2 Царств 1 глава

 

 

После смерти Саула, когда Давид, одолев Амалека, вернулся в Циклаг и провел там уже два дня,

 

После смерти Саула Давид вернулся, победив амаликитян, и пробыл в Циклаге два дня.

пришел к нему на следующий день из стана Саула человек: одежда разорвана, голова посыпана прахом. Он подошел к Давиду и поклонился ему до земли.

 

На третий день из лагеря Саула пришел человек в разорванной одежде, с пылью на голове. Придя к Давиду, он поклонился ему до земли.

«Откуда ты пришел?» – спросил его Давид. «Я из израильского войска, – ответил тот, – мне удалось спастись!»

 

– Откуда ты пришел? – спросил его Давид. – Я спасся из лагеря израильтян – ответил он.

«Что случилось? – продолжал спрашивать Давид. – Поведай мне!» И тот рассказал о случившемся: «Народ бежал с поля боя, и многие из них пали мертвыми. Погибли и Саул, и сын его Ионафан».

 

– Что случилось? – спросил Давид. – Расскажи мне. Человек сказал: – Народ бежал с поля боя. Многие пали и умерли. Саул и его сын Ионафан мертвы.

«Откуда ты знаешь, что погибли Саул и сын его Ионафан?» – допытывался Давид у юноши, принесшего ему эту весть.

 

Давид сказал юноше, который принес ему это известие: – Откуда ты знаешь, что Саул и его сын Ионафан мертвы?

«Я случайно оказался на горе Гильбоа, – ответил он, – и вдруг вижу: Саул опирается на копье, а на него несутся колесницы и конница.

 

– Я случайно оказался на горе Гильбоа, – сказал юноша, – и там был Саул, который опирался на свое копье, а колесницы и всадники приближались к нему.

Оглянулся он, увидел меня и подозвал. Я откликнулся: „Вот я!“

 

Обернувшись назад и увидев меня, он позвал меня, и я сказал: «Что мне сделать?»

Он спросил у меня, кто я. „Амалекитянин“, – ответил я.

 

Он спросил меня: «Кто ты?» – «Амаликитянин», – ответил я.

„Прошу, подойди ко мне, – велел он, – и добей меня: силы покидают меня, но жизнь всё еще теплится во мне“.

 

Тогда он сказал мне: «Подойди и убей меня! У меня агония, но я еще жив».

Тогда я подошел к нему и добил его: видно было, что он умирает1 и живым ему уже не встать. Взял я венец у него с головы, браслет с его руки и принес сюда, тебе, мой владыка».

 

Я подошел и убил его, потому что знал, что после своего поражения он не сможет жить. Я взял венец, который был у него на голове, и браслет с его руки и принес их сюда, к моему господину.

Услышав это, Давид разодрал на себе одежды, и все, кто был с ним, сделали то же самое;

 

Тогда Давид и все, кто был с ним, разорвали на себе одежду.

они рыдали, и вопили, и постились до вечера, скорбя о Сауле, сыне его Ионафане и обо всем народе ГОСПОДНЕМ – обо всех израильтянах, павших от меча.

 

Они рыдали, плакали и постились до вечера о Сауле, и о его сыне Ионафане, и о войске Господа, и о доме Израиля, потому что все они пали от меча.

А у юноши, принесшего ему эту весть, Давид спросил: «Откуда ты родом? » Тот ответил: «Я сын амалекитянина, жившего среди вас».

 

Давид сказал юноше, который принес ему известие: – Откуда ты? – Я сын чужеземца – амаликитянина, – ответил он.

Давид сказал ему: «Как ты посмел поднять руку на помазанника ГОСПОДНЕГО?!»

 

Давид сказал ему: – Как же ты не побоялся поднять руку, чтобы погубить Господнего помазанника?

Подозвал Давид одного из своих воинов и приказал: «Иди убей его!» Тот ударил его мечом, и он умер.

 

Давид позвал одного из своих людей и сказал ему: – Подойди и убей его! Тот убил его, и он умер.

А Давид сказал ему: «Ты сам повинен в своей гибели,2 ведь ты собственными устами засвидетельствовал, что убил помазанника ГОСПОДНЕГО».

 

А Давид сказал, повернувшись к амаликитянину: – Твоя кровь на твоей голове. Ты сам свидетельствовал против себя, когда сказал: «Я убил Господнего помазанника».

Давид сложил плач о Сауле и сыне его Ионафане и оплакал их.

 

Давид оплакивал Саула и его сына Ионафана этой горестной песней

Он велел научить этой песни3 всех сынов Иудеи (она записана в Книге Праведного):4

 

и приказал научить жителей Иудеи этой «Песне лука» (она записана в «Книге Праведного»1):

«Краса твоя, Израиль, на холмах твоих повержена – о, пали могучие!

 

– Слава твоя, о Израиль, сражена на твоих высотах. Как пали могучие!

Не возвещайте об этом в Гате, не рассказывайте на улицах Ашкелона, чтобы не радовались филистимлянки, дочери необрезанных не ликовали!

 

Не говорите об этом в Гате, не разглашайте на улицах Ашкелона, чтобы не радовались дочери филистимлян, чтобы не ликовали дочери необрезанных.

Горы Гильбоа! Да не падет на вас ни роса, ни дождь, полям вашим не знать урожая – щит могучих, щит Саула повержен5 там, не был он помазан елеем.6

 

О горы Гильбоа, да не будет вам ни росы, ни дождя, ни щедрых полей.2 Ведь там осквернен был щит могучих, щит Саула – не натираемый больше маслом.

Покуда кровь не потечет из ран, покуда сильные не падут – лук Ионафана разить не уставал, меч Саула без добычи не возвращался.

 

От крови сраженных, от плоти могучих лук Ионафана не отворачивался, меч Саула не возвращался несыт.

В любви и согласии жили Саул и Ионафан, не разлучились они и в смерти; быстрее орлов, сильнее львов они были.

 

Саул и Ионафан – столь любимы и чтимы при жизни, и в смерти не разлучились. Были они быстрее орлов, львов сильнее.

Дочери Израилевы! Плачьте о Сауле, что облекал вас в алые наряды, надевал на вас золотые уборы.

 

О, дочери Израиля, оплакивайте Саула, который одевал вас в роскошные алые наряды, который украшал ваши платья золотым убранством.

О, пали могучие на поле брани! На высотах твоих Ионафан сражен –

 

Как пали могучие в бою! Ионафан сражен на высотах твоих.

скорблю о тебе, брат мой Ионафан, как ты был дорог мне! Выше женской любви я ценил любовь твою.

 

Я скорблю по тебе, Ионафан, брат мой, ты был мне очень дорог. Твоя любовь была для меня прекрасна, прекраснее любви женщин.

О, могучие пали, и оружие их бранное погибло!»

 

Как пали могучие! Погибло оружие брани!