Толкование Далласской семинарии
2. КЛЮЧ К РАЗРЕШЕНИЮ ПРОБЛЕМЫ (6:1−3)
Евр 6:1−2. Несколько удивительно, что, несмотря на слабое духовное состояние его читателей, автор не выразил намерения возвращаться с ними к начаткам учения Христова. Вместо этого, он побуждает их поспешить к совершенству. Ибо в противном случае они остались бы на том же месте. Автор предпочитает прибегнуть к «хирургическому приему» и подтолкнуть их как можно решительнее вперед, В сущности в этом и состоял залог решения проблемы. Если бы они пошли вперед как должно, то избежали бы опасности снова полагать основание обращению от… (а, значит, — покаянию). Если, как предупредит он их в стихах 4−6, их ожидает «отпадение», то пришлось бы «полагать основание» новому их покаянию, а это «невозможно» (стих 4).
Обращению от мертвых дел — это буквальный перевод; фраза может быть прочитана как «обращению от дел, ведущих к смерти». Словосочетание «мертвых дел» снова находим в 9:14, где оно, по-видимому, употреблено в контексте левитского ритуала. И здесь оно, как представляется, употреблено в том же смысле — ведь многие читатели послания обратились к христианству от иудаизма. («Мертвые дела» — это «дела» еврейской обрядности, бесплодные дела закона, и при более расширительном толковании — греховные дела вообще.)
Из ритуалов, которые некогда совершали читатели послания, они не могли почерпнуть ту живую истину, которую нашли во Христе. Автор подразумевал, что им не следовало возвращаться к «мертвым делам» ни в какой их форме, т. к. в этом случае им опять пришлось бы обновляться покаянием в них, что было бы совсем непросто. пали бы, «основание» для них пришлось бы «полагать» и прочим фундаментальным истинам христианства (т. е. вновь обучать их им); автор перечисляет эти истины: учение о крещениях, о возложении рук, о воскресении мертвых и о суде вечном. Возможно, читатели и колебались уже по вопросам всех этих «начал слова Божия» (5:12), обсуждая их так или иначе с теми, кто держался иных убеждений. Между тем, возвращение к соблюдению постановлений закона, будь-то в согласии с ортодоксальным иудаизмом или с каким-то сектантским течением в нем, означало бы возвращение к «мертвым делам».
Вернувшимся к ним пришлось бы вновь объяснять, что Бог принимает людей по вере в Него, а не по причине соблюдения ими ритуалов. Им опять пришлось бы вникать в значение различных «крещений» (в Иоанново крещение, и собственно христианское крещение, в учение о крещении Святым Духом), а также в смысл таких основных символов, как «возложение рук».
Перечисляя все это, автор, возможно, сознательно бросал вызов учителям из сектантов, которые могли предлагать какой-то свой подход к «крещениям» и «возложению рук». Если же сектанты или кто-то другой, помимо введения собственных ритуалов, отрицали к тому же эсхатологические чаяния христианства (толкование на 4:1, 8−10), то тем ставили под вопрос и такие фундаментальные доктрины его, как «воскресение мертвых и вечный суд». Для «отпадших» под их влиянием это означало отказ от всех упомянутых доктрин. В этом смысле и пишет автор о необходимости «снова полагать основание» всему тому, чему читатели были научены прежде. Хотя в дальнейшем он выражает надежду, что к этому прибегать не придется.
Евр 6:3. Желанием, автора было подвигнуть своих читателей вперед. Но он слишком хорошо понимал, что одного его призыва, обращенного к ним, для этого недостаточно. Бог должен помочь им, и лишь Он в состоянии помочь им в достижении этой благой цели. В стихе 1 автор писал: «Поспешим к совершенству», но, сознавая всю их зависимость от Божией помощи, он добавляет: И это сделаем, если Бог позволит.
Евр 6:4−6. Известны четыре толкования этих трех стихов. 1) Речь тут идет об опасности потери христианином вечного спасения; эта точка зрения не может быть принята в свете имеющихся в Библии заверений о том, что спасение, будучи Божьим делом, необратимо. 2) Автор предостерегает против такого неистинного уверования, которое дает лишь «вкусить» спасения, но не стать истинными «причастниками» его (эта точка зрения выражена в Комментариях Скоуфилда). 3) Гипотетическое толкование: если бы христианин потерял свое спасение, то путь к новому покаянию был бы закрыт для него. 4) В стихах содержится предостережение против опасности отступления христианина с позиций истинной веры и соответствующей ей жизни — до такой степени, что для последующего служения он становится непригодным (1Кор 9:27), а потому не разделит готовившейся ему славы в Тысячелетнем царстве. На этой точке зрения стоит и автор данных Комментариев.
