Под редакцией Кулаковых
1 Давид осмотрел войско, которое шло за ним, и поставил над ними начальников, глав тысяч и сотен.
2 Треть войска Давид отдал под начало Йоаву, другую треть — под начало Авишая, сына Церуи и брата Йоава, и еще треть — под начало Иттая из Гата. Царь объявил народу: «Я сам пойду вместе с вами!»
3 «Лучше не ходи! — отвечал ему народ. — Если мы обратимся в бегство, никто и не заметит; если погибнет даже половина из нас — никому до этого не будет дела. Но ты стоишь десяти тысяч из нас! Сейчас ты больше поможешь нам, оставаясь в городе».
4 Царь ответил им: «Я поступлю так, как вы сочтете правильным». Царь стоял у ворот, а народ проходил мимо него по сотням и тысячам.
5 Царь отдал Йоаву, Авишаю и Иттаю такой приказ: «Ради меня поберегите мальчика моего, Авессалома!» И весь народ слышал приказ, данный царем военачальникам об Авессаломе.
6 Войско вышло в поле против израильтян, и столкнулись они в битве в Ефремовом лесу.
7 Там мятежные израильтяне были разбиты сторонниками Давида, великое было в тот день побоище — полегло двадцать тысяч человек.
8 Битва оттуда распространилась по всей округе,1 а лес в тот день отнял больше людских жизней, нежели меч.
9 Авессалом ехал верхом на муле и неожиданно встретился со слугами Давида. Пытаясь ускакать от них, он зацепился волосами за густые ветви большого дуба, под которым пробегал его мул, и повис между небом и землей, а мул из-под него убежал.
10 Один из воинов увидел это и рассказал Йоаву: «Я видел: Авессалом повис на дубе!»
11 «Раз ты видел его, — ответил тому Йоав, — что же не сразил его на месте? Я дал бы тебе за это десять шекелей 2 серебра и пояс».
12 Но тот человек сказал Йоаву: «Если бы и тысячу шекелей 3 серебра мне отвесили, я не поднял бы руки на царского сына, ведь мы своими ушами слышали, как приказывал царь тебе, Авишаю и Иттаю: „Ради меня поберегите мальчика моего, Авессалома!“
13 Я бы тогда подставил под удар свою жизнь: не укрылось бы ничего от царя, а ты бы оказался ни при чем».4
14 «Нечего мне тут с тобой мешкать!» — ответил Йоав. Он взял три дротика и своей рукой вонзил их в сердце Авессалома, когда тот еще висел живым в кроне дуба.
15 Его окружили десять юношей, оруженосцев Йоава, и добили они Авессалома.
16 Йоав затрубил в рог, и войско прекратило погоню за израильтянами, потому что Йоав остановил людей.
17 А тело Авессалома сняли и, бросив прямо в лесу в большую яму, накидали сверху большую груду камней. Весь Израиль разбежался тогда по своим шатрам.
18 Авессалом еще при жизни воздвиг себе памятный камень в Царской долине и назвал в свою честь, ведь он говорил: «У меня нет сына, чтобы поминать мое имя». Называется он Авессаломовым камнем и по сей день.
19 Ахимаац, сын Цадока, тогда предложил: «Давайте я побегу, чтобы возвестить царю, какой приговор вынес ГОСПОДЬ его врагам».
20 Но Йоав ответил ему: «Не быть тебе сегодня добрым вестником. В другой день принесешь ты добрую весть, но не сегодня, ведь царский сын мертв».
21 Йоав приказал одному кушиту: «Иди и скажи царю, что видел». Кушит поклонился Йоаву и побежал.
22 Но Ахимаац, сын Цадока, снова сказал Йоаву: «Как бы то ни было, позволь и мне побежать следом за кушитом!» Йоав ответил ему: «К чему тебе бежать, сын мой, не та это весть, что принесет тебе награду!»5
23 «Пусть так, но я побегу!» — сказал тот. «Тогда беги!» — ответил Йоав. Ахимаац побежал прямой дорогой и обогнал кушита.
24 Давид сидел в то время между внутренними и внешними городскими воротами, а дозорный поднялся на крышу ворот городской стены. Взглянул он и увидел: бежит человек, совсем один.
25 Дозорный крикнул и известил о том царя. Царь сказал: «Если он один, то несет добрую весть!» А человек всё приближался.
26 Тогда дозорный увидел, что бежит еще один человек, и сказал привратнику: «Вот бежит еще человек, совсем один». Царь отозвался: «И это добрый вестник».
27 Дозорный сказал: «Первого я узнаю по походке, это Ахимаац, сын Цадока». Царь сказал: «Он хороший человек и принесет добрую весть».
