По Иоанну 5 глава

Ведь Отец любит Сына и показывает ему всё, что делает Сам,
и еще большие покажет Он Ему дела, так что изумитесь вы.

Ведь как Отец пробуждает мертвых и возвращает им жизнь,
так и Сын дарует жизнь, кому хочет.

Никого и не судит Отец —
Сыну передал Он весь суд,

чтобы чтили все Сына, как чтят Отца.
Кто Сына не чтит, не чтит и Отца, Который послал Его.

Воистину, кто внемлет слову Моему
и верит Тому, Кто послал Меня,
тот обрел уже вечную жизнь.
Не стоять ему перед Судом:6
перешел он от смерти к жизни.

Верьте Мне, наступает время,7 — и уже настало оно, —
когда услышат мертвые голос Сына Божия,
и те, которые услышат Его, будут жить.

Как Отец никому не обязан жизнью Своей —
в Нем Самом она,
так и Сын в Самом Себе жизнь несет —
даровано то Отцом Ему.

И право судить дано Ему как Сыну Человеческому.

Да не удивит вас всё это!
Близко время, когда услышат все мертвые8 голос Его.

Сам по Себе ничего не могу совершить Я.
Если же сужу Я, то так только, как от Отца о том слышу;10
потому Суд Мой — Суд праведный,
ибо не Свою волю стремлюсь исполнить,
а волю Пославшего Меня.

Вы посылали к Иоанну,
и он тоже подтвердил эту истину.

Говорю это не потому, что нуждаюсь в свидетельстве людей,
ради вашего спасения говорю.

Иоанн был светильником ярко горящим,
и какое-то время вы были готовы радоваться во свете его.

Но есть у Меня свидетельство больше того,
которое дал Иоанн:
дела, порученные Мне Отцом для завершения,
сами эти дела, которые совершаю Я, —
они свидетельствуют, что послан Я Отцом.

И Отец, Меня пославший, уже засвидетельствовал обо Мне.
Но вы ни голоса Его никогда не слышали,
ни образа Его не видели,

и слово Его не пребывает в вас,
потому что не верите вы Тому, Кого Он послал.

Вы усердно изучаете13 Писания,
думая найти в них дорогу к вечной жизни.
Но хоть свидетельствуют они обо Мне,

вы всё же не хотите прийти ко Мне,
не хотите обрести истинную жизнь.

Мне не нужно людское признание,

да и вас Я хорошо знаю: нет у вас настоящей любви к Богу!

Я во имя Отца Моего пришел,14 и вы не принимаете Меня!
А приди к вам другой кто-нибудь от своего к тому же имени,
его бы вы приняли.

Поверите ли вы, если жаждете похвалы друг от друга
и ничуть не заботитесь о похвале от Бога единого?

Если бы действительно верили вы Моисею,
поверили бы и Мне: он обо Мне писал.

Если же не верите тому, что Моисей написал,
как Моим словам поверите?»

7. Третье чудо — исцеление парализованного (5:1−15)

Это чудо произошло в субботу и стало прямой причиной спора между Иисусом и религиозными лидерами Иерусалима, дискуссии, в которой недоверие последних к Иисусу проявилось в крайней степени (18). Иоанн не упоминает о каком-либо празднике или другом событии, в связи с которым Иисус появился в Иерусалиме. Таким образом он указывает на то, что между каким-либо праздником и чудом, о котором идет речь, нет никакой связи. Купальня с пятью крытыми ходами, находившаяся недалеко от Северных ворот в старом городе, была идентифицирована современными археологами как пруд, и это еще раз напоминает нам, что мы имеем дело с историей, а не с идеализированной легендой или небылицей.

Текст Евангелия говорит, что около этого пруда собирались люди, страдающие различными недугами (см. ст. 3). Вероятно, пытаясь объяснить читателю, почему эти несчастные там находились, поздние копировальщики текста отмечали, что купальня питалась от природного источника, который имел целительную силу (по всей видимости, это были минеральные воды). Популярное объяснение исцелений сводилось к тому, что к воде время от времени сходил ангел (7), и тот, кто первым ступал в воду по ее возмущении ангелом, исцелялся.

