2. Наставление (13:1 — 16:33)
Иоанн сообщает о начале нового раздела Евангелия, называя три основных момента. Во-первых, настала Пасха. Еще один праздник подразумевает новую фазу в служении Иисуса, что дает Иоанну ключ к толкованию Его смерти и воскресения (19:14; 19:36). Во-вторых, пробил «час» (в NIV это слово переводится как время, но более верный перевод с греческого — это «час», hoga). Мы уже говорили о важности этого слова и о его роли при описании кульминационных моментов в Евангелии. В-третьих, помня о Своих учениках, Иисус также обеспокоен и теми, кто не уверовал. Это показывает нам, что для Иисуса важны все люди, ибо Его любовь распространяется также и на неверующих.
1) Омовение ног (13:1−17)
Это действие происходит во время вечери с учениками. Об истинной природе пищи и ее роли как в пасхальной семейной трапезе, так и в процессе Тайной вечери, описанной у трех других евангелистов, спорят давно (ср.: Мк 14:12−26; Лк 22:1−38). Многие сходства данной трапезы с той, что описана в других Евангелиях, заставляют нас предположить, что это, скорее всего, одно и то же событие. Позже мы попытаемся обосновать такую точку зрения.
Рассказ о трапезе начинается с описания потрясающей сцены. По восточному этикету полагалось, чтобы раб омыл ноги гостей, которые испачкали их, путешествуя по пыльным улицам. Это занятие считалось очень унизительным и поэтому входило в разряд тех, которые еврейские рабы не были обязаны делать [Cм.: Midrash Mekilta on Ex 21:2; also Strack-Billerbeck, I, 707; cited in G. R. Beasley-Murray, p. 233 et al.]. Иисус, видя, что ученики принялись за трапезу с невымытыми ногами, так как ни один из них не был готов к такой унизительной работе (никто не станет мыть ноги равному), встает, снимает с Себя верхнюю одежду [Здесь используется тот же самый глагол, что и в 10:18.], опоясывается полотенцем и начинает мыть, а затем отирать ноги учеников. Петр, как обычно, не сдержавшись, начинает резко противиться Иисусу. Иисус преодолевает его сопротивление, уверяя, что только омытые принадлежат Ему (7−9). Петр должен ввериться Иисусу, ибо в Его действии заключается глубокий смысл, который станет понятен Петру позже. Реакция Петра абсолютно искренняя: Господи! не только ноги мои, но и руки и голову (9). Но Иисус отвечает: …омытому нужно только ноги умыть (10). Символический смысл Его действий откроется ученикам позже (…что Я делаю, теперь ты не знаешь, а уразумеешь после, 1).
а) Несравненная любовь, стоящая за этим действием
Ст. 1 повествует о любви Христа, которую Он сейчас открывает до конца. Эту фразу можно также перевести как до самого конца (с точки зрения времени). Однако здесь предпочтительнее качественное значение. Также примечательно, что между ст. 1 и 2 нет разрыва. Таким образом, «любовь до края» выражается в омовении ног, которое, как позже сообщит Петру Иисус, указывает на Его последующий поступок — предание Себя на смерть. «В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши» (1Ин 4:10). В конце концов, нет другого объяснения распятию, кроме любви Бога. Другого и быть не может, ибо мы не заслуживаем этой любви и никогда не будем ее достойны.
б) Коварный замысел, вызванный этим действием
Иуда входит в число разделяющих трапезу, а значит, Иисус омыл ноги и ему тоже. Однако сердце Иуды не дрогнуло. Им правил сатана (2). Иоанн не имеет в виду, что Иуда был всего лишь беспомощной пешкой в руках дьявола. Дьявол искушал его, но не принуждал. Отречение Иуды от Иисуса, его предание духу алчности, излишние амбиции, разочарование от того, что Иисус не принял политической власти, были основными причинами его предательства. Тем самым он дал дьяволу хорошую возможность исполнить его план. Закрыв свое сердце от света, Иуда оказался рабом тьмы.
