Евангелие от Иоанна 1 стих 5 — синодальный текст:
И свет во тьме светит, и тьма не объяла его.
Евангелие от Иоанна 1 глава » От Иоанна 1:5 — толкование отцов церкви.
Сравнение переводов, параллельные ссылки, текст с номерами Стронга.
Толкование отцов церкви.
и свет во тме светится, и тма его не объят
И свет во тме светится. Тьмою здесь называет и смерть, и заблуждение. Свет чувственный сияет не во тьме, а когда нет тьмы; но проповедь евангельская светила среди мрака заблуждения, все облегавшего, и рассеивала его. Свет этот проник и в самую смерть и победил ее, так что уже одержимых смертию избавил от нее. Итак, поелику ни смерть, ни заблуждение не преодолели этого света, но он всюду блистает и светит собственною силою, то евангелист и говорит: и тма его не объят. Да он и неодолим, и не любит обитать в душах, не желающих просвещения.
И свет во тьме светит, и тьма не объяла его
И посредством этих слов премудрый Евангелист спешит изъяснить нам созерцание, заключающееся в предшествующих словах. Для неложного разумения относительно Бога Слова, что Оно есть действительно свет человеков, он почитал недостаточным для слушателей одних только этих слов: «и жизнь была свет человеков», ибо следовало (предвидеть), что появятся некие такие, кои без надлежащего исследования усвоят эти слова и будут пытаться распространять и учить других тому, что хотя Слово Божие и есть действительно свет, но не всем Оно податель света, а только тем посылает свет разумения, кому Само желает, испытывая заслуживающего и достойного принять столь высокий дар. Природа же других разумных тварей или как бы из собственных семян собирает себе силу разумения, или же Бог и Отец влагает в нее ум и смысл, как бы Сын не был в силах делать это. Дабы таким образом Само Бог Слово ясно являлось Таким, Которое было в Боге и Отце и жизнью и светом не некоторой только части тварей, а других нет, но, по некоему несказанному способу причастия, как премудрость и разум — что в разумных существах называется светом, — сообщая Себя всем вообще существам, дабы разумные существа обладали разумом и способные к мышлению имели мышление, быв не в состоянии быть таковыми каким-либо иным способом; он и почитает необходимым сказать, что и «свет во тьме светит, и тьма его не объяла». С великой точностью восклицает слушателям как бы нечто таковое: я сказал, любезнейшие, охотно научая вас истине, что жизнь была свет человеков, не для того, чтобы кто-либо из этих преимущественно слов заключал, что освещение от Него получают отинуду в качестве награды именно те только, кои окажутся праведными и добрыми, но для того, чтобы вы научались опять, что каким образом Слово есть жизнь во всех тварях, очевидно, поскольку оживотворяет способное к жизни, таким же образом есть Оно и свет в них, поскольку способное к разумению и размышлению Он являет тем, что оно есть. Ведь Бог и Отец есть все во всем чрез Сына в Духе (1Кор 15:28).
Тьмою же называет природу, нуждающуюся в освещении, то есть вообще тварную. После же того как назвал Его светом, указывая этим на то, что разумная тварь отлична от Него, как нуждающаяся в Нем и причастная Ему, — обращает смысл обозначаемого к противоположному, по нашему разумению, не без цели, но, без сомнения, имел в своем уме ту мысль, что природа тварей, сама из себя совсем ничего не источающая, но решительно все, как бытие, так и благобытие, получающая от Творца, справедливо слышит: «что имеешь, чего не получил» (1Кор 4:7)? А как, кроме всего другого, и самый свет она имеет богоданным, очевидно, получает, как не имеющая его, а свет не бывает сам из себя, то каким же образом она не будет противоположностью (свету)? Или разве не должна называться «тьмою»? Убедительным, даже более — вполне необходимейшим доказательством того, что тварь есть тьма, а Божие Слово, напротив, — свет, служит это «светит во тьме свет». Ведь если природа тварей приемлет Божие Слово по причастию, как свет или как из света, то, очевидно, сама-то она получает, как тьма. Светит же в ней, как свет во тьме, Сын, хотя тьма и совсем не знает света. Это именно, думаю, и означает: «тьма его не объяла». Слово Божие сияет всем способным к осиянию и освещает вообще все, что имеет природу, способную к освещению; но Оно не знается тьмою, ибо существующая на земле разумная природа, то есть человек, служила некогда «твари вместо Творца» (Рим 1:25). Итак, (человек) «не восприял свет», то есть не познал Творца, источник премудрости, начало разума и корень мышления. Однако же, по человеколюбию (Бога), твари имеют свет и вместе со своим переходом в бытие приносят с собою и как бы вверженную в них силу разума.