Главная мысль сводится тут к следующему: Ибо невозможно (тех, которые) опять обновлять покаянием. Из того, что говорит автор о «тех, которые» (по-русски выражено в форме причастий), ясно, что он подразумевает христиан.
Прежде всего он описывает их как людей, однажды просвещенных. Сказать это о тех, кто обратился ко Христу, — естественно (2Кор 4:3−6). Еще один раз прибегает автор к слову «просвещены» в 10:32, и там оно несомненно употреблено по отношению к обратившимся.
О тех же людях автор говорит как о вкусивших дара небесного, и это опять-таки предполагает их первоначальное обращение (Ин 4:10; Рим 6:23; Иак 1:17−18). Несостоятельной была бы попытка уйти от такого именно понимания фразы на том основании, что «вкусить» — не значит стать истинным «причастником» чего бы то ни было, — прежде всего в свете употребления автором того же слова «вкусить» в 2:9, где речь идет о смерти Иисуса Христа. также 1Пет 2:3, где цитируется Пс 33:9.
«Тех, которые» автор характеризует далее как соделавшихся причастниками Духа Святого. Здесь то же греческое слово «метохои», которое встречаем в 1:9 («соучастники»), в 3:1 («участники») и в 3:14 («причастниками»); всюду автор адресует это слово своим читателям-христианам. Он считает, что «причастниками Духа Святого» они сделались в результате своего обращения ко Христу. Наконец, они «вкусили» благого глагола Божия и сил будущего века. Тут автор несомненно имел в виду обращенных, которые, будучи просвещены словом Божиим, познали благость Его, а также реальность Его чудес (слово «силы» нередко употребляется в Новом Завете в значении «чудес»; сравните 2:4).
Далее, однако, следует мрачная констатация: И отпадших. Автору, очевидно, были известны и такие. И все же под этим словом не подразумеваются потерявшие жизнь вечную, которая, как это недвусмысленно явствует из Евангелия от Иоанна, есть неотъемлемое достояние тех, кто уверовали во Христа. Автор имеет здесь в виду отступников от веры (Евр 3:6, 14; Евр 10:23−25, 35−39). Утверждение, что отступничество невозможно для человека, однажды возрожденного свыше, есть не более чем богословское предположение, не находящее подтверждения в Новом Завете.
Апостол Павел, к примеру, хорошо знал, какой опасностью грозили лжедоктрины христианской вере; он упоминал, в частности, об Именее и Филите, которые говорили, что «воскресение уже было» и разрушили «в некоторых веру» (2Тим 2:17−18). Автор послания к Евреям стоял на реалистических позициях и со всею серьезностью относился к опасности, угрожавшей его читателям.
Потому и предупреждал, что тех, которые «не устоят», т. е. «отпадут», несмотря на великие духовные привилегии, которые они познали на опыте, невозможно будет опять обновлять покаянием. Причина такой «невозможности» выражена в следующих словах: когда (в значении «потому что») они снова распинают в себе Сына Божия и ругаются Ему.
Отступившие от своего христианского вероисповедания «делают шаг» навстречу тем, кто отвергают Христа. Когда они впервые уверовали в Него, они тем самым признали несправедливость Его распятия; они признали, что лишь вследствие греховного отвержения Спасителя людьми стало оно возможным. Но отрекшись от этого мнения, они оказались на стороне врагов Иисуса, утверждавших, что смерть на кресте Он заслужил. И в этом смысле «они снова распинают в себе Сына Божия» и способствуют отвержению Его другими.
В свете того, что инициаторами «первоначального» распятия явились евреи, эти слова автора приобретают особое звучание — если его читатели были евреями, готовыми отступить на позиции вероисповедания своих отцов, в той или иной форме его. Таких людей нельзя было вновь приводить к покаянию. Утверждая это, автор, возможно, имел в виду ожесточение их сердец, и в свете этого их «протест» против попыток не вновь обратить их в христианство, а добиться от них последовательности и твердости в христианском вероисповедании.
Евр 6:7−8. Автор прибегает к иллюстрации из жизни природы и земледелия. Земля, напоенная дождем и произращающая злак, полезный… получает благословение от Бога. Здесь только что перечисленные им духовные привилегии (стихи 4−5) пишущий сравнивает с «небесным дождем», орошающим жизнь христианина. Результатом этого дождя должен быть «злак, полезный» тем, для вторых и возделывается (земля); возможно, это образ плодотворной жизни христианина, от которого с пользой для себя «питаются» другие верующие (это они — «те, для которых возделывается духовная почва» христианина, приносящего «полезный злак»). Плодоносность награждается все новыми благословениями свыше (стих 10).
