«Я молод еще, а вы уже старцы,
потому я боялся и не смел
сказать вам о том, что знаю.
Думал я: „Пусть скажет старость,
пусть преклонные годы научат мудрости“.
Но воистину, есть Дух6 в человеке,
дыхание Всесильного — вот что дает людям разум!
Нет, не преклонные годы делают мудрым,
не старость позволяет понимать правду.
Потому говорю я: „Послушайте меня!
Я расскажу вам о том, что знаю“.
Я ждал, пока вы говорили,
слушал рассуждения ваши,
пока вы слова подыскивали.
Я внимал вам,
но никто из вас не опроверг Иова,
никто на слова его всерьез не возразил.
Не говорите: „Мы нашли мудрость,
Бог его опровергнет,7 не человек“.
Не ко мне он обращал свою речь,
и возражать ему буду не вашими словами.8
Растерялись они,9 не отвечают больше…
Слов не стало у них…
Неужто я всё еще буду ждать?
Ведь молчат они,
стоят, возразить не могут!
Тогда и я отвечу в свой черед,
расскажу вам о том, что знаю.
Ибо я переполнен речами,
дух меня всего изнутри гнетет.
Я как кувшин с вином закупоренный,
словно новые мехи, готовые лопнуть.
Выскажусь я — и облегчу душу,
открою уста и отвечу.
Угождать никому не стану,
никому льстить не буду.
Ибо льстить я не умею,
а иначе — накажи меня на месте,10 Создатель!
32:1 — 37:24 Эти главы представляют собой второй монолог, который произносит молодой человек по имени Елиуй. Его имя, в отличие от имен друзей Иова, было обычным для евреев. Некоторые исследователи считают, что гл. 32−37 первоначально не входили в оригинальный текст и мотивируют это тем, что Елиуй не упоминается в эпилоге (гл. 42). Но можно предположить, что о нем не сказано там ни слова только потому, что его нельзя было винить в ошибках, допущенных тремя другими собеседниками. Елиуй направил свою острую критику против слов Иова, произнесенных во время диспута. Он часто цитирует Иова, однако не связывает его мучений с прежней греховной жизнью, которую тот якобы вел. Он смог увидеть то, что совершенно упустили из виду друзья Иова: воспитательную и искупительную роль страданий. Многословие Елиуя следует связывать с дискурсивной манерой выражаться как самого Иова, так и его собеседников, что в той культурной среде рассматривалось как неотъемлемый элемент ораторского искусства. Елифаз в 5:17 коснулся роли страданий в воспитании человека, но более никто к этой мысли не возвращался.
32:2 Елиуя. Перевод этого имени — «мой Бог он».
Вузитянина из племени Рамова. Вуз — имя второго сына Нахора, брата Авраам (Быт 22:21), а также этноним одного из арабских племен (Иер 25:23). В племени вузитян Елиуй принадлежал к роду Рама.
оправдывал себя больше, нежели Бога. О себе говорил больше, чем о Боге.
32:3 а между тем обвиняли Иова. Т.е. клеветали.
32:8 Мудрость человека — не от прожитых лет, а от пытливого духа и Божиего откровения.