«Кто это омрачает Мой промысел
речами безрассудными?
Опояшься, как муж, приготовься;
Я буду спрашивать тебя, а ты вразуми Меня!
Где был ты, когда основания земли Я полагал?
Скажи, коли ведаешь.
Кто размеры ее определил? Ты ведь знаешь!
Или мерный шнур над нею кто протянул?
На чем покоятся ее устои,
кто заложил ее краеугольный камень,
когда хор утренних звезд ликовал
и все сыны Божьи радостно восклицали?
Кто запер море вратами,
когда вырывалось оно из утробы,
когда Я облек его в тучи,
в туман густой запеленал?
Я воздвиг границы для него,
засовы наложил, врата поставил
и сказал: „Лишь до этого предела дойдешь,
но не далее,
здесь твои гордые волны уймутся“.
Повелевал ли ты когда-либо
в жизни своей утру,
указывал ли заре ее место,
чтобы она землю взяла за края1
и скинула с нее нечестивцев,
чтобы земля преобразилась,
как глина под печатью,
словно одеянье, окрасилась,2
чтобы отнят был у нечестивцев свет их
и рука занесенная сломалась?
Достигал ли ты истоков моря?
Проникал ли в глубины бездны?
Открывались ли пред тобою ворота смерти?
И врата мрака видел ли ты?
Ведома ли тебе вся ширь земная?
Поведай, коли знаешь что об этом!
Где путь к чертогам света
и тьма где обитает?
Или можешь ее вернуть в ее пределы
и дорогу к дому ее знаешь?
Конечно же, знаешь! Ведь ты тогда родился,
и несть числа дням твоим…
А входил ли ты в хранилища снега
и видел ли хранилища града,
что припас Я для грядущих дней бедствия,
на время войны и битвы?
По каким путям разбегается свет
и восточный вихрь над землей разносится?
Кто русла прорубил для ливня,
проложил путь для грозовых облаков,
чтобы оросить необитаемую землю,
пустошь безлюдную,
чтобы напоить пустынную пустыню,
чтобы пробилась свежая зелень?
Есть ли отец у дождя
и кто рождает капли росы?
Из чьей утробы выходит лед,
и иней небес кто порождает?
Тогда камнем становится вода, замерзая,
и застывает поверхность бездны.
Можешь ли ты завязать узел Плеяд,
ослабить путы Ориона?3
Выведешь ли в свой срок созвездия,
поведешь ли Большую Медведицу4
с ее детенышами?
Разве знаешь ты законы неба,
разве ты утвердил его власть над землею?
Можешь ли ты так громко возгласить к облаку,
чтобы хлынул на тебя поток воды?
Или ты посылаешь молнии,
и они послушно бегут,
говорят тебе: „Мы здесь“?
Кто мудрость вложил в сердце,5
разуму дал понимание?6
Кто мудростью своей тучам счет ведет
и сосуды небесные кто опустошает?
Тогда пыль течет жидкой грязью
и слипаются комья земли.
Или ты львице даешь добычу,
чтобы львята голод утолили,
когда в укрытии они притаились,
в зарослях сидят в засаде?
Кто ворону еду посылает,
когда птенцы его взывают ко Мне7
и мечутся без еды?
Толкование Далласской семинарии
I. БОГ ГОВОРИТ В ПЕРВЫЙ РАЗ (38:1 — 39:32)
а. Бог вызывает Иова на суд (38:1−3)
Иов 38:1. Ответ Господа, которого так долго добивался Иов, прозвучал на фоне бури; возможно, это была та буря, приближение которой чувствовал Елиуй. За несколько месяцев до того «большой ветер (который) пришел от пустыни» (1:19), убил всех детей Иова, став причиной его личной трагедии; теперь из шума «большого ветра» прозвучало для него откровение свыше, которое и положило конец протесту Иова, побудило его смириться. Заметим, что порой назначение гроз и бурь в библейском повествовании — усилить драматизм ситуации, в центре которой Бог (сравните Исх 19:16−17; 3Цар 19:11−13).
Иов 38:2−3. Величественно и грозно звучит вопрос к Иову, с которого начинает Бог: Кто сей, омрачающий Провидение (т. е. затемняющий мудрый смысл Божьего плана относительно вселенной; ибо предположения Иова относительно враждебных намерений Бога по отношению к миру или к нему лично могли бы лишь «затемнить» в глазах других «пути Божии», а не пролить на них свет) словами, лишенными смысла? сравните с обвинениями Елиуя в адрес Иова в 34:35 и в 35:16. Людям, лишенным высшего знания, действия Творца, и в самом деле, могут казаться жестокими, продиктованными «произволом».
