Деяния 23 глава

Деяния апостолов
Под редакцией Кулаковых → Библия говорит сегодня

Под редакцией Кулаковых

1 Павел, устремив взгляд на членов Синедриона, сказал: «Братья! С чистой совестью перед Богом жил я до сего дня…»
2 Прервав Павла, первосвященник Анания приказал тем, кто стоял рядом, бить его по устам.
3 На это Павел сказал ему: «Бить тебя будет Бог, ты, стена побелённая! Сидишь ты тут, чтобы судить меня по Закону, а сам вопреки Закону велишь бить меня».
4 «Первосвященника Божия оскорбить ты осмелился?!» — возмутились стоявшие вокруг.
5 «Не знал я, братья, — ответил им Павел, — что он первосвященник. Я помню сказанное в Писании: „Не говори худо о начальствующем в народе твоем“».1
6 Павел, хорошо зная, что одна часть Синедриона состояла из саддукеев, а другая — из фарисеев, громко сказал: «Братья! Я фарисей, сын фарисеев. И за нашу надежду на воскресение мертвых стою [я] здесь перед судом».
7 Как только он это сказал, фарисеи и саддукеи заспорили между собой, и собрание раскололось.
8 (Саддукеи, как известно, утверждают, что нет ни воскресения из мертвых, ни ангелов, ни духов, а фарисеи всё это признают.)
9 Поднялся крик, некоторые книжники из фарисеев стали спорить, заявляя: «Мы не находим ничего плохого в этом человеке. Разве не могло быть такого, что с ним говорил дух или ангел?»2
10 Спор стал таким ожесточенным, что трибун начал опасаться, что Павла могут растерзать, потому он приказал воинам прийти и вывести Павла из толпы спорящих и препроводить его в крепость.
11 На следующую ночь Господь явился Павлу: «Не бойся! — сказал Он. — Как ты свидетельствовал обо Мне в Иерусалиме, так будешь свидетельствовать и в Риме».
12 С наступлением дня некоторые иудеи вступили в тайный сговор между собой, связав себя священной клятвой, что не будут ни есть, ни пить, пока не убьют Павла.
13 В этом заговоре участвовало более сорока человек.
14 Они пришли к первосвященникам и старейшинам и сказали: «Мы связали себя священной клятвой: ничего есть не будем, пока не убьем Павла.
15 Обратитесь же теперь вместе с Синедрионом к трибуну и попросите привести к вам Павла, якобы для того, чтобы поточнее рассмотреть его дело. Мы готовы убить его прежде, чем он придет сюда».
16 Об этом заговоре узнал племянник3 Павла, он пришел в крепость и всё ему пересказал.
17 Павел же позвал к себе одного из центурионов и попросил его: «Этот молодой человек хочет кое-что сказать трибуну, проводи его к нему».
18 Центурион взял его, привел к трибуну и доложил: «Узник Павел позвал меня и попросил проводить этого молодого человека к тебе, ему надо о чем-то поговорить с тобой».
19 Трибун взял юношу за руку, отвел в сторону и спросил: «Так что же ты хотел мне сказать?»
20 «Иудеи, — начал тот, — договорились о том, чтобы просить тебя привести Павла завтра в Синедрион; они якобы хотят точнее рассмотреть его дело.
21 Но, прошу тебя, не доверяй им. Потому что более сорока человек устроили засаду и поклялись не есть и не пить, пока не убьют Павла. И уже сейчас они готовы и ожидают лишь твоего согласия».
22 Трибун отпустил молодого человека, наказав ему: «Не говори никому, что ты рассказал мне об этом».
23 Затем трибун вызвал двух центурионов и приказал: «К девяти часам вечера подготовьте отряд из двухсот воинов для перехода в Кесарию, а кроме того, семьдесят всадников и еще двести воинов, вооруженных копьями!
24 Приготовьте также лошадей для Павла, чтобы он под надежной охраной был доставлен к прокуратору Феликсу».4
25 И он написал письмо такого содержания:
26 «Я, Клавдий Лисий,
приветствую5
Его Превосходительство прокуратора Феликса.
27 Сообщаю, что этот человек был схвачен иудеями, и они были готовы убить его, но я с отрядом воинов вмешался и освободил его, узнав, что он римский гражданин.
28 Желая разобраться в том, в чем они его обвиняют, я привел его в их Синедрион.
29 Мне стало ясно, что обвинение касается спорных вопросов их Закона, но не предъявлено ничего такого, за что он достоин был бы смерти или тюрьмы.
30 Когда же мне стало известно о готовящемся покушении на этого человека, я немедленно послал его к тебе, а его обвинителям велел изложить перед тобой всё, что они имеют против него. Будь в полном здравии».6
31 Воины, как им было приказано, взяли Павла и ночью привели его в Антипатриду,
32 а на следующий день, оставив всадников сопровождать его, возвратились в крепость.
33 Прибыв в Кесарию, сопровождавшие Павла вручили прокуратору письмо и передали ему узника.
34 Прокуратор прочел письмо и спросил Павла, из какой он провинции. Узнав, что тот из Киликии,
35 сказал: «Я выслушаю тебя, когда прибудут твои обвинители». И затем повелел содержать Павла под стражей во дворце7 Ирода.