Мы не знаем, что привело Иисуса к этой купальне; еще более непонятно, почему Он выбрал именно этого человека. Нужно отметить, что человек этот находился около купальни давно. Он был парализован и не мог ходить на протяжении тридцати восьми лет. Но не следует думать, что он провел все тридцать восемь лет рядом с купальней. Перед нами проблема, шлейф которой тянется за человеком на многие годы и бросает тень на все его прошлое. В настоящее время такая проблема идентифицируется больше как психологическая и анализируется в каждом случае индивидуально. Мы все в той или иной степени переживаем последствия ошибок прошлого. У некоторых людей подобные воспоминания состоят из тьмы и подавленности. Такие люди эмоционально и морально раздавлены и парализованы. Отсюда и вопрос Иисуса: Хочешь ли быть здоров? «На востоке нищий часто расстается с благами за исцеление» (Финли). Исцеление всегда имеет определенные последствия, особенно если его так долго ждут и вся жизнь строится вокруг этого. Всякий, кто стремится к избавлению, должен мужественно встретить вопрос Иисуса, готов ли он к тем последствиям, которые ожидают его, включая такие, как покаяние в грехах и обретение новой веры в Христа (14)?

Ответ больного Иисусу (7) не особенно ободряет. В сущности, это просто жалоба о том, что в нужный момент возле него нет никого, кто отнес бы его к купальне. Он скован своей нуждой и думает об «исцелении» другими способами. Но, тем не менее, Иисус применяет Свою исцеляющую силу и помогает этому не совсем привлекательному персонажу: …встань… и ходи (8). Глагол встань (8, egeire) будет использован снова в последующем монологе Иисуса о воскресении мертвых в конце времен (28, 29); сотворенное чудо служит тому примером. Что касается природы нужды, указанной выше, то Иисус имеет непосредственное отношение к долговременным нуждам.

Иисус повелевает исцеленному взять и нести свою постель в доказательство его исцеления, и это приводит к конфликту с властями. Исцеление произошло в субботу, и то, что исцеленный нес свою постель в этот день, нарушало закон субботы. Хотя, строго говоря, не было нарушения ни одной из письменных заповедей (ср.: Исх 20:8−11), которые в целом толковались как запрет исполнять повседневные дела в день субботний. Так как исцеленный не передвигал никакой мебели, его нельзя было обвинить в том, что он «работал».

Однако устные традиции, которые фарисеи строго чтили, превратили письменный закон в сложную юридическую систему, которая значительно расширяла его рамки. Почитая субботу, они придумали тридцать девять категорий деятельности, нарушающих закон субботы. Сюда включалось также и ношение чего-либо. Наблюдение Лесли Ньюбигина позволяет нам увидеть всю ярость их негодования: «Закон субботнего отдыха был, возможно, одним из самых важных бастионов, защищающих иудаизм от проникновения в него языческих религий и их влияния на него» [. Newbigin, p. 64.]. На практике буква закона превзошла его дух.

Внешнее следование уставам заменило искренние обязательства. Они потеряли из виду основное предназначение закона, его цель сделать их жизнь угодной Богу и доказать, что евреи — это действительно избранный народ. Закон стал целью, а не средством. Примечательно, что Иудеи (10), встретив исцеленного, не проявляют никакого интереса к его исцелению, полностью меняющему его дальнейший образ жизни. Также они не проявляют никакого желания узнать, кто сотворил это чудо.

Ограниченность исцеленного человека отражается в его неведении о том, кто исцелил его. В своем неведении он олицетворяет собой огромную массу людей, которая не признает и не почитает Господа, но все же регулярно пользуется Его благами, черпая здоровье и силу, живя во Вселенной, мудро устроенной Всевышним, в обществе, которому Он придал осмысленный строй. Господь хранит нас от проявления зла во всем мире и сглаживает воздействие на нас наших личных неудач, не говоря уже о том, с каким терпением Он откладывает Судный день (2Пет 3:1 и дал.). Когда Иисус встретился с этим человеком снова (возможно, по прошествии некоторого времени после исцеления), Он предупредил его, что ему необходимо отблагодарить Бога за милость, чтобы с ним не случилось большей беды. Слова чего хуже — это, вероятнее всего, намек на приближение Судного дня (ср.: Лк 12:4 и дал.; 13:1−5). Связь между болезнью и грехом прочно закрепилась в умах людей и существует по сей день. Позже Иисус сталкивается с этим снова. В гл. 9 рассказывается о Его встрече со слепорожденным человеком и об отвержении Им существования какого-либо универсального закона причины и следствия. Болезнь в каждом отдельном случае не обязательно связана с грехом, хотя грех может быть ее причиной, как это было в данном случае.