Выражение «препоясать чресла» означает примерно то же, что «подобрать одежду» (действие перед началом тяжелой работы, долгого пути или вступления в борьбу; Исх 12:11; ЗЦар. 18:46). Бог как бы призывает Иова к «боевой готовности»: он должен подготовиться, чтобы дать Ему разумный ответ. С этой минуты из «обвинителя» Иов превращается в ответчика.
б. Вопросы Бога к Иову, касающиеся неодушевленной природы (38:4−38)
В серии вопросов, которые можно было бы определить как вопросы из области космологии, океанографии, метеорологии и астрономии, Бог показывает всю неспособность Иова судить об управлении Им вселенной. Порой вопросы Всевышнего или Его замечания к ним звучат жгучей иронией (к примеру, 38:20−21).
1) Вопросы об «основании» земли (38:4−21).
Иов 38:4−7. Первый же вопрос (стих 4) «ставит Иова на место»: не было его нигде, когда Бог полагал основания земли и, следовательно, знать об этом он не может ничего. А, между тем, если бы видел и знал, то не усомнился бы в том, что с самого начала «устроение», земли отмечено было соображениями гармонии и порядка, а не разрушения. Недаром о создании земли Бог говорит, пользуясь «строительной терминологией».
Свидетелями этого гармонического строительства были не люди (они еще не были созданы), а утренние звезды (возможно, Венера и Меркурий), которые первыми, вместе с ангелами (здесь сыны Божии) воздали хвалу Строителю (сравните Пс 18:2 и 148:2−3). восклицая от радости (стих 7), подобно свидетелям закладки здания (сравните Езд 3:10).
Иов 38:8−11. Если основание Им земли Творец уподобляет строительству здания, то о приведении в гармонию водных ее стихий говорит в терминах «деторождения». Вот образ моря, выходящего как бы из чрева (стих 8 сравните со стихом 29). Вот оно, подобно новорожденному, окутано пеленами «облаков и мглы».
Зная, однако, «надменный» характер «новорожденного», Бог поставил на пути его запоры и «пределы», т. е. берега, сдерживающие волны его. Соединившись в моря и океаны, воды не покрывали более всей земли, как это было в самом начале творения (Быт 1:2, 9; Пс 103:9). Между ними и сушей положены были границы.
Как бы подчеркнутое здесь Богом относительно моря: все эти поставленные ему «запоры», «ворота», «пределы» — наводят на мысль о бесчисленных «пределах», которыми окружен в физическом мире человек, взять хотя бы «пределы» времени и пространства. Не являются ли они символами и отражением тех духовных границ, которые нам поставлены? Не должна ли осознать их каждая душа, чтобы смириться перед тайнами Отца Небесного, среди которых главная, может быть, тайна страдания?
Иов 38:12−15. Изо дня в день, под неизменным Божиим контролем, на смену ночному мраку встает утренняя заря, которая, словно крыльями, охватывает края земли и «стряхивает» с нее покрывало ночи. Известно, что для нечестивых ночь подобна свету (стих 15), ибо она — время их активности (сравните 24:14−16; Ин 3:19), а наступление рассвета заставляет их прятаться, как бы тоже, вместе с ночным мраком, «стряхивает» их с земли (стих 13).
Ночью предметы теряют свою форму, и очертания всего, что нас окружает, неясны. Но вот с зарею, земля изменилась, четко проступили все контуры на ее поверхности, словно на глине под печатью, в лучах рассвета она уподобилась «разноцветной одежде» (стих 14).
Далекий от всех этих аспектов творения и контроля над ними, несведущий в них, как может Иов ставить под вопрос любые иные аспекты деятельности Творца?
Иов 38:16−18. Неоднократно, на протяжении глав 38−39, звучащие из уст Всевышнего фразы — «Скажи… Объясни, если знаешь… Можешь ли?» и им подобные — направлены на то, чтобы Иов осознал вполне: не ему судить о мотивах и путях Творца, ибо не знает он, не понимает, не может… На это же направлена и язвительная ирония, с которой вопрошает Бог Иова: да уяснит он себе, что вне Бога — человек ничто!
Не знает Иов, как создавалась земля, и необозрима для него «широта» ее (стих 18): и сегодня, зная размеры нашей земли в цифрах, абстрактно, мы не можем мысленно «увидеть» ее во всю ее величину, как видим, к примеру, величину яблока; это нашим разумом не воспринимается.
Неизвестно Иову, как положены были «запоры» морю, и не может он «дать приказание утру». Как не сходил он во глубину моря и не входил в исследование бездны; не отворялись перед ним врата смерти (стихи 16−17).
В еврейском тексте фразе «во глубину моря» соответствует «к источникам моря» (речь, вероятно, идет об источниках вод, бьющих со дна океана). Под «вратами смерти» понимаются «врата», ведущие в шеол (стих 17 сравните с Пс 9:14; 106:18; Ис 38:10).
