2 Царств 18 глава

Вторая книга Царств
Под редакцией Кулаковых → Синода́льный перево́д

Давид осмотрел войско, которое шло за ним, и поставил над ними начальников, глав тысяч и сотен.

И осмотре́л Дави́д люде́й, бы́вших с ним, и поста́вил над ни́ми тысяченача́льников и со́тников.

Треть войска Давид отдал под начало Йоаву, другую треть — под начало Авишая, сына Церуи и брата Йоава, и еще треть — под начало Иттая из Гата. Царь объявил народу: «Я сам пойду вместе с вами!»

И отпра́вил Дави́д люде́й — тре́тью часть под предводи́тельством Иоа́ва, тре́тью часть под предводи́тельством Аве́ссы, сы́на Сару́ина, бра́та Иоа́ва, тре́тью часть под предводи́тельством Еффе́я Гефя́нина. И сказа́л царь лю́дям: я сам пойду́ с ва́ми.

«Лучше не ходи! — отвечал ему народ. — Если мы обратимся в бегство, никто и не заметит; если погибнет даже половина из нас — никому до этого не будет дела. Но ты стоишь десяти тысяч из нас! Сейчас ты больше поможешь нам, оставаясь в городе».

Но лю́ди отвеча́ли ему́: не ходи́; и́бо, е́сли мы и побежи́м, то не обратя́т внима́ния на э́то; е́сли и умрёт полови́на из нас, та́кже не обратя́т внима́ния; а ты оди́н то же, что нас де́сять ты́сяч; ита́к, для нас лу́чше, что́бы ты помога́л нам из го́рода.

Царь ответил им: «Я поступлю так, как вы сочтете правильным». Царь стоял у ворот, а народ проходил мимо него по сотням и тысячам.

И сказа́л им царь: что уго́дно в глаза́х ва́ших, то и сде́лаю. И стал царь у воро́т, и весь наро́д выходи́л по со́тням и по ты́сячам.

Царь отдал Йоаву, Авишаю и Иттаю такой приказ: «Ради меня поберегите мальчика моего, Авессалома!» И весь народ слышал приказ, данный царем военачальникам об Авессаломе.

И приказа́л царь Иоа́ву и Аве́ссе и Еффе́ю, говоря́: сбереги́те мне о́трока Авессало́ма. И все лю́ди слы́шали, как прика́зывал царь всем нача́льникам об Авессало́ме.

Войско вышло в поле против израильтян, и столкнулись они в битве в Ефремовом лесу.

И вы́шли лю́ди в по́ле навстре́чу Израильтя́нам, и бы́ло сраже́ние в лесу́ Ефре́мовом.

Там мятежные израильтяне были разбиты сторонниками Давида, великое было в тот день побоище — полегло двадцать тысяч человек.

И был поражён наро́д Изра́ильский раба́ми Дави́да; бы́ло там пораже́ние вели́кое в тот день, — поражены́ два́дцать ты́сяч челове́к.

Битва оттуда распространилась по всей округе,1 а лес в тот день отнял больше людских жизней, нежели меч.

Сраже́ние распространи́лось по всей той стране́, и лес погуби́л наро́да бо́льше, чем ско́лько истреби́л меч, в тот день.

Авессалом ехал верхом на муле и неожиданно встретился со слугами Давида. Пытаясь ускакать от них, он зацепился волосами за густые ветви большого дуба, под которым пробегал его мул, и повис между небом и землей, а мул из-под него убежал.

И встре́тился Авессало́м с раба́ми Дави́довыми; он был на му́ле. Когда́ мул вбежа́л с ним под ве́тви большо́го ду́ба, то Авессало́м запу́тался волоса́ми свои́ми в ветвя́х ду́ба и пови́с ме́жду не́бом и землёю, а мул, бы́вший под ним, убежа́л.

Один из воинов увидел это и рассказал Йоаву: «Я видел: Авессалом повис на дубе!»

И уви́дел э́то не́кто и донёс Иоа́ву, говоря́: вот, я ви́дел Авессало́ма вися́щим на ду́бе.

«Раз ты видел его, — ответил тому Йоав, — что же не сразил его на месте? Я дал бы тебе за это десять шекелей 2 серебра и пояс».

И сказа́л Иоа́в челове́ку, донёсшему об э́том: вот, ты ви́дел; заче́м же ты не пове́рг его́ там на зе́млю? я дал бы тебе́ де́сять си́клей серебра́ и оди́н по́яс.