Здесь мы видим одно из величайших предупреждений. Далеко не каждый, провозглашающий себя учеником Христа, истинно принадлежит Ему. Даже те, кого Иисус омыл, остаются грязными в сердце. Это относится и к христианским таинствам. Крещение и Евхаристия считаются мощными источниками милости Божьей, но сами по себе они не могут дать спасения. Сатана неустанно ищет сердца, закрывшиеся от света (1Пет 5:8). Мы будем в безопасности только рядом с Иисусом, ежедневно позволяя свету от Его Слова освещать и исправлять нас.
в) Скрытый промысел, стоящий за этим действием
Смерть Иисуса наступит в определенный час (1), предназначенный Отцом и ожидаемый Сыном. Все находится в руках Господа. В ст. 3 раскрывается промысел Бога в смерти Иисуса с точки зрения безграничной власти, данной Отцом Сыну. Все означает именно это. Его правление совершенно. Его власть абсолютна. Таким образом, все, кто был причастен к Его смерти, — Иуда, Анна, Каиафа, Пилат и толпа, — на самом деле действовали в рамках замысла Божьего. Их действия — это всего лишь совокупность событий, сопровождавших момент откровения торжества любви.
г) Неизбежное испытание, связанное с этим действием
Это испытание происходит как на личном, так и на общественном уровне. На личном уровне это испытание выражено в словах Иисуса Петру: …если не умою тебя, не имеешь части со Мною. В чудесном проявлении жертвенной любви Иисус идет на распятие и, как пасхальный Божий Агнец, отдает Свою жизнь за нас, чтобы очистить нас от всей душевной грязи и греха. Возникает вопрос о том, омыл ли Христос нас. Как это происходит, показано в данных стихах. До тех пор, пока мы, как и Петр, думаем, что можем обойтись без очищения Христова, мы не можем получить спасения. Нам необходимо избавиться от гордыни. Мы — всего лишь беспомощные грешники, и никакие добрые слова, религиозные деяния или христианское служение не искупят нас. Только кровь Христа, Его самопожертвование на кресте могут спасти нас. Итак, приблизившись к Христу, мы позволяем Ему очистить нас. Нет такого греха, который Он не мог бы смыть с нас. Все может быть прощено, даже такие грехи, в которых мы стыдимся признаться другим. «Кровь Иисуса Христа, Сына Его, очищает нас от всякого греха» (1Ин 1:7).
Иисус и сегодня продолжает призывать людей прийти к Нему и очиститься. Когда Петр просит Иисуса омыть ему также руки и голову, Иисус пользуется возможностью, чтобы глубже прояснить символическое значение омовения ног. Иисус делает различие между полным омовением (напр., когда мы принимаем ванну) и омовением отдельных частей тела, таких, как руки, которые мы пачкаем каждый день, занимаясь повседневной работой (10). В некоторых рукописях в ст. 10 отсутствует фраза нужно только ноги умыть, и многие современные ученые считают такой сокращенный вариант оригинальным. Если исходить из этой точки зрения, то здесь Иисус сообщает нам, что после Его омовения мы будем чисты, как если бы приняли ванну. Однако если брать несокращенный вариант, то получается, что Иисус использует образ омовения для дальнейшего применения: когда мы становимся христианами, то полностью очищаемся, так как все наши грехи осуждаются и смываются кровью Христа, но в последующей жизни, даже являясь христианами, мы все равно продолжаем грешить. Поэтому нам следует регулярно очищаться от этих грехов, ежедневно обращаться к Господу и просить Его об искуплении.
В действии Иисуса наблюдается также призыв ко всему обществу, что отражено в ст. 12−17. Иисус не просто ярко изобразил путь к спасению. Помимо этого, Он показал нам тайну причащения. Иисус — это наш Господь и Учитель (14). Термин Господь (kyrios) означает обладателя верховной власти. Хотя для некоторых учеников это был всего лишь синоним слова «учитель». Однако Иисус указывает им на то, что этот термин имеет более глубокий смысл (см. ст. 14; об этом же недвусмысленно сказано в 20:28, где Он отождествляется с «Богом»). Павел в своем послании к Филиппийцам называет Его «имя выше всякого имени» (Флп 2:9). В других местах Нового Завета это имя также имеет оттенки Божественности (ср.: Рим 1:4; Рим 10:9; 1Кор 8:6; 2Кор 4:5; 2Кор 12:8). Чем более высоким титулом именует Себя Иисус, тем более значительны Его деяния. Если Сам Иисус покорно склонился и очистил нас через Свое распятие, то мы тем более должны быть готовы умыть ноги даже самому низкому и ничтожнейшему из Его последователей. Если из-за своей гордыни мы отказываемся поступать так, то тем самым объявляем себя равными Христу, что немыслимо!
