и портятся благовония,
от глупости малой
обесценивается мудрость достойных.
Если сердце мудрого поведет направо,
то сердце глупца — налево,1
и если даже глупец просто идет своей дорогой,
недомыслие его всем напоказ
и всякому скажет о глупости его.
Правителя прогневил — прочь не беги:
владеющему собой2 простятся и немалые проступки.
Кто яму роет — сам в нее упадет,
а кто ломает стену — того укусит змея.
Каменотес может надорваться,
и дровосек рискует пораниться.
Если лезвие топора затупилось и его не заточили,
то придется рубить со всех сил —
а в умелых руках дело спорится!3
Если змея укусила прежде заклинания —
то какой прок в заклинателе?
Благодатны слова из уст мудрого человека,
а уста глупца поглотят его самого:
начало речей его — просто глупость,
а уж конец речей его — злое безумие,
так и множит глупец слова.
Никто не знает, что будет после него, —
кто бы возвестил ему это?4
Любое усилие — в тягость глупцу,
он и до города дойти не сумеет.
Горе тебе, страна, где слуга5 воцарился,
а вельможи с утра пируют!
Блаженна страна,
где царь — из достойного рода,6
а вельможи за стол садятся вовремя —
подкрепляются, а не напиваются.
От великой лени проседает потолок,
у бездельника протекает кровля.
Пища радость приносит,
вино скрашивает жизнь, —
но отвечает за всё серебро.7
И не думай злословить царя,
даже в спальне у себя не ругай богача:
птицы небесные подслушают сказанное,
крылатые8 перескажут слово твое!
Толкование Далласской семинарии
Еккл 10:1. Здесь, по-видимому, развитие предыдущей мысли. Тогда как один грешник одним лишь непродуманным поступком причинит немало вреда, глупость, даже небольшая, допущенная уважаемым человеком, может подорвать его репутацию — испортить ее так, как портят… благовонную масть, попав в нее, мертвые мухи.
Еккл 10:2−4. Понятие «правый» («правая сторона») издревле соответствовало у всех народов понятию доброго, справедливого, тогда как «левый» («левая сторона») ассоциировалась со злым и несправедливым. Начало стиха 3 не совсем верно передано по-русски. Вот смысл этого стиха: «Глупый, и по дороге идя, обнаруживает свою глупость» (т. е. он обнаруживает ее и в простом деле, иначе — на каждом шагу). Мудрость проявляется в терпении, кротости, которые «покрывают» и большие проступки (стих 4).
Еккл 10:5−7. Прославляя мудрость, Екклесиаст постоянно возвращается к мысли о том, что она не всегда — увы! — вознаграждается по достоинству. Так, он видел… под солнцем, как «по погрешности» (читай: по капризу, по произволу) властелина невежественные оказывались на большой высоте (стих 6 сравните с Притч 19:10), тогда как богатые (тут, очевидно, имеются в виду представители знатных родов, люди, обладавшие не только богатством. но и мудростью; 7:11; ср Притч 14:24) лишались положения, которое заслужили. В стихе 7 продолжается та же мысль.
Еккл 10:8−11. По-разному толкуются эти стихи, звучащие как притчи, по-разному понимаются их образы и связь как между собою, так и с предыдущими стихами. Так, в стихах 8−9 видят предупреждение интриганам (возможно, тем «невежественным» (стих 6) и недостойным людям, которые, не останавливаясь ни перед чем, 1 образ передвигающих тяжелые камни, 2 добиваются «высокого положения»
Другие исследователи склонны видеть здесь «продолжение разговора» о мудрости; буквально в еврейском тексте (окончание стиха 10) о ней говорится, что в мудрости «преимущество успешного действия». Она сохранит от непроизводительной траты сил «при рубке дров» (рубить их не отточенным топором разумный человек не станет: стих 10).
Мудрость не даст человеку — ради исполнения своих желаний — поступать опрометчиво, во вред себе (стих 8, 9). В стихе 11 (вторая часть его на русский язык переведена неверно; читать ее следует так: «не будет от этого пользы заклинателю») Екклесиастом выражена та мысль, что и «мудрость» хороша лишь в том случае, когда к ней обращаются вовремя; применительно к употребленному здесь иносказанию — заклинать (заговаривать) змея следует прежде чем он ужалит.
3. ОБ ОПАСНОСТИ НЕОБДУМАННЫХ СЛОВ (10:12−20)
Еккл 10:12−15. Как притчи звучат и эти стихи, в которых эффект мудрых речей уподобляется действию благодати, и подчеркнуто негативно — как о глупости, переходящей в безумие, — говорится о речах глупца, более всего вредящих ему самому (они губят его; стих 12). Глупые речи отличаются многословием, хотя произносящий их не разбирается в том, о чем судит (впрочем, в стихе 14 мысль о его невежестве выражена как утверждение человеческого невесения в целом: никто не знает, что будет… что будет после него; сравните с окончанием стиха 12 в главе 6). Любой труд утомителен для глупого… потому что он не знает элементарных вещей (даже дороги а город; стих 15).
Еккл 10:16−17. Стих 16, очевидно, «продолжает» предыдущий в том смысле, что царь отрок являет собой пример глупого, а, значит, некомпетентного в своем «труде» человека, которому труд этот не по плечу («утомителен»). Горе земле, которой управляет такой царь; князья ее, не чувствуя над собой твердой руки, едят рано (с утра предаются пиршествам и пьянству; сравните Ис 5:11). О «наказании» иметь царя «с детским умом» говорится в Ис 3:4 (сравните 3Цар 3:7). Стих 17, по смыслу и содержанию своему, противопоставляется стиху 16.
Еккл 10:18−20. Притча о лености (стих 18), из-за которой разрушается дом, очевидно, имеет и «второй смысл», подразумевая неспособных, безответственных правителей, склонных к ленивому времяпрепровождению и беззаботной «веселой» жизни, во имя чего они опустошают государственную казну; по их вине разрушается страна. Впрочем, Екклесиаст не советует «злословить» и такого царя (ни кого-либо из окружения его — богатого) — из чисто практических соображений: недовольство подданного, даже если оно высказано им в спальной комнате его, может невзначай достигнуть ушей «сильных мира сего», и тогда ему плохо придется.