Но тот человек сказал Йоаву: «Если бы и тысячу шекелей 3 серебра мне отвесили, я не поднял бы руки на царского сына, ведь мы своими ушами слышали, как приказывал царь тебе, Авишаю и Иттаю: „Ради меня поберегите мальчика моего, Авессалома!“

И отвеча́л тот Иоа́ву: е́сли бы положи́ли на ру́ки мои́ и ты́сячу си́клей серебра́, и тогда́ я не подня́л бы ру́ки на ца́рского сы́на; и́бо вслух нас царь прика́зывал тебе́ и Аве́ссе и Еффе́ю, говоря́: «сбереги́те мне о́трока Авессало́ма»;

Я бы тогда подставил под удар свою жизнь: не укрылось бы ничего от царя, а ты бы оказался ни при чем».4

и е́сли бы я поступи́л ина́че с опа́сностью жи́зни мое́й, то э́то не скры́лось бы от царя́, и ты же восста́л бы про́тив меня́.

«Нечего мне тут с тобой мешкать!» — ответил Йоав. Он взял три дротика и своей рукой вонзил их в сердце Авессалома, когда тот еще висел живым в кроне дуба.

Иоа́в сказа́л: не́чего мне ме́длить с тобо́ю. И взял в ру́ки три стрелы́ и вонзи́л их в се́рдце Авессало́ма, кото́рый был ещё жив на ду́бе.

Его окружили десять юношей, оруженосцев Йоава, и добили они Авессалома.

И окружи́ли Авессало́ма де́сять о́троков, оружено́сцев Иоа́ва, и порази́ли и умертви́ли его́.

Йоав затрубил в рог, и войско прекратило погоню за израильтянами, потому что Йоав остановил людей.

И затруби́л Иоа́в трубо́ю, и возврати́лись лю́ди из пого́ни за Изра́илем, и́бо Иоа́в щади́л наро́д.

А тело Авессалома сняли и, бросив прямо в лесу в большую яму, накидали сверху большую груду камней. Весь Израиль разбежался тогда по своим шатрам.

И взя́ли Авессало́ма, и бро́сили его́ в лесу́ в глубо́кую я́му, и намета́ли над ним огро́мную ку́чу камне́й. И все Израильтя́не разбежа́лись, ка́ждый в шатёр свой.

Авессалом еще при жизни воздвиг себе памятный камень в Царской долине и назвал в свою честь, ведь он говорил: «У меня нет сына, чтобы поминать мое имя». Называется он Авессаломовым камнем и по сей день.

Авессало́м ещё при жи́зни свое́й взял и поста́вил себе́ па́мятник в ца́рской доли́не; и́бо сказа́л он: нет у меня́ сы́на, что́бы сохрани́лась па́мять и́мени моего́. И назва́л па́мятник свои́м и́менем. И называ́ется он «па́мятник Авессало́ма» до сего́ дня.

Ахимаац, сын Цадока, тогда предложил: «Давайте я побегу, чтобы возвестить царю, какой приговор вынес ГОСПОДЬ его врагам».

Ахимаа́с, сын Садо́ков, сказа́л Иоа́ву: побегу́ я, извещу́ царя́, что Госпо́дь судо́м Свои́м изба́вил его́ от рук враго́в его́.

Но Йоав ответил ему: «Не быть тебе сегодня добрым вестником. В другой день принесешь ты добрую весть, но не сегодня, ведь царский сын мертв».

Но Иоа́в сказа́л ему́: не бу́дешь ты сего́дня до́брым ве́стником; извести́шь в друго́й день, а не сего́дня, и́бо у́мер сын царя́.

Йоав приказал одному кушиту: «Иди и скажи царю, что видел». Кушит поклонился Йоаву и побежал.

И сказа́л Иоа́в Ху́сию: пойди́, донеси́ царю́, что ви́дел ты. И поклони́лся Ху́сий Иоа́ву и побежа́л.

Но Ахимаац, сын Цадока, снова сказал Йоаву: «Как бы то ни было, позволь и мне побежать следом за кушитом!» Йоав ответил ему: «К чему тебе бежать, сын мой, не та это весть, что принесет тебе награду!»5

Но Ахимаа́с, сын Садо́ков, наста́ивал и говори́л Иоа́ву: что бы ни́ бы́ло, но и я побегу́ за Ху́сием. Иоа́в же отвеча́л: заче́м бежа́ть тебе́, сын мой? не принесёшь ты до́брой ве́сти.

«Пусть так, но я побегу!» — сказал тот. «Тогда беги!» — ответил Йоав. Ахимаац побежал прямой дорогой и обогнал кушита.

И сказа́л Ахимаа́с: пусть так, но я побегу́. И сказа́л ему́ Иоа́в: беги́. И побежа́л Ахимаа́с по прямо́й доро́ге и опереди́л Ху́сия.

