Бытие 31 глава

Бытие, Пятикнижие Моисея
Под редакцией Кулаковых → Елизаветинская Библия

«Всё забрал Иаков у отца нашего, за его счет нажил себе всё это богатство», — так говорили о нем сыновья Лавана, и это стало известно Иакову.

Слы́ша же ї҆а́кѡвъ словеса̀ сынѡ́въ лава́новыхъ, глаго́лющихъ: взѧ̀ ї҆а́кѡвъ всѧ҄ ѩ҆̀же ѻ҆тца̀ на́шегѡ, и҆ ѿ сѹ́щихъ ѻ҆тца̀ на́шегѡ сотворѝ всю̀ сла́вѹ сїю̀.

Да и по лицу Лавана он не мог не заметить, что тот уже не так относился к нему, как прежде.

И҆ ви́дѣ ї҆а́кѡвъ лицѐ лава́не, и҆ сѐ не бѧ́ше къ немѹ̀, ѩ҆́кѡ вчера̀ и҆ тре́тїѧгѡ днѐ.

Тогда ГОСПОДЬ сказал Иакову: «Возвратись в землю отцов своих, к родственникам своим. Я буду с тобой!»

Рече́ же гдⷭь ко ї҆а́кѡвѹ: возврати́сѧ въ зе́млю ѻ҆тца̀ твоегѡ̀ и҆ въ ро́дъ тво́й, и҆ бѹ́дѹ съ тобо́ю.

Иаков послал за Рахилью и Лией, чтобы они пришли в поле, где паслись его стада.

Посла́въ же ї҆а́кѡвъ, призва̀ лі́ю и҆ рахи́ль на по́ле, и҆дѣ́же бѧ́хѹ стада̀,

Там он сказал им: «Я вижу, что отец ваш относится ко мне уже не так, как прежде, но Бог отцов моих со мною.

и҆ речѐ и҆̀мъ: ви́ждѹ а҆́зъ лицѐ ѻ҆тца̀ ва́шегѡ, ѩ҆́кѡ нѣ́сть ко мнѣ̀, ѩ҆́коже вчера̀ и҆ тре́тїѧгѡ днѐ: бг҃ъ же ѻ҆тца̀ моегѡ̀ бѣ̀ со мно́ю:

Вы сами знаете, что я с большим усердием работал на отца вашего,

и҆ вы̀ са́ми вѣ́сте, ѩ҆́кѡ все́ю си́лою мое́ю рабо́тахъ ѻ҆тцѹ̀ ва́шемѹ:

а он нечестно поступил со мной, унизил меня, да и плату за труд мой менял десять раз. Только Бог не дал меня в обиду:

ѻ҆те́цъ же ва́шъ ѡ҆би́дѣ мѧ̀ и҆ и҆змѣнѝ мздѹ̀ мою̀ десѧтѝ а҆́гнцєвъ, но не дадѐ є҆мѹ̀ бг҃ъ ѕла̀ сотвори́ти мнѣ̀.

если Лаван говорил: „Скот крапчатый будет твоей платой“, крапчатым весь скот и рождался. Когда же он говорил: „Пестрый скот будет твоей платой“, весь скот рождался таким.

А҆́ще си́це рече́тъ: пє́стрыѧ, бѹ́детъ твоѧ̀ мзда̀: и҆ родѧ́тсѧ всѧ҄ ѻ҆́вцы пє́стрыѧ. А҆́ще же рече́тъ: бѣ҄лыѧ, бѹ́детъ твоѧ̀ мзда̀: и҆ родѧ́тсѧ всѧ҄ ѻ҆́вцы бѣ҄лыѧ.

Так отнял Бог скот у отца вашего и передал его мне.

И҆ ѿѧ̀ бг҃ъ всѧ҄ скоты̀ ѻ҆тца̀ ва́шегѡ и҆ дадѐ ѧ҆̀ мнѣ̀.

Как-то в пору спаривания скота увидел я во сне, что все козлы и бараны, которые покрывали коз и овец, были пестрыми, крапчатыми или пятнистыми, хотя всех таких животных Лаван забрал из моих стад.