Опять и здесь должно заметить, что никакое основание не дозволяет считать Сына Божия тварным или созданным, но (в этом отношении) Он всецело отдаляется от нас и превосходит природу тварей, будучи совершенно другим, чем то, что суть оне, и далеко отстоя (от них) по качеству сущности, как, без сомнения, и свет есть не одно и то же со тьмою, но даже противоположен (ей) и отделен (от нее) несоединимым различием совершенно другой природы. Но уже достаточное о сем дав рассуждение в предыдущих исследованиях наших, присоединим прочее из следующего потом.
Источник: Толкование на Евангелие от Иоанна. Книга I.
Солнце есть тело и тварь, но, освещая места зловонные, где есть тина и нечистоты, нимало не терпит, или не оскверняется: кольми же паче Дух чистый и Святый, пребывая в душе, состоящей еще под действием лукавого, ничего от того не заимствует; ибо «свет во тме светится, и тма его не объят».
Источник: Собрание рукописей типа II. Беседа 16.
В Том живот бе и живот бе свет человеком, — и прибавлено: И свет во тьме светится, и тьма Его не объят. Это значит, что благодать Духа Святого, даруемая при крещении во имя Отца и Сына и Святого Духа, несмотря на грехопадения человеческие, несмотря на тьму вокруг души нашей, все-таки светится в сердце искони бывшим Божественным светом бесценных заслуг Христовых.
Этот свет Христов при нераскаянии грешника, глаголет ко Отцу: «Авва Отче! не до конца прогневайся на нераскаянность эту!» А потом, при обращении грешника на путь покаяния, совершенно изглаживает и следы содеянных преступлений, одевая бывшего преступника снова одеждой нетления, сотканной из благодати Духа Святого, о стяжании которой, как о цели жизни христианской, я и говорю столько времени вашему Боголюбию.
Источник: Беседа с Мотовиловым о цели христианской жизни.
И свет во тьме светит, и тьма не объяла его
«Свет», то есть Слово Божие, светит «во тьме», то есть в смерти и заблуждении. Ибо Он, и подчинившись смерти, так преодолел ее, что принудил ее изблевать и тех, коих она прежде поглотила. И в языческом заблуждении сияет проповедь. «И тьма Его не объяла». Ни смерть не преодолела Его, ни заблуждение. Ибо свет этот, то есть Слово Божие, непреоборим Некоторые «тьмою» считали плоть и земную жизнь. Слово сияло и тогда, как стало во плоти и было в сей жизни, а тьма, то есть противоположная сила, искушала и преследовала Свет, но нашла Его неодолимым и непобедимым. Тьмою называется плоть не потому, будто она такова по естеству (да не будет!), но по причине греха. Ибо плоть, доколе управляется законом природы, не имеет решительно никакого зла, но когда подвигнется за предел природы и служит греху, становится и называется тьмою.
И свет во тме светится, и тма его не объят
Светом называет здесь евангельскую проповедь по указанной причине и по причине истины, а тьмою — заблуждение по причине его лжи. Итак, говорит: евангельская проповедь светит среди заблуждения, но заблуждение не одолело ее. Григорий Богослов в своем Слове о святых светах иначе понимал это изречение; но можно принять и то и другое толкование. Доселе евангелист говорил о Божестве Сына Божия, а отселе начинает Евангелие.
И свет во тьме светит. Внемли апостолу: ”Вы были”, — говорит он, — ’’некогда тьма, а теперь — свет в Господе” (Еф 5,8). Внемли Исайе: ”на сидящих в стране сени смертной свет воссияет” (Ис 9,2).
Свет во тьме светит. Весь род людской из-за первородного греха пребывал во тьме, не [во тьме для] внешних очей, которыми ощущаются формы и цвета чувственного, но очей внутренних, которыми различаются виды и красота умопостигаемого; не во тьме здешнего мглистого воздуха, но во тьме неведения истины; не в отсутствии света, который делает видимым мир телесного, но в отсутствии света, который озаряет мир бестелесного. После рождения Его от Девы, Свет во тьме светит, а именно, в сердцах познающих Бго.
А так как весь род людской словно делится на две части, то есть: на тех, чьи сердца озарены знанием истины, и на тех, кто пребывает во все еще непроглядной тьме неверия и вероломства евангелист добавил: и тьма не объяла его. Как если бы ясно говорил: «Свет во тьме верных душ светит, и светит все ярче и ярче, начинаясь от веры, становясь зримым, вероломство же и неведение неверующих сердец не объяли Слова Божия, блистающего во плоти”. ”И омрачилось”, — как говорит апостол, — »несмысленное их сердце, и считающие себя мудрыми сделались глупы” (Рим 1,21−22). Но это — нравственный смысл.