Однако сомнительно, что данные стихи убедят церковь принять обряд омовения ног. В первые века христианства существовало другое мнение по поводу данного обряда. Во всем Новом Завете о нем говорится только раз — в Первом послании к Тимофею (5:10), и то данное упоминание имеет более социальный, чем сакраментальный характер. Но все же сопутствующее этому обряду отношение не допускает исключений. Покорность — это универсальная христианская добродетель, выражающаяся в искреннем и нелегком служении другим во имя Христа. Христианские церкви и организации могут существовать только при условии, что их деятельность основывается на покорности. Те из них, которые не соблюдают этого условия, просуществуют недолго.
Для мира, отчаянно стремящегося постичь тайну причастия, данный отрывок имеет огромное значение. Однако частное и общее служение здесь неразделимы. Только тот, кто признал свою беспомощность перед Господом и пришел к Нему просить об очищении, сможет стать Его покорным рабом. Крест — это и путь к спасению, и ключ к причастию. Здесь мы видим сходство со ст. 34 и 35, в которых тоже проводится параллель между отношением Иисуса к нам («как Я возлюбил вас», 34) и нашим отношением друг к другу («да любите друг друга», 34).
В конце концов, нам следует обратить внимание на связь между Иисусом как Учителем и Иисусом как Господом (13). Эта связь неразрывна. Мы выражаем свое подчинение Иисусу как «Господу» в первую очередь своим желанием, чтобы Он стал нашим «Учителем». На практике это означает, что мы полностью подчиняем свой разум Его истине и позволяем Его словам, нормам, ценностям, отношениям, заповедям, примерам и учению управлять нашими мыслями и определять наши убеждения. Например, отношение Иисуса к Священному Писанию (ср. 10:35: «…и не может нарушиться Писание») становится для нас нормой. Проще говоря, если Иисус — это не наш Учитель, то, значит, Он и не наш Господь.
2) Наступление ночи. Иуда (13:18−30)
Иисус знал, «что пришел час Его» (1), и знал, кто Его предаст: …не все вы чисты (11). Он уже сообщал о том, что среди Его учеников есть предатель (6:70−71; 12:4; 13:2). Сейчас Он противостоит дьяволу при помощи любви.
Борясь с сатаной, Иисус твердо уверен в том, что «Он от Бога исшел» (3) и что все зло дьявола будет использовано по замыслу Отца. Так, даже то, что дьявол нападет на Его стадо и похитит одну из Его овец, уже было предсказано в Писании (ср.: 18; Пс 40:10). Библейская образность здесь очень яркая: …ядущий со Мною хлеб поднял на Меня пяту свою (18). «На Ближнем Востоке показать кому-то свою пятку означает выразить свое презрение к нему» [R. Brown, 2, р. 554.]. Это ассоциируется с поведением лошади, которая может коварно и непредсказуемо лягнуть кого-нибудь. Но предателю не удалось застать Иисуса врасплох и перехитрить Его, так же как и Его учеников (19). Раскрытие Иисусом предателя скорее еще более свидетельствует о том, что Он — это «Я есмь», самодостаточный объект их веры (19). В греческом тексте «Я есмь» — это просто Я есть, но Иоанн предупреждает нас: в этой фразе скрыт более глубокий смысл. «Несмотря на то что Иисуса предали, Он продолжает быть посланником Божьим. После того как предательство свершилось, стало ясно, что и этот поступок Иуды, и коварный план сатаны послужили на благо Иисусу и помогли Ему вознестись» [R. Schnackenburg, 3, р. 26.].