Давид сидел в то время между внутренними и внешними городскими воротами, а дозорный поднялся на крышу ворот городской стены. Взглянул он и увидел: бежит человек, совсем один.

Дави́д тогда́ сиде́л ме́жду двумя́ воро́тами. И сто́рож взошёл на кро́влю воро́т к стене́ и, подня́в глаза́, уви́дел: вот, бежи́т оди́н челове́к.

Дозорный крикнул и известил о том царя. Царь сказал: «Если он один, то несет добрую весть!» А человек всё приближался.

И закрича́л сто́рож и извести́л царя́. И сказа́л царь: е́сли оди́н, то весть в уста́х его́. А тот подходи́л всё бли́же и бли́же.

Тогда дозорный увидел, что бежит еще один человек, и сказал привратнику: «Вот бежит еще человек, совсем один». Царь отозвался: «И это добрый вестник».

Сто́рож уви́дел и друго́го бегу́щего челове́ка; и закрича́л сто́рож привра́тнику: вот, ещё бежи́т оди́н челове́к. Царь сказа́л: и э́то — ве́стник.

Дозорный сказал: «Первого я узнаю по походке, это Ахимаац, сын Цадока». Царь сказал: «Он хороший человек и принесет добрую весть».

Сто́рож сказа́л: я ви́жу похо́дку пе́рвого, похо́жую на похо́дку Ахимаа́са, сы́на Садо́кова. И сказа́л царь: э́то челове́к хоро́ший и идёт с хоро́шею ве́стью.

Ахимаац закричал, обращаясь к царю: «Мир тебе! », — пал перед царем ниц и добавил: «Благословен ГОСПОДЬ, Бог твой, Он выдал людей, которые подняли руку на владыку моего царя!»

И воскли́кнул Ахимаа́с и сказа́л царю́: мир. И поклони́лся царю́ лицо́м свои́м до земли́ и сказа́л: благослове́н Госпо́дь, Бог твой, преда́вший люде́й, кото́рые подня́ли ру́ки свои́ на господи́на моего́, царя́!

А царь спросил: «Жив ли мальчик мой, Авессалом?» Ахимаац ответил: «Когда Йоав посылал царского слугу и меня, твоего слугу, я видел вокруг большой переполох, но не знаю, отчего это».

И сказа́л царь: благополу́чен ли о́трок Авессало́м? И сказа́л Ахимаа́с: я ви́дел большо́е волне́ние, когда́ раб царёв Иоа́в посыла́л раба́ твоего́; но я не зна́ю, что там бы́ло.

Царь велел ему отойти и встать в стороне, он отошел и встал.

И сказа́л царь: отойди́, стань здесь. Он отошёл и стал.

Вот прибежал и кушит, он сказал: «Добрая весть для владыки моего царя — сегодня ГОСПОДЬ произвел суд над всеми, кто восстал на тебя!»

Вот, пришёл и Ху́сий. И сказа́л Ху́сий: до́брая весть господи́ну моему́, царю́! Госпо́дь яви́л тебе́ ны́не пра́вду в избавле́нии от руки́ всех восста́вших про́тив тебя́.

Царь спросил у кушита: «Жив ли мальчик мой, Авессалом?» Кушит ответил: «С врагами владыки моего царя и со всеми, кто злоумышляют против тебя, да будет то же, что и с ним!»

И сказа́л царь Ху́сию: благополу́чен ли о́трок Авессало́м? И сказа́л Ху́сий: да бу́дет с врага́ми господи́на моего́, царя́, и со все́ми, злоумышля́ющими про́тив тебя́, то же, что пости́гло о́трока!

Царь в смятении поднялся в башню над воротами и зарыдал. И пока поднимался, повторял: «Сын мой, Авессалом! Сын мой, сын мой Авессалом! О если бы это я умер вместо тебя, Авессалом, сын мой, сын мой!»

И смути́лся царь, и пошёл в го́рницу над воро́тами, и пла́кал, и когда́ шёл, говори́л так: сын мой, Авессало́м! сын мой, сын мой, Авессало́м! о, кто дал бы мне умере́ть вме́сто тебя́, Авессало́м, сын мой, сын мой!

Примечания:

Под редакцией Кулаковых

8 [1] — Букв.: по всей стране.

11 [2] — Т. е. 115 г.

12 [3] — Т. е. ок. 11,5 кг.

13 [4] — Или: а ты бы покинул меня.

22 [5] — Здесь точный смысл масоретского текста неясен.

« 17 глава 19 глава »