2 Царств 19 глава

Вторая книга Царств
Под редакцией Кулаковых → Синода́льный перево́д

 
 

Йоаву сказали: «Царь плачет, скорбит об Авессаломе».
 
И сказа́ли Иоа́ву: вот, царь пла́чет и рыда́ет об Авессало́ме.

В тот день победа обернулась всенародной скорбью: стало известно народу, что царь горюет о сыне.
 
И обрати́лась побе́да того́ дня в плач для всего́ наро́да; и́бо наро́д услы́шал в тот день и говори́л, что царь скорби́т о своём сы́не.

И воины возвращались с битвы в город украдкой, как прокрадываются после постыдного бегства с поля боя.
 
И входи́л тогда́ наро́д в го́род укра́дкою, как краду́тся лю́ди стыдя́щиеся, кото́рые во вре́мя сраже́ния обрати́лись в бе́гство.

А царь, закрыв лицо, кричал во весь голос: «Сын мой Авессалом, Авессалом, сын мой, сын мой!»
 
А царь закры́л лицо́ своё и гро́мко взыва́л: сын мой, Авессало́м! Авессало́м, сын мой, сын мой!

Тогда Йоав вошел во дворец к царю и сказал: «Ты обесславил ныне всех своих слуг, которые спасли сегодня жизнь тебе, твоим сыновьям и дочерям, женам и наложницам!
 
И пришёл Иоа́в к царю́ в дом и сказа́л: ты в стыд привёл сего́дня всех слуг твои́х, спа́сших ны́не жизнь твою́ и жизнь сынове́й и дочере́й твои́х, и жизнь жён и жизнь нало́жниц твои́х;

Ты, верно, любишь ненавидящих тебя и ненавидишь любящих: ты показал сегодня, что и военачальники, и воины для тебя — ничто! Теперь я знаю: если бы Авессалом был жив, а мы все мертвы, ты бы был доволен.
 
ты лю́бишь ненави́дящих тебя́ и ненави́дишь лю́бящих тебя́, и́бо ты показа́л сего́дня, что ничто́ для тебя́ и вожди́ и слу́ги; сего́дня я узна́л, что е́сли бы Авессало́м оста́лся жив, а мы все у́мерли, то тебе́ бы́ло бы прия́тнее;

Так встань же, выйди и ободри1 слуг своих, потому что, ГОСПОДОМ клянусь, если не выйдешь — этой же ночью не останется у тебя ни одного человека, и будет эта беда страшнее всех бед, которые постигали тебя с юных лет и доныне».
 
ита́к, встань, вы́йди и поговори́ к се́рдцу рабо́в твои́х, и́бо, кляну́сь Го́сподом, что, е́сли ты не вы́йдешь, в э́ту ночь не оста́нется у тебя́ ни одного́ челове́ка; и э́то бу́дет для тебя́ ху́же всех бе́дствий, каки́е находи́ли на тебя́ от ю́ности твое́й доны́не.

Тогда царь поднялся и сел у ворот, и всему войску возвестили: «Царь сидит у ворот», и все люди стали подходить к царю. Израильтяне меж тем разбежались по своим шатрам.
 
И встал царь и сел у воро́т, а всему́ наро́ду возвести́ли, что царь сиди́т у воро́т. И пришёл весь наро́д пред лицо́ царя́; Израильтя́не же разбежа́лись по свои́м шатра́м.

И стал народ во всех родах Израилевых спорить: «Царь избавлял нас от врагов! Он спасал нас от филистимлян, а теперь бежал из страны из-за Авессалома.
 
И весь наро́д во всех коле́нах Изра́илевых спо́рил и говори́л: царь изба́вил нас от рук враго́в на́ших и освободи́л нас от рук Филисти́млян, а тепе́рь сам бежа́л из земли́ сей от Авессало́ма.

Но Авессалом, которого мы помазали над собой, погиб в битве — так что же теперь вы молчите, что мешает вам возвратить царя?»
 
Но Авессало́м, кото́рого мы пома́зали в царя́ над на́ми, у́мер на войне́; почему́ же тепе́рь вы ме́длите возврати́ть царя́?

Когда царь Давид узнал, о чем говорят во всем Израиле, он послал гонцов к священникам Цадоку и Эвьятару и попросил их: «Передайте старейшинам Иудеи: „К чему вам быть последними, когда возвращают царя в его дворец?
 