Хотя предательство Иуды не застало Иисуса врасплох, но все же сильно Его задело: Иисус возмутился духом (21). В греческом тексте здесь используется глагол tarasso (ср. коммент. к 11:33). Этот глагол используется также в 5:7, где говорится о возмущении воды в купальне в Вифезде от напора впадающего в нее скрытого источника (см. также: Деян 17:8−13, где с помощью этого глагола передается состояние тревоги народа). Как и в 11:33, Иисус выражает беспокойство, прежде чем сатана начнет свое разрушительное действие. Несмотря на то что Иисус неподвластен сатане и его коварным планам (13:3; 12:31), Он не может оставаться равнодушным. Как осквернение Храма (2:13−17), так и действия, связанные с осквернением храма человеческой жизни, заставляют Иисуса глубоко обеспокоиться. Он призывает Своих учеников также не оставаться равнодушными. Признание «Иисуса Господом» не должно вести нас к самодовольному отрешению от мира, а, напротив, должно заставить нас обеспокоиться тем, что Его господство оспаривается, и побудить проповедовать миру Его слово (20).
Слова Иисуса о послании учеников (20) предшествуют Его словам в 17:18 и 20:21. Это ключевое утверждение, необходимое для понимания значительной части Его учения, изложенного далее (гл. 13−16). Рассуждения на вечери обычно толкуются просто как тесное общение между Иисусом и учениками перед тем, как Он их покинет. Конечно же, это так, однако истинный смысл этих глав заключается в приближающемся служении, которое последователи Христа должны исполнить в этом мире. Это не просто ученики, но апостолы (букв.: «посланники»). Данные главы — это не просто рассказ о прощальной встрече Иисуса со Своими учениками, перед тем как смерть заберет Его (своего рода предсмертная сцена со всем полагающимся пафосом), это скорее похоже на то, как командир дает своему отряду последние указания и ободряет бойцов накануне самого опасного боя, в который он их поведет.
Сходство, которое Иисус проводит между служением Сына, посланного в мир Отцом (принимающий Меня принимает Пославшего Меня), и служением учеников, посланных в мир Сыном (принимающий того, кого Я пошлю, Меня принимает), имеет решающее значение и предвосхищает подобное сходство в ст. 17−18 и 20−21. До этого момента в Евангелии доминировала первая из этих двух миссий, т. е. служение Сына, посланного Отцом (единственное яркое исключение приводится в 4:35−38). Сейчас же на первый план выходит второе служение, но не для того, чтобы заменить первое, как мы увидим далее, и уж тем более не для того, чтобы соперничать с ним, а скорее для того, чтобы продолжить его в новых условиях. Ибо служение Иисуса как «Посланного» Отцом не заканчивается с приближающимся жертвоприношением, но продолжается в миссионерской деятельности Его учеников. Смертный «час», указывающий на кульминационный момент в служении Иисуса, также указывает на начало миссионерской деятельности церкви.
Однако для начала следует изобличить предателя. Один из вас предаст Меня (21). Начальные слова истинно, истинно говорю вам имеют огромное значение. Гробовое молчание, наступившее после этих слов, нарушается Петром, побуждающим ученика, которого любил Иисус и который возлежал у груди Его, спросить, о ком Иисус говорит (23−24).
Это первое явное упоминание о данном ученике в этом Евангелии, хотя и не последнее (19:26−27; 20:2−9; 21:1, 20−23). В ст. 21:24 он упоминается как автор Евангелия. Традиционно этим учеником считают апостола Иоанна, и мы поддерживаем эту точку зрения (ср. введение, с. 6). Некоторым ученым не нравится фраза ученик, которого любил Иисус, так как, по их мнению, она бросает тень высокомерия на Иоанна и тень фаворитизма на Иисуса. Однако если данный ученик — это Иоанн, сын Зеведея, которого Иисус призвал оставить рыболовство и стать свидетелем и проповедником Благой вести, тогда такое описание, несомненно, должно свидетельствовать о его поразительном ощущении любви Христа. «Иисус любит меня!» — говорит Павел с не менее пылким чувством. «Живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня» (Гал 2:20; курсив мой — Б. М.). Любовь Христа, дарованная нам Его милостью, непременно вселяет в нас чувство избранности и благословения. Так же как и солнце, заходящее над океаном, оставляет на поверхности золотую дорожку, бегущую только к нашим ногам, так и любовь Иисуса, озаряющая нашу жизнь, дарует нам чувство исключительного преимущества. С другой стороны, титул «ученик, которого любил Иисус» мог быть просто прозвищем, появившимся в результате того, что в последующие годы Иоанн часто рассказывал о том, как Иисус любил его.
