Псалтирь 72 псалом

Псалтирь
Под редакцией Кулаковых → Елизаветинская Библия

Псалом Асафа Как добр Бог к Израилю, к тем, кто сердцем чист!

Ко́ль бл҃гъ бг҃ъ ї҆и҃левъ пра҄вымъ се́рдцемъ.

А я чуть не поскользнулся, чуть было не упал,

Мои́ же вма́лѣ не подвижа́стѣсѧ но́зѣ: вма́лѣ не пролїѧ́шасѧ стѡпы̀ моѧ҄:

ибо позавидовал надменным, когда увидел благополучие этих нечестивцев.

ѩ҆́кѡ возревнова́хъ на беззакѡ́нныѧ, ми́ръ грѣ́шникѡвъ зрѧ̀:

Нет у них никаких страданий, они здоровы, и тучны тела их.1

ѩ҆́кѡ нѣ́сть восклоне́нїѧ въ сме́рти и҆́хъ и҆ ѹ҆твержде́нїѧ въ ра́нѣ и҆́хъ:

От изнурительного труда человеческого избавлены они, в отличие от простых людей не ведают они превратностей судьбы.

въ трѹдѣ́хъ человѣ́ческихъ не сѹ́ть, и҆ съ человѣ҄ки не прїи́мѹтъ ра́нъ.

Потому носят они на себе гордыню свою, как ожерелье, и насилие — как одежду.

Сегѡ̀ ра́ди ѹ҆держа̀ ѧ҆̀ горды́нѧ и҆́хъ до конца̀: ѡ҆дѣ́ѧшасѧ непра́вдою и҆ нече́стїемъ свои́мъ.

Глаза их заплыли жиром, вздорные мечтанья переполняют сердца их.

И҆зы́детъ ѩ҆́кѡ и҆з̾ тѹ́ка непра́вда и҆́хъ: преидо́ша въ любо́вь се́рдца.

Они глумятся и угрожают насилием, высокомерны речи их.

Помы́слиша и҆ глаго́лаша въ лѹка́вствѣ, непра́вдѹ въ высотѹ̀ глаго́лаша:

Устами они уже и на само небо притязают, языком своим важно расхаживают по земле.

положи́ша на небесѝ ѹ҆ста̀ своѧ҄, и҆ ѧ҆зы́къ и҆́хъ пре́йде по землѝ.

За ними тянутся и люди их и тоже опиваются беззаконием, как водой из полной чаши.2

Сегѡ̀ ра́ди ѡ҆братѧ́тсѧ лю́дїе моѝ сѣ́мѡ, и҆ дні́е и҆спо́лнени ѡ҆брѧ́щѹтсѧ въ ни́хъ.

Говорят они: «Как узнает об этом Бог? Что ведомо Всевышнему?»

И҆ рѣ́ша: ка́кѡ ѹ҆вѣ́дѣ бг҃ъ; и҆ а҆́ще є҆́сть ра́зѹмъ въ вы́шнѣмъ;

Таковы эти нечестивые: в самоуверенности своей предались они накопительству.

Сѐ, сі́и грѣ҄шницы и҆ гобзѹ́ющїи въ вѣ́къ ѹ҆держа́ша бога́тство.

Я уверился было, что напрасно сердце свое сохранял в чистоте, в невинности своей омывал руки,

И҆ рѣ́хъ: є҆да̀ {ѹ҆̀бо} всѹ́е ѡ҆правди́хъ се́рдце моѐ и҆ ѹ҆мы́хъ въ непови́нныхъ рѹ́цѣ моѝ,

каждый день3 подвергался мукам и каждое утро — наказанию.

и҆ бы́хъ ѩ҆́звенъ ве́сь де́нь, и҆ ѡ҆бличе́нїе моѐ на ѹ҆́тренихъ;

Но если бы я сказал: «Стану говорить, как они», изменил бы я Твоему народу.

А҆́ще глаго́лахъ, повѣ́мъ та́кѡ: сѐ, ро́дѹ сынѡ́въ твои́хъ, є҆мѹ́же ѡ҆бѣща́хсѧ {сѐ, ро́дѹ сынѡ́въ твои́хъ престѹпи́хъ}:

И думал я, как понять всё это, — смысл трудно мне было увидеть,

и҆ непщева́хъ разѹмѣ́ти: сїѐ трѹ́дъ є҆́сть предо мно́ю,

пока не вошел во Святилище Божие и не понял, какой конец ожидает их:

до́ндеже вни́дѹ во ст҃и́ло бж҃їе и҆ разѹмѣ́ю въ послѣ҄днѧѧ и҆́хъ.