Оценил ли тот человек по достоинству милость Иисуса, сказать трудно. Однако он определенно не теряет времени и сообщает властям о своем таинственном благодетеле, который и стал причиной нарушения им закона субботы. В этой истории исцеленный выставляет себя не в лучшем свете (ни до, ни после исцеления). Иоанн своевременно напоминает нам, что физическое исцеление не дает гарантии исцеления духовного. Освобождение от страданий не обязательно ведет к более благочестивой или лучшей жизни. Божий дар — это милость, которая дается тому, кто этого не заслуживает. Этот человек не сделал ничего, чтобы «заслужить» исцеление, но Господь этого и не требует, наделяя его даром вечной жизни. Точнее говоря, это и есть торжество Его дара: он предназначен для грешников, а не для святых. Он предназначен для всех нас.

Нарушив закон субботы, Иисус стал объектом более сильного противостояния. Власти начали «гнать Иисуса» (16) и «искать убить Его» (18). Их отношение к Нему изменилось, потому что Он выступил в поддержку «либерального» подхода к закону субботы (17). Отец Мой доныне делает, и Я делаю (17). Эта фраза стала первой в Евангелии, где Иисус сообщает о Своем единстве с Отцом. Здесь уместно обратить внимание на то, что в сознании большинства христиан образ «отца» вызывает некоторое затмение.

Существует, по крайней мере, три существенные причины для этого затмения.

1. Термин «отец» имеет род, и поэтому те, кто выступает за равенство полов, относятся к нему настороженно.

2. Не у всех из нас были образцовые отцы, и у многих понятие «отец» несет в себе негативный оттенок. У многих из нас отцы были чрезмерно жестокими или приверженными к алкоголю; они уходили из семьи, разводились или попросту пропадали все время на работе, поэтому ассоциации, которые вызывают у нас воспоминания о них, не всегда положительны или полезны.

3. Те из нас, чья вера основана на живом и непосредственном общении с Христом и живом служении Святому Духу, хотя и признают тройственную природу Господа, на деле уделяют слишком мало времени размышлениям о том, Кто есть «Бог и Отец Господа нашего Иисуса» (1Пет 1:3).

Потеря образа «отца» — это серьезная утрата. Конечно же, мы не должны проходить мимо дискриминации полов. Но вместе с этим мы не можем сбрасывать со счетов основные категории библейского откровения. Несомненно, понятие «отец» имеет негативный оттенок для большинства из нас, но это не повод для того, чтобы вычеркивать его из нашего сознания, так как Сын Божий завещал нам любить Отца. Для нас это должно быть стимулом восстановить образ «отца» в своем первоначальном и совершенном виде. Наша изначальная человеческая потребность в «ощущении отца» находит окончательный отклик, когда мы обращаемся к нашему единственному совершенному Отцу, «от Которого именуется всякое отечество на небесах и на земле» (Еф 3:15). Евангелие от Иоанна наставляет нас в том, что Иисус Христос всегда должен быть в центре нашего видения Бога, но Господь есть Отец, так же как и Сын (и Святой Дух). Игнорирование образа Отца в нашей вере может породить такую форму христианства, в которой верховная власть Господа будет слабой и, соответственно, ее влияние на верующих сведется к минимуму. Эта форма христианства будет не достаточно полноценной. В противоположность этому, Евангелие от Иоанна дает нам пример проникновенного общения между Отцом и Сыном, которое может послужить для нас образцом истинных родительских отношений, а также своевременным призывом восстановить образ, дарованный нам Богом.

Нужно отметить, что здесь Иисус не противоречит тому добавочному толкованию законниками Ветхого Завета, как Он это делает, например, в Нагорной проповеди (ср.: Мф 5:21−48). Ему было бы нетрудно это сделать, но Он идет дальше, чтобы напомнить им, что Бог не подвластен закону субботы. Он приводит мир в движение и посылает Свою милость нуждающимся в любой день, в том числе и в день субботний. Иисус утверждает, что исцеление, которым Он нарушил закон субботы, было милостью, которую Он, как Господь, может творить, когда Ему угодно. Такое утверждение чрезвычайно серьезно: Иисус называет Бога Своим Отцом, и это не остается незамеченным властями (18), побуждая их поскорее избавиться от Него.