К ст. 23−30 необходим некоторый комментарий, поясняющий, каким образом Иисус и Его ученики вкушали трапезу. Как и большинство людей, живущих сегодня на Западе, евреи I в. обычно принимали пищу, сидя за столом. Однако для некоторых особенных дней, таких, как праздник Пасхи, они применяли унаследованную греческую традицию возлежания. Так, вокруг низкого столика раскладывались U-образно несколько кушеток. Гости лежали, облокотившись на левую сторону, головой по направлению к столу, и брали пищу правой рукой. «Возлюбленный ученик», должно быть, располагался непосредственно справа от Иисуса, и поэтому, для того чтобы задать вопрос о предателе, ему следовало всего лишь откинуться назад и положить голову на грудь Иисусу (как это описано в ст. 25). Греческий текст в этом месте дословно гласит: «…возлежавший на Его груди» (ср.: 12:2).
Вопрос Иоанна кто это? побуждает Иисуса указать на предателя, подав ему кусок хлеба (26). Кусочек хлеба, поданный гостю хозяином на такой трапезе, был знаком особого внимания. Таким образом, несмотря на то что Иисус изобличает предателя, Он демонстрирует Свою любовь к нему. Этот жест имеет еще большее значение, если учесть, как становится ясно из ст. 26, что Иуда находился в непосредственной близости от Иисуса, а значит, слева от Него, что было особенно почетно для гостя. Еще раз любовь воплощения Божьего озарила темное сердце Иуды. Его судьба колеблется меж двух огней. Но Иуда, не долго думая, закрывает свое сердце от света и погружается в беспросветную тьму. Так «последнее проявление любви становится незамедлительно решающим моментом суда… любовь Иисуса заставляет Иуду окончательно сдаться силам тьмы» [L. Newbigin, p. 173.]. И после сего куска вошел в него сатана (27). Иисус просит Иуду, сделавшего роковой выбор, действовать скорее. Приближается ночь, но Иисус готов погрузиться в ужас великой тьмы, чтобы сатана был изгнан и мир спасен. Иуда вышел, а была ночь (30; ср.: Лк 22:53).
Другие ученики не поняли причины ухода Иуды и подумали, что он вышел по делам, связанным с приготовлениями к празднику, или пошел к храму для того, чтобы по традиции праздника раздать милостыню нищим (28, 29). Вероятно, Иисус ответил Иоанну очень тихо, и Иоанн в шоке не знал, как отреагировать.
Этот абзац напоминает нам о многообразности народа Божьего во все времена. Несмотря на все похвальные попытки (особенно со времен Реформации) «очистить церковь», она все же, по признанию Кальвина, остается «смешанным множеством».
Только Иисус может раскрыть наши сердца, что Он и сделает в Судный день (ср.: Мф 24:30 и дал.; Ин 5:22 и т. д.). Тогда и только тогда истинное «стадо Божье» соберется вокруг доброго Пастыря. А до тех пор церковь будет состоять как из святых, так и из нечестивцев; как из слуг Христа, так и из слуг сатаны. Однако это не должно удивлять нас и сбивать с толку (20). Присутствие Иуды среди остальных учеников не стало препятствием на пути к завершению Иисусом Своей миссии, для излияния Святого Духа, для свидетельства апостолов и пришествия через них Иисуса в мир. Это не должно быть препятствием и для нас.
