2 Царств 13 глава

Вторая книга Царств
Под редакцией Кулаковых → Синода́льный перево́д

 
 

Вот что произошло потом. У сына Давида Авессалома была красавица сестра по имени Фамарь. Ее полюбил Амнон, сын Давида от другой жены.
 
И бы́ло по́сле того́: у Авессало́ма, сы́на Дави́дова, была́ сестра́ краси́вая, по и́мени Фама́рь, и полюби́л её Амно́н, сын Дави́да.

Амнон потерял голову из-за своей сестры Фамарь, да так, что заболел, ведь Фамарь была девушкой, и Амнон не знал, как к ней подступиться.
 
И скорбе́л Амно́н до того́, что заболе́л и́з-за Фама́ри, сестры́ свое́й; и́бо она́ была́ деви́ца, и Амно́ну каза́лось тру́дным что-нибу́дь сде́лать с не́ю.

Был у Амнона друг по имени Йонадав, сын Шимы, брата Давида. Йонадав был очень лукавым человеком.
 
Но у Амно́на был друг, по и́мени Ионада́в, сын Са́мая, бра́та Дави́дова; и Ионада́в был челове́к о́чень хи́трый.

Он спросил Амнона: «Что ты чахнешь день ото дня, царевич? Расскажи мне!» Амнон ответил ему: «Я влюбился в Фамарь, сестру моего брата Авессалома».
 
И он сказа́л ему́: отчего́ ты так худе́ешь с ка́ждым днём, сын царёв, — не откро́ешь ли мне? И сказа́л ему́ Амно́н: Фама́рь, сестру́ Авессало́ма, бра́та моего́, люблю́ я.

Йонадав посоветовал ему: «Ложись в постель и скажись больным, а когда отец зайдет проведать тебя, попроси его: „Пусть придет сестра моя Фамарь и покормит меня пищей, которую приготовит прямо при мне, а я поем из ее рук“».
 
И сказа́л ему́ Ионада́в: ложи́сь в посте́ль твою́, и притвори́сь больны́м; и когда́ оте́ц твой придёт навести́ть тебя́: скажи́ ему́: «пусть придёт Фама́рь, сестра́ моя́, и подкрепи́т меня́ пи́щею, пригото́вив ку́шанье при мои́х глаза́х, чтоб я ви́дел, и ел из рук её».

Амнон лег и сказался больным, а царь зашел проведать его. Амнон попросил царя: «Пусть придет сестра моя Фамарь и прямо при мне испечет две лепешки, а я поем из ее рук».
 
И лёг Амно́н и притвори́лся больны́м, и пришёл царь навести́ть его́; и сказа́л Амно́н царю́: пусть придёт Фама́рь, сестра́ моя́, и испечёт при мои́х глаза́х лепёшку, и́ли две, и я пое́м из рук её.

Давид отправил к нему Фамарь, сказав ей: «Иди в дом брата твоего Амнона и приготовь ему кушанье».
 
И посла́л Дави́д к Фама́ри в дом сказа́ть: пойди́ в дом Амно́на, бра́та твоего́, и пригото́вь ему́ ку́шанье.

Фамарь отправилась в дом своего брата Амнона. Он лежал, а она у него на глазах замесила тесто, раскатала и испекла лепешки.
 
И пошла́ она́ в дом бра́та своего́ Амно́на; а он лежи́т. И взяла́ она́ муки́ и замеси́ла, и изгото́вила пред глаза́ми его́ и испекла́ лепёшки,

Она поставила блюдо прямо перед ним, но он не стал есть. «Пусть все выйдут отсюда!» — приказал Амнон, и все вышли.
 
и взяла́ сковороду́ и вы́ложила пред ним; но он не хоте́л есть. И сказа́л Амно́н: пусть все вы́йдут от меня́. И вы́шли от него́ все лю́ди,

А ей он сказал: «Отнеси кушанье в спальню, и я поем из твоих рук». Фамарь взяла испеченные лепешки и принесла в спальню своего брата Амнона.
 
и сказа́л Амно́н Фама́ри: отнеси́ ку́шанье во вну́треннюю ко́мнату, и я пое́м из рук твои́х. И взяла́ Фама́рь лепёшки, кото́рые пригото́вила, и отнесла́ Амно́ну, бра́ту своему́, во вну́треннюю ко́мнату.

Но когда она поставила еду перед ним, он схватил ее и стал говорить: «Иди сюда, сестра, ложись со мной!»
 
И когда́ она́ поста́вила пред ним, чтоб он ел, то он схвати́л её, и сказа́л ей: иди́, ложи́сь со мно́ю, сестра́ моя́.

«Нет, брат, не бесчести меня, — отвечала она, — не делается так в Израиле! Не поступай со мной так безумно!
 
Но она́ сказа́ла: нет, брат мой, не бесче́сти меня́, и́бо не де́лается так в Изра́иле; не де́лай э́того безу́мия.