Библия говорит сегодня

6. Павла спасают от заговора иудеев (23:12−35)

а. Вынашивание заговора (23:12−22)

Асийские иудеи потерпели полный крах в своих надеждах линчевать Павла, а синедрион не смог доказать его виновность ни по одному из предъявленных обвинений. Теперь группа иудеев, состоявшая из более чем сорока человек, организовала заговор, чтобы убить Апостола, связав себя клятвой ничего не есть и не пить, пока задуманное не будет исполнено. Затем они убедили первосвященников и синедрион обратиться к римскому командованию с просьбой привезти Павла в совет для разбора его дела. По их плану Павла должны были везти на суд по узким улочкам, где убийцы приготовились встретить его и убить. Казалось, все объединились в заговоре против Павла и ему угрожала смертельная опасность.

Но самый хитрый и тщательно разработанный план не исполнится, если нет на то Божьей воли. Ни одно орудие, сделанное против Него, не будет успешно (Ис 54:17). На этот раз Божье провидение использовало для Своего вмешательства племянника Павла. Весьма любопытно читать упоминание о сестре Павла и ее сыне и не знать о них ничего больше. Были ли они верующими? Возможно ли, что они были как-то связаны с иудейскими лидерами, что позволило племяннику Павла узнать о предстоящем заговоре, не возбудив ни в ком из них подозрения? И как он мог так легко попасть в воинские бараки, особенно если (как следует из стиха 19) он был только юношей? Лука не удовлетворяет наше любопытство по этим вопросам. Мы только знаем, что племянник сообщил о заговоре Павлу, Павел передал молодого человека сотнику, а сотник отвел его к тысяченачальнику, который узнал обо всем из уст самого племянника. Несомненно памятуя о римском гражданстве Павла, начальник решил действовать безотлагательно и не колеблясь.

б. Заговор провалился (23:23−35)

Целый отряд из воинов пеших двести, конных семьдесят и стрелков двести кажется несколько преувеличенной охраной, состоявшей чуть ли не из половины гарнизона. Неужели четыреста солдат и семьдесят всадников действительно были необходимым сопровождением для обеспечения безопасности одного-единственного арестанта? Именно это соображение заставило ученых задуматься над тем, правильно ли было переведено слово dexiolaboi, которое больше не встречается ни в библейской, ни в греческой литературе того периода. Кирсопп и Лейк предположили, что оно обозначает и «ведомых лошадей», куда входили и запасные лошади для длинного ночного перехода примерно в сорок миль, и вьючных лошадей [НХ, IV, с. 293.]. Некоторые более современные комментаторы также разделяют такую точку зрения.

Они двигались в Кесарию, которая являлась провинциальной столицей Иудеи и в то же время резиденцией правителя Феликса. Феликс правил в качестве прокуратора Иудеи с 52 г. от Р. X. в течение семи или восьми лет.

