Под редакцией Кулаковых
1 Йоав, сын Церуи, заметил, что сердцем царь тоскует об Авессаломе.
2 Йоав послал в Текоа за одной мудрой женщиной и сказал ей: «Прошу тебя, притворись, что скорбишь о смерти близкого: оденься в платье скорби и не умащайся благовониями — пусть у тебя будет вид женщины, которая давно уже оплакивает покойника.
3 Войди к царю и скажи ему то-то и то-то», — и Йоав научил ее, что следовало сказать.
4 Та женщина из Текоа пошла к царю, поклонилась ему и, пав ниц перед ним, сказала: «Спаси меня, царь!»
5 «Что случилось?» — спросил ее царь. «Я вдова, — ответила она, — умер мой муж!
6 И было у меня, твоей служанки, двое сыновей. Но не ладили они, схватились однажды посреди поля, где некому было разнять их, и один ударил другого и убил его.
7 А теперь весь род восстал на твою служанку и требует: „Выдай нам братоубийцу, и мы предадим его смерти за то, что он погубил брата! Пусть даже он единственный наследник, но мы его убьем“. И так погасят они последнюю искорку мою, не оставив мужу моему ни имени, ни потомства на земле».
8 Царь сказал женщине: «Иди домой, я распоряжусь о тебе».
9 Но женщина из Текоа ответила царю: «Владыка мой царь, пусть на меня ляжет эта вина и на дом отца моего, а царь и его престол да будут неповинны».
10 Царь добавил: «Если кто-либо скажет слово против тебя, приведи его ко мне, и впредь он тебя не тронет».
11 Она ответила: «Пусть помнит царь мой о ГОСПОДЕ, Боге твоем, чтобы мстители за кровь не множили насилия, чтобы не погубили сына моего». Царь сказал: «Жив ГОСПОДЬ, и волос не упадет с головы сына твоего!»
12 Та женщина добавила: «Позволь твоей служанке сказать владыке моему, царю, еще нечто». Тот ответил: «Говори».
13 И женщина сказала: «Зачем ты замыслил такое против народа Божьего? Таким решением царь обвиняет сам себя, ведь он не возвращает изгнанника.
14 Ведь смертны мы — как пролитая наземь вода, которую не собрать снова. Но Бог не губит жизнь, Его замысел — не отвергнуть даже изгнанника.
15 Вот и пришла я сказать об этом владыке моему царю, потому что боюсь народа. И решила твоя служанка: поговорю я с царем, может быть, поступит он по слову своей служанки?
16 Выслушает царь и избавит свою служанку от руки тех, кто стремится истребить меня вместе с сыном моим из Божьего удела.
17 И теперь служанка твоя говорит: да будет мне в утешение слово владыки моего царя, ведь что ангел Божий, то и владыка мой царь: выслушает и о добре, и о зле. И да будет с тобой ГОСПОДЬ, Бог твой!»
18 Царь сказал в ответ женщине: «Не скрой от меня того, о чем тебя спрошу». Женщина ответила: «Говори, прошу, владыка мой царь».
19 «Уж не Йоав ли приложил ко всему этому руку?» — спросил он. Женщина отвечала ему: «Клянусь твоей жизнью, владыка мой царь, ни вправо, ни влево никто не уклонится от сказанного владыкой моим царем. Правда это, что слуга твой Йоав приказал мне, он научил твою служанку таким речам.
20 Слуга твой Йоав это сделал, чтобы как-то исправить дело,1 но владыка мой мудр, словно ангел Божий, и разумеет всё, что творится на земле».
21 Тогда царь позвал Йоава и сказал ему: «Хорошо, так я и сделаю. Ступай, верни юного Авессалома!»
22 Йоав поклонился, пав ниц, и поблагодарил2 царя, затем сказал: «Теперь знает твой слуга, что ты благоволишь к нему, владыка мой царь, раз исполнил ты просьбу слуги своего».
23 Йоав отправился в Гешур и привел Авессалома в Иерусалим.
24 Царь велел: «Пусть он возвращается в свой дом, но видеться с ним не желаю». Авессалом вернулся в свой дом, но с царем он теперь не виделся.
25 Во всем Израиле не было столь прославленного красавца, как Авессалом: с головы до пят не было в нем никакого изъяна.
26 Когда он стриг волосы — а он стриг их время от времени, потому что было тяжело носить их, — то взвешивал состриженное, и бывало в них двести шекелей веса3 по царской мере.
27 У Авессалома родилось трое сыновей и одна дочь, которую звали Фамарь, она была очень хороша собой.
28 Авессалом прожил в Иерусалиме целых два года, но с царем так и не виделся.
29 Однажды он послал за Йоавом, чтобы отправить его к царю, но тот не захотел прийти. Он еще раз послал за ним, но тот снова отказался.
30 Тогда он велел своим слугам: «Вы видите, что участок Йоава подле моего, и там у него посеян ячмень. Идите и подожгите его!» И слуги Авессалома подожгли этот участок, и он сгорел.
