От Марка 4 глава

Евангелие от Марка святое благовествование
Перевод Еп. Кассиана → Елизаветинская Библия

И снова начал Он учить у берега моря; и собирается к Нему толпа весьма многолюдная, так что Он, войдя в лодку, был на море, а вся толпа на земле у моря.

И҆ па́ки нача́тъ ѹ҆чи́ти при мо́ри: и҆ собра́сѧ къ немѹ̀ наро́дъ мно́гъ, ѩ҆́коже самомѹ̀ влѣ́зшѹ въ кора́бль, сѣдѣ́ти въ мо́ри: и҆ ве́сь наро́дъ прѝ мо́ри на землѝ бѧ́ше.

И учил Он их в притчах многому и говорил им в учении Своем:

И҆ ѹ҆ча́ше и҆̀хъ при́тчами мно́гѡ и҆ гл҃аше и҆̀мъ во ѹ҆ч҃нїи свое́мъ:

слушайте, вот, вышел сеятель сеять.

слы́шите: сѐ, и҆зы́де сѣ́ѧй сѣ́ѧти:

И было: когда он сеял, иное семя упало при дороге, и прилетели птицы и поклевали его.

и҆ бы́сть є҆гда̀ сѣ́ѧше, ѻ҆́во падѐ при пѹтѝ, и҆ прїидо́ша пти҄цы, и҆ позоба́ша є҆̀:

И другое упало на камень, где у него немного было земли, и тотчас взошло, ибо земля у него не была глубока;

дрѹго́е же падѐ при ка́мени, и҆дѣ́же не и҆мѧ́ше землѝ мно́ги, и҆ а҆́бїе прозѧбѐ, занѐ не и҆мѧ́ше глѹбины̀ земны́ѧ:

и когда взошло солнце, было опалено и, не имея корня, засохло.

со́лнцѹ же возсїѧ́вшѹ присвѧ́де, и҆ занѐ не и҆мѧ́ше ко́рене, и҆́зсше:

И другое упало в терние, и поднялось терние и заглушило его, и плода оно не дало.

и҆ дрѹго́е падѐ въ те́рнїи, и҆ взы́де те́рнїе, и҆ подавѝ є҆̀: и҆ плода̀ не дадѐ:

И другие упали на землю добрую и давали плод, поднимаясь и возростая, и приносили по тридцати и по шестидесяти и по ста.

и҆ дрѹго́е падѐ на землѝ до́брѣй, и҆ даѧ́ше пло́дъ восходѧ́щь и҆ растѹ́щь, и҆ припло́доваше на три́десѧть, и҆ на шестьдесѧ́тъ, и҆ на сто̀.

И говорил им: кто имеет уши слышать, да слышит!

И҆ гл҃аше: и҆мѣ́ѧй ѹ҆́шы слы́шати да слы́шитъ.

И когда Он оказался один, стали спрашивать Его окружающие вместе с Двенадцатью о притчах.

(За҄ 16.) Є҆гда́ же бы́сть є҆ди́нъ, вопроси́ша є҆го̀, и҆̀же бѧ́хѹ съ ни́мъ, со ѻ҆бѣмана́десѧте ѡ҆ при́тчи.

И говорил им: вам дана тайна Царства Божия, тем же внешним всё бывает в притчах,

И҆ гл҃аше и҆̀мъ: ва́мъ є҆́сть дано̀ вѣ́дати та҄йны цр҇твїѧ бж҃їѧ: ѡ҆́нѣмъ же внѣ҄шнимъ въ при́тчахъ всѧ҄ быва́ютъ,

чтобы они глазами глядели и не увидели, и слухом слышали и не уразумели, чтобы не обратились они, и не было прощено им.

да ви́дѧще ви́дѧтъ, и҆ не ѹ҆́зрѧтъ: и҆ слы́шаще слы́шатъ, и҆ не разѹмѣ́ютъ: да не когда̀ ѡ҆братѧ́тсѧ, и҆ ѡ҆ста́вѧтсѧ и҆̀мъ грѣсѝ.

И говорит им: не постигаете этой притчи? Как же вы поймете все притчи?

И҆ гл҃а и҆̀мъ: не вѣ́сте ли при́тчи сеѧ̀; и҆ ка́кѡ всѧ҄ при҄тчи ѹ҆разѹмѣ́ете;

Сеятель сеет слово.

Сѣ́ѧй, сло́во сѣ́етъ.

И вот те, что при дороге, где сеется слово: когда они услышат, тотчас приходит сатана и уносит слово, посеянное в них.