И҆ бы́сть є҆гда̀ зачина́хѹ ѻ҆́вцы во чре́вѣ прїе́млющѧ, и҆ ви́дѣхъ ѻ҆чи́ма мои́ма во снѣ̀: и҆ сѐ, козлы̀ и҆ ѻ҆вны̀ восходѧ́ще бѧ́хѹ на ѻ҆́вцы и҆ ко́зы, бѣлова҄тыѧ и҆ пє́стрыѧ и҆ пепелови҄дныѧ пє́стрыѧ.

Во сне ангел Божий позвал меня: „Иаков!“ „Да!“ — ответил я.

И҆ рече́ ми а҆́гг҃лъ бж҃їй во снѣ̀: ї҆а́кѡве. А҆́зъ же рѣ́хъ: что́ є҆сть;

И он сказал: „Посмотри на баранов и козлов, что покрывают овец и коз. Заметь, все они пестрые, или крапчатые, или пятнистые. Всё это потому, что Я видел, как Лаван поступал с тобой.

И҆ речѐ: воззрѝ ѻ҆чи́ма твои́ма и҆ ви́ждь козлы̀ и҆ ѻ҆вны̀ восходѧ́щыѧ на ѻ҆́вцы и҆ ко́зы, бѣ҄лыѧ и҆ пє́стрыѧ и҆ пепелови҄дныѧ пє́стрыѧ: ви́дѣхъ бо, є҆ли҄ка тебѣ̀ лава́нъ твори́тъ:

Я — Бог, открывшийся тебе в Бет-Эле, где ты дал Мне обет, возлив елей на камень.1 Поспеши уйти из этой страны и возвратись в родную землю“».

а҆́зъ є҆́смь бг҃ъ ѩ҆ви́выйсѧ тебѣ̀ на мѣ́стѣ бж҃їи, и҆дѣ́же пома́залъ мѝ є҆сѝ та́мѡ сто́лпъ, и҆ ѡ҆бѣтова́лъ мѝ є҆сѝ та́мѡ ѡ҆бѣ́тъ: нн҃ѣ ѹ҆̀бо воста́ни и҆ и҆зы́ди ѿ землѝ сеѧ̀, и҆ и҆дѝ въ зе́млю рожде́нїѧ твоегѡ̀, и҆ бѹ́дѹ съ тобо́ю.

В ответ Рахиль и Лия сказали ему: «Разве есть у нас еще какая-то доля наследства в родительском доме?

И҆ ѿвѣща҄вши рахи́ль и҆ лі́а, реко́стѣ є҆мѹ̀: є҆да̀ є҆́сть на́мъ є҆щѐ ча́сть и҆лѝ наслѣ́дїе въ домѹ̀ ѻ҆тца̀ на́шегѡ;

Не обошелся ли он с нами, как с чужими? Ведь он не только продал нас, но и давно уже прожил то, что получил в уплату за нас.

не ѩ҆́кѡ ли чѹжы́ѧ вмѣни́хомсѧ є҆мѹ̀; продаде́ бо на́съ и҆ снѣдѐ снѣ́дїю сребро̀ на́ше:

Всё богатство, которое отнял Бог у отца нашего, по праву принадлежит нам и детям нашим. Как велит тебе Бог, так и поступай».

всѐ бога́тство и҆ сла́ва, ю҆́же ѿѧ̀ бг҃ъ ѿ ѻ҆тца̀ на́шегѡ, на́мъ бѹ́детъ и҆ ча́дѡмъ на́шымъ: нн҃ѣ ѹ҆̀бо, є҆ли҄ка тебѣ̀ речѐ бг҃ъ, творѝ.

Спешно собрался Иаков, посадил своих детей и жен на верблюдов,

Воста́въ же ї҆а́кѡвъ, взѧ̀ жєны̀ своѧ҄ и҆ дѣ́ти своѧ҄ на велблю́ды,

вывел весь свой скот, взял всё свое имущество, которое он приобрел в Паддан-Араме, и отправился в землю ханаанскую, к отцу своему Исааку.