28 Ахимаац закричал, обращаясь к царю: «Мир тебе! », — пал перед царем ниц и добавил: «Благословен ГОСПОДЬ, Бог твой, Он выдал людей, которые подняли руку на владыку моего царя!»
29 А царь спросил: «Жив ли мальчик мой, Авессалом?» Ахимаац ответил: «Когда Йоав посылал царского слугу и меня, твоего слугу, я видел вокруг большой переполох, но не знаю, отчего это».
30 Царь велел ему отойти и встать в стороне, он отошел и встал.
31 Вот прибежал и кушит, он сказал: «Добрая весть для владыки моего царя — сегодня ГОСПОДЬ произвел суд над всеми, кто восстал на тебя!»
32 Царь спросил у кушита: «Жив ли мальчик мой, Авессалом?» Кушит ответил: «С врагами владыки моего царя и со всеми, кто злоумышляют против тебя, да будет то же, что и с ним!»
33 Царь в смятении поднялся в башню над воротами и зарыдал. И пока поднимался, повторял: «Сын мой, Авессалом! Сын мой, сын мой Авессалом! О если бы это я умер вместо тебя, Авессалом, сын мой, сын мой!»
Комментарии МакДональда
18:1−5 Давид разбил свою армию на три части, назначив трех генералов — Иоава, Авессу и Еффея. Царь сам хотел принять участие в приближающемся сражении, но народ убедил его остаться в городе и послать им помощь, если потребуется. Когда воины выходили из города, Давид во всеуслышание приказал своим генералам бережно обращаться с Авессаломом.
18:6−9 Сражение проходило в лесу Ефремовом, расположенном восточнее Иордана, рядом с Маханаимом. В тот день погибло двадцать тысяч воинов из войска Авессалома, по большей части в результате того, что воинам помешал густой лес. Армия Давида победила. Когда Авессалом спасался бегством через лес, его голова застряла в ветвях огромного терпентинного дерева, а мул убежал без него. Достаточно поэтично, что часть тела, которой он так гордился, стала средством его гибели.
18:10−15 Гонца, который донес Иоаву о беспомощном положении Авессалома, упрекнули в том, что он не убил бунтаря. Он осторожно объяснил, что никакая сумма денег не заставила бы его ослушаться царских указаний. Кроме того, если бы он убил Авессалома, царь бы об этом узнал, и Иоав не встал бы на его защиту. Иоав посчитал весь этот разговор пустой тратой времени. Он вонзил в сердце Авессалому три стрелы, а потом позволил своим десяти оруженосцам нанести завершающий удар. Все это противоречило приказу царя, но так было лучше для царства. Давид постоянно отказывался наказывать своих сыновей за их преступления, поэтому эта задача досталась кому-то еще.
18:16−18 Как только это свершилось, Иоав поступил мудро, призвав закончить сражение, так как главная цель уже была достигнута. Тело Авессалома бросили в глубокую яму и забросали большой кучей камней. Это сильно отличалось от того памятника, который он себе поставил в Царской Долине, вероятно, рядом с Иерусалимом. У Авессалома было три сына (14:27), но они скорее всего умерли в младенчестве, оставив его без наследника. Поэтому он построил памятник Авессалома, чтобы сохранить свое имя для потомков.
18:19−23 Ахимаас хотел известить Давида, но Иоав ему не позволил. Похоже, что за Ахимаасом закрепилась репутация человека, приносящего хорошие новости (ст. 27б), и на него было бы непохоже, если бы он принес весть о смерти Авессалома. Поэтому Иоав послал Хусия в качестве официального гонца. Но после того, как он ушел, Ахимаас убедил Иоава пустить его тоже, даже если он не получит за это поручение никакой награды. Ему удалось обогнать Хусия, так как он побежал по более короткому пути.
18:24−30 Давид ожидал новостей с поля боя. Сторож известил вначале об одном вестнике, потом о другом. Давид, услышав о том, что первый вестник похож на Ахимааса, приготовился услышать хорошие новости, потому что раньше Ахимаас всегда приносил долгожданные вести. Приблизившись, Ахимаас торжественно провозгласил, что Господь поразил армию повстанцев. Но когда Давид поинтересовался об Авессаломе, Ахимаас струсил и дал расплывчатый ответ, сказав, что видел большое волнение, но не знал всех подробностей.
18:31−33 К тому времени пришел Хусий. Он провозгласил, что враги Давида поражены. За неизбежным вопросом царя об Авессаломе последовал прямой ответ, что со всеми врагами Давида будет то же, что с этим молодым отроком — другими словами, их убьют. Эти новости повергли Давида в глубокую печаль. Его скорбный плач записан в стихе 33. Это стало большим горем в жизни Давида, и, вероятно, он так и не смог простить за это Иоава.