродетели и снова призывать к точности скрытого испытания. Так же необходимо заметить, что еще об этом порошке говорится: «Тогда полагай нечто из него перед Ковчегом Завета» (Исх 30:36). Бесспорно, наше добро будет иметь успех в глазах судьи тогда, когда ум, вновь все более обстоятельно обдумав, его разотрет и принесет [в жертву] словно нечто от порошка ароматов, дабы не было то добро, которое мы делаем, грубым и неприятным, дабы всякий раз как сильная рука мысли его раздробляла, все же не рассеивала совсем благоухание. Поэтому справедливо добродетель невесты гласом жениха прославляется, когда говорится следующее: «Кто эта, восходящая от пустыни как бы столб дыма из ароматов миррою и ливаном, из всяких порошков мироварника» (Песнь. 3:6)? Конечно, это Святая Церковь как бы в столбах дыма восходит, так как из добродетелей своей жизни она во вне ежедневно достигает справедливости как благовонного курения и Она посредством мыслей разделяемая не исчезает, но Сама Себя укрепляет в таинственной глубине сердца как несгибаемая ветвь. Она то, что совершает, никогда не прекращает вновь обдумывать и пересматривать и тогда при этом в деле приобретает миро и ливан, а так же порошок [мироварника] в мыслях. Поэтому Моисею о способе принесения всесожжения было сказано: «Сняв кожу с жертвы всесожжения, рассекут суставы ее на части» (Лeвит. 1:6). И так мы снимаем кожу с жертвы всесожжения, когда внешнюю сторону добродетели снимаем с глаз нашего ума. Суставы на части разрубаем, когда, искусно разделив ее внутреннее содержание, [начинаем] по порядку о ней рассуждать. Следовательно, необходимо следить за тем, чтобы мы, побеждая зло, не были бы повержены нечистым добром, чтобы добро, хоть это и возможно, не возросло вялым, чтобы, оно наблюдаемое отовсюду, не было бы отнято, чтобы из-за ошибок не был оставлен путь, чтобы оно, будучи сломленным усталостью, не погубило награду за прежде совершенный труд. Поистине, ум должен во всех [делах] следить за собой, а так же с осторожностью всегда пребывать во внимании. Далее следует:

Так делал Иов во все дни

Стойкость — близкий друг.

Конечно, если добро в конце жизни оставляется, то [ныне] совершается зря. Поэтому напрасно быстро бежит тот, кто, прежде чем достигнуть цели, прекращает [бег]. Следовательно, истинно то, что сказано о дурных [людях]: «Горе тем, кто потерял терпение» (Екл. 2:6). Так и Истина говорит своим избранным: «Вы те, кто остался со Мною в напастях Моих» (Лк 22:28). По этой причине и Иосиф, о котором до самого конца [священной книги] говорится, что он был самым стойким праведником среди своих братьев, один имел, спускающуюся до пят тунику (Быт 27:24). Ибо что означает спускающаяся до пят туника, если не доведенное до совершенства дело? И действительно, как туника лодыжки тела покрывает, так доброе дело перед очами Бога покрывает нас вплоть до самого конца жизни. Поэтому через Моисея предписывается хвост жертвы приносить на жертвеннике (Исх 29:22), дабы мы все доброе, которое начинаем, будучи так же стойкими доводили до конца. Следовательно, очень нужно начатое делать «во все дни», чтобы [всегда], когда зло в борьбе отражается, рукой достигалась победа добра.

Итак, мы говорим об этом, разбирая три смысла, дабы отвергающему разнообразную пищу духа принести нечто, предлагая это для того, чтобы он, избрав, что-нибудь принял. Мы столь настойчиво этого добиваемся, чтобы тот, кто ум возвышает до духовного понимания, так же не удалялся и от уважения к истории.

Источник: Моралии на книгу Иова.