и҆ забра̀ всѧ҄ и҆мѣ҄нїѧ своѧ҄ и҆ всѧ҄ стѧжа҄нїѧ, ѩ҆̀же притѧжа̀ въ месопота́мїи, и҆ всѧ҄ своѧ҄, є҆́же ѿитѝ ко ї҆саа́кѹ ѻ҆тцѹ̀ своемѹ̀ въ зе́млю ханаа́нскѹю.

Лавана не было дома — он ушел на стрижку овец, а Рахиль тем временем похитила домашних божков2 отца своего.

Лава́нъ же ѿи́де ѡ҆стрищѝ ѻ҆́вцы своѧ҄: ѹ҆кра́де же рахи́ль їдѡлы ѻ҆тца̀ своегѡ̀.

Да и Иаков настолько усыпил бдительность3 Лавана-арамея, что тот не сразу узнал о побеге.

Ѹ҆таи́ же ї҆а́кѡвъ ѿ лава́на сѵ́рїна, не повѣ́дати є҆мѹ̀, ѩ҆́кѡ ѹ҆хо́дитъ,

Так Иаков ушел со всем, что у него было. Поспешно переправился он через реку Евфрат и пошел к Гиладским горам.

и҆ ѿбѣжѐ са́мъ, и҆ всѧ҄ ѩ҆̀же є҆гѡ̀, и҆ пре́йде рѣкѹ̀, и҆ взы́де на горѹ̀ галаа́дъ.

О тайном уходе Иакова Лавану донесли только на третий день.

Повѣ́дасѧ же лава́нѹ сѵ́рїнѹ въ тре́тїй де́нь, ѩ҆́кѡ бѣжа̀ ї҆а́кѡвъ:

Вместе с родственниками своими он семь дней шел по следам Иакова, пока не настиг его в Гиладских горах.

и҆ пои́мъ сы́ны и҆ бра́тїю свою̀ съ собо́ю, гна̀ в̾слѣ́дъ є҆гѡ̀ пѹте́мъ се́дмь дні́й: и҆ дости́же є҆го̀ на горѣ̀ галаа́дъ.

Тогда же ночью, во сне, Бог явился Лавану-арамею и сказал ему: «Смотри, если не можешь одобрить поступок Иакова, то и не упрекай его!»4

Прїи́де же бг҃ъ къ лава́нѹ сѵ́рїнѹ но́щїю во снѣ̀ и҆ речѐ є҆мѹ̀: блюдѝ себѐ, да не когда̀ возглаго́леши ко ї҆а́кѡвѹ ѕла҄.

Лаван настиг Иакова — тот раскинул шатры на одной из гор Гилада; и Лаван со своими родственниками расположился недалеко от него.

И҆ пости́же лава́нъ ї҆а́кѡва: ї҆а́кѡвъ же поста́ви кѹ́щѹ свою̀ на горѣ̀: лава́нъ же разста́ви бра́тїю свою̀ на горѣ̀ галаа́дъ.

Лаван сказал Иакову: «Что ты сделал? Ты обманул меня!5 Дочерей моих угнал, будто пленниц, захваченных в набеге!

Рече́ же лава́нъ ї҆а́кѡвѹ: что̀ сотвори́лъ є҆сѝ; вскѹ́ю та́йнѡ ѹ҆ше́лъ є҆сѝ и҆ ѡ҆кра́лъ є҆сѝ мѧ̀, и҆ ѿве́лъ дщє́ри моѧ҄, ѩ҆́кѡ плѣ҄нницы ѻ҆рѹ́жїемъ;

Зачем, не простившись, ушел тайком и обманул меня? Почему не сказал мне ни слова? Я бы проводил тебя с торжеством, с песнями, под звуки бубна и цитры.

и҆ а҆́ще бы мѝ повѣ́далъ є҆сѝ, ѿпѹсти́лъ бы́хъ тѧ̀ съ весе́лїемъ и҆ съ мѹсїкі́ею, и҆ тѷмпа҄ны и҆ гѹ́сльми:

А ты даже не дал мне поцеловать моих дочерей и внуков на прощанье. Безрассудно ты поступил!