И царь Дави́д посла́л сказа́ть свяще́нникам Садо́ку и Авиафа́ру: скажи́те старе́йшинам Иу́диным: заче́м хоти́те вы быть после́дними, что́бы возврати́ть царя́ в дом его́, тогда́ как слова́ всего́ Изра́иля дошли́ до царя́ в дом его́?

Братья, вы из одного народа, одной со мной крови,2 зачем вам быть последними, когда нужно возвратить царя?“
 
Вы бра́тья мои́, ко́сти мои́ и плоть моя́ — вы; заче́м хоти́те вы быть после́дними в возвраще́нии царя́ в дом его́?

И Амасе скажите: „Разве ты не из одного со мной народа, не одной со мной крови? Пусть так-то и эдак поступит со мной Бог и добавит к тому еще, если я до конца дней твоих не сделаю тебя военачальником вместо Йоава“».
 
И Амесса́ю скажи́те: не кость ли моя́ и плоть моя́ — ты? Пусть то и то сде́лает со мно́ю Бог и ещё бо́льше сде́лает, е́сли ты не бу́дешь военача́льником при мне, вме́сто Иоа́ва, навсегда́!

Так он склонил на свою сторону иудеев, всех как одного, и они отправили к царю гонца со словами: «Возвращайся вместе со всеми слугами!»
 
И склони́л он се́рдце всех Иуде́ев, как одного́ челове́ка; и посла́ли они́ к царю́ сказа́ть: возврати́сь ты и все слу́ги твои́.

Царь выступил в обратный путь к Иордану, а иудеи шли в Гилгал навстречу ему, чтобы перевести его через Иордан.
 
И возврати́лся царь, и пришёл к Иорда́ну, а Иуде́и пришли́ в Галга́л, что́бы встре́тить царя́ и перевезти́ царя́ че́рез Иорда́н.

Шими, сын Геры, вениаминитянин из Бахурима, спешно отправился вместе с иудеями встречать царя Давида,
 
И поспеши́л Семе́й, сын Ге́ры, Вениамитя́нин из Бахури́ма, и пошёл с Иуде́ями навстре́чу царю́ Дави́ду,

а с ним тысяча человек вениаминитян и Цива, слуга Саулова дома, со своими пятнадцатью сыновьями и двадцатью слугами. Они устремились к Иордану, туда, где был царь,
 
и ты́сяча челове́к из Вениамитя́н с ним, и Си́ва, слуга́ до́ма Сау́лова, с пятна́дцатью сыновья́ми свои́ми и двадцатью́ раба́ми свои́ми; и перешли́ они́ Иорда́н пред лицо́м царя́.

и сами перешли на ту сторону, чтобы переправить через Иордан царскую семью и тем угодить царю. Едва Шими, сын Геры, перешел Иордан, он пал ниц пред царем.
 
Когда́ перепра́вили су́дно, что́бы перевезти́ дом царя́ и послужи́ть ему́, тогда́ Семе́й, сын Ге́ры, пал пред царём, как то́лько он перешёл Иорда́н,

«Не ставь мне в вину, владыка мой, — стал просить он царя, — и не попомни того, как нечестиво поступил слуга твой в день, когда владыка мой царь вышел из Иерусалима. Да не примет этого царь близко к сердцу!
 
и сказа́л царю́: не поста́вь мне, господи́н мой, в преступле́ние, и не помяни́ того́, чем согреши́л раб твой в тот день, когда́ господи́н мой, царь, выходи́л из Иерусали́ма, и не держи́ того́, царь, на се́рдце своём;

Я, твой слуга, сознаю, что согрешил, и вот сегодня я первым из всего рода Иосифова пришел встретить владыку моего царя!»
 
и́бо зна́ет раб твой, что согреши́л, и вот, ны́не я пришёл пе́рвый из всего́ до́ма Ио́сифова, что́бы вы́йти навстре́чу господи́ну моему́, царю́.

Авишай, сын Церуи, сказал: «Разве не достоин Шими смерти за то, что проклинал помазанника ГОСПОДНЕГО?»
 
И отвеча́л Аве́сса, сын Сару́ин, и сказа́л: неуже́ли Семе́й не умрёт за то, что злосло́вил пома́занника Госпо́дня?

Но Давид ответил: «Что мне до того,3 сыны Церуи, что вы склоняете меня сегодня к злу?4 Разве такой нынче день, чтобы казнить кого-то в Израиле, — ведь очевидно, что ныне я вновь царь над Израилем!»
 