Этим назначением он был обязан своему брату Палланту [Pallas — у Иосифа в «Древностях» он назван Паллантом, а в «Войне» — Палласом. — Прим. перев.], фавориту при дворе императора Клавдия, а затем и Нерона. В разрешении иудейских конфликтов Феликс проявлял абсолютную жестокость. Он был либертином и, похоже, так никогда и не вырос из рамок узкого рабского менталитета. Тацит писал, что «он осуществлял власть царя умом раба» [Тацит, «Истории», V.9, цитируется, напр, Брюсом, «Английский», с. 462.].

Естественно возникает вопрос, как Лука мог знать о содержании официального письма трибуна прокуратору. Вполне возможно, что оно было зачитано на суде или же Феликс открыл его содержание Павлу во время их личных встреч и допросов без свидетелей (23:34; 24:24). С другой стороны, Лука утверждает, что Клавдий Лисий писал прокуратору письмо следующего содержания (25), или «о следующем» (ПНВ, НАБ), таким образом подтверждая свою осведомленность о содержании письма. Как бы то ни было, при прочтении послания мы едва могли сдержать улыбку. Трибун весьма подробно описывал, как он спасал Павла, оказав ему то внимание, которого он заслуживал как римский гражданин, поставил его перед синедрионом, узнал, что предъявляемые ему обвинения были только религиозного характера («о Моисее и некоем Иисусе», согласно стиху 29 Западного текста), а не гражданские или уголовные, раскрыл заговор иудеев против него, отослал его к правителю и велел его обвинителям явиться туда, чтобы перед судом правителя представить свои обвинения. В то же время Лисий несколько манипулирует фактами, выставляя себя в более выгодном свете, утверждая, что он узнал о римском гражданстве Павла до того, как Апостола нужно было спасать от гнева разъяренной толпы, а не после. Он также умалчивает о факте серьезного нарушения прав римских граждан, проявившемся в том, что Павел был заключен в тяжелые оковы и чуть было не пострадал от применения физических пыток. Девять главных глаголов в его письме стоят в первом лице единственного числа. Письмо было достаточно почтительным, но центральное место в нем занимала собственная персона автора.

Предоставив нашему вниманию текст письма, Лука далее описывает перевод Павла из Иерусалима в Кесарию с остановкой войска в Антипатриде на ночевку. В Кесарии правителю сдали как письмо, так и заключенного. Правитель прочитал письмо, поинтересовался происхождением Павла, чтобы убедиться, что он находится в его юрисдикции, и решил выслушать дело Павла тогда, когда появятся его обвинители. Он велел содержать узника под стражей в красивом дворце, который Ирод Великий выстроил для себя и который теперь являлся praetorium (Преторией), официальной резиденцией правителя Иудеи. Лука не поясняет, что означало быть под стражею, но мы можем быть уверены, что, поскольку Павел не обвинялся в совершении уголовных преступлений и являлся римским гражданином, с ним обращались хорошо.

В этих главах особенно четко проявляется великое мастерство Луки как историка и теолога, вдохновленного Святым Духом. На карту была поставлена судьба Евангелия, и против нее восстали мощные силы. С одной стороны, иудейская оппозиция была суеверна и жестока. С другой стороны, против этой оппозиции выступили римляне, открытые и непредубежденные, стремившиеся соблюсти нормы закона, правосудия и порядка, которыми так гордились их лучшие правители. Четыре раза они спасали Павла от смерти, от угрозы линчевания и убийства (Деян 21:32−33; Деян 22:23−24; Деян 23:10, 23 и дал.), взяв его под стражу до выяснения характера выдвинутых против него обвинений, с условием, что если эти обвинения будут очевидны, то они будут представлены в суде для разбирательства. Затем три раза в повествовании Луки Павел объявляется невиновным.