и҆ не сподо́бихсѧ цѣлова́ти дѣте́й мои́хъ и҆ дще́рей мои́хъ: нн҃ѣ же несмы́сленнѡ сотвори́лъ є҆сѝ:

За всё это я мог бы с тобой расплатиться, как следует, но Бог отцов твоих сказал мне прошлой ночью: „Смотри, если не можешь одобрить поступок Иакова, то и не упрекай его!“

и҆ нн҃ѣ рѹка̀ моѧ̀ мо́жетъ ѡ҆ѕло́бити тѧ̀. Но бг҃ъ ѻ҆тца̀ твоегѡ̀ вчера̀ речѐ ко мнѣ̀, гл҃ѧ: блюдѝ себѐ, да не когда̀ возглаго́леши ко ї҆а́кѡвѹ ѕла҄.

Положим, ты ушел от меня, сильно истосковавшись по дому отца своего, но зачем было красть моих богов?»

Нн҃ѣ ѹ҆̀бо ѿше́лъ є҆сѝ: жела́нїемъ бо возжела́лъ є҆сѝ ѿитѝ въ до́мъ ѻ҆тца̀ твоегѡ̀: вскѹ́ю ѹ҆кра́лъ є҆сѝ бо́ги моѧ҄;

«Боялся я, потому и ушел тайно, — отвечал Иаков Лавану. — Я думал, как бы ты не отнял у меня дочерей своих.

Ѿвѣща́въ же ї҆а́кѡвъ речѐ къ лава́нѹ: поне́же ѹ҆боѧ́хсѧ: рѣ́хъ бо, да не ка́кѡ ѿи́меши дщє́ри твоѧ҄ ѿ менє̀, и҆ всѧ҄ моѧ҄.

А богов своих6 ищи — у кого бы ты их ни нашел, тот не останется в живых! Взяв наших родственников в свидетели, ступай, теперь же проверь всё, что есть у меня, и свое забери». (Иаков не знал того, что Рахиль украла Лавановых божков.)

И҆ речѐ ї҆а́кѡвъ: ѹ҆ негѡ́же а҆́ще ѡ҆брѧ́щеши бо́ги твоѧ҄, да не бѹ́детъ жи́въ пред̾ бра́тїею на́шею: ѹ҆знава́й, что̀ є҆́сть твоегѡ̀ ѹ҆ менє̀, и҆ возмѝ. И҆ не позна̀ ѹ҆ негѡ̀ ничто́же: не вѣ́дѧше же ї҆а́кѡвъ, ѩ҆́кѡ рахи́ль жена̀ є҆гѡ̀ ѹ҆крадѐ ѧ҆̀.

Лаван осмотрел шатры Иакова, Лии и двух служанок, но ничего не нашел. Из шатра Лии он вошел в шатер Рахили.

Вше́дъ же лава́нъ, ѡ҆б̾иска̀ въ кѹ́щи лі́инѣ, и҆ не ѡ҆брѣ́те. И҆ и҆зы́де и҆з̾ кѹ́щи лі́ины, и҆ ѡ҆б̾иска̀ кѹ́щѹ ї҆а́кѡвлю и҆ въ кѹ́щи двои́хъ рабы́нь, и҆ не ѡ҆брѣ́те. Вни́де же и҆ въ кѹ́щѹ рахи́линѹ.

Она же заблаговременно взяла похищенных ею идолов отца, засунула их в подушку верблюжьего седла и села сверху. Лаван обыскал весь шатер и ничего не нашел.

Рахи́ль же взѧ̀ їдѡлы и҆ положѝ ѡ҆́ныѧ под̾ сѣдло̀ велблю́же и҆ сѣ́де на ни́хъ,

Рахиль сказала отцу: «Не сердись на меня, господин мой, что не могу встать перед тобой: мне нездоровится, как это обычно бывает у женщин». Как ни искал Лаван, он так и не нашел своих божков.

