Деяния 27 глава

Деяния апостолов
Под редакцией Кулаковых → Новый русский перевод

Когда было решено, что мы должны плыть в Италию, Павла и других узников передали центуриону по имени Юлий из когорты императора.

Когда было решено, что мы отправимся в Италию, Павла и других заключенных передали сотнику по имени Юлий, из императорского полка.

Мы сели на корабль из Адрамита, который должен был заходить в прибрежные гавани Асии, и вышли на нем в море. С нами был еще македонянин Аристарх из Фессалоники.

Мы сели на корабль из Адрамиттия, который должен был заходить в порты провинции Азия, и отправились в путь. С нами был македонянин Аристарх из Фессалоники.

И на другой день мы пристали к берегу в Сидоне, и Юлий, расположенный к Павлу, разрешил ему сходить к друзьям, которые могли бы снабдить его необходимым1 в дороге.

На следующий день мы причалили в Сидоне. Юлий хорошо обращался с Павлом и позволил ему навестить друзей, чтобы те позаботились о его нуждах.

Покинув Сидон, мы поплыли вдоль подветренного берега Кипра, поскольку ветер был встречный.

Мы опять вышли в море и прошли Кипр с подветренной стороны, чтобы избежать встречного ветра.

Потом наш корабль пересек открытое море, проплыв мимо Киликии и Памфилии, и мы вошли в порт города Миры в провинции Ликия.

Мы пересекли открытое море, омывающее берега Киликии и Памфилии, и причалили в ликийском городе Миры.

И там центурион, найдя александрийский корабль, который отплывал в Италию, посадил нас на него.

Там сотник нашел корабль из Александрии, направлявшийся в Италию, и посадил нас на него.

Несколько дней мы медленно плыли и, наконец, с трудом приблизились к Книду. Ветер не позволил нам плыть в том направлении дальше, поэтому мы поплыли с подветренной стороны Крита вдоль мыса Салмона.

В течение многих дней мы медленно продвигались вперед и в конце концов, хотя и с трудностями, но прибыли в Книд. И так как ветер не давал нам двигаться в нужном направлении, мы подплыли к Криту со стороны Салмоны.

Держась ближе к берегу, мы с большими усилиями доплыли до места, называемого «Хорошие пристани», недалеко от города Ласея.

С трудом продвигаясь вдоль побережья, мы прибыли в место, называемое Хорошие Пристани, недалеко от города Ласея.

Между тем прошло немало времени, к тому же и пост уже прошел, и продолжение плавания в такое время было очень опасно. И тогда Павел, предупреждая,

Так как мы потеряли уже много времени и плавание становилось опасным, потому что даже иудейский осенний пост[139] [140] уже прошёл, Павел предупредил их:

сказал всем на корабле: «Люди добрые! Я вижу, что плавание будет сопряжено с опасностью и большим ущербом не только для груза и корабля, но и с риском для жизни нашей».

— Я вижу, что наше путешествие будет сопряжено с большой опасностью и тяжелым ущербом не только для груза и корабля, но и для нашей жизни.

Центурион же больше доверял тому, что говорили кормчий и хозяин корабля, чем словам Павла.

Сотник же, вместо того чтобы послушать Павла, последовал совету капитана и владельца корабля.

А так как гавань не подходила для зимней стоянки, то большинство было за то, чтобы выйти в море и добраться, по возможности, до Финика и перезимовать там, в этой критской гавани, открытой с юго-запада и северо-запада.

Порт этот был непригоден для зимовки, и большинство решило отправиться дальше, чтобы попытаться доплыть до Финика и там зазимовать. Финик был пристанью на Крите, открытой для юго-западного и северо-западного ветров.

И когда подул легкий южный ветер, они, подумав, что их намерение может осуществиться, подняли якорь и поплыли вдоль Крита, не отходя далеко от берега.

Подул легкий южный ветер, и, решив, что он-то им и нужен, моряки подняли якорь и поплыли вдоль побережья Крита.

Но прошло совсем немного времени, как со стороны острова обрушился ураганный ветер, называемый «эвракилон»,2

Немного времени спустя с острова подул ураганный северо-восточный ветер, называемый Эвракилоном.

и увлек за собой корабль, так что тот не мог развернуться навстречу ветру. Мы предались стихии, и нас понесло в море.

Он подхватил корабль, который не мог двигаться против ветра. Тогда мы отдались на волю волн и носились, гонимые ветром.