Иов 38:19−21. Особая ирония чувствуется в стихах 19−21. Свет и тьма персонифицированы: они имеют «жилище» и место свое. В аллегорической форме здесь сказано о том, что человек не может проследить «пути» их, т. е. то, как они сменяют друг друга; законы вращения планет, в частности, вращения земли вокруг своей оси и вокруг солнца, не были известны Иову. Его не было при «начале движения» их, ибо число дней, прожитых им и отпущенных ему, не велико, а по сравнению с вечностью, в которой живет Бог, — и вовсе ничтожно (36:26).
2) Вопросы относительно происходящего в небесных сферах (38:22−30).
Иов 38:22−24. Не знает Иов, как создает Бог снег и град; в аллегорических картинах (которые сменяют одна другую) они до поры до времени как бы «сберегаются»
Им в хранилищах (в русском тексте еврейское оцерот, которое можно было бы перевести как «складское помещение», передано двумя словами: «хранилище» и «сокровищницы»). Когда Богу понадобится, Он «пускает в ход» снег и град, нередко как орудие наказания (сравните, к примеру, Нав 10:11, а также Иов 37:11−13). Нечего ответить Иову (стих 24) и на вопрос о распространении света и сильного (восточного) ветра.
Иов 38:25−30. Инициатором и «отцом» всех небесных явлений, описанных в этих стихах, является Бог. И для дождя и для гроз Он как бы прокладывает «пути» в небесах и направляет их по Своему усмотрению не только на земли, населенные людьми, чтобы питать «хлеб» их, но и на пустыню, где нет человека, чтобы и ей насыщаться жизнью, покрываясь травою. И роса от Него, и лед и иней.
В образах, представленных тут, можно уловить отголоски ханаанских мифов, согласно которым дождь — это «семя» богов, изливаемое в недра матери-земли, дающей жизнь своим растительным покровам и посевам человеческим. Конечно же, до конца никто не знает, как именно Хозяин земли регулирует выпадение осадков, будь то дожди или снег, как сменяют друг друга, подчиняясь Ему, теплая и холодная погода и сопутствующие ей росы или иней.
3) Вопросы относительно созвездий и облаков (38:31−38).
Иов 38:31−33. Хим и Кесиль — названия созвездий; соответствуют созвездиям Плеяд и Орион. Ас — то же, что Большая Медведица; ее «дети» — три звезды, образующие хвост «медведицы». Речь идет о том, что человеку не под силу понять принципы гармонии, удерживающей группы звезд, которые составляют созвездия, в той или иной конфигурации.
Он не может связать их в другом порядке или, напротив, «разбросать» по своему усмотрению (разрешить узы Кесиль; стих 31). Как не может содействовать их движению по небосклону (стих 32). И об «уставах неба» человеку мало что известно, в частности, о воздействии небесных тел на земную жизнь (не от него зависит «господство неба на земле»; стих 33).
Иов 38:34−38. Не в силах Иов приказать облакам, чтобы излили на него дождь, или вызвать появление молний (стихи 34−35). Труден для понимания стих 36. Его читают по-разному; синодальный перевод едва ли правилен. Следующее прочтение более всего соответствует древнееврейскому тексту: «Кто вложил мудрость в облака, и кто дал разум метеорам?» Тогда смысл стиха в том, что и облака и прочие небесные тела движутся не сами по себе, а подчиняясь воле Бога. Другими словами, облака движимы «мудростью», вложенной в них Богом, но мудрости человеческой они не подвластны: не ей, повинуясь, появляются они во множестве или в малом числе то здесь то там (стих 37).
Окончание стих 37 следует понимать в том смысле, что опять-таки не человеческой, а Божией мудрости подчиняются сосуды неба: это Он то «удерживает», то «опрокидывает» их, другими словами, то удерживает, то проливает дожди, которые пыль земную превращают во влажную грязь, т. е. в почву удобную для возделывания (стих 38).
в. Вопросы об одушевленной природе (38:39 — 39:30)
Двенадцать представителей животного мира: 6 зверей, 5 птиц и саранча (насекомое) «рассмотрены» здесь — во свидетельство гениальности Творца и Его благостной заботы обо всем живом. Предметом Его попечения являются и такие сильные представители живой природы, как лев (царь зверей), и такие малые, как ворон и его птенцы. Казалось бы, забота о «братьях его меньших», ответственность за их сохранение, возложена на человека, но не ясно ли, что прежде и более всего их охраняет Бог! Ведь это Он вложил в них инстинкты размножения и охоты, без которых существование их было бы немыслимо.
1) О львах и воронах.
Иов 38:39−41. Не Иов питает их, а Бог. Как раз об этом (но в связи с заботой Небесного Отца о человеке) упоминает Христос (Лк 12:24). И, в самом деле, неужели оставит Отец заботой Своей людей, которые гораздо более ценны в Его глазах чем птицы? Слова Господа, записанные евангелистом Лукой, не оставляют сомнений на этот счет.