и҆ речѐ ѻ҆тцѹ̀ своемѹ̀: не и҆мѣ́й себѣ̀ тѧ́жкѡ, господи́не: не могѹ̀ воста́ти пред̾ тобо́ю, ѩ҆́кѡ ѻ҆бы҄чнаѧ жє́нскаѧ мѝ сѹ́ть. И҆ска́ же лава́нъ по все́й кѹ́щи, и҆ не ѡ҆брѣ́те їдѡлѡвъ.

Вспылил тогда Иаков. «Какое совершил я преступление? — с горьким упреком спросил он Лавана. — В чем провинился, что ты бросился в погоню за мной

Разгнѣ́васѧ же ї҆а́кѡвъ и҆ прѧ́шесѧ съ лава́номъ. Ѿвѣща́въ же ї҆а́кѡвъ речѐ лава́нѹ: ка́ѧ непра́вда моѧ̀; и҆ кі́й грѣ́хъ мо́й, ѩ҆́кѡ погна́лъ є҆сѝ в̾слѣ́дъ менє̀,

и перерыл все мои вещи? Нашел ли ты у меня хоть одну свою вещь? Положи ее здесь, перед родственниками нашими, пусть они нас рассудят!

и҆ ѩ҆́кѡ ѡ҆б̾иска́лъ є҆сѝ всѧ҄ сосѹ́ды до́мѹ моегѡ̀; что̀ ѡ҆брѣ́лъ є҆сѝ ѿ всѣ́хъ сосѹ́дѡвъ до́мѹ твоегѡ̀; положѝ здѣ̀ пред̾ бра́тїею твое́ю и҆ бра́тїею мое́ю, и҆ да разсѹ́дѧтъ междѹ̀ ѻ҆бѣ́ма на́ма:

Все эти двадцать лет, что я у тебя провел, у овец твоих и коз не было выкидышей, баранов из твоего стада я не ел.

сѐ, два́десѧть лѣ́тъ а҆́зъ є҆́смь съ тобо́ю: ѻ҆́вцы твоѧ҄ и҆ ко́зы твоѧ҄ не бы́ша без̾ плода̀: ѻ҆внѡ́въ ѻ҆ве́цъ твои́хъ не поѧдо́хъ:

Растерзанных дикими зверями не приносил я тебе, а сам возмещал потерю. С меня ты взыскивал за животное, украденное из стада, когда бы то ни случилось, днем или ночью.

ѕвѣроѧ́дины не принесо́хъ къ тебѣ̀: а҆́зъ воздаѧ́хъ тебѣ̀ ѿ менє̀ сама́гѡ татбины҄ дєнны́ѧ и҆ татбины҄ нѡщны́ѧ:

Ты знаешь, каково мне приходилось: днем томил меня зной, а ночью — холод; глаз сомкнуть я не мог.

бы́хъ во днѝ жего́мь зно́емъ, и҆ стѹ́денїю въ нощѝ, и҆ ѿхожда́ше со́нъ ѿ ѻ҆́чїю моє́ю:

Вот как прошли для меня двадцать лет в твоем доме: четырнадцать лет я служил тебе за двух дочерей твоих и шесть лет — за скот, и ты десять раз менял плату, мне назначенную.

сѐ, мнѣ̀ два́десѧть лѣ́тъ а҆́зъ є҆́смь въ домѹ̀ твое́мъ, рабо́тахъ тебѣ̀ четырена́десѧть лѣ́тъ двѹ́хъ ра́ди дще́рей твои́хъ и҆ ше́сть лѣ́тъ за ѻ҆́вцы твоѧ҄, и҆ преѡби́дѣлъ є҆сѝ мздѹ̀ мою̀ десѧтїю̀ а҆́гницами:

Если бы Бога отца моего — Бога Авраама, Страха7 Исаака — не было со мной, тогда уж точно с пустыми руками ты отпустил бы меня. Но видел Бог лишения мои и труд мой тяжкий, и этой ночью Он укорил тебя».8

а҆́ще не бы̀ бг҃ъ ѻ҆тца̀ моегѡ̀ а҆враа́ма, и҆ стра́хъ ї҆саа́ка бы́лъ мнѣ̀, нн҃ѣ тща̀ ѿпѹсти́лъ бы мѧ̀ є҆сѝ: смире́нїе моѐ и҆ трѹ́дъ рѹкѹ̀ моє́ю ѹ҆ви́дѣ бг҃ъ, и҆ ѡ҆бличи́ тѧ вчера̀.