Когда мы проплывали с подветренной стороны островка, называемого Кавда,3 нам удалось, хотя и с большим трудом, сделать всё, чтобы не потерять лодку.4

Мы оказались с подветренной стороны маленького острова Кавда. Там нам с большими трудностями удалось сохранить лодку.

Подняв ее на палубу, моряки, используя снасти, обвязали борта корабля. Затем, опасаясь, как бы не сесть на мель возле Сирта,5 они бросили плавучий якорь,6 и мы продолжали дрейфовать.

Когда её подняли на корабль, матросы провели канаты под кораблем и обвязали его. Из страха сесть на песчаные отмели Сирта, они спустили плавучий якорь[141] и продолжали плыть, носимые ветром.

Шторм был настолько свирепым, что моряки на следующий день стали выбрасывать груз в море,

Шторм так сильно бросал корабль, что на следующий день они стали сбрасывать груз за борт.

а еще через день вынуждены были собственноручно побросать за борт и оснастку корабля.

На третий день они своими руками выбросили за борт корабельные снасти.

Многие дни на небе не было видно ни солнца, ни звезд, а буря не ослабевала, так что, в конце концов, мы начали терять всякую надежду на спасение.

Несколько дней не было видно ни солнца, ни звезд, а шторм все бушевал. Мы уже потеряли всякую надежду на спасение.

На корабле давно уже никто ничего не ел. Тогда Павел, встав среди них, сказал: «Друзья! Если бы вы послушали меня и не покинули Крит, то можно было избежать и этих бед, и потерь.

Люди долго ничего не ели. Тогда Павел встал посреди них и сказал: — Вам следовало послушаться моего совета и не отплывать от Крита, тогда у вас не было бы этих бед и потерь.

Но теперь призываю вас не падать духом, потому что никто из вас не погибнет, мы потеряем только корабль.

Но сейчас ободритесь, никто из вас не погибнет, только корабль разобьется.

Ибо этой ночью ангел явился мне. Он пришел от Бога, Которому я отдал себя7 и Которому служу,

Прошлой ночью мне явился ангел Бога, Которому я принадлежу и Которому служу.

и сказал: „Не бойся, Павел! Ты должен предстать перед кесарем, и вот Бог даровал тебе жизнь всех спутников твоих“.

Он сказал мне: «Павел, не бойся. Ты должен предстать перед кесарем, и Бог по Своей милости даровал также жизнь и всем, кто плывет с тобой».

Потому ободритесь! Я доверяю Богу и знаю: как мне сказано, так и будет.

Так что не бойтесь! Я доверяю Богу и верю, что всё будет так, как мне сказано.

Нас обязательно выбросит на берег какого-нибудь острова».

Корабль будет выброшен на какой-нибудь остров.

На четырнадцатую ночь, когда нас еще носило по морю,8 моряки около полуночи почувствовали, что близко земля.

На четырнадцатые сутки, когда нас всё ещё носило по Адриатическому морю[142], в полночь матросы почувствовали, что мы приближаемся к земле.

Произведя замеры, они обнаружили, что глубина была двадцать саженей.9 Проплыв еще немного, замерили вновь — было уже пятнадцать саженей.

Они замерили глубину, и оказалось, что глубина была 20 сажен[143], а когда замерили немного позже, глубина была уже 15 сажен[144].

И тогда, боясь быть выброшенными на скалы, они бросили четыре якоря с кормы корабля и молились о скорейшем наступлении дня.

Матросы боялись, что нас ударит о камни, и спустили с кормы четыре якоря, молясь, чтобы скорее наступил день.

Когда же моряки пытались сбежать с корабля и спустили лодку на воду под предлогом, будто хотят бросить якоря спереди,

Они попытались бежать с корабля и стали спускать спасательную лодку, делая вид, что хотят опустить якорь с носа корабля.

Павел сказал центуриону и воинам: «Вы не сможете спастись, если их не будет на корабле».

Но Павел сказал сотнику и солдатам: — Если эти люди не останутся на корабле, то вам не спастись.

Воины тут же обрубили канаты, и лодка упала.

Тогда солдаты перерубили канаты, державшие лодку, и она упала в море.

Незадолго до рассвета Павел стал уговаривать всех подкрепиться. «Сегодня четырнадцатый день, — говорил он, — как вы без пищи, в постоянном ожидании вы в рот ничего не брали.

