«Верно, знаю, что это так,
но как оправдаться человеку перед Богом?
Если б и вздумал кто вступить с Ним в тяжбу,
ни на один Его вопрос не ответит из тысячи.1
В сердце Его — мудрость, сила Его безгранична,
кто может противиться Ему2 и остаться целым?
Ему, Который в один миг сдвигает горы
и переворачивает их во гневе?3
Он сотрясает землю — сходит она с места своего,
и устои4 ее колеблются.
Приказывает Он солнцу — и оно не светит,5
и звезды на небе запечатывает.
Он один распростер небо
и по хребту морскому ступает.6
Большую Медведицу, и Орион, и Плеяды,7
и Южные покои8 Он создал.
Велики деяния Его и непостижимы,
чудеса — бессчетны!
Даже если пройдет Он передо мной — я не увижу Его,
если пронесется мимо — Его не узнаю!
Если пожелает Он схватить — кто помешает Ему?
Кто спросит Его: „Что Ты делаешь?“
Он — Бог, и гнева Своего не удерживает,
и помощники Рахава9 перед Ним склоняются.
Как же могу я держать перед Ним ответ?
Какие слова отыщу, чтобы возразить Ему?
Даже если и праведен я, не сыскать мне ответа,10
я должен лишь молить Судью11 о пощаде.
Даже если б и воззвал я к Нему и Он ответил,
не поверю, чтобы прислушался Он ко мне!
Он бурей может сокрушить меня
и приумножить раны мои беспричинно.
Он не дает мне дух перевести,
горестями насытил.
Как мне тягаться с Ним? Могуч Он!12
Если судиться, то кто приведет Его на суд?
Если и праведен я, мои уста меня и опорочат,
если невинен — Он меня осудит, обвинит.
Невинен я,
но о себе я не забочусь,13
опротивела мне жизнь моя!
Всё едино, и потому я говорю:
„Он губит и злодея, и невинного“.
И когда смерть внезапную приносит бич,14
Он потешается над отчаянием непорочных.
Во власть нечестивцев отдана земля,
Он закрывает глаза ее судьям!
Если не Он, то кто же?!
Дни мои скоротечны, быстрее гонца бегут;
проходят они, так и не увидев доброго,
уплывают, словно тростниковые лодки,
несутся, словно орел за добычей.
Если б мог я сказать: „Жалобы мои забуду,
печаль оставлю, буду весел!“15
Страдания мои ужас на меня наводят,
знаю, Ты не оставишь меня без наказания!
Я буду осужден!
К чему мне трудиться понапрасну?
Если б и мылом16 я омылся,
щелоком руки очистил —
и тогда бы Ты поверг меня в грязь,17
и моя одежда бы мной возгнушалась.
Ведь не человек Он, как я,
Которому я мог бы сказать:
„Пойдем со мною на суд!“
О если б был между нами посредник,18
который возложил бы руку на нас обоих!
Если бы отвел Он от меня Свой жезл,
чтобы не страшил меня более Его ужас.
И тогда бы я говорил, и не испытывал страха,
ведь не таков я!19
Толкование Далласской семинарии
4. ПЕРВЫЙ ОТВЕТ ИОВА ВИЛДАДУ (главы 9−10)
Не бесполезны ли мольбы человека, обращающегося с ними к Творцу, чье величие беспредельно! (9:1−13) Если бы Иову и удалось встретиться с Ним лицом к лицу, и он осмелился бы заговорить с Ним, то как мог бы он воздействовать на Того, для Которого все попытки человека доказать свою невиновность ничего не значат? (9:14−20) Ведь Бог, премудрый и могущественный (стих 4), губит и виновного и непорочного (9:21−24). И все-таки, несмотря на всю безнадежность своего дела (9:25−35), Иов решает, что будет говорить к Богу (10:2), он бросит вызов Тому, Кто так жестоко обращается со Своим же творением! (10:3−17) Он станет умолять Его дать ему, Иову, хоть краткую передышку перед тем, как он сойдет в могилу (10:18−22).