Подумай, куда же пойду я с таким бесчестьем? А ты прослывешь в Израиле безумцем. Прошу, лучше поговори с царем, он не откажет тебе в браке со мной».
 
И я, куда́ пойду́ я с мои́м бесче́стием? И ты, ты бу́дешь одни́м из безу́мных в Изра́иле. Ты поговори́ с царём; он не отка́жет отда́ть меня́ тебе́.

Но он не стал ее слушать, взял ее силой и спал с ней.
 
Но он не хоте́л слу́шать слов её, и преодоле́л её, и изнаси́ловал её, и лежа́л с не́ю.

А после этого стала она Амнону отвратительна, и было это отвращение сильнее влечения, которое он испытывал к ней прежде. И сказал ей Амнон: «Вставай и уходи!»
 
Пото́м возненави́дел её Амно́н велича́йшею не́навистью, так что не́нависть, како́ю он возненави́дел её, была́ сильне́е любви́, каку́ю име́л к ней; и сказа́л ей Амно́н: встань, уйди́.

«Нет, — ответила она, — прогнать меня теперь — это еще хуже того зла, которое ты уже сотворил». Но Амнон не стал ее слушать,
 
И Фама́рь сказа́ла ему́: нет, прогна́ть меня́ — э́то зло бо́льше пе́рвого, кото́рое ты сде́лал со мно́ю. Но он не хоте́л слу́шать её.

а позвал мальчика, что прислуживал ему, и приказал: «Прогони ее от меня прочь и запри за ней дверь».
 
И позва́л о́трока своего́, кото́рый служи́л ему́, и сказа́л: прогони́ э́ту от меня́ вон и запри́ дверь за не́ю.

Слуга вывел ее наружу и запер за ней дверь. А на ней было богато украшенное платье — такие одежды носили царские дочери в девичестве.
 
На ней была́ разноцве́тная оде́жда, и́бо таки́е ве́рхние оде́жды носи́ли ца́рские до́чери-деви́цы. И вы́вел её слуга́ вон и за́пер за не́ю дверь.

Фамарь посыпала голову прахом и разорвала свое богатое платье. Она обхватила голову и шла, рыдая.
 
И посы́пала Фама́рь пе́плом го́лову свою́, и разодрала́ разноцве́тную оде́жду, кото́рую име́ла на себе́, и положи́ла ру́ки свои́ на го́лову свою́, и так шла и вопи́ла.

Увидев ее, Авессалом спросил: «Уж не брат ли твой Амнон был с тобой? Но лучше молчи, сестра, ведь он твой брат. Не расстраивайся». И Фамарь стала жить затворницей в доме своего брата Авессалома.
 
И сказа́л ей Авессало́м, брат её: не Амно́н ли, брат твой, был с тобо́ю? — но тепе́рь молчи́, сестра́ моя́; он — брат твой; не сокруша́йся се́рдцем твои́м об э́том де́ле. И жила́ Фама́рь в одино́честве в до́ме Авессало́ма, бра́та своего́.

Когда царь Давид услышал, что произошло, он сильно разгневался.
 
И услы́шал царь Дави́д обо всём э́том, и си́льно разгне́вался.

Авессалом же ничего не сказал Амнону — ни худого, ни доброго, но возненавидел Амнона за то, что тот обесчестил его сестру Фамарь.
 
Авессало́м же не говори́л с Амно́ном ни худо́го, ни хоро́шего; и́бо возненави́дел Авессало́м Амно́на за то, что он обесче́стил Фама́рь, сестру́ его́.

Спустя два года у Авессалома стригли овец в Баал-Хацоре, что возле надела Ефрема. Авессалом пригласил к себе всех царских сыновей.
 
Че́рез два го́да бы́ло стриже́ние ове́ц у Авессало́ма в Ваа́л-Гацо́ре, что у Ефре́ма, и позва́л Авессало́м всех сынове́й ца́рских.

Он пришел к царю и попросил: «У меня, твоего слуги, стрижка овец — прошу, пусть царь со слугами отправится на праздник вместе со мной, своим слугой».
 
И пришёл Авессало́м к царю́ и сказа́л: вот, ны́не стриже́ние ове́ц у раба́ твоего́; пусть пойдёт царь и слу́ги его́ с рабо́м твои́м.

Царь ответил Авессалому: «Нет, сын мой, если все мы пойдем, то будем тебе только в тягость». Как ни упрашивал его Авессалом, тот не соглашался пойти, но отпустил его с благословением.
 
Но царь сказа́л Авессало́му: нет, сын мой, мы не пойдём все, что́бы не быть тебе́ в тя́гость. И си́льно упра́шивал его́ Авессало́м; но он не захоте́л идти́, и благослови́л его́.

Тогда Авессалом сказал: «Раз так, то прошу, чтобы пошел с нами брат мой Амнон». Царь спросил: «А ему зачем идти с тобой?»
 