И сказа́л Дави́д: что мне и вам, сыны́ Сару́ины, что вы де́лаетесь ны́не мне наве́тниками? Ны́не ли умерщвля́ть кого́-ли́бо в Изра́иле? Не ви́жу ли я, что ны́не я — царь над Изра́илем?

И, обратившись к Шими, царь сказал: «Тебя не казнят» — и поклялся ему в том.
 
И сказа́л царь Семе́ю: ты не умрёшь. И покля́лся ему́ царь.

Вышел встречать царя и Мефивошет, сын Саула. Не омывал он ног, не расчесывал бороды и не сменял одежд своих с того дня, как царь покинул Иерусалим, и до его благополучного возвращения.
 
И Мемфивосфе́й, сын Ионафа́на, сы́на Сау́лова, вы́шел навстре́чу царю́. Он не омыва́л ног свои́х, не забо́тился о бороде́ свое́й и не мыл оде́жд свои́х с того́ дня, как вы́шел царь, до дня, когда́ он возврати́лся с ми́ром.

Когда он вышел из Иерусалима навстречу царю, тот спросил его: «Отчего ты не ушел со мной, Мефивошет?»
 
Когда́ он вы́шел из Иерусали́ма навстре́чу царю́, царь сказа́л ему́: почему́ ты, Мемфивосфе́й, не пошёл со мно́ю?

«Владыка мой царь, — ответил он, — мой слуга обманул меня! Я хотел оседлать осла и верхом отправиться с владыкой моим царем, ведь я5 хром.
 
Тот отвеча́л: господи́н мой, царь! слуга́ мой обману́л меня́; и́бо я, раб твой, говори́л: «оседла́ю себе́ осла́, и ся́ду на нём, и пое́ду с царём», так как раб твой хром.

А слуга оклеветал меня перед владыкой моим царем. Но владыка мой царь — как ангел Божий: поступай, как тебе угодно.
 
А он оклевета́л раба́ твоего́ пред господи́ном мои́м, царём. Но господи́н мой, царь, как А́нгел Бо́жий; де́лай, что тебе́ уго́дно;

Весь род отца моего ничего не заслужил от владыки моего царя, кроме смерти, но ты посадил своего слугу за царский6 стол — чего еще требовать мне, о чем взывать к царю?»
 
хотя́ весь дом отца́ моего́ был пови́нен сме́рти пред господи́ном мои́м, царём, но ты посади́л раба́ твоего́ ме́жду яду́щими за столо́м твои́м; како́е же име́ю я пра́во жа́ловаться ещё пред царём?

Царь ответил ему: «К чему долгие разговоры? Вот мое решение: вы с Цивой должны поделить поля между собой ».
 
И сказа́л ему́ царь: к чему́ ты говори́шь всё э́то? я сказа́л, что́бы ты и Си́ва раздели́ли ме́жду собо́ю поля́.

«Да пусть он возьмет себе всё, — сказал царю Мефивошет, — раз владыка мой царь благополучно вернулся домой!»
 
Но Мемфивосфе́й отвеча́л царю́: пусть он возьмёт да́же всё, по́сле того́ как господи́н мой, царь, с ми́ром возврати́лся в дом свой.

Пришел из Роглима Гиладского и Барзиллай, чтобы сопровождать царя при переправе через Иордан.
 
И Верзе́ллий Галаадитя́нин пришёл из Рогли́ма и перешёл с царём Иорда́н, что́бы проводи́ть его́ за Иорда́н.

Барзиллай был глубоким стариком: ему было восемьдесят лет. Будучи очень богат, он снабжал царя припасами, пока тот оставался в Маханаиме.
 
Верзе́ллий же был о́чень стар, лет восьми́десяти. Он продово́льствовал царя́ в пребыва́ние его́ в Маханаи́ме, потому́ что был челове́к бога́тый.

Царь предложил Барзиллаю: «Иди со мной, теперь я позабочусь о тебе в Иерусалиме!»
 
И сказа́л царь Верзе́ллию: иди́ со мно́ю, и я бу́ду продово́льствовать тебя́ в Иерусали́ме.

Но Барзиллай отвечал царю: «Сколько мне еще осталось жить, куда уж мне отправляться с царем в Иерусалим?
 
Но Верзе́ллий отвеча́л царю́: до́лго ли мне оста́лось жить, чтоб идти́ с царём в Иерусали́м?

Мне теперь восемьдесят лет, отличу ли я доброе от худого, когда стану пробовать пищу и питье, когда стану слушать певцов и певиц? К чему слуге твоему быть обузой владыке моему царю?
 