И сказал Лаван Иакову: «Да это же мои дочери, мои внуки, мои стада и всё, что ты видишь, — мое. И зачем стал бы я обижать дочерей моих и детей, которых они родили?

Ѿвѣща́въ же лава́нъ, речѐ ко ї҆а́кѡвѹ: дщє́ри дщє́ри моѧ҄ и҆ сы́нове сы́нове моѝ, и҆ ско́ти ско́ти моѝ, и҆ всѧ҄ є҆ли҄ка ты̀ ви́диши моѧ҄ сѹ́ть и҆ дще́рей мои́хъ: что̀ сотворю̀ и҆̀мъ дне́сь, и҆лѝ ча́дѡмъ и҆́хъ, ѩ҆̀же роди́ста;

Давай теперь заключим договор, ты и я, и пусть он свидетельствует о мире между нами».

нн҃ѣ ѹ҆́бѡ грѧдѝ, завѣща́имъ завѣ́тъ а҆́зъ и҆ ты̀: и҆ бѹ́детъ во свидѣ́телство междѹ̀ мно́ю и҆ тобо́ю. Рече́ же є҆мѹ̀ ї҆а́кѡвъ: сѐ, никто́же съ на́ми є҆́сть: ви́ждь, бг҃ъ свидѣ́тель междѹ̀ мно́ю и҆ тобо́ю.

Иаков взял камень и поставил его как памятник.

И҆ взе́мъ ї҆а́кѡвъ ка́мень, поста́ви є҆го̀ въ сто́лпъ.

Велел он и всем домочадцам своим собирать камни; те собрали такое множество камней, что образовался немалый холм, на котором9 все вместе принялись за трапезу.

Рече́ же ї҆а́кѡвъ бра́тїи свое́й: собери́те ка́менїе. И҆ собра́ша ка́менїе и҆ сотвори́ша хо́лмъ: и҆ ѩ҆до́ша, и҆ пи́ша та́мѡ на холмѣ̀. Рече́ же є҆мѹ̀ лава́нъ: хо́лмъ се́й свидѣ́телствѹетъ междѹ̀ мно́ю и҆ тобо́ю дне́сь.

Этот холм Лаван назвал Егар-Сахадута, а Иаков — Галь-Эд.10

И҆ прозва̀ є҆го̀ лава́нъ [хо́лмъ свидѣ́телства]: ї҆а́кѡвъ же прозва̀ [хо́лмъ свидѣ́тель].

«Холм сей, — сказал Лаван, — сегодня стал свидетелем договора между мной и тобой». Потому и назвали его Галь-Эд.

Рече́ же лава́нъ ко ї҆а́кѡвѹ: сѐ, хо́лмъ се́й и҆ сто́лпъ, є҆го́же поста́вихъ междѹ̀ мно́ю и҆ тобо́ю, свидѣ́телствѹетъ хо́лмъ се́й и҆ свидѣ́телствѹетъ сто́лпъ се́й: сегѡ̀ ра́ди прозва́сѧ и҆́мѧ [хо́лмъ свидѣ́телствѹетъ],

Иное его название — Мицпа,11 ибо Лаван сказал: «ГОСПОДЬ да не сводит с нас глаз, когда мы расстанемся друг с другом!

и҆ [видѣ́нїе], є҆́же речѐ: да ви́дитъ бг҃ъ междѹ̀ мно́ю и҆ тобо́ю, ѩ҆́кѡ ѿи́демъ дрѹ́гъ ѿ дрѹ́га:

Если ты будешь плохо обращаться с моими дочерьми или возьмешь других жен кроме них, помни, что не человек, а Сам Бог — наш свидетель!»

