Псалом сыновей Корея
Руководителю хора
На мелодию «Махалат леаннот»1
Стих2 Эмана-эзрахита
я день и ночь о помощи к Тебе взываю.
воплю моему внемли,
Я у самого края могилы.3
подобен я тому, кто жизни сил лишился,
иль как один из убиенных, в могиле лежащих,
о ком уже не вспоминаешь Ты,
над кем не простирается уже забота Твоя.4
брошен в глубины сумеречные.
к земле придавлен я волнами Твоего негодования.
сделал меня для них отвратительным.
Я заперт, и выхода нет у меня,
Я каждый день к Тебе взываю, ГОСПОДИ,
в молитве руки свои воздеваю.
Иль умершие5 встанут, чтобы славить Тебя?
о верности Твоей — в месте тления?
и в земле забвения узнают ли о праведности Твоей?
с раннего утра возносится к Тебе молитва моя.
и почему от меня отворачиваешься?6
ужас того, что Ты совершил,7 в себе я ношу,
и я обессилел.
страхи, что Ты вызвал во мне, меня сокрушили.
со всех сторон ко мне подступают.
и тьма — мой единственный спутник.
«Песнь. Псалом» — указывает на музыкально-вокальное исполнение «сынов Кореевых», «учение Емана Езрахита» указывает на писателя Емана, левита из фамилии Кореев, современника Давида и начальника над хором. Называется он езрахитянином потому, что долгое время жил среди потомков Зары из колена Иудова. — «Учение» — это произведение представляет размышление по поводу переживаемых событий. «На Махалаф» — слово, за утратой его первоначального значения, оставлено без перевода. Предполагают, что этим словом начиналась какая-то народная песнь, а потому надписание указывает характер напева — по образцу песни, начинающейся этим словом.
Данный псалом — самый грустный, безотрадный в Псалтири по той степени скорби и тяжелого чувства, которые изображены здесь писателем. Трудно указать время и повод его написания. Так как писателем был Еман, современник Давида, преданный ему и разделявший с ним его жизненные злоключения, то можно думать, что он написан по поводу какого-то тяжелого бедствия, переживаемого Давидом, может быть — гонения от Авессалома, что и подтверждается содержанием псалма, где Давид изображается оставленным друзьями, им гнушались, он в бедствиях, из которых не видит выхода; все это согласно с положением Давида во времена восстания Авессалома. Псалом полон жалобы на безвыходность положения писателя, на близость гибели от врагов и на сознание своей полной беззащитности.
Услыши мою молитву, Господи, так как я покрыт скорбями и бедствиями, угрожавшими мне смертью (1−7). Ты изливаешь на меня свой гнев: удалил от меня моих друзей; истомил от ожидания Твоей помощи (8−10). Если я умру, то могу ли славить Тебя в шеоле? (11−13). Я постоянно взываю к Тебе, так как Твои бедствия сокрушили меня, я оставлен даже самыми близкими друзьями (14−19).
Пс 87:2. Господи, Боже спасения моего! днем вопию и ночью пред Тобою:
«Днем вопию и ночью пред Тобою» — постоянно, неусыпно писатель взывал к Богу о помощи ввиду тяжелого и безвыходного своего положения.
Пс 87:4. ибо душа моя насытилась бедствиями, и жизнь моя приблизилась к преисподней.
«Ибо душа моя насытилась бедствиями, и жизнь моя приблизилась к преисподней» — я полон страданий как духовных, так и телесных. Под «душевными» страданиями можно разуметь или внутреннее терзание Давида за свое преступление с Вирсавией, бывшее причиною неурядиц его семейной жизни в лице восставшего Авессалома, или, что вероятнее (так как писателем был Еман, непричастный этому греху), вообще душевное, угнетенное состояние от переживаемых им бедствий. Под «телесными» — внешние, физические бедствия Давида, прежде всего его болезнь.
Пс 87:5. Я сравнялся с нисходящими в могилу; я стал, как человек без силы,
Пс 87:6. между мертвыми брошенный, — как убитые, лежащие во гробе, о которых Ты уже не вспоминаешь и которые от руки Твоей отринуты.