Самый волнующий элемент в этом отрывке — это устрашающее предупреждение, предстающее перед нами в лице Иуды. Мы видим, что «даже у самых ворот рая может проходить дорога в ад». Даже несмотря на долгие призывы, исходящие от Самого Христа, можно все же отвернуться от Него и навечно погрузиться во тьму. Некоторых людей не может спасти даже Иисус. И это не потому, что Его милости недостаточно для них. Наоборот, ее «достаточно для всех, достаточно для каждого и будет достаточно навеки», как красноречиво сказал Чарлз Уэсли. Но они не придут к Нему, чтобы получить эту милость. Показывая решающее значение веры, Иоанн затрагивает также проблему неверия и отказа верить. Ад существует не только теоретически. Это страшная и ужасная реальность. Отказаться от света — значит предпочесть тьму, где света никогда не будет. Поступок Иуды доказывает, что все наши оправдания (вроде: «…если бы только я жил, когда Иисус ходил по земле, видел бы Его чудеса, слышал Его учение и Его личное приглашение последовать за Ним, то, конечно же, я бы посвятил всю свою жизнь только Ему») не имеют оснований. Иуда был там, видел, слышал и чувствовал Его… и все же он отправился в ад. «Доколе свет с вами, веруйте в свет» (12:36).
В конце концов, этот отрывок еще раз демонстрирует нам власть Иисуса. Даже несмотря на разоблачение предательского плана, несмотря на промысел сатаны среди Его ближайших друзей, Иисус продолжает оставаться уверенным в Себе. Обратите внимание на то, как в этих стихах употребляется глагол «дать». Иисус «подал» кусок хлеба Иуде (26). Иуда «предал» Иисуса властям (2, 21). Надо всем этим стоит всемогущий Отец, который «отдал» все в руки Иисуса (3). Не является исключением и уполномоченная власть: Иуда покидает трапезу, чтобы исполнить замысел дьявола, но идет он по повелению (27) Того, для Кого дело Отца — это пища и жизнь (4:34).
Это должно ободрять нас. Если Иисус использует для Своего замысла темные силы хаоса, содрагающиеся внутри котла, которым был в то праздничное время Иерусалим, значит, Он может подчинить Себе и использовать в Своих целях силу тьмы, которая ежедневно угрожает нам. Отдавая все в Его руки, мы не должны также забывать о тьме в прошлом и о той тьме, которая угрожает нам сейчас или будет угрожать в будущем. Он стоит над тьмой и может использовать ее для осуществления Своих замыслов.
3) Прощальные рассуждения (13:31−16:33)
а) «Да не смущается сердце ваше» (13:31−14:31).
б) «Пошлю Его к вам» (15:1−16:33).
После ухода Иуды Иисус начинает Свои последние рассуждения. Внутри блока этих рассуждений наблюдается своего рода разрыв в конце гл. 14: …встаньте, пойдем отсюда (14:31). Поэтому материал, содержащийся в гл. 15−16, — это, возможно, часть учения, которую Иисус излагает перед тем, как пройти через город к Гефсиманскому саду. Вероятнее всего, повеление пойдем отсюда не было исполнено сразу же, а лишь после того, как Иисус закончил Свою речь и помолился (17). Это согласуется с 18:1: «Иисус вышел с учениками Своими за поток Кедрон». Так или иначе, мы должны признать существование разрыва в конце гл. 14, что подтверждается содержанием. Таким образом, весь материал разделяется на две части.
Проблема более общего характера связана с тем, что находится в центре внимания этих глав. Что имеет в виду Иисус, когда наставляет Своих учеников? Мы уже говорили о том, что можно назвать здесь второстепенной темой, т. е. о миссионерской деятельности учеников. Об этом уже предварительно упоминалось в 13:20, и хотя эта тема не рассматривается вплоть до второго рассуждения в гл. 15, 16, она проходит лейтмотивом через всю эту часть. Иисус готовит Своих учеников к работе, которая ждет их после Пасхи. Если такая точка зрения верна, то эти рассуждения затрагивают церковь, перед которой стоит тяжелая задача всемирной евангелизации, в то время как мир страдает от перенаселения и истощения ресурсов. Подобный взгляд на эти рассуждения рассеивает атмосферу эзотеризма и скрытности, в которой они обычно рассматриваются, и делает их и все Евангелие более близкими и понятными людям.