а҆́ще смири́ши дщє́ри моѧ҄, а҆́ще по́ймеши жєны̀ над̾ дщє́ри моѧ҄, ви́ждь, никто́же съ на́ми є҆́сть ви́дѧй: бг҃ъ свидѣ́тель междѹ̀ мно́ю и҆ междѹ̀ тобо́ю.

«Видишь этот холм из камней и этот памятник, что поставил я между нами? — Лаван указал на них Иакову. —

И҆ речѐ лава́нъ ї҆а́кѡвѹ: сѐ, хо́лмъ се́й свидѣ́тель и҆ сто́лпъ се́й:

Они свидетели нашей клятвы в том, что я не перейду за этот холм на твою сторону, чтобы причинить тебе зло, и ты не должен со злым умыслом переходить за него и за памятник сей на мою сторону.

а҆́ще бо а҆́зъ не прейдѹ̀ къ тебѣ̀, нижѐ ты̀ да пре́йдеши ко мнѣ̀ холма̀ сегѡ̀ и҆ столпа̀ сегѡ̀ со ѕло́бою:

Пусть Бог Авраама и Бог Нахора, Бог их отца, будет судьей между нами».12 И поклялся в этом Иаков Лавану, поклялся Страхом Исаака.

бг҃ъ а҆враа́мль и҆ бг҃ъ нахѡ́ровъ да сѹ́дитъ междѹ̀ на́ма. И҆ клѧ́сѧ ї҆а́кѡвъ стра́хомъ ѻ҆тца̀ своегѡ̀ ї҆саа́ка,

После того принес Иаков на горе жертву и позвал на трапезу всех домашних своих. Завершив трапезу, они заночевали на горе.

и҆ пожрѐ ї҆а́кѡвъ же́ртвѹ на горѣ̀ и҆ воззва̀ бра́тїю свою̀: ѩ҆до́ша же и҆ пи́ша и҆ спа́ша на горѣ̀.

Лаван встал рано утром, поцеловал своих внуков и дочерей, благословил их и после этого отправился домой.

Воста́въ же лава́нъ заѹ́тра, лобыза̀ сы́ны и҆ дщє́ри своѧ҄ и҆ благословѝ ѧ҆̀: и҆ возврати́всѧ лава́нъ, ѿи́де на мѣ́сто своѐ.

Примечания:

Под редакцией Кулаковых

13 [1] — Речь идет о камне, который Иаков поставил памятником в Бет-Эле по пути в Месопотамию (см. 28:18−22).

19 [2] — Букв.: терафимов, т. е. идолов, «хранителей и покровителей дома»; см. примеч. к ст. 32.

20 [3] — Букв.: украл сердце; слово «сердце» (евр. лев) в Библии нередко означает ум или внутренний мир человека.

24 [4] — Перевод этого выражения предположителен; букв.: берегись, чтобы не говорил ты с Иаковом (перейдя) от хорошего к плохому; то же в ст. 29.

26 [5] — Букв.: похитил мое сердце; см. примеч. к ст. 20.

32 [6] — Богов твоих — Иаков, видимо, из уважения к религиозным чувствам Лавана называет богами (элохим) тех кумиров, которых автор этого повествования называет идолами (терафим). И в том, и другом случае речь идет о рукотворных фигурках языческих божеств; они имели как религиозное, так и правовое значение в семье и переходили от отца к законному наследнику.

42 [7] — Вероятно, здесь и в ст. 53 автор употребляет слово «Страх» вместо собственного имени Господа.

42 [8] — Или: рассудил (нас).

46 [9] — Или: у которого.

47 [10] — Арам. Егар-Сахадута и евр. Галь-Эд означают «холм-свидетель».

49 [11] — Букв.: сторожевая башня / возвышенность (для наблюдения).

53 [12] — Букв.: Бог Авраама и Бог Нахора… судят между нами, однако в LXX, Пешитте и Вульгате этот глагол стоит в ед. числе, возможно, указывая на то, что Нахор, будучи идолопоклонником, чтил в то же время и Бога Яхве.

« 30 глава 32 глава »