Но если земля, пившая… дождь, производит лишь тернии и волчцы, она — негодна, и ей угрожает проклятие, конец которого сожжение. Эта метафора приводит на память первоначальное Божие проклятие, произнесенное над землей (Быт 3:17−19), и подсказывает мысль о том, что бесплодная жизнь христианина в конечном счете подлежит суровому Божиему осуждению и становится объектом Его испепеляющего гнева (сравните Евр 10:27). (Стих 8 звучит сурово, но это — справедливый приговор. — Ред.)
4. ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ ОБОДРЕНИЕ (6:9−20)
Сознавал и сам автор, как серьезно и сурово звучат его слова. Тем более было ему ясно, что за ними должно последовать ободрение (как это было в предыдущем разделе; сравните 3:1 — 4:13 с 4:14−16).
Евр 6:9. И он выражает читателям свою надежду, что они в лучшем состоянии и держатся спасения. «Спасение» тут надо понимать в том значении, в каком оно употреблено в 1:14. То есть в значении победы и славы, которые наследуют верные Царя. Это и наследие-покой, в который они получат доступ.
Евр 6:10. Не неправеден (т. е. не несправедлив) Бог, провозглашает автор. Не может Он отвернуться от его читателей, забыв их дело… и труд любви, которую они явили Ему, послуживши в прошлом и продолжая служить в настоящем Его святым. Этими словами, которые не могли не тронуть сердца христиан, его читателей, этим напоминанием, что Бог знает об оказываемой ими помощи, и Сам всегда готов прийти на помощь им, автор стремился поддержать в них прежний огонь служения.
Евр 6:11−12. Он хотел, чтобы каждый из них оказывал такую же ревность до конца, дабы не усомниться ему в его надежде на вознаграждение, обещанное верным и стойким. В стихе 12 продолжается мысль, выраженная в стихе 11: Дабы вы не обленились (ибо леность, инертность сопутствуют духовной незрелости), но подражали тем, которые верою и долготерпением наследуют обетования.
Евр 6:13−15. Как наилучший образец для подражания автор предлагает своим читателям Авраама, который получил от Бога обещание о «размножении» семени его. В свое время долготерпение Авраама было вознаграждено исполнением обещанного. Но поскольку ссылка здесь на обещание, записанное в Быт 22:17, которое было дано после несостоявшегося жертвоприношения Исаака, автор мог само это обещание воспринимать как награду (буквально в греческом тексте, кстати, сказано: «получил обещание») за долготерпение Авраама, явленное им во многих испытаниях, включая готовность принести в жертву Исаака.
Евр 6:1б−11. Тут на первый план выступает клятва, данная Аврааму, которая рассматривается как данная и христианам. Что обетование, записанное в Быт 22:18, и носит мессианский характер, ясно из следующих слов: «И благословятся в семени твоем все народы земли». Автор утверждает ту мессианскую надежду, которая из этого обетования вытекает не только для Авраама, но и для христиан как наследников обетования.
Поскольку в человеческих делах клятва оканчивает всякий спор, Бог, желая подчеркнуто показать наследникам обетования непреложность Своей воли, тоже прибег к клятве. И если бы у кого-то, например, у сектантов, возникло намерение подвергнуть сомнению вышеупомянутое эсхатологическое упование, намерение это не могло бы не «преткнуться» о Божию клятву. «Две вещи», в которых невозможно Богу солгать, — это обетование само по себе (Его извечно правдивое слово) и клятва, данная Им в непреложность Его намерений. И в этом — источник утешения для прибегших взяться за предлежащую надежду.
Евр 6:19−20. В этих стихах возникает образ бухты, где душа уверенно может бросить якорь. Как за якорь, держась за нашу надежду, мы проходим бурное житейское море и достигаем самого безопасного места в космосе — небесного Святого-святых, куда предтечею за нас вошел Иисус. Напрашивается невольное сравнение с моряками, которые, оставив свое судно, плывут в маленькой лодке к берегу — в поисках надежного места, где судно могло бы бросить якорь. Так и Господь Иисус, войдя прежде нас в небесное святилище, где Он служит как Первосвященником явленом по чину Мелхиседека, дает христианской надежде такую точку опоры, от которой ничто не может оторвать ее. И, значит, верно и несокрушимой была надежда читателей послания.