Есфирь 1 глава

Книга Есфири
Под редакцией Кулаковых → Schlachter Bibel 1951

Было это во времена Ксеркса1 — того Ксеркса, который правил ста двадцатью семью областями от Индии до Куша.2

Und es begab sich in den Tagen des Ahasveros (des Ahasveros, welcher von Indien bis Äthiopien über hundertsiebenundzwanzig Provinzen regierte),

Утвердившись3 к тому времени на царском престоле в крепости Сузы,

in jenen Tagen, als der König Ahasveros im Schlosse Susan auf seinem königlichen Throne saß,

царь Ксеркс на третий год своего правления устроил пир для вельмож и сановников. Собрав у себя персидских и мидийских военачальников, знать и правителей областей,

im dritten Jahre seiner Regierung, daß er allen seinen Fürsten und Knechten ein Mahl machte. Die Gewaltigen von Persien und Medien, die Edelsten und Obersten seiner Provinzen waren vor ihm,

он показывал им богатство славного своего царства, его блеск и великолепие много дней подряд — сто восемьдесят дней.

als er den Reichtum der Herrlichkeit seines Königreichs und die kostbare Pracht seiner Majestät sehen ließ viele Tage, nämlich hundertachtzig Tage lang.

Когда эти дни завершились, царь устроил семидневный пир для всего народа — для всех жителей крепости Сузы от мала до велика — во дворе царского сада.4

Und als diese Tage vollendet waren, machte der König ein Mahl allem Volk, das im Schlosse Susan zugegen war, den Großen und den Kleinen, sieben Tage lang, im Hofe des Gartens beim königlichen Palaste.

Белые и голубые льняные полотнища висели на шнурах из белого виссона и пурпурной шерсти, привязанных к серебряным перекладинам на мраморных столбах; на мозаичном полу из мрамора, перламутра и самоцветов5 стояли ложа из золота и серебра.

Da waren feine Tücher von weißer Baumwolle und blauem Purpur mit Schnüren von feiner weißer Baumwolle und rotem Purpur an silbernen Ringen und Säulen von weißem Marmor aufgehängt. Goldene und silberne Ruhebetten standen auf einem Steinpflaster von Alabaster, weißem Marmor, Perlmutter und dunklem Marmor.

Напитки подавали в золотых чашах, и чаши были самые разные; вино от царских щедрот лилось рекой,

Und man gab zu trinken aus goldenen Gefäßen, und die Gefäße waren voneinander verschieden; königlicher Wein war in Menge vorhanden, nach königlicher Freigebigkeit.

и пили, по указу царя, без ограничений — кто сколько пожелает:6 такие распоряжения царь дал управителям своего дворца.

Und das Trinken war der Verordnung gemäß ohne Zwang; denn also hatte der König allen seinen Hofmeistern befohlen, daß man jedermann machen ließe, wie es ihm gefiele.

А в самом царском дворце Ксеркса царица Астинь7 устроила пир для женщин.

Auch die Königin Vasti veranstaltete ein Mahl für die Frauen des königlichen Palastes, welcher dem König Ahasveros gehörte.

На седьмой день пира царь, развеселившийся от вина, повелел Мехуману, Биззете, Харвоне, Бигте, Авагте, Зетару и Каркасу — семи царедворцам,8 служившим при нем,9 —

Und am siebenten Tage, als des Königs Herz vom Wein fröhlich war, befahl er Mehuman, Bista, Charbona, Bigta, Abagta, Setar und Karkas, den sieben Kämmerern, die vor dem König Ahasveros dienten,

привести к нему царицу Астинь в царском венце, чтобы показать ее красоту народу и правителям, ведь она была очень красива.

die Königin Vasti mit der königlichen Krone vor den König zu bringen, damit er den Völkern und Fürsten ihre Schönheit zeigte, denn sie war von schöner Gestalt.

Но царица Астинь, услышав от царедворцев повеление царя, прийти отказалась — и царь так разгневался на нее, что пришел в ярость.

Aber die Königin Vasti wollte nicht kommen auf den Befehl des Königs, den er durch seine Kämmerer gegeben hatte. Da ward der König sehr zornig, und sein Grimm entbrannte in ihm.

Тогда царь обратился к мудрецам, знатокам обычаев разных времен (царь, как правило, вел свои дела в присутствии знатоков закона и права,

Und der König sprach zu den Weisen, die sich auf die Zeiten verstanden (denn des Königs Wort erging in Gegenwart aller Gesetzes und Rechtskundigen;

его приближенными были Каршена, Шетар, Адмата, Таршиш, Мерес, Марсена и Мемухан — семь знатных персов и мидийцев, всегда имевших доступ к царю и занимавших первые места в царстве).

und ihm zunächst saßen Karschena, Setar, Admata, Tarsis, Meres, Marsena und Memuchan, die sieben Fürsten der Perser und Meder, die das Angesicht des Königs sahen und die ersten Stellen im Königreich innehatten):

«Как по закону следует поступить с царицей Астинью, — спросил он, — за то, что она не исполнила повеление царя Ксеркса, переданное через царедворцев?»