А естественное умозрение этих слов таково. Природа человеческая, даже если бы не грешила, своими собственными силами светить не может. Ведь она по природе не есть свет, но лишь причастна свету, способна к восприятию мудрости, но не есть сама мудрость, приобщением к которой может стать мудрой. Следовательно, как этот воздух сам по себе не светит, но нарекается именем тьмы, и лишь способен к восприятию солнечного света, так наша природа, рассматриваемая сама по себе, есть некая темная субстанция, способная к восприятию и причастная свету мудрости. И точно также как об упомянутом выше воздухе, когда его пронизывают солнечные лучи, не говорят, что он сам светит, но говорят, что в нем проявляется блеск солнца таким образом, что он и природную свою омраченность не утрачивает и вбирает в себя просиявший свет, так разумная часть нашей природы, поскольку присутствует в ней Бог Слово, не сама познает умопостигаемое и своего Бога, но посредством воспринятого божественного света. Услышь само Слово: ”Не вы,” — поучает Он, — ’’будете говорить, но дух Отца вашего будет говорить в вас” (Мф 10,20). Одним этим наставлением хотел Он научить нас понимать то же и в прочих [случаях], чтобы всегда в слухе нашего сердца невыразимым образом звучало: ”не вы — те, кто светит, но Дух Отца вашего светит в вас, то есть открывает вам, что Я свечу в вас, ибо Я — свет умопостигаемого мира, то есть рассуждающей и умной природы. Не вы — те, кто постигает Меня, но Я сам в вас Духом своим себя самого постигаю, ибо вы — не самосущий свет, но лишь соучастие в пребывающем самостоятельно свете”.
И вот свет во тьме светит, ибо Слово Божие, жизнь и свет человеков, в нашей природе, которая, будучи изучена и рассмотрена сама по себе, оказывается некоей бесформенной тьмой, светить не прекращает, и от нее, сколь бы не прегрешала, не желало отступиться и никогда не отступало. Но сообщает ей форму, объемля ее через природу, и восстанавливает в форме, обожествляя через благодать. И так как сам Свет непостижим никакой тварью, — тьма его не объяла. Ибо Бог превосходит всякое чувство и понимание, и единый имеет бессмертие (1Тим 6:16). Свет Его по превосходству [природы] называют мраком, так как он никакой тварью, чем или какой бы она ни была, не объемлется.
Источник: Гомилия на пролог Евангелия от Иоанна.
И свет во тьме светит, и тьма не объяла его
«И свет во тьме светит, и тьма не объяла его». Так как последнее положение предыдущего стиха могло показаться читателям не согласным с действительностью: положение мира языческого, да и иудейского, представлялось им как состояние крайнего нравственного падения и ожесточения во грехе, и потому евангелист считает нужным заверить их в том, что свет — Логос, действительно, всегда светил и продолжает светить (φαίνει, настоящее время для обозначения постоянства деятельности) даже во мраке человеческого неведения и всякого развращения («тьма» — σκοτία и означает состояние падения и противления воле Божией, ср. Ин 12:35; Еф 5:8).
«Тьма не объяла его». Смысл русского перевода такой: тьме не удалось заглушить, потушить действие в людях Логоса. В таком смысле толковали это выражение многие древние отцы и учители Церкви, а равно и многие из новейших экзегетов И такое толкование представляется совершенно правильным, если мы обратим внимание на параллельное место в Евангелии Иоанна: «ходите, пока есть свет, чтобы не объяла вас тьма» (Ин 12:35). Здесь поставлен тот же глагол (καταλαμβάνειν) для обозначения понятия «объять», и нет решительно никакого основания толковать этот глагол иначе, чем толкует наш русский перевод). Некоторые (например, Знаменский, с. 46−47) опасаются, что при таком переводе придется признать, что Иоанн допускал мысль «о какой-нибудь борьбе между самыми началами света и тьмы и, следовательно, мыслил их реально сущностями. Между тем реальностью в метафизическом смысле могут обладать только личные носители известного принципа, а не сам принцип».
Но такие рассуждения не отличаются основательностью. Идея борьбы между светом и тьмой, можно сказать, основная идея миросозерцания Иоанна и проходит решительно во всех его писаниях. Притом Иоанн, конечно, говоря о старании тьмы потушить свет, мыслил о личностях, в которых свет или тьма находили себе наиболее сильное выражение. Таким образом, принимая старый перевод, мы рисуем себе величественную и ужасную картину борьбы всех темных сил против божественного просвещающего действия Логоса, борьбы, которая велась в течение нескольких тысячелетий и которая окончилась для тьмы крайне неудачно: божественный маяк по-прежнему светит всем плывущим по опасному морю жизни и удерживает их корабль от опасных скал.