а) Да не смущается сердце ваше (13:31 — 14:31)
1. Отсутствие Иисуса (13:31−38). Первые слова Иисуса — Ныне прославился Сын Человеческий, и Бог прославился в Нем (31) — могут послужить подходящим заголовком для данных рассуждений и даже для всех оставшихся глав Евангелия. Однако это откровение Его славы ясно указывает на приближающийся час страданий. Слова о Сыне Человеческом созвучны словам из Дан 7:13, но при этом не следует забывать и упоминания о страдающем Слуге (ср.: «Сыну Человеческому много должно пострадать»; Мк 8:31; Ис 49:7; 50:6; 52:13 — 53:12). Ныне (31) подразумевает, что с уходом Иуды ловушка захлопнулась; процесс ареста, суда и распятия уже запущен, процесс, которому Иисус должен подчиниться. Но именно через это подчинение Отец прославляется в Нем и исполняется Его миссия (17:4). «Ибо слава Отца — это не самопрославление верховной монады; это слава совершенной любви, постоянно изливаемой и получаемой внутри триединого Бога. Это слава Сыновства» [. Newbigin, p. 175.].
Слава Сына и слава Отца через Сына так тесно взаимосвязаны, что являются единой славой: …и Бог прославит Его в Себе (32). Все это случится «вскоре», в событиях следующего часа. Возможно, «вскоре» здесь означает «сразу», т. е. одновременно. Прославление Сына и Отца будет неразделимым актом. Отец называется здесь «Богом», но это не подразумевает подчиненных отношений, так как речь идет об Иисусе. Он — Тот, через чье прославление прославляется Бог.
Обращение Иисуса (Дети или «дети мои»; ср.: 1Ин 2:1, 18, 28 и т. д.) очень уместно для Пасхи, которая по закону праздновалась в семейном кругу. Любовь Иисуса к ученикам становится более ощутимой, когда Он осознает, что Ему не долго уже быть с ними (33) и что в данный момент они не могут последовать за Ним. С этой точки зрения, они похожи на иудеев, к которым Иисус обращался несколько месяцев назад (ср.: 7:33, 34; 8:21).
Именно в этом контексте Иисус говорит о заповеди любви: Заповедь новую даю вам, да любите друг друга (34).
Здесь Иисус разъясняет смысл любви. В нашем обычном понимании любовь имеет на удивление скудное определение. Первостепенным для нас является эмоциональный аспект «чувства любви». Иисус же обращает наше внимание на любовные деяния. Любовь определяется тем, Кто Он был и Кем Он скоро станет для Своих учеников. В 13:1 проводится параллель с любовью «до конца» (см. сцену с омовением ног). Так воплощается в жизнь Его притча об очищении от греха через самопожертвование. Распятие Иисуса подтверждает Его любовь. Это такая любовь, которой Его ученики призваны любить друг друга.
Эта заповедь названа новой, но не потому, что она существенно отличается от ветхозаветного закона любить (ср. Лев 19:18: «…люби ближнего твоего, как самого себя»; Мф 22:34−40; Мк 12:28−31), и не потому, что Иисус по-новому определяет «ближнего» (Лк 10:29−37), хотя, конечно, все это также имеет большое значение. Новизна заключается в том, что эта заповедь стала законом «нового завета», который должен установить Иисус через Свою смерть и который Он недавно провозгласил во время трапезы (ср.: Лк 22:20; также ср.: Иер 31:31; Иез 34:25). Новый завет принесет новую жизнь в Святом Духе, Который изольется любовью Божьей в сердца наши (Иер 31:33−34; Иез 36:26−27; ср.: Рим 5:5; Гал 5:22). Она также «новая» по глубине той любви, к которой призывает нас Иисус. В свете распятия все остальные описания и определения любви становятся незначительными. Вот истинная любовь, «такая поразительная и Божественная» (Исаак Уотс). Согласно учению Иисуса, такая любовь должна стать нормой для христиан.