Nach welchem Gesetz soll man die Königin Vasti behandeln, dafür daß sie nicht gehandelt hat nach dem Befehl des Königs Ahasveros, der ihr durch die Kämmerer übermittelt wurde?

«Царица Астинь виновна не только перед царем, но и перед всеми правителями, перед всеми народами, живущими во владениях царя Ксеркса, — ответил царю и правителям Мемухан. —

Da sprach Memuchan vor dem König und den Fürsten: Die Königin Vasti hat sich nicht nur an dem König vergangen, sondern auch an allen Fürsten und an allen Völkern, die in allen Provinzen des Königs Ahasveros sind.

Теперь поступок царицы станет известен всем женщинам, и они будут смотреть на своих мужей с пренебрежением и говорить: „Царь Ксеркс велел привести к себе царицу Астинь, а она не пошла“.

Denn das Verhalten der Königin wird allen Frauen bekannt werden, so daß ihre Männer in ihren Augen verächtlich werden, da es heißen wird: Der König Ahasveros hieß die Königin Vasti vor sich kommen, aber sie kam nicht!

Знатные персиянки и мидийки, как только узнают о поступке царицы, сами начнут выказывать непокорство10 царским вельможам, вызывая лишь гнев и презрение!11

Das werden die Fürstinnen der Perser und Meder heute schon allen Fürsten des Königs erzählen, wenn sie das Verhalten der Königin hören, woraus Verachtung und Verdruß genug entstehen wird.

Если это будет угодно царю, пусть выйдет царский указ, где среди непреложных законов персов и мидийцев будет записано, что отныне никогда не предстанет Астинь пред очи царя Ксеркса, а звание ее царское пусть царь отдаст другой женщине, лучшей, чем она.

Gefällt es dem König, so gehe ein königlicher Befehl von ihm aus und werde aufgezeichnet unter die Gesetze der Perser und Meder, damit er nicht bloß vorübergehend gelte: daß Vasti nicht mehr vor dem König Ahasveros erscheinen dürfe, und daß der König ihre königliche Würde einer andern gebe, die besser ist als sie.

И когда такой царский указ огласят по всему его царству — а оно воистину велико, — то все женщины: и знатные, и незнатные12 — станут почитать своих мужей».

Wird dann dieser Befehl des Königs, den er geben wird, in seinem ganzen Königreich, welches groß ist, bekannt gemacht, so werden alle Frauen ihre Männer in Ehren halten, vornehme und geringe.

Совет Мемухана понравился царю и его правителям, и царь поступил так, как тот и сказал:

Diese Rede gefiel dem König und den Fürsten; und der König tat nach den Worten Memuchans

разослал указ по областям своего царства, в каждую область принятым там письмом, каждому народу на его языке: «Мужчина — господин в доме своем», — и так провозгласили на языке каждого народа.13

und sandte Briefe in alle Provinzen des Königs, in jede Provinz nach ihrer Schrift und zu jedem Volk nach seiner Sprache; daß jeder Mann Herr sein solle in seinem Hause. Das ließ er bekanntmachen in der Sprache seines Volkes.

Примечания:

Под редакцией Кулаковых

1 [1] — В LХХ, Славянском и Син. пер.: Артаксеркс; масоретский текст: Ахашверош. Персидский царь Ксеркс I, сын Дария I Великого, правил в 486−465 гг. до Р. Х.

1 [2] — Куш — территория южнее Египта.

2 [3] — Или: восседая.

5 [4] — Букв.: во дворе сада царского дворца.

6 [5] — Перевод наименований камней предположителен.

8 [6] — Или: пили чинно, без принуждения.

9 [7] — Так в LXX; масоретский текст: Вашти.

10 [8] — Или: евнухам; то же в ст. 12 и 15.

10 [9] — Букв.: при царе Ахашвероше.

18 [10] — Пер. по друг. чтению; масоретский текст: будут говорить / отвечать (так же).

18 [11] — Или: и сколько же будет презрения и гнева!

20 [12] — Букв.: от мала до велика.

22 [13] — Или: и чтобы он (муж) говорил языком народа своего — при таком переводе, вероятно, речь идет о языковой ситуации в условиях многонациональной Персидской империи: язык мужа должен быть главным в семье. Эта последняя фраза отсутствует в LXX.

« 13 глава 2 глава »