Есфирь 5 глава

На третий день Эсфирь оделась по-царски и вышла во внутренний двор царского дворца, став напротив тронного зала.1 Царь как раз восседал на своем престоле, лицом ко входу.

 

И҆ бы́сть по трїе́хъ дне́хъ, є҆гда̀ преста̀ моли́тисѧ, совлече́сѧ и҆з̾ ри́зъ приско́рбныхъ и҆ ѡ҆блече́сѧ въ ри҄зы сла́вы своеѧ̀: и҆ бы́сть доброзра́чна, призыва́ющи всеви́дца бг҃а и҆ сп҃си́телѧ, и҆ взѧ̀ двѣ̀ рабы҄ни съ собо́ю, и҆ ѡ҆ є҆ди́нѹ ѹ҆́бѡ ѡ҆пира́шесѧ а҆́ки сла́достьми ѡ҆би́лѹющи, дрѹга́ѧ же послѣ́доваше, да ѡ҆блегча́етъ ри҄зы є҆ѧ̀: и҆ сїѧ̀ червленѣ́ющисѧ доброто́ю красоты̀ своеѧ̀, и҆ лицѐ є҆ѧ̀ ѡ҆склаблѧ́ющеесѧ а҆́ки прелюби́вѣйше, се́рдце же є҆ѧ̀ стенѧ́ше ѿ стра́ха. И҆ проше́дши всѧ҄ двє́ри, ста̀ пред̾ царе́мъ. Ѻ҆́нъ же сѣдѧ́ше на престо́лѣ ца́рства своегѡ̀, ѡ҆болче́нъ во всѐ ѡ҆дѣѧ́нїе сла́вы своеѧ̀, ве́сь во зла́тѣ и҆ ка́менїихъ многоцвѣ́ныхъ, и҆ бѧ́ше стра́шеъ ѕѣлѡ̀: и҆ возве́дъ лицѐ своѐ ѻ҆гневи́дно сла́вою, ѕѣ́лною ѩ҆́ростїю воззрѣ̀. И҆ падѐ цари́ца, и҆ и҆змѣни́сѧ лицѐ є҆ѧ̀ со ѡ҆слабле́нмемъ, и҆ преклони́сѧ на главѹ̀ рабы́ни пред̾идѹ́щїѧ. И҆ премѣнѝ бг҃ъ дѹ́хъ царе́въ на кро́тость, и҆ потща́всѧ сни́де со престо́ла своегѡ̀ и҆ воспрїѧ́тъ ю҆̀ во ѡ҆в̾ѧ҄тїѧ своѧ҄, до́ндеже прїи́де въ себѐ, и҆ ѹ҆тѣ́ши ю҆̀ глагѡ́лы ми́рными и҆ речѐ є҆́й: что́ ти є҆́сть, є҆сѳи́ре; а҆́зъ є҆́смь бра́тъ тво́й, дерза́й, не ѹ҆мреши: ѩ҆́кѡ ѻ҆́бщее повелѣ́нїе на́ше є҆́сть, пристѹпѝ.

Заметив царицу Эсфирь, стоявшую во дворе, царь тотчас проникся расположением к ней2 и протянул в ее сторону золотой скипетр, что был у него в руке. Эсфирь приблизилась и коснулась конца скипетра.

 

И҆ взе́мъ златы́й же́злъ (ца́рь) возложѝ на вы́ю є҆ѧ̀ и҆ ѡ҆блобыза̀ ю҆̀ и҆ речѐ: глаго́ли мѝ. И҆ речѐ є҆мѹ̀: ви́дѣхъ тѧ̀, господи́не, ѩ҆́кѡ а҆́гг҃ла бжїѧ, и҆ смте́сѧ се́рдце моѐ ѿ стра́ха сла́вы твоеѧ̀, ѩ҆́кѡ ди́венъ є҆сѝ, господи́не, и҆ лицѐ твоѐ благода́тей и҆спо́лнено. Бесѣ́дѹющи же ѻ҆на̀ къ немѹ̀, падѐ ѿ ѡ҆слабле́нїѧ. Ца́рь же смѧте́сѧ, и҆ всѝ рабѝ є҆гѡ̀ ѹ҆тѣша́хѹ є҆ѧ̀.

«Что тебе нужно, царица Эсфирь, о чем ты просишь? — спросил ее царь. — Всё получишь — хоть половину царства!»

 

И҆ речѐ є҆́й ца́рь: что̀ хо́щешн, є҆сѳи́ре; и҆ что̀ проше́нїе твоѐ; бѹ́детъ тѝ да́же и҆ до полѹца́рства моегѡ̀.

Эсфирь отвечала: «Если угодно будет царю, пусть придет он сегодня вместе с Аманом на пир, который я устроила для царя».

 

И҆ речѐ є҆сѳи́рь: де́нь моегѡ̀ пра́зднованїѧ дне́сь є҆́сть: а҆́ще ѹ҆̀бо ѹ҆го́дно є҆́сть царе́ви, да прїи́детъ ца́рь и҆ а҆ма́нъ на пи́ръ, є҆го́же сотворю̀ дне́сь.