8. Субботние раздоры и откровения (5:16−47)

1) Субботние раздоры (5:16−30)

В этой части Евангелия Иисус продолжает разъяснять нам, каким образом Он причастен к Своему Отцу. Его утверждения поразительны в своем роде и не оставляют наш ум и сердце равнодушными. Оправдывая Свои субботние действия (исцеление), Иисус отождествляет Свою работу с работой Своего Отца (17). В ответ на то, что Он объявил Себя равным Богу, евреи обвинили Его в богохульстве (18). Для них это было похоже на соблазн стать равным Богу, как это произошло в момент падения человечества (Быт 3:5). Если бы Христос действительно думал об этом, то для евреев не нашлось бы лучшей причины для обвинения. Но Иисус не объявляет Себя равным Богу в том смысле, что Он — это другое божество, способное соперничать с Богом. Его равенство заключается в единстве, в котором Сын таким образом подчиняется Отцу, что составляет с Ним одно целое в Своих деяниях; Сын ничего не может творить Сам от Себя (19). Иисус безгранично зависит от Отца. «Отец — это Бог, пославший и повелевающий, Сын — это Бог, посланный и повинующийся» [С. К. Barrett, р. 468.].

Здесь мы имеем дело не с голым монотеизмом, но с богатым триединством (см. также о служении Святого Духа: 14:15−17; 16:5−15 и т. д.). Эта уникальная внутренняя взаимосвязь между показывающим и подражающим (19) основана на взаимной любви Отца и Сына. Таким образом, откровение Господа в Сыне покоится не только на Его любви к миру (3:16), — любви, побуждающей Господа посылать Свою милость грешникам, — но также на вечной любви Отца к Сыну — любви, побуждающей Отца открыть Свои свершения Сыну. Ибо Отец любит Сына и показывает Ему все, что творит Сам (20).

То, что Иисус занимал подчиненное положение, ничуть не умаляло Его Божественной сущности, потому что Он делал то, что было под силу только Его Отцу. Божественные прерогативы Сына Божьего объясняются в следующих стихах. Иисус называет их дела больше сих (20), и они действительно больше в сравнении с чудом исцеления у купальни, хотя и имеют к нему некоторое отношение.

1. Сын оживляет мертвых в конце веков (21, 25, 28 и дал.). Несомненно, что к этому действию причастен Сам Отец (21). Тот же самый глагол, употребленный также в ст. 8 в обращении к хромому, звучит как эсхатологическое «изыдут» в ст. 28−29. Животворящая сила Христа, исцелившая «омертвевшие» конечности человека у купальни, равным образом оживит мертвых всех поколений, когда-либо живших на земле. Более того, эта сила уже действует. Глас Сына Божьего призывает каждого из нас: «…слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь» (24). Жизнь в воскресении, которую Сын Божий обещает нам в конце времен, уже почти даруется прямо здесь и сейчас тем, кто внял Его гласу. Это изумительное утверждение Христа будет подтверждено при воскрешении Лазаря в гл. 11.

2. Ибо Отец и не судит никого, но весь суд отдал Сыну (22, 27, 29−30). Это еще одна верховная прерогатива Бога. Бог как Творец заставляет нас отвечать за свои деяния перед Ним. Он — «Судия всей земли» (Быт 18:25). Иисусу же Он дал власть творить суд (27).

Упоминание о Сыне Человеческом в данном стихе — это единственный случай в Евангелии, когда в греческом тексте этот титул употребляется без определенного артикля (здесь передается буквальный смысл определения «сын человеческий»). Многие усматривают здесь подтверждение человеческой природы Христа, так как этот титул может быть присвоен любому человеку. Соответственно, это дает Ему право быть нашим Судьей, так как Он познал, что такое человеческая жизнь. Подобное толкование не лишено смысла, и мы должны заметить: тот же самый титул, «сын человеческий», в Книге Пророка Даниила (7:13) также используется без артикля. Трудно поверить, что это высказывание не навело евреев на мысль о Данииле. Тем более, что Сын Человеческий появляется в Книге Пророка Даниила в контексте небесного суда, на котором раскрывают книги (Дан 7:10).

