«Жив Бог,2 отказавший мне в справедливости!
Жив Всесильный,
наполнивший горечью душу мою!
Пока дыхание еще теплится во мне,
пока есть еще во мне3 дух Божий,
уста мои не скажут неправды,
язык не произнесет лжи!
Признать вас правыми?! Не будет этого!
До смерти своей
от непорочности не отрекусь!
Праведности моей держусь я крепко,4
не отступлюсь от нее,
сердце не упрекнет меня
за все дни жизни моей!
Мой враг пусть сочтен будет злодеем,
противник мой — нечестивцем!5
Скажете: „Какая надежда у безбожника,
когда Бог сразит его,
когда заберет6 его жизнь?
Разве Бог станет слушать вопли его,
когда бедствие на него обрушится?
Разве во Всесильном была его радость,
призывал ли он Бога во всякое время?“7
А я научу вас тому, что в руке Божьей,8
что есть у Всесильного — не скрою.
Вы и сами всё видели,
так к чему же пустые слова?
Скажете: „Вот удел нечестивцу от Бога,9
доля, что получит от Всесильного
жестокий человек:
пусть много детей у него —
все они на меч обречены,
потомки его
не будут есть досыта хлеба.
А уцелевших после него
смерть сведет в могилу,10
и вдовы их не оплачут.
Пусть собрал он серебра, что пыли,
одеяний скопил, что грязи,
он скопил, а праведник наденет,
серебром невинный завладеет.
Строит он дом — но тот как паутинка,11
словно шалаш, что сторож поставил.
Ляжет спать богачом, но не будет им более,12
откроет глаза — а ничего не осталось.
Поглотят его ужасы, как наводнение,
буря ночью его похитит.
Поднимет его восточный вихрь и унесет,
сметет с места его.
Налетит на него без пощады
и кинется он бежать.
И кругом захлопают в ладоши,
вслед13 ему засвищут“.
Толкование Далласской семинарии
б. Иов о судьбе нечестивых (глава 27)
Иов 27:1−6. Продолжая речь свою, Иов говорит горячо и возвышенно. Он клянется именем Божиим в правоте своей. Как жив Бог, — начинает он. Да, Бог отказывает ему в справедливом суде и тем повергает в огорчение и уныние душу Иова (стих 2), но, тем не менее, в его глазах он остается Вершителем правосудия, высшей инстанцией для ищущего правды.
Пока я жив, торжественно заявляет Иов, язык мой не произнесет лжи (стихи 3−4). Не станет Иов, фактам вопреки, возводить на себя «напраслину», не признает он справедливыми своих оппонентов, коль скоро при воспоминании о прожитых им днях совесть его (здесь сердце в значении «совести»; сравните 1Цар 24:6; 2Цар 24:10) не укоряет его.
Иов 27:7−12. Исходя из своей невиновности, Иов объявляет «беззаконниками» тех, кто клевещут на него. Так каждый из троих его оппонентов становится в глазах Иова его «врагом» (стих 7).
Если они, несмотря на то, что Иов клялся именем Божиим и ссылался на свидетельство своей совести, все еще продолжают считать его лицемером, то пусть подумают: какая ему польза в лицемерии? Ведь умирая (а он, Иов, близок к смерти), лицемер не имеет надежды на оправдание перед Богом (стих 8). Между тем, он уверен в своем оправдании и продолжает призывать Бога во всякое время уповая на то, что в конце-концов Вседержитель утешит его (стих 10). В стихе 9 Иов выражает ту мысль, что вопль нечестивца, который обращается к Богу, лишь когда придет на него беда, Всевышний не услышит. Не ясно ли, что поведение и настроение Иова не соответствуют таковым лицемера и беззаконника?
Затем Иов выражает желание (с целью подтверждения своей правоты) «возвестить» троим о действии в мире руки Божией, т. е. об отношении Бога к нечестивым, как он это понимает (стих 11). в стихе 12 он оговаривается, что результаты этого отношения они и сами видели, однако, яростно споря с ним, лишь «пустословили», пытаясь поставить «знак равенства» между его судьбой и судьбой грешника.
Иов 27:13−23. Начиная со стихом 13 и до конца главы, Иов описывает судьбу нечестивых, причем в стихе 13 почти дословно воспроизводит сказанное на этот счет Софаром (20:29). В дальнейшем же повторяет утверждения Елифаза, Софара и Вилдада, словно бы впадая в противоречие с самим собою, поскольку прежде как будто говорил о безнаказанности нечестивых (21:7 и др.). На этом основании некоторые богословы даже склонны были рассматривать стихи 13−23 не как слова Иова, но как «третью речь» Софара.
Большинство же понимают эти стихи именно как патетическую речь Иова, который, на основании высказанных им схожих «положений» приходит к иным выводам и как бы обращает сказанное тремя его друзьями-врагами против них самих. «Зеркало», которое они ставили передним, чтобы он увидел в нем себя, он ставит теперь перед ними, чтобы они уловили принципиальное различие между поведением Иова в страданиях и тех, которые действительно являются «беззаконниками». Следует отметить и то, что конечного наказания нечестивых Иов в действительности и не отрицал (24:18−24). Но в отличие от Софара он отрицал, что наказание постигает их чуть ли не тотчас по совершении преступления (20:5 сравните с 21:7).
В стихах 14−15 говорится о гибели потомков нечестивого от голода, меча и моровой язвы (евр. слово, переведенное в стихе 15 как смерть; сравните 2Цар 24:13). Смерть будет косить их непрестанно, так что вдовы их не будут иметь времени и сил на совершение положенного погребального обряда (на «оплакивание»).
Накопленные нечестивым серебро и одежда уподобятся для него пыли и грязи — в том смысле, что насладиться ими он не сумеет: они станут достоянием «беспорочных» (стихи 16−17).
«Непрочность» дома нечестивца сравнивается с непрочностью временного шалаша, сооруженного сторожем; моль — символ того, что недолговечно и подлежит быстрому истреблению (сравните 4:19).
По некоторым другим переводам в стихе 19 речь идет о внезапной смерти грешника, а не о внезапной потере им всего его состояния.
В стихах 20−22 представлены образные картины гибели беззаконника. В стихе 23 рисуется изумление соплеменников и современников наказанного Богом грешника — участи его.