а. О силе и премудрости Бога, внушающих благоговейный страх (9:1−13)
Иов 9:1−13. В принципе Иов соглашается с мнением Вилдада (9:2), что горький конец ожидает отвергающих Бога и лицемеров, и что быть непорочным в Его глазах — это счастье (8:20−22), но это лишь усугубляет для него собственную проблему: почему же тогда он страдает? И как может человек оправдаться перед Богом?
Если он и захочет вступить с Ним в прение (евр. риб — один из многих встречающихся в книге судебно-правовых терминов — означает «начать судебную тяжбу»), то ведь не сумеет дать ответа (возразить) ни на одно из тысячи слов Всевышнего! (9:3) Иов сознает безграничную премудрость и безмерную силу Бога и чувствует свою бесконечную малость перед Ним (стих 4; сравните 12:13). (Когда позднее Вседержитель все-таки заговорил к Иову, то и Сам указал ему на эти Свои свойства; 38:1 — 40:2; 40:6 — 41:34.) Да, Бог — это сила, не терпящая противодействия (где же смертному человеку доказывать Ему свою правоту!), и Иову известно это хотя бы из наблюдений над жизнью природы (стихи 5−9). В англ. переводе стих 5 звучит несколько иначе чем в русском: «Он передвигает горы без ведома людей и в гневе Своем переворачивает, разрушает их». В стихе 6 говорится о землетрясениях; в стихе 7 — о затмении солнца и о сокрытии звезд за тучами.
Бог распростирает небеса (стих 8; сравните Ис 40:22) над землей, подобно шатру, и ходит по высотам моря (т. е. по волнам; речь, видимо, о явлении силы Его в штормах на море, которые Он вызывает я успокаивает). В стихе 9 говорится о создании Им созвездий Медведицы, Ориона и Плеяд — созвездий как северного, так и южного (тайники юга) полушарий. Нет числа великим и чудным делам Господа (стих 10).
Признавая, что в могуществе и премудрости Своих Бог — непостижим, Иов говорит, что таков же Он и в Своих отношениях с людьми (стихи 11−12). Невозможность увидеть, заметить Его страшит Иова (стих 11; сравните Кол 1:15; Евр 11:27), как страшит и то, что никто и ничто не может противостать воле Его, Который действует только по Своему усмотрению, и удержать Его от тех или иных действий (стих 12; сравните Иер 49:19; 50:44).
Не отвратим гнев Его, поражающий «поборников гордыни» (здесь евр. рахав), признает Иов (Рахав — одно из имен морского чудища Тиамат, побеждаемой, согласно вавилонскому мифу о сотворении мира, верховным богом Мардуком; как и Левиафан (3:8 и толкование на этот стих), Тиамат олицетворяет в Библии силы зла, хаоса. Таким образом под «поборниками гордыни» понимаются как сами эти силы, так и их сторонники, помощники, что отражено в англ. переводе.) Но если они падут перед Богом, то как устоять перед Ним беспомощному Иову?
б. Иов о деспотическом характере Божией силы (9:14−24)
Иов 9:14−20. Откуда взять мне слова в свою пользу, которые убедительно прозвучали бы для Него? такова мысль Иова в стихе 14. Нет, все, что ему остается, это умолять своего Судию (и тут Иов разделяет мнение Вилдада; 8:5) сменить гнев на милость. Однако, если бы Он и ответил мне, — я не поверил бы, что Он, действительно, услышал меня, в отчаянии продолжает Иов, Тот, Кто умножает без всякой моей вины горести мои и мучения и… не дает мне перевести духа.
Так что и мольбы представляются напрасными страдальцу, сознающему все превосходство над собой силы Божией (стих 19); тем более, что никто не мог бы заставить этого Всемогущего Бога снизойти до мольбы Иова или до того, чтобы «судиться» с ним, слабым человеком (кто сведет меня с Ним? ст 19). Но если бы и состоялся такой «суд», то не в его пользу, снова повторяет (сравните стих 3) Иов; он боится, что, устрашившись присутствия Творца и растерявшись перед Ним, не сумел бы доказать Ему своей невиновности, но, напротив, его же уста обвинили бы его. Да и всякую попытку самооправдания с его стороны Бог обратил бы в обвинение против него (стих 20).