Сі́и же сѹ́ть, и҆̀же при пѹтѝ, и҆дѣ́же сѣ́етсѧ сло́во, и҆ є҆гда̀ ѹ҆слы́шатъ, а҆́бїе прихо́дитъ сатана̀ и҆ ѿе́млетъ сло́во сѣ́ѧнное въ сердца́хъ и҆́хъ.

А вот подобным же образом и те, что сеются на камне: они, когда услышат слово, тотчас с радостью принимают его,

И҆ сі́и сѹ́ть та́кожде и҆́же на ка́менныхъ сѣ́емїи, и҆̀же є҆гда̀ ѹ҆слы́шатъ сло́во, а҆́бїе съ ра́достїю прїе́млютъ є҆̀:

но не имеют корня в себе и держатся короткое время; потом с наступлением скорби или гонения за слово, тотчас соблазняются.

и҆ не и҆́мѹтъ коре́нїѧ въ себѣ̀, но привре́менни сѹ́ть: та́же бы́вшей печа́ли и҆лѝ гоне́нїю словесѐ ра́ди, а҆́бїе соблажнѧ́ютсѧ.

И вот другие, те, что сеются в тернии: это — услышавшие слово,

А҆ сі́и сѹ́ть, и҆̀же въ те́рнїи сѣ́емїи, слы́шащїи сло́во:

и заботы века и обольщение богатства и прочие вожделения, входя, заглушают слово, и оно делается бесплодным.

и҆ печа҄ли вѣ́ка сегѡ̀, и҆ ле́сть бога́тства, и҆ ѡ҆ про́чихъ по́хѡти входѧ́щыѧ подавлѧ́ютъ сло́во, и҆ безпло́дно быва́етъ.

А вот и те, что на земле доброй посеяны: они слышат слово и принимают и дают плод по тридцати и по шестидесяти и по ста.

И҆ сі́и сѹ́ть, и҆̀же на землѝ до́брѣй сѣ́ѧннїи, и҆̀же слы́шатъ сло́во и҆ прїе́млютъ, и҆ пло́дствѹютъ на три́десѧть, и҆ на шестьдесѧ́тъ, и҆ на сто̀.

И говорил им: разве для того приносится светильник, чтобы поставить его под сосуд или под кровать? Не для того ли, чтобы поставить его на подсвечник?

И҆ гл҃аше и҆̀мъ: є҆да̀ свѣти́лникъ прихо́дитъ {вжига́ютъ}, да под̾ спѹ́домъ положа́тъ є҆го̀ и҆лѝ под̾ ѻ҆дро́мъ; не да ли на свѣ́щницѣ положе́нъ бѹ́детъ;

Ведь, если что скрыто, то лишь для того, чтобы быть обнаруженным, и сокровенным оно стало только для того, чтобы выйти наружу.

нѣ́сть бо та́йно, є҆́же не ѩ҆ви́тсѧ, нижѐ бы́сть потае́но, но да прїи́детъ въ ѩ҆вле́нїе:

Если кто имеет уши слышать, да слышит.

а҆́ще кто̀ и҆́мать ѹ҆́шы слы́шати, да слы́шитъ.

И говорил им: замечайте, что слышите: какою мерой мерите, такою будут мерить вам, и будет прибавлено вам.

(За҄ 17.) И҆ гл҃аше и҆̀мъ: блюди́те что̀ слы́шите: въ ню́же мѣ́рѹ мѣ́рите, возмѣ́ритсѧ ва́мъ, и҆ приложи́тсѧ ва́мъ слы́шащымъ:

Ибо кто имеет, тому будет дано, и кто не имеет, у того будет взято и то, что имеет.

и҆́же бо а҆́ще и҆́мать, да́стсѧ є҆мѹ̀: а҆ и҆́же не и҆́мать, и҆ є҆́же и҆́мать, ѿи́метсѧ ѿ негѡ̀.

И говорил: таково Царство Божие: оно подобно человеку, который бросит семя в землю,

И҆ гл҃аше: та́кѡ є҆́сть (и҆) цр҇твїе бж҃їе, ѩ҆́коже человѣ́къ вмета́етъ сѣ́мѧ въ зе́млю,

и спит и встает, ночью и днем, а семя всходит и тянется вверх, он сам не знает как;

и҆ спи́тъ, и҆ востае́тъ но́щїю и҆ дні́ю: и҆ сѣ́мѧ прозѧба́етъ и҆ расте́тъ, ѩ҆́коже не вѣ́сть ѻ҆́нъ:

земля сама собой дает плод: сперва зелень, потом колос, потом полное зерно в колосе;

ѿ себє́ бо землѧ̀ плоди́тъ пре́жде травѹ̀, пото́мъ кла́съ, та́же и҆сполнѧ́етъ пшени́цѹ въ кла́сѣ:

когда же созреет плод, он тотчас посылает серп, потому что настала жатва.