Небесный суд упоминается также и в предыдущей истории, где Иисус предупреждает человека, которого исцелил, о его дальнейших моральных обязательствах после того, что для него было сделано: «Не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже» (14). Слова «чего хуже» означают, что настанет день, когда он предстанет на суд пред Сыном Человеческим как человек, получивший от Него исцеляющее благо, но все же не изменивший своего образа жизни. Иисус придет как Судья.

Обе эти привилегии, данные Богом-Отцом Иисусу, изумительны, и невозможно оставаться равнодушным, слыша слова Иисуса. В связи с этим часто цитируется следующее высказывание Льюиса:

«Если бы эти слова были сказаны не Богом, а человеком, то я счел бы этого человека образцом глупости и самодовольства, каких еще не было за всю историю человечества… Вы должны сделать выбор. Либо этот человек был и есть Сын Божий, либо он просто сумасшедший или даже хуже. Вы можете либо считать его глупцом, плевать на него, пытаться убить его как демона, либо пасть к его ногам и назвать Господом Богом» [С. S. Lewis, Mere Christianity (Macmillan, 1952), pp. 55, 56.].

Тот, кто решил выбрать последнее и назвать Его Господом Богом, должен задать себе вопрос: «Каким образом теперь изменится моя жизнь?» Если Он — это Сын, Который воскресит нас после смерти, и все мы предстанем перед Ним на Страшном суде, то, несомненно, мы не только на словах должны почитать тот принцип, который Он воплотил по отношению к Своему Отцу, ибо, что творит Он, то и Сын творит также (19).

2) Свидетельства о Сыне (5:31−47)

Необыкновенные слова Иисуса заставляют нас задуматься о том, имеет ли Он право говорить их. Он касается этого вопроса в заключительной части данной главы. Сначала Он опровергает утверждение, что владычество исходит от Него (31). Сын, во всем опирающийся на Отца, опирается на Него и в чрезвычайно полемическом вопросе о Его полномочиях. Его учитель — не Кто иной, как Сам Отец (32, 37, 43). Отец свидетельствует о Сыне через три основных канала.

а) Свидетельство через Иоанна Крестителя (5:33−35)

Свидетельство Иоанна Крестителя (ср.: 1:7, 15, 19, 26; 3:27 и дал.) исходило от человека и поэтому не могло считаться абсолютной истиной, и все же Иисус упоминает о нем (для того, чтобы вы спаслись, 34). Иисус напоминает иудеям о том, что многие из них и их прародителей были готовы слушать Иоанна, чтобы порадоваться при свете его (35). Иисус советует им возвратиться к тому моменту, когда они хотели откликнуться. Он просит их вспомнить об Иоанне и его указании на Него, как на Того, Кто должен прийти (1:26 и дал.).

Человеческое свидетельство Иисуса остается не менее значительным в виде проповеди, которая, как и проповедь Иоанна Крестителя, призывает нас к покаянию и направляет к Богу. Одним из величайших религиозных художественных творений европейского континента считается картина Грюневальда «Иоанн Креститель». Она оказала глубокое воздействие на Карла Барта, который нередко обращался к ней в своих работах.

Особенно поражает в этой картине акцент на указательном пальце Иоанна, направленном на распятого Христа. В этом образе запечатлен классический призыв проповедника. Комментарий Томаса Карлейля по этому поводу полон вдохновения: «Призванный проповедовать, Иисус не перестает быть Царем». Чарлз Уэсли выразил это в следующих строках:

Я буду счастлив умереть
С Его именем на устах,
Призывая всех и бросая смерти в лицо:
«Узри Агнца Божьего».

Чтобы не восхищаться излишне уделом проповедника, будет полезно вспомнить, что проповедник, о котором говорит Иисус, — Иоанн Креститель — был обезглавлен в темнице Ирода!

Однако свидетельствовать об Иисусе, указывая на Него, может каждый последователь Христа. Статистика показывает, что чаще всего люди обретают веру в Христа через свидетельства других, тех, кто уже обрел Его для себя. Таким образом воплощается в жизнь ставшее классическим определение благовествования, данное Д. Т. Найлзом: «Один нищий сообщает другому, где найти хлеб».