Мне тепе́рь во́семьдесят лет; различу́ ли хоро́шее от худо́го? Узна́ет ли раб твой вкус в том, что бу́ду есть, и в том, что бу́ду пить? И бу́ду ли в состоя́нии слы́шать го́лос певцо́в и певи́ц? Заче́м же рабу́ твоему́ быть в тя́гость господи́ну моему́, царю́?

Твой слуга пройдет немного с царем за Иордан, но к чему царю наделять меня такой наградой?
 
Ещё немно́го пройдёт раб твой с царём за Иорда́н; за что же царю́ награжда́ть меня́ тако́ю ми́лостью?

Позволь слуге твоему вернуться в свой город и умереть там, возле могилы отца и матери. Но вот слуга твой Кимхам, мой сын, — пусть он отправится далее с владыкой моим царем, и поступай с ним, как тебе угодно».
 
Позво́ль рабу́ твоему́ возврати́ться, что́бы умере́ть в своём го́роде, о́коло гро́ба отца́ моего́ и ма́тери мое́й. Но вот, раб твой Кимга́м пусть пойдёт с господи́ном мои́м, царём, и поступи́ с ним, как тебе́ уго́дно.

Царь ответил: «Пусть Кимхам отправится со мной, и я поступлю с ним, как угодно тебе, и всё, чего ни пожелаешь от меня, сделаю тебе».
 
И сказа́л царь: пусть идёт со мно́ю Кимга́м, и я сде́лаю для него́, что тебе́ уго́дно; и всё, чего́ бы ни пожела́л ты от меня́, я сде́лаю для тебя́.

Весь народ перешел через Иордан, и сам царь тоже перешел. Царь поцеловал Барзиллая и благословил его, и тот вернулся к себе.
 
И перешёл весь наро́д Иорда́н, и царь та́кже. И поцелова́л царь Верзе́ллия и благослови́л его́, и он возврати́лся в ме́сто своё.

Царь отправился в Гилгал, и Кимхам пошел с ним. Всё войско иудейское и половина воинов израильтян были с царем на переправе.
 
И отпра́вился царь в Галга́л, отпра́вился с ним и Кимга́м; и весь наро́д Иуде́йский провожа́л царя́, и полови́на наро́да Изра́ильского.

Вскоре все израильтяне пришли к царю и спросили его: «Что это наши братья иудеи похитили тебя, переправили через Иордан царя Давида и его домочадцев, а с ним и всех его людей?»
 
И вот, все Израильтя́не пришли́ к царю́ и сказа́ли царю́: заче́м бра́тья на́ши, мужи́ Иу́дины, похи́тили тебя́ и проводи́ли царя́ в дом его́ и всех люде́й Дави́да с ним че́рез Иорда́н?

Ответили иудеи израильтянам: «Но ведь царь родственник нам, зачем гневаться по такому поводу? Разве мы ели хлеб царя или получили от него подарки?»
 
И отвеча́ли все мужи́ Иу́дины Израильтя́нам: зате́м, что царь бли́жний нам; и и́з-за чего́ серди́ться вам на э́то? Ра́зве мы что-нибу́дь съе́ли у царя́ и́ли получи́ли от него́ пода́рки?

Израильтяне отвечали иудеям так: «В царстве — десять частей наших, так что и Давид более наш, чем ваш! Что же вы обесславили нас? Разве не мы первыми заговорили о том, чтобы возвратить нашего царя?» Но ответ иудеев был более резким и обидным, чем ответ израильтян.
 
И отвеча́ли Израильтя́не мужа́м Иу́диным и сказа́ли: мы де́сять часте́й у царя́, та́кже и у Дави́да мы бо́лее, не́жели вы; заче́м же вы уни́зили нас? Не нам ли принадлежа́ло пе́рвое сло́во о том, что́бы возврати́ть на́шего царя́? Но сло́во муже́й Иу́диных бы́ло сильне́е, не́жели сло́во Израильтя́н.

Примечания:

 
Под редакцией Кулаковых
7  [1] — Или: вдохнови. Букв.: поговори к сердцу.
12  [2] — Букв.: вы кость моя и плоть моя; то же в ст. 13.
22  [3] — Или (ближе к букв.): что между нами общего.
22  [4] — Букв.: что вы становитесь моими противниками сегодня.
26  [5] — Букв.: твой слуга.
28  [6] — Букв.: свой.
 
 


2007–2024. Сделано с любовью для любящих и ищущих Бога. Если у вас есть вопросы или пожелания, то пишите нам: bible-man@mail.ru.