є҆гда́ же созрѣ́етъ пло́дъ, а҆́бїе по́слетъ се́рпъ, ѩ҆́кѡ наста̀ жа́тва.

И говорил: каким подобием выразить нам Царство Божие? Или в какой притче представить его?

И҆ гл҃аше: чесомѹ̀ ѹ҆подо́бимъ цр҇твїе бж҃їе; и҆лѝ ко́ей при́тчи приложи́мъ є҆̀;

Подобием зерна горчичного. Когда его посеют в землю, оно, самое маленькое из всех семян на земле,

ѩ҆́кѡ зе́рно горѹ́шично, є҆́же є҆гда̀ всѣ́ѧно бѹ́детъ въ землѝ, мнѣ́е всѣ́хъ сѣ́менъ є҆́сть земны́хъ:

поднимается и становится больше всех овощей и пускает большие ветви, так что птицы небесные могут вить гнёзда под тенью его.

и҆ є҆гда̀ всѣ́ѧно бѹ́детъ, возраста́етъ, и҆ быва́етъ бо́лѣе всѣ́хъ ѕе́лїй, и҆ твори́тъ вѣ҄тви вє́лїѧ, ѩ҆́кѡ мощѝ под̾ сѣ́нїю є҆гѡ̀ пти́цамъ небє́снымъ вита́ти.

И такими многими притчами Он говорил им, насколько они могли слышать.

И҆ таковы́ми при́тчами мно́гими гл҃аше и҆̀мъ сло́во, ѩ҆́коже можа́хѹ слы́шати.

Без притчи же им не говорил, но ученикам Своим отдельно от других объяснял всё.

Без̾ при́тчи же не гл҃аше и҆̀мъ словесѐ: ѡ҆со́бь же ѹ҆чн҃кѡ́мъ свои҄мъ сказа́ше всѧ҄.

И говорит им в тот день, когда вечер настал: переправимся на ту сторону.

(За҄ 18.) И҆ гл҃а и҆̀мъ въ то́й де́нь, ве́черѹ бы́вшѹ: пре́йдемъ на ѡ҆́нъ по́лъ.

И они, оставив народ, берут Его с собой, как Он был в лодке; и другие лодки были с Ним.

И҆ ѿпѹ́щше наро́ды, поѧ́ша є҆го̀ ѩ҆́коже бѣ̀ въ кораблѝ: и҆ и҆ні́и же корабли҄ бѧ́хѹ съ ни́мъ.

И поднимается сильный вихрь; и волны били в лодку, так что лодка уже наполнялась водой.

И҆ бы́сть бѹ́рѧ вѣ́трена вели́ка: вѡ́лны же влива́хѹсѧ въ кора́бль, ѩ҆́кѡ ѹ҆жѐ погрѹжа́тисѧ є҆мѹ̀.

А Он спал на корме на изголовье. И будят Его и говорят Ему: Учитель, Тебе всё равно, что мы погибаем?

И҆ бѣ̀ са́мъ на кормѣ̀ на возгла́вницѣ спѧ̀. И҆ возбѹди́ша є҆го̀ и҆ глаго́лаша є҆мѹ̀: ѹ҆чт҃лю, не ради́ши ли, ѩ҆́кѡ погиба́емъ;

И проснувшись. Он возбранил ветру и сказал морю: молчи, стихни. И прекратился ветер, и настала тишина великая.

И҆ воста́въ запретѝ вѣ́трѹ и҆ речѐ мо́рю: молчѝ, преста́ни. И҆ ѹ҆ле́же вѣ́тръ, и҆ бы́сть тишина̀ ве́лїѧ.

И сказал им: что вы так боязливы? Как у вас нет веры?

И҆ речѐ и҆̀мъ: что̀ та́кѡ страшли́ви є҆стѐ; ка́кѡ не и҆́мате вѣ́ры;

И они устрашились страхом великим и говорили друг другу: кто же Он, что и ветер и море повинуются Ему?

И҆ ѹ҆боѧ́шасѧ стра́хомъ ве́лїимъ и҆ глаго́лахѹ дрѹ́гъ ко дрѹ́гѹ: кто̀ ѹ҆̀бо се́й є҆́сть, ѩ҆́кѡ и҆ вѣ́тръ и҆ мо́ре послѹ́шаютъ є҆гѡ̀;

« 3 глава 5 глава »