31 Тогда Йоав пошел домой к Авессалому и спросил его: «Зачем твои слуги сожгли мой участок?»
32 Авессалом ответил Йоаву: «Ведь я посылал за тобой и просил прийти, чтобы отправить тебя к царю. Я хотел спросить: для чего я пришел из Гешура? Лучше бы мне там и оставаться! А теперь я хочу увидеться с царем, и если я в чем виновен, пусть казнит меня».
33 Йоав пошел к царю и пересказал ему это. Тот выслушал его и велел позвать Авессалома, он явился и поклонился царю до земли, и царь расцеловал Авессалома.
Новой Женевской Библии
14:2 в Фекою. Фекоя — родина пророка Амоса (Ам 1:1) — располагалась приблизительно в шестнадцати километрах южнее Иерусалима.
умную женщину. См. 20:16, 22; Притч 14:1.
14:7 восстало все родство на рабу твою. Умная женщина из Фекои в своей вымышленной истории затрагивает не только тему кровной мести (ст. 11; см. 3:27; Чис 35:16−25; Втор 19:11−13; Нав 20:3), но и проблему продолжения семейной линии, обращая внимание на то, что вместе с жизнью наследника угрозе подвергается судьба всего рода. Она дает понять Давиду, что если ее сын-братоубийца будет наказан смертью, то после нее и ее мужа не останется ни имени, ни потомков. Таким образом, фекоитянка искусно подводит Давида к неизбежному выбору: либо месть за погибшего Амнона и гибель еще одного наследника, либо прощение и признание Авессалома своим преемником (о другом сыне Давида, Далуие, не известно ничего, кроме сказанного о нем в 3:3).
14:9 на мне, господин мой царь, да будет вина. Этими словами женщина либо выражает готовность принять на себя всю ответственность в случае, если заступничество царя за ее оставшегося сына будет признано незаконным, либо просит разрешения продолжать говорить (1Цар 25:24).
14:11 помяни, царь, Господа Бога твоего. По просьбе женщины Давид клянется именем Господа, что оградит ее сына от «мстителей за кровь». Как это было в случае с притчей Нафана (12:1−6), вынесенный приговор имеет непосредственное отношение к самому Давиду (ср. ст. 13: «обвинил себя самого»).
14:14 но Бог не желает погубить душу и помышляет, как бы не отвергнуть от Себя и отверженного. Букв.: «не отнимет жизнь». В прямом значении эти слова представляют собой явное искажение истины о полновластии Господа над человеческой жизнью (напр., Втор 32:39; 1Цар 2:6; ср. 2Цар 12:16). В контексте крайне эмоциональной речи говорящей с Давидом женщины такое искажение объяснимо, однако стоит лишь изменить одну букву в древнееврейском тексте этой фразы, и получается более приемлемое суждение: «Бог не отнимет жизнь у того, кто помышляет, как бы не отвергнуться от Него».
14:17 Ангел Божий. Женщина льстит Давиду, превознося его якобы сверхчеловеческое умение вершить правосудие (см. ст. 20; 19:27; 1Цар 29:9).
14:23 Гессур. См. 13:37.
14:24 а лица моего не видит. Давид разрешает Авессалому вернуться в Иерусалим, но отчуждение между отцом и сыном некоторое время сохраняется.
14:25−26 Говоря об Авессаломе, как прежде о Сауле, повествователь сообщает лишь о чертах его внешности (ср. 1Цар 9:1−2). Подробности относительно волос служат намеком не только на природное тщеславие Авессалома, но также, вполне вероятно, и на то, какая смерть его ожидает (18:9).
14:27 три сына. См. ком. к 18:18.
и одна дочь, по имени Фамарь. То обстоятельство, что Авессалом назвал дочь именем Фамарь, свидетельствует не только о его страданиях из-за бесчестия сестры, но и о безудержном желании посчитаться с обидчиком, постоянно напоминать о вине которого и было призвано имя дочери.
14:32 Если же я виноват, то убей меня. Представляется маловероятным, чтобы Авессалом действительно был склонен подвергать свою жизнь опасности. Скорее, его реплика призвана напомнить о вине Амнона и снисходительности к нему Давида.
14:33 и поцеловал царь Авессалома. В поцелуе Давида видят, как правило, «поцелуй примирения», однако в высшей степени сомнительно, что он действительно знаменовал собой полное примирение отца с сыном. Будь это примирение полным, оно бы сопровождалось выражением раскаяния — как со стороны Давида (за безнаказанность Амнона), так и Авессалома (за самовольный суд над братом), — за которым бы последовало взаимное прощение. Но ни на что подобное в тексте указаний нет. Не случайно, что скрепив поцелуем непрочный мир с отцом, Авессалом затем поцелуями же «вкрадывается в сердца Израильтян», обращая их на свою сторону, и в конце концов поднимает восстание против отца (15:5−6).