Царь сказал: «Позовите скорее Амана, чтобы мы могли исполнить просьбу Эсфири!» — и пришел с Аманом на пир, который устроила Эсфирь.

 

И҆ речѐ ца́рь: ѹ҆скори́те и҆тѝ по а҆ма́на, да сотвори́мъ сло́во є҆сѳи́рино. И҆ прїидо́ста ѻ҆́ба на пи́ръ, є҆го́же сотворѝ є҆сѳи́рь.

На пиру, выпив вина, царь сказал Эсфири: «О чем ты хотела просить? Всё получишь — хоть половину царства! Скажи, чего желаешь, — и всё будет исполнено!»

 

На пирѹ́ же речѐ ца́рь ко є҆сѳи́ри: что́ є҆сть, є҆сѳи́ре цари́це; (и҆ ка́ѧ є҆́сть мы́сль проше́нїѧ твоегѡ̀; да́мъ тѝ и҆ до полѹца́рства моегѡ̀,) и҆ бѹ́детъ є҆ли́кѡ проси́ши.

Эсфирь сказала в ответ: «Вот просьба моя и желание:

 

И҆ речѐ є҆сѳи́рь : проше́нїе моѐ и҆ моле́нїе:

если снискала я благоволение царя, если угодно будет царю исполнить мою просьбу и даровать мне чего желаю, то пусть царь с Аманом придут на пир, который я устрою для них завтра. Я же поступлю, как велит царь».

 

а҆́ще ѡ҆брѣто́хъ благода́ть пред̾ царе́мъ, да прїи́детъ ца́рь и҆ а҆ма́нъ є҆щѐ заѹ́тра на пи́ръ, є҆го́же сотворю̀ и҆́ма, и҆ заѹ́тра сотворю̀ сїѐ проше́нїе.

В тот день Аман вышел из дворца с радостным, легким сердцем. Но, увидев у царских ворот Мардохея и заметив, что тот не встал и даже не вздрогнул при его приближении, Аман пришел в ярость.

 

И҆ и҆зы́де а҆ма́нъ ѿ царѧ̀ ѕѣлѡ̀ ра́достенъ и҆ ве́селъ: ви́дѣвъ же мардохе́а ї҆ѹде́анина во дворѣ̀ (царе́вѣ не подви́гнѹвшасѧ и҆ не кла́нѧющатѧ пре́д̾ ни́мъ), воз̾ѧри́сѧ ѕѣлѡ̀:

Однако он сдержался. Вернувшись домой, Аман велел позвать своих друзей и жену Зерешь.

 

и҆ вше́дъ въ до́мъ сво́й, призва̀ дрѹ́ги своѧ҄ и҆ зѡса́рѹ женѹ̀ свою̀

Он стал рассказывать им о своей славе и богатстве, о многочисленных сыновьях, о том, как возвеличил его царь, возвысив над правителями и царскими слугами.

 

и҆ показа̀ и҆̀мъ бога́тство своѐ и҆ сла́вѹ, є҆́юже возвели́чи є҆го̀ ца́рь, и҆ ѩ҆́кѡ сотворѝ є҆го̀ пе́рваго бы́ти и҆ пра́вити ца́рствїе.

«Да вот и царица Эсфирь, — добавил Аман, — позвала вместе с царем на пир, который сама устроила, не кого иного, как меня. Да и назавтра я зван к ней вместе с царем.

 

И҆ речѐ а҆ма́нъ: не зва̀ цари́ца ни є҆ди́нагѡ на пи́ръ со царе́мъ, но то́чїю менѐ, и҆ наѹ́трїе зва́ше мѧ̀:

Но всё это не утешает меня, пока я вижу сидящего в царских воротах иудея Мардохея!»

 

но сїѧ҄ не сѹ́ть мѝ ѹ҆гѡ́дна, є҆гда̀ ви́ждѹ мардохе́а ї҆ѹде́анина во дворѣ̀ (царе́вѣ).

Тогда жена его Зерешь и друзья посоветовали ему: «Приготовь деревянный столб высотой в пятьдесят локтей,3 а наутро переговори с царем: пусть повесят на нем Мардохея, а ты радостно пойдешь с царем на пир». Понравился Аману этот совет, и он приказал установить деревянный столб.

 

И҆ речѐ є҆мѹ̀ зѡса́ра жена̀ є҆гѡ̀ и҆ дрѹ́зїе: пригото́ви дре́во лакѡ́тъ пѧтьдесѧ́тъ, и҆ заѹ́тра рече́ши царе́ви, и҆ да пове́шенъ бѹ́детъ мардохе́й на дре́вѣ: ты́ же вни́ди со царе́мъ на пи́ръ и҆ весели́сѧ. И҆ ѹ҆го́денъ бы́сть а҆ма́нѹ глаго́лъ се́й, и҆ ѹ҆гото́ва дре́во.