б) Свидетельство через чудеса (5:36)

Иоанн предпочитает называть чудеса «знамениями». Они имеют гораздо большее значение, чем свидетельство Иоанна (36), так как охватывают всю миссию Иисуса, куда входят не только чудеса, но и Его смерть и воскресение. Чудеса, сотворенные Иисусом, отображают всю бесконечную и мирообразующую работу воскресшего Господа, идущего через столетия и народы, спасая, преображая, исцеляя, освобождая, вдохновляя, утешая и направляя всех, кто ищет Бога через Него. Ибо дела, которые Отец дал Мне совершить… свидетельствуют о Мне, что Отец послал Меня (36).

Свидетельство через чудеса продолжает оставаться значительным. Даже с исторической точки зрения нелегко дать определение личности Иисуса Христа, которое не отразило бы признания, произнесенного в конце Евангелия: «Господь мой и Бог мой» (20:28). Бог-Отец наложил печать одобрения на дела Иисуса (36).

в) Свидетельство через Священное Писание (5:38−40, 46)

Этому упоминанию предшествует ссылка на Отца: «А вы ни гласа Его никогда не слышали, ни лица Его не видели» (37). Невидимый Господь косвенным образом раскрывает Свое присутствие в Писании. Иисус допускает, что иудейские лидеры знают Священное Писание, но их знание бесплодно, так как они не видят в нем Христа. Вечную жизнь дарует не Священное Писание как таковое и не его литературное мастерство (39). Только Сын Божий дарует жизнь, но Его можно познать через Писание.

Именно этого иудеи и не понимают, потому что не хотят следовать за Иисусом (вы не хотите придти ко Мне, 40). Здесь проблема заключается не в их сознании, но в их воле и стремлении сердца. То, что Иисус говорит о Ветхом Завете как о Писании, которое свидетельствует о Нем, и на этом основании обвиняет иудеев в их осознанном отказе от Него, еще больше касается тех, кто имеет дополнительное и более полное свидетельство в Новом Завете. Если мы и сегодня продолжаем отрицать Священное Писание Господа, то нет нам прощения! И, соответственно, служение библейских обществ и других организаций, таких, как «Гедеоновы братья», чрезвычайно важно сегодня. И тут нам нечего бояться за Библию. По этому поводу будет уместно вспомнить ответ Ч. X. Сперджена на вопрос о том, как бы он защитил Библию. «Я скорее защитил бы льва», — ответил он. «Библия остается колыбелью Христа» (Лютер).

Иисус завершает Свою речь обличением иудейских властителей, отказавшихся принять жизнь, которую Он им предлагает (42−47). Их главная ошибка заключается в том, что они ставят человеческую похвалу выше похвалы Господа (44). Их религия основана на человеческих достоинствах, они ищут спасения через соблюдение заповедей (39). Это объясняет то нездоровое рвение, с которым они защищают письменный и устный закон и противостоят Иисусу (16). Их религиозная система тщательно разработана человеком, в ней нет места для живого Бога (37) или для размышлений о том, как будет нелегко человеку, погрязшему в грехах, предстать на суде перед Господом (40). И поэтому они охотнее приняли бы ложного мессию, который в своих свидетельствах опирался бы только на себя (43). Ложный мессия говорил бы на одном с ними языке и преследовал бы те же цели.

Иисус был единственным, Кто призывал не к человеческому, а к Божественному. Я пришел во имя Отца Моего (43). В Его лице они встретили призыв Всемогущего вознестись над относительными человеческими достоинствами и сдаться на Его милость. Но им этого было не понять.

К несчастью для них, их главным обвинителем стал сам Моисей, имя которого они так почитали (45). Многие иудеи верили, что Моисей продолжает защищать народ Божий на небесах (Исх 32:30−32; 33:7−11; 34:34 и дал.), и, таким образом, считали его гарантом своего союза с Богом. Однако если это так, то слова Иисуса звучат здесь еще более ужасно. Моисей, их спаситель, на самом деле оказался их обвинителем и судьей, возможно, потому, что в своих пророчествах он указывал на Иисуса (Втор 18:15), но, скорее всего, потому, что договор с Богом, заключенный на горе Синай, исполнился в новом договоре, в Сыне Божьем и Его даре Святого Духа (3:1). Тот, кто думал, что имеет больше всех, на деле имел меньше всех. Только через Сына можно прийти к Отцу, но они не придут к Нему, «чтобы иметь жизнь».