крайне вероломному,
полному добра награбленного —
без добычи не живущему!
Щелкает бич, грохочут колеса —
скачут кони, мчатся колесницы!
Несутся всадники,
мечи блестят, сверкают копья!
Везде убитые, груды тел,
мертвых не счесть,
шагу не сделать, о них не споткнувшись!
«За твое распутство изощренное,
за то, что ты — блудница, умело прельщающая
и искусная в чародействе,
сумела блудом своим обольстить1 народы
и чародейством — племена многие,
Я расплачусь с тобой:2
задеру подол твой на лицо тебе —
пусть видят народы наготу твою
и царства — в каком ты стыде! —
таково слово ГОСПОДА Воинств. —
Грязью тебя забросаю
и, опозорив, выставлю всем напоказ.
Тогда всякий, увидев тебя,
попятится, прочь побежит, говоря:
„Разорена Ниневия! Захочет ли кто оплакать ее?“
И некому будет утешить тебя».
Разве лучше ты Фив,3
города, что на Ниле?
Всюду вокруг него была вода,
пучина была ему валом,
море защитой ему служило.
Фивам Куш и Египет подкрепленьем служили,
ни в чем никогда не отказывая.
Союзниками их4 были и Пут, и Ливия.
Но и из того города всех в изгнанье отправили,
в плен увели захватчики;
младенцам там на улицах и площадях
головы поразбивали о камни,
людей именитых враги по жребию себе разобрали
и знать городскую в оковах с собой увели.
Так и тебе, Ниневия, испить чашу гнева придется,
пока и над тобою не будет взят верх,
тоже будешь напрасно силиться от врага укрыться.
Укрепления твои — что смоковницы,
на которых плоды перезрели:
потрясти их — сами в рот упадут!
Посмотри на воинов твоих:
они у тебя слабы, как женщины.
Врата твои сами перед врагами откроются:
засовы их огонь пожрет.
Водой на время осады запасайся,
крепости свои, сколь можешь, укрепляй,
глину топчи, меси раствор,
рук не покладая, кирпичи готовь!
Однако пожрет тебя огонь
и меч истребит,
как саранча всё истребляет.
Увеличь число защитников своих
столь же быстро, как саранча размножается
или полчища иных насекомых прожорливых.
Стало купцов у тебя больше,
чем звезд на небе, они, как саранча молодая, —
полиняет она и улетит.
И стражи твои — такая же саранча,
а знать — рой мошек:
холодно — они на стене сидят,
а солнце пригреет — прочь улетят,
и никто не узнает, куда они делись.
Уснули пастыри народа твоего,
навеки почила знать твоя, властитель ассирийский,
вот народ и разбрелся кто куда, по горам и долам,
и собрать его некому.
Ничто не исцелит рану твою,
болезнь твоя смертельна;
все, кто о беде твоей узнаёт, рукоплещут.
И поделом: кто только не страдал
от твоей жестокости неуемной?!
3:1−19 Выражение скорби — основное настроение этой главы. Пророк уже не концентрирует внимания на Израиле-Иудее, но говорит об участи Ниневии как о важном, мировом по значению, событии.
3:1−7 Открывающий главу плач по умершим подтверждает обреченность города. В ст. 1−4 предъявляется обвинение, а затем (ст. 5−7) объявляется о наказании виновного.
3:1 Горе. Состояние крайней степени отчаяния.
городу кровей. Беспощадная жестокость, которой ассирийцы открыто похвалялись.
обмана. Лживая дипломатия характеризовала международные дела ассирийцев (Ис 36:16−17).
грабительство. См. 2:12−13. Дружеские переговоры служат прикрытием алчности ассирийцев. В своей ненасытной жажде наживы они поглощают одну жертву за другой.
3:2−3 Изображение ассирийских армий в действии, превращающих все население в «груды трупов» (ст. 3).
3:4 Ниневия сравнивается с блудницей, которой приносятся в жертву «народы» и «племена». Служение идолам, война и торговля были тесно переплетены. Под «соблазнами» Ниневии, с ее мощью и великолепием, подразумевается вероотступничество, а «колдовство» ее является указанием на всеобщее распространение язычества (Ис 47:11−15).
3:5 Кара вселенского Судии неотвратима. См. 2:13.
подниму на лице твое края одежды твоей. Публичное унижение, которому подвергали блудниц и которое грозило женщинам, нарушившим брачный обет.
3:6 Блудница будет выставлена на позор и станет примером, предостерегающим других от подобного образа жизни.
3:7 разорена Ниневия. Зрелище столь устрашающее, что люди бегут от него в ужасе. Столь чудовищно и воистину заслужено это бедствие, что нет ни сочувствующих ей, ни утешителей.
3:8−17 Могущественную Ниневию ожидает судьба некогда великолепного Но-Аммона (Фив).
3:8 Но-Аммона. Фивы. Эта древняя величественная столица Верхнего Египта была захвачена ассирийцами в 663 г. до Р.Х.
3:9 Хотя Но-Аммон обладал природными ресурсами и имел политических союзников, это ему не помогло.
3:10 Завоеватели не проявили милосердия к детям и жестоко обошлись со знатью.
3:11 опьянеешь. Возможная ссылка на чашу Божиего гнева, которую все, кто бросает Ему вызов, должны испить (Ис 51:17−23). Охваченная горем Ниневия пытается скрыться и обрести убежище, но только Бог дает убежище в день скорби (1:7). Самый могущественный в сравнении с Ним слаб и уязвим (ст. 12−17).
3:12 смоковнице. Неприступные укрепления ныне доступны всем желающим, как спелые плоды.
3:13 Перед лицом приближающегося врага все ассирийские войска уподобляются женщинам, необученным и потому неспособным воевать. Все барьеры на пути наступающего врага сметены.
3:14 Наставления пророка о том, что необходимо предпринять отчаянные усилия, чтобы «укрепить крепости» и подготовиться к длительной осаде, полны иронии.
3:15 Самые энергичные попытки противостоять вторжению бесполезны. Город и его обитатели преданы огню и мечу.
3:16 Купцов. Наум имеет в виду обширную торговую деятельность Ассирии, принесшую богатство Ниневии. саранча. Они уничтожают все на своем пути и исчезают.
3:17 Князья... военачальники. Так, видимо, названы чиновники, управлявшие империей. Когда приходит опасность, они разбегаются в поисках спасения, бросая город на произвол судьбы. В час испытаний богатство, сила и государственная власть обманывают ожидания.
3:18−19 Завершение Божественного суда над жестоким угнетателем вызывает всеобщее ликование.
3:18 пастыри. Т.е. правители, подчиненные ассирийскому царю.
Спят... покоятся. Эвфемизмы для обозначения смерти.
народ. Слово может относиться к армии (3:13) или к населению вообще, которое, потеряв вождей, рассеялось.
3:19 Все, услышавшие «весть» о «ране» Ниневии, для которой «нет врачевства», и о болезненной «язве», рукоплещут. Бог Израиля, ревнитель и мститель, положи предел «непрестанной злобе» и пороку, повсюду порождавшим страдание. Пророческое видение Наума исполнилось в 612 г. до Р.Х.