Здесь видна также евангельская сила любви. Любящая община, говорит Иисус, — это видимое подтверждение Благой вести. Любовь — это «главная защита» (Фрэнсис Шеффер). И Иисус постоянно демонстрирует это; все признают и познают ее. В отличие от других организаций, основанных на общих интересах и воззрениях, церковь должна принимать всех и вся. Это вторит универсальному закону Иисуса. Христианская община обязана встречать радушно всех людей, независимо от их происхождения, возраста, рода, цвета кожи, нравственной истории, социального статуса, подверженности какому-либо влиянию, образованности и вероисповедания, если таковое имеется. Любить, как Иисус, — значит любить всех безраздельно. Если религиозная община будет любить именно так, то мир заметит, что «они с Христом». И эта норма не должна пугать нас. В конце II в. Тертуллиан записал, как реагировали язычники на христиан и что они говорили: «Посмотрите, как эти христиане любят друг друга! Они готовы умереть друг за друга!» Их взаимная любовь была магнитом, которая притягивала языческие племена к Христу. Такую же силу она имеет и сегодня.
Наконец, мы видим обещание любви. Немедленное исполнение заповеди имеет большое значение, ибо Иисус вот-вот покинет Своих учеников. Обещание любви должно послужить утешением для общины, которая скоро лишится видимого присутствия Господа. Они должны любить друг друга так, как Он их любил. «Бога никто никогда не видел: если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает, и любовь Его совершенна есть в нас» (1Ин 4:12). В своем нелегком служении «братиям и сестрам» мы встречаемся с Самим Христом (Мф 25:31−45). Молитва матери Терезы имеет непосредственное отношение к любой христианской общине: «Господи! Позволь мне видеть Тебя сегодня и каждый день в лице Твоих больных и, ухаживая за ними, служить Тебе. Несмотря на то что Твой лик прячется за непривлекательной маской раздражительности и придирчивости, позволь мне все же признать Тебя и сказать: „Иисус, как же это приятно — служить Тебе”» [Mother Teresa, cited in M. Muggeridge, Something Beautiful for God (Collins, 1971), pp. 74f.].
Петр, однако, не слышит наставлений Иисуса. Он обеспокоен Его разговорами об уходе (36). Иисус уверяет Петра, что хоть он и не может последовать за Ним сейчас, он последует за Ним позже (намек на предстоящее мученичество Петра; 21:18, 19). Петр, преданный Иисусу, громогласно объявляет, что готов умереть за Него (37). Как и другие ученики, он не знает о том, что в Иерусалиме уже собираются темные силы. Прежде чем пропоет петух (38), эти силы овладеют Петром и его товарищами и превратят самоуверенного лидера в отступника. Но даже тогда овцы не будут похищены из рук доброго пастыря (10:28).
Прежде чем закончить обсуждение данной части, будет полезно отметить как сходства, так и различия между Иудой и Петром. Оба они были близки к Иисусу в предыдущие годы. Оба видели Его знамения и слышали Его истину. Обоим Он дарил Свою любовь и к обоим обращал Свои призывы. В последний час служения Иисуса оба ученика подвели Его и покинули в самый тяжкий для Него час. Они сильно огорчили Иисуса и заставили Его переживать. Неудача обоих стала известна всему миру. Сегодня многие люди знают о них именно из-за их провала. Однако один был потерян, а другой спасен. Один из них покаялся, искал милости Христа и отправился в рай. Другой, несмотря на угрызения совести, не покаялся и отправился непрощенным прямиком в ад.
Семя данного провала присутствует в каждом сердце. Нам известно, что значит отречься от Иисуса и предать Его. Поэтому нам остается только одно — ежедневно отдаваться Его безграничной милости, зная, что Он не изгонит ни одного человека, приходящего к Нему, и что ни один из тех, кто был послан к Нему Отцом, не будет потерян (6:37, 39).
Потому что все мы —
предатели, берущие
сребреники и ядущие
плоть и кровь Его, и спрашивающие:
«Виноват ли я?»
И слыша, как Он отвечает «да»,
нам проще всего убежать и повеситься.
Но если мы заплачем и будем ждать,
после того как петух с утра пропоет
и разобьет наше сердце,
Он появится вновь
и спросит: «Любишь ли ты Меня?»
['Judas, Peter' from The Sightingby Luci Shaw (Harold Shaw, 1981), p. 82.]