И сказа́л ему́ Авессало́м: по кра́йней ме́ре, пусть пойдёт с на́ми Амно́н, брат мой. И сказа́л ему́ царь: заче́м ему́ идти́ с тобо́ю?

Но Авессалом упросил Давида, и тот отпустил с ним Амнона и других царских сыновей.
 
Но Авессало́м упроси́л его́, и он отпусти́л с ним Амно́на и всех ца́рских сынове́й.

Авессалом приказал своим слугам: «Смотрите, как только Амнон напьется вина и опьянеет, я велю вам сразить Амнона; убейте его без страха — так я вам приказываю. Крепитесь и мужайтесь!»
 
Авессало́м же приказа́л о́трокам свои́м, сказа́в: смотри́те, как то́лько развесели́тся се́рдце Амно́на от вина́, и я скажу́ вам: «порази́те Амно́на», тогда́ убе́йте его́, не бо́йтесь; э́то я прика́зываю вам, бу́дьте сме́лы и му́жественны.

И слуги Авессалома поступили с Амноном, как приказал Авессалом. Тогда все царские сыновья вскочили на своих мулов и обратились в бегство.
 
И поступи́ли о́троки Авессало́ма с Амно́ном, как приказа́л Авессало́м. Тогда́ вста́ли все ца́рские сыновья́, се́ли ка́ждый на му́ла своего́ и убежа́ли.

Когда они еще были в пути, дошел до Давида слух: «Авессалом убил всех царских сыновей, ни одного не осталось!»
 
Когда́ они́ бы́ли ещё на пути́, дошёл слух до Дави́да, что Авессало́м умертви́л всех ца́рских сынове́й, и не оста́лось ни одного́ из них.

Царь встал, разодрал свои одежды и пал на землю, и все его слуги стояли, разодрав одежды.
 
И встал царь, и разодра́л оде́жды свои́, и пове́ргся на зе́млю, и все слу́ги его́, предстоя́щие ему́, разодра́ли оде́жды свои́.

Но Йонадав, сын Шимы, брата Давида, сказал: «Нет, пусть мой владыка не думает, что погибли все юноши, царские сыновья: убит только Амнон. Ведь Авессалом замышлял это с того самого дня, как Амнон обесчестил сестру его Фамарь.
 
Но Ионада́в, сын Са́мая, бра́та Дави́дова, сказа́л: пусть не ду́мает господи́н мой, что всех о́троков, ца́рских сынове́й, умертви́ли; оди́н то́лько Амно́н у́мер, и́бо у Авессало́ма был э́тот за́мысел с того́ дня, как Амно́н обесче́стил сестру́ его́;

И пусть владыка мой царь не расстраивается, пусть не думает, будто погибли все царские сыновья, — нет, погиб только Амнон».
 
ита́к, пусть господи́н мой, царь, не трево́жится мы́слью о том, бу́дто у́мерли все ца́рские сыновья́: у́мер оди́н то́лько Амно́н.

Авессалом бежал. А стоявший на посту стражник заметил, что множество людей спускается по склону горы, по дороге за ней.1
 
И убежа́л Авессало́м. И подня́л о́трок, стоя́вший на стра́же, глаза́ свои́, и уви́дел: вот, мно́го наро́да идёт по доро́ге по ска́ту горы́.

Йонадав сказал царю: «Вот и царские сыновья прибыли — всё именно так, как сказал я, твой слуга».
 
Тогда́ Ионада́в сказа́л царю́: э́то иду́т ца́рские сыновья́; как говори́л раб твой, так и есть.

Едва он закончил говорить, как прибыли царские сыновья и подняли громкий плач, и царь и его слуги тоже зарыдали во весь голос.
 
И едва́ то́лько сказа́л он э́то, вот, пришли́ ца́рские сыновья́, и подня́ли вопль и пла́кали. И сам царь и все слу́ги его́ пла́кали о́чень вели́ким пла́чем.

Авессалом бежал к Талмаю, сыну Аммихуда, царю Гешура, и оставался там три года. А Давид что ни день оплакивал своего сына.
 
Авессало́м же убежа́л и пошёл к Фалма́ю, сы́ну Емиу́да, царю́ Гессу́рскому. И пла́кал Дави́д о сы́не своём во все дни.

Сбежав в Гешур, Авессалом оставался там.
 
Авессало́м убежа́л и пришёл в Гессу́р и пробы́л там три го́да.

Царь Давид тогда не стал преследовать Авессалома,2 потому что утихло его горе по Амнону.
 
И не стал царь Дави́д пресле́довать Авессало́ма; и́бо уте́шился о сме́рти Амно́на.

Примечания:

 
Под редакцией Кулаковых
34  [1] — Друг. чтение: по Хоронаимской дороге.
39  [2] — Или: не гневался больше на Авессалома, или: затосковал по Авессалому.
 
 


2007–2024. Сделано с любовью для любящих и ищущих Бога. Если у вас есть вопросы или пожелания, то пишите нам: bible-man@mail.ru.