«Я сравнялся с нисходящими в могилу» — я, по-видимому, должен разделить судьбу с теми, кто близок к смерти, шеолу. Я беспомощен «между мертвыми брошенный» — безнадежно покинутый, приговоренный к смерти. Я Тобою оставлен «как убитые, лежащие во гробе», которых Ты оставил и не посещаешь Своей милостью. Пребывание и жизнь в шеоле есть по этому воззрению пребывание вне милости Бога, находящимся там Он не покровительствует и оставляет вне Своего попечения.
Пс 87:7. Ты положил меня в ров преисподний, во мрак, в бездну.
Пс 87:8. Отяготела на мне ярость Твоя, и всеми волнами Твоими Ты поразил [меня].
Пс 87:9. Ты удалил от меня знакомых моих, сделал меня отвратительным для них; я заключен, и не могу выйти.
Пс 87:10. Око мое истомилось от горести: весь день я взывал к Тебе, Господи, простирал к Тебе руки мои.
Ты, Господи, присудил меня к смерти, обильно наливаешь на меня свой гнев («ярость... и... волны») в многочисленных моих страданиях; сделался я одиноким, оставленным даже друзьями («удалил... знакомых»). Сношения со мною они считают осквернением («сделал меня отвратительным для них»), что, вероятно, указывает на какую-то тяжелую болезнь Давида, считавшуюся другими заразительной и гнусной, наподобие проказы.
Вероятно, это та же болезнь, о какой говорил Давид в 37 псалме (Пс 37:6−9), почему можно считать псалом написанным в то же время, т. е. во время начавшегося восстания Авессалома. Я заключен в этих бедствиях и не вижу из них выхода. — «Око мое истомилось от горести» — глаза ослабели от бедствий, страданий или в смысле, что зрение физически притупилось от слез Давида о своем положении, или образно — в том, что его страдания так продолжительны, что его зрение притупилось от ожидания, высматривания помощи от Бога.
Пс 87:11. Разве над мертвыми Ты сотворишь чудо? Разве мертвые встанут и будут славить Тебя?
Пс 87:12. или во гробе будет возвещаема милость Твоя, и истина Твоя — в месте тления?
Пс 87:13. разве во мраке позна́ют чудеса Твои, и в земле забвения — правду Твою?
Молитва писателя об освобождении от бедствий принимает здесь иной характер. Если человек умер, то он исчез безвозвратно для земного существования, ушел в тот мир, где Господь уже не творит чудес. Умершего не может исцелить врачебное искусство, чтобы он мог жить и прославлять Бога в шеоле («во мраке.., в земле забвения» — т. е. лишенной физического света и как бы забытой Богом) никто не может знать о совершаемых Богом чудесах и делах Его великого правосудия. Значит, умерший безвременно, не естественной смертью, как того опасается и для себя писатель псалма, не может осуществить цели назначения человека на земле — воспевать дела Господни и благоговейно чтить Его имя.
Пс 87:14. Но я к Тебе, Господи, взываю, и рано утром молитва моя предваряет Тебя.
Пс 87:15. Для чего, Господи, отреваешь душу мою, скрываешь лице Твое от меня?
Сознание того, что Господь не допустит человека умереть, не давши ему исполнить своего назначения, ободряет писателя и дает ему силы снова просить Бога о милости и спрашивать Бога — зачем Ты, Господи, «отреваешь душу мою» — зачем не исполняешь желаний моей души, моей молитвы о Твоей помощи?
Пс 87:16. Я несчастен и истаеваю с юности; несу ужасы Твои и изнемогаю.
«Я несчастен и истаеваю с юности» — я с юности страдаю. Это можно понимать в отношении к Давиду в гонения от Саула, когда он был юношей. Эти бедствия не оставляют его и теперь, в переживаемые гонения от Авессалома. Указаниями на степень и глубину своих бедствий писатель и заканчивает псалом.
Этот псалом — четвертый в шестопсалмии. Ночной мрак напоминает ад, сон — смерть. Назначением этого псалма в утреннем богослужении, перед наступлением дня, Церковь напоминает человеку о необходимости усилий с его стороны избежать отвержения от Бога, что возможно только при помощи Бога и молитвы к Нему (5, 14), чтобы не подвергнуться вечной ночи, вечной гибели.