Иов 9:21−24. Да, он невинен, — повторяет Иов (сравните 6:10; 10:7; 12:4; 16:17; 27:6; 31:6) Но это не меняет дела. А раз так, то он не хочет знать души (жизни) своей (в значении «заботиться» о ней: так в еврейском тексте), ибо она опротивела ему (стих 21) — по той причине, что Бог, управляющий миром, не видит разницы между правым и виноватым (все для Него одно, говорит Иов; стих 22). Он то вдруг… поражает… бичем… виновного, то, посмеиваясь, продлевает страдания невинных (стих 23). Здесь Иов впервые обвиняет Бога в несправедливости, впервые утверждает противоположное тому, из чего исходят его посетители (сравните 4:7; 8:3).
Шквал его обвинений нарастает: он заявляет, что это Бог отдал землю в руки нечестивых правителей. Кто же еще? Это Он лишает судей способности различать между добром и злом: лица их закрывает (стих 24; сравните Ис 29:10). Так как же в этих обстоятельствах надеяться ему на Божие милосердие, на избавление от страданий потому только, что он невинен?
в. Отчаяние Иова (9:25−35)
Свое положение Иов считает безнадежным по трем причинам: а) слишком стремительно несутся дни его (стихи 25−26); б) как бы он ни старался угодить Богу, Вседержитель все равно не объявит его невиновным (стихи 27−31); в) не существует посредника между ним и Богом, который мог бы способствовать справедливому разбору дела Иова (стихи 32−35).
Иов 9:25−26. Быстроту дней своих, не знающих радости, Иов сравнивает с бегом гонца и легкой ладьи, со стремительным падением орла на добычу свою.
Иов 9:27−31. Все, что говорит Иов, направлено на объяснение его отвращения к жизни. Можно было бы поддержать в себе желание жить, заставив себя прекратить жалобы, перестать смотреть мрачно, ободриться. Но препятствие в том, что не прекращаются страдания, и ты сознаешь, они свидетельствуют о нависшем над тобой Божием гневе. Бог не желает признать Иова невинным и освободить его от наказания. И приходится ему «напрасно томиться» (стих 29) в ожидании дальнейших кар.
С тоской говорит Иов о том, что если бы он и омылся весь, став совершенно чистым (стих 30; внешняя чистота — символ чистоты внутренней), то и тогда всесильный Бог, настроенный против него, захотев, погрузит его в грязь (т. е. объявит нечистым) — настолько, что и одежды, которые на Иове, возгнушаются им.
Иов 9:32−35. Нет, бесполезен суд между слабым смертным человеком, как Иов, и премудрым всесильным Богом (сравните стихи 2−3, 4). Вот если бы между ними встал посредник и беспристрастно выслушал обе стороны (положил бы руку свою на обоих нас; стих 33), а затем убедил бы Бога прекратить страдания Иова («отстранить от него жезл Свой») и перестать угнетать его страхом (стих 34), тогда бы Иов решился заговорить — с тем, чтобы доказать свою невиновность, ибо совесть его чиста (ибо я не таков сам в себе).
Здесь удивительное предчувствие Иовом, жившим за 2000 лет до Христа, жизненной необходимости нашего падшего мира в посреднике, который соединил бы собой небо и землю. Здесь и предвиденье. Иов как бы предвидит приход Богочеловека, и это возможно для него из-за той внутренней близости Духу Христову, которая присуща Иову, уповающему на Бога и в пароксизме предельного страдания.
Иов тоскует об отсутствии посредника, который, будучи свят, как Бог, и познав, как человек, страдание этого мира, встал бы между миром и Богом. Между тем, в самом Иове, жаждавшем последней правды духа. Человек этот уже действовал (хотя Иов и не сознавал этого), ибо он «протестовал» против Бога, любя Его, добиваясь, чтобы Отец заговорил с ним; такой «протест» Господу угоден — ведь в нем проявляется душа, близкая Ему, стремящаяся открыть Его миру.