На рассвете Павел стал уговаривать людей поесть. — Последние четырнадцать дней вы постоянно находитесь в напряжении и ничего ещё не ели, — сказал он. —

Умоляю вас поесть, это нужно для вашего10 же спасения. Ни у одного из вас волос с головы не упадет».

Я настоятельно советую вам поесть, и это поможет вам спастись. Ни у кого из вас даже волос с головы не упадет.

Сказав это, он взял хлеб, на глазах у всех возблагодарил Бога, разломил и начал есть.

Сказав это, Павел взял хлеб, поблагодарил за него Бога перед всеми, разломил и стал есть.

Все приободрились и тоже принялись за еду.

Людей это ободрило, и все принялись за еду.

Всего же на корабле было 27611 человек.

Всего на борту нас было 276 человек.

Когда все досыта поели, они стали облегчать корабль, выбрасывая в море мешки с пшеницей.

Когда люди досыта поели, они стали облегчать корабль, выбрасывая в море зерно.

С наступлением дня моряки увидели какой-то залив с песчаным берегом и решили, если возможно, провести туда корабль; сама же земля была им неизвестна.

На рассвете они не узнали показавшуюся землю, но увидели бухту с песчаным берегом, к которому они и решили пристать, если удастся.

Они обрубили якоря, оставив их в море. В то же самое время они развязали веревки, крепившие рулевые весла, и, поставив парус на фок-мачте12 под ветер, направились к берегу.

Обрубив якоря и оставив их в море, матросы развязали рулевые весла, подняли малый парус и направили судно к берегу.

Но они попали на мелководье,13 и корабль сел на мель. Нос его прочно увяз — корабль не двигался, и волны разбивали корму.

Корабль налетел на песчаную косу и сел на мель. Нос глубоко увяз и был неподвижен, а корму разбивали волны.

Воины хотели было убить узников, чтобы кто-нибудь из них, выплыв, не убежал,

Солдаты решили убить всех заключенных, чтобы никто из них, выплыв, не сбежал.

но центурион, желая спасти Павла, помешал им в этом. Он приказал сначала тем, кто умеет плавать, прыгать за борт и добираться до земли,

Но сотник хотел спасти Павла и остановил их. Он приказал тем, кто мог плавать, прыгать в воду первыми и плыть к берегу.

а остальным — плыть на досках или на других обломках корабля. И так все спаслись, выбравшись на берег.

Остальные должны были добираться на досках и на обломках от корабля. Таким образом все благополучно выбрались на берег.

Примечания:

Под редакцией Кулаковых

3 [1] — Букв.: воспользоваться (их) заботой.

14 [2] — Эвракилон — греко-латинское название северо-восточного ветра. В некот. рукописях: эвроклидон — вероятно, штормовой ветер.

16 [3] — В некот. рукописях: Клавда.

16 [4] — Речь идет, вероятно, о привязанной к кораблю спасательной лодке.

17 [5] — Сирт — опасный из-за своего мелководья залив у африканского побережья.

17 [6] — Букв.: парус. Здесь это общее понятие, которое может относиться к любой другой корабельной снасти.

23 [7] — Букв.: от Бога, Чей [я] есть.

27 [8] — Букв.: по Адриатике. Речь идет об Ионическом море между Грецией и Южной Италией, которое в древности причисляли к Адриатическому морю.

28 [9] — Сажень — морская единица измерения, приблизительно 185 см.

34 [10] — В некот. рукописях: нашего.

37 [11] — В некот. рукописях: 76/275.

40 [12] — Или: поставив передний парус.

41 [13] — Друг. возм. пер.: но встречные течения занесли их на мелководье.

Новый русский перевод

9 [139] — Или: День очищения. Согласно Закону был днем праздничного собрания, поста и отдыха (см. Лев 16:29, 31; Лев 23:27-32; Чис 29:7), он приходился на конец сентября — начало октября. Где-то с середины сентября до середины марта мореплавание становилось весьма опасным и полностью прекращалось из-за сильных штормовых ветров, часто бушевавших в этот период.

9 [140] — Или: День очищения. Согласно Закону был днем праздничного собрания, поста и отдыха (см. Лев 16:29, 31; Лев 23:27-32; Чис 29:7), он приходился на конец сентября — начало октября.

17 [141] — Или: паруса. Слово, стоящее в оригинале, является морским термином, и ныне его значение не совсем ясно.

27 [142] — В древности Адриатическое море включало в себя воды намного южнее ее нынешних границ.

28 [143] — Около 37 м.

28 [144] — Около 27 м.

« 26 глава 28 глава »