Павел, безоружный и беззащитный, оказался зажатым между этими двумя силами: религиозной и гражданской, враждебной и настроенной миролюбиво — между Иерусалимом и Римом. Невозможно не восхищаться его смелостью, особенно когда он стоял на ступеньках крепости Антония, не имея никакого оружия, кроме слова и Духа Божьего, глядя в лица людей из разъяренной толпы, которые уже подняли на него руку. Лука, похоже, рисует его как образец христианской доблести, как и Златоуст в конце своей пятьдесят пятой, и последней, гомилии по Деяниям, говоря, что мы можем «следовать примеру Павла и подражать этой благородной, этой несокрушимой душе» [Златоуст, Гомилия LV, с. 328.]. Источником смелости Апостола была непреклонная уверенность в истине. Он был совершенно уверен, что по римским законам он был невиновен. Он был уверен, что у иудеев также нет доказательств его вины, потому что его вера была верой их отцов, а Евангелие было исполнением иудейского закона. Более того, он знал, что его Господь и Спаситель Иисус Христос всегда с ним и сдержит Свое обещание, а потому Павел будет свидетельствовать о Нем и в Риме.

5. Павел стоит перед синедрионом (22:30 — 23:11)

Сотник был решительно настроен достоверно узнать, в чем обвиняют его Иудеи (22:30). Он пытался узнать это у толпы, но получил противоречивые сведения (21:33−34). Он уже был готов применить пытки, но известие о гражданстве Павла предотвратило и это (22:24 и дал.). Тогда он обратился к третьему варианту — разбирательству в синедрионе (22:30). Первосвященник Анания был далеко не безгрешным человеком. Даже Иосиф описывает его как великого скрягу, главным устремлением которого было нарастить капитал; его «крайне испорченные слуги» по его приказанию «насильно овладевали предназначавшеюся для простых священнослужителей десятиной» [Иосиф, «Древности», ХХ.9.2.].

Лука достаточно кратко описывает разбирательство в синедрионе, и все же в связи с этим разбирательством возникает по меньшей мере три вопроса. Первые два касаются Павла и Анании, а второй относится к Павлу, фарисеям и саддукеям.

а. Павел и первосвященник Анания (23:1−5)

Во-первых, почему первосвященник был так разгневан вступительной фразой Павла, что велел бить его по губам? Вряд ли его били за то, что он начал говорить, не дождавшись разрешения. Сомнительно также, что были затронуты принципы и познания первосвященника, хотя любое утверждение о доброй совести перед Богом было (по его мнению) наглой ложью. Не похоже также на то, что первосвященник был возмущен тем, что Павел не признавал своей вины. Самым правдоподобным объяснением следует считать следующее: Анания понял слова Павла как утверждение о том, что он продолжал оставаться верным иудеем, служившим Богу с доброй совестью всю свою жизнь и даже «до сего дня», когда он является христианином (как до, так и после своего обращения). То же самое Павел утверждал и во 2 Послании к Тимофею 1:3. Для Анании это было верхом высокомерия, даже богохульства.

Во-вторых, почему ответный выпад Павла прозвучал так грубо? Джером, по-видимому, стал первым комментатором, кто привлек внимание к контрасту между поведением Иисуса и Павла перед судьями. Иисус отреагировал намного более сдержанно, когда Его ударили по лицу (Ин 18:22−23; ср.: 1Пет 2:23). Кроме того, Павел лишь незадолго до этого писал о себе и о своих братьях:

«Злословят нас, мы благословляем; гонят нас, мы терпим» (1Кор 4:12). Возможно, он все-таки потерял выдержку, потому что после этого Апостол так или иначе извинился, объяснив, что ответил бы иначе, если бы знал, что разговаривает с первосвященником. Но отчего он не узнал первосвященника? Было предложено много возможных объяснений. Хенчен, говоря о словах Павла, утверждает: «Трудно поверить, что они заставили многих теологов предпринять отчаянные попытки разгадать причину их произнесения» [Хенчен, с. 640.]. Некоторые исследователи считают, что собрание синедриона было неофициальным, поэтому первосвященник не был облачен в соответствующую одежду и не сидел на месте председательствующего, а потому узнать его было трудно. Другие полагают, что в шуме голосов в зале суда Павел не расслышал, кто именно повелел бить его. Третьи понимают слова Павла как сарказм, словно он этим хотел сказать: «Я не мог представить, чтобы такой человек, как ты, мог быть первосвященником» [Кальвин следует за Августином, утверждавшим, что Павел «иронизировал», желая показать, что «я, братья, не вижу ничего священнического в этом человеке», таким образом отвергая право Анании считаться священником Божьим (Кальвин, II, с. 229−230).]. Но я объясняю происшедшее тем, что Павел, как известно, плохо видел (напр.: Гал 4:13−16; Гал 6:11). В этом случае «стена подбеленная» может быть не столько намеком на высокомерие (Иез 13:8 и дал.; Мф 23:27), сколько грубоватым сравнением фигуры в белом облачении с размытым пятном, которое видел Павел.

б. Павел, фарисеи и саддукеи (23:6−10)

Когда мы читаем эту часть повествования, у нас опять возникает несколько вопросов. Можно ли оправдать Павла, учитывая, что он намеренно столкнул фарисеев с саддукеями? И прав ли был Павел, назвав себя фарисеем? Конечно же, нет никаких оснований приписывать Павлу недостойные побуждения или ложные утверждения. Он искренне придерживался высказанной им доктрины и действительно верил (как должны верить и мы), что воскресение является фундаментальным основанием христианства (напр.: Деян 4:2; Деян 17:18, 31; Деян 24:21; Деян 26:6 и дал.; Деян 28:20). Позиция саддукеев, которая характеризовалась отрицанием всего сверхъестественного, была несовместима с Евангелием. Как сказал Сам Иисус, причина их заблуждений заключалась в том, что они не знали ни Божьего слова, ни Божьей силы (Лк 20:27 и дал.). Павел действительно был фарисеем не только в смысле принадлежности к роду фарисеев и полученному воспитанию (6), но и в том смысле, что разделял с фарисеями великую истину и надежду воскресения, по поводу чего он и стоял перед судом.

После возникших споров фарисеи встали на сторону Павла и объявили, что они ничего не находят против него. Это послужило поводом к дальнейшим пререканиям, которые настолько распалили присутствовавших, что тысяченачальнику в третий раз пришлось взять Павла под свою защиту и увести ради его безопасности за стены Антониевой крепости.

в. Павел и Господь Иисус (23:11)

После стычки между Павлом и Аланией, после жаркой схватки фарисеев с саддукеями, большим утешением становятся строки о том, что на следующую ночь Павлу явился Господь Иисус. Напряжение последних двух дней, и особенно недоброжелательность иудеев, невольно заставили Павла с тревогой думать о будущем. Мало было шансов на то, что ему удастся покинуть Иерусалим живым, не говоря о поездке в Рим. И в такой момент кажущейся безнадежности Иисус утешает его, открыто обещая ему, что он будет свидетельствовать о Нем в Риме так же, как свидетельствовал здесь, в Иерусалиме. Трудно переоценить ту спокойную уверенность и силу, которую обрел Павел в результате откровения Иисуса и которую он проявил в течение трех последующих судебных разбирательств, своего двухлетнего тюремного заключения и полного приключений путешествия в Рим.

Примечания:

 
Под редакцией Кулаковых
5  [1] — Исх 22:28.
9  [2] — Некот. более поздн. рукописи добавляют: не будем же противиться Богу.
16  [3] — Букв.: сын сестры.
24  [4] — Феликс — в 52−60 гг. по Р. Х. наместник римского императора в Палестине.
26  [5] — Букв.: радоваться. Это слово использовалось в начале письма как приветствие.
30  [6] — Древн. рукописи опускают это предложение.
35  [7] — Букв.: в претории, т.е. во дворце, построенном Иродом. Это была резиденция для римских прокураторов, в которой было и тюремное помещение.
 
 


2007–2024. Сделано с любовью для любящих и ищущих Бога. Если у вас есть вопросы или пожелания, то пишите нам: bible-man@mail.ru.