воистину, на скользком месте Ты их ставишь и на разор обрекаешь.

Ѻ҆ба́че за льщє́нїѧ и҆́хъ положи́лъ є҆сѝ и҆̀мъ ѕла҄ѧ, низложи́лъ є҆сѝ ѧ҆̀, внегда̀ разгордѣ́шасѧ.

Увидел я, как уничтожены они были в миг единый, как пришли к концу своему и в ужасе погибли!

Ка́кѡ бы́ша въ запѹстѣ́нїе; внеза́пѹ и҆зчезо́ша, погибо́ша за беззако́нїе своѐ.

Как после пробуждения забывается сновидение, так, Господи, да исчезнет даже образ их, когда Ты пробудишься!4

ѩ҆́кѡ со́нїе востаю́щагѡ, гд҇и, во гра́дѣ твое́мъ ѡ҆́бразъ и҆́хъ ѹ҆ничижи́ши.

Когда сердце мое было в отчаянии, когда горело нутро мое,

ѩ҆́кѡ разжже́сѧ се́рдце моѐ, и҆ ѹ҆трѡ́бы моѧ҄ и҆змѣни́шасѧ:

потерял я рассудок, не мог понять ничего — как скот пред Тобою я был.

и҆ а҆́зъ ѹ҆ничиже́нъ, и҆ не разѹмѣ́хъ, ско́тенъ бы́хъ ѹ҆ тебє̀.

Но я всегда хочу быть с Тобой. Ты держишь меня за руку,

И҆ а҆́зъ вы́нѹ съ тобо́ю: ѹ҆держа́лъ є҆сѝ рѹ́кѹ деснѹ́ю мою̀,

советами Твоими путь указываешь мне и потом, я знаю, примешь меня в славу Свою.

и҆ совѣ́томъ твои́мъ наста́вилъ мѧ̀ є҆сѝ, и҆ со сла́вою прїѧ́лъ мѧ̀ є҆сѝ.

Кроме Тебя, кто у меня на небе? А если Ты со мной, ничего другого на земле не хочу.

Что́ бо мѝ є҆́сть на нб҃сѝ; и҆ ѿ тебє̀ что̀ восхотѣ́хъ на землѝ;

Пусть ослабеет тело и сердце мое, твердынею сердца останется Бог во мне, Он — всё для меня навеки.

И҆зчезѐ се́рдце моѐ и҆ пло́ть моѧ̀, бж҃е се́рдца моегѡ̀, и҆ ча́сть моѧ̀, бж҃е, во вѣ́къ.

Те, кто ушел от Тебя, погибнут, отступников Ты истребляешь.

ѩ҆́кѡ сѐ, ѹ҆далѧ́ющїи себѐ ѿ тебє̀ поги́бнѹтъ: потреби́лъ є҆сѝ всѧ́каго любодѣ́ющаго ѿ тебє̀.

Для меня же одно есть благо — близость, Боже, к Тебе; на Тебя, ГОСПОДИ, своего Владыку, возложил я свое упование, чтоб о всех делах Твоих возвещать.

Мнѣ́ же прилѣплѧ́тисѧ бг҃ови бла́го є҆́сть, полага́ти на гд҇а ѹ҆пова́нїе моѐ, возвѣсти́ти мѝ всѧ҄ хвалы҄ твоѧ҄, во вратѣ́хъ дще́ре сїѡ́ни.

Примечания:

Под редакцией Кулаковых

4 [1] — Данный перевод представляет иное членение одного из слов масоретского текста; масоретский текст: ибо нет (у них) страданий в их смерти, тучны тела их.

10 [2] — Друг. возм. пер.: потому обращается сюда народ его и глотает воду обильно.

14 [3] — Букв.: весь день.

20 [4] — Псалмопевец сравнивает Божье терпение к людям нечестивым со сном, а время суда над ними — с Его пробуждением ото сна.

« 71 псалом 73 псалом »