24:1 Через пять дней после того, как Павел оставил Иерусалим, отправившись в Кесарию, туда же пришел первосвященник Анания с несколькими членами синедриона. Представлять их в суде они наняли римлянина по имени Тертулл. Он должен был предстать перед Феликсом, выдвинув и поддержав обвинения против Павла.
24:2−4 Тертулл начал свою обвинительную речь с лести в адрес правителя. Разумеется, в том, что он говорил, была доля истины. Феликс поддерживал порядок, подавляя мятежи и восстания. Но слова Тертулла означали гораздо большее, чем просто констатацию факта, и, очевидно, были попыткой снискать милость наместника.
24:5−8 Затем он выдвинул четыре разных обвинения против апостола Павла:
1. Он был язвою, то есть надоедливым человеком.
2. Он был возбудителем мятежа между иудеями.
3. Он был представителем Назорейской ереси.
4. Он отважился осквернить храм.
24:9 После того как Тертулл выразил уверенность в том, что Феликс сможет рассудить, насколько справедливы обвинения против Павла, присутствующие при том иудеи поддержали обвинения, выдвинутые Тертуллом.
24:10 По знаку правителя в свою защиту выступил Павел. Прежде всего он выразил удовлетворение тем, что ему позволили выступить перед человеком, который, благодаря многим годам опыта, был знаком с традициями и образом жизни еврейского народа. Его слова могут показаться лестью, но на самом деле они лишь вежливо констатировали факт.
Затем апостол по порядку ответил на выдвинутые против него обвинения.
24:11 На обвинение в том, что он является нарушителем общественного спокойствия, Павел ответил, что прошло лишь двенадцать дней с тех пор, как он пришел в Иерусалим, и целью его прихода было поклонение, а не организация беспорядков.
24:12−13 Затем он опроверг обвинение в том, что подстрекал иудеев к мятежу Ни разу ни в святилище, ни в синагогах, ни по городу он не заводил дискуссии с людьми и не пытался каким-либо образом возбудить их. Таковы были факты, и никто не смог бы опровергнуть их.
24:14−17 Павел не опровергал третье обвинение, состоявшее в том, что он вождь Назорейской ереси. Он сказал, тем не менее, что в этом качестве он служил иудейскому Богу, веруя всему написанному в ВЗ. Он разделял надежды ортодоксальных иудеев, в особенности фарисеев, на то, что будет воскресение мертвых, праведных и неправедных. Помня об этом грядущем воскресении, он во все времена пытался сохранить свои отношения с Господом и людьми ничем не замутненными. Павел не только был далек от мысли поднять бунт среди иудеев, он пришел в Иерусалим, чтобы доставить милостыню и приношения иудеям. Он имел в виду, разумеется, пожертвования от церквей Македонии и Ахаии, предназначенные нуждающимся христианам еврейского происхождения в Иерусалиме.
24:18−19 Что же касается четвертого обвинения — в том, что он осквернил храм, Павел ответил на него так когда он совершал приношения в храм, исполняя иудейский обет, некие асийские иудеи нашли его и обвинили в том, что он привел в храм нечистого язычника. В это время апостол был один и совершал обряд очищения. Этим асийским иудеям, которые подняли мятеж против него в Иерусалиме, надлежало бы прийти в Кесарию, чтобы обвинить его, если они что имели против апостола.
24:20−21 Затем Павел потребовал от присутствовавших иудеев ясно сказать, в каких преступлениях была доказана его виновность, когда он стоял перед синедрионом в Иерусалиме. Они не могли сделать этого. Они могли бы сказать лишь, что Павел громко произнес: «...за учение о воскресении мертвых я ныне судим вами». Другими словами, выдвинутые против Павла обвинения в преступлениях ложны, а то, что было в них правдой, не являлось преступлением.
24:22 Выслушав дело, Феликс встал перед дилеммой. Он знал достаточно о христианской вере, чтобы понимать, кто прав. Узник, стоявший перед ним, явно не виновен в каком бы то ни было преступлении против римских законов. Тем не менее, если он оправдает Павла, то вызовет ярость иудеев. С политической точки зрения ему важно было снискать их расположение. Поэтому он нашел повод продолжить расследование дела. Он объявил, что подождет, пока в Кесарию придет тысяченачальник Лисий. На самом деле, это была лишь тактическая уловка, позволяющая отсрочить разбирательство. Нет никаких сведений о том, появился ли тысяченачальник в Кесарии.
24:23 Завершая дело, Феликс приказал содержать Павла под стражей, но не стеснять его, позволив его близким приходить к нему и снабжать его едой и одеждой. Это, несомненно, указывает на то, что правитель не считал Павла настоящим преступником.
24:24−25 Через несколько дней после публичного слушания Феликс и его жена Друзилла организовали личную встречу с апостолом, чтобы больше узнать о христианской вере. С абсолютным бесстрашием Павел говорил с распутным правителем и его незаконной женой о правде, о воздержании и о будущем суде. Ни в общественной, ни в личной их жизни не было правды. Незнакомы они были и с воздержанием, о чем свидетельствовал их нынешний греховный союз. Их следовало предупредить о будущем суде, так как лишь в том случае, если их грехи будут прощены благодаря Крови Христовой, им удастся избежать гибели в геенне огненной.
24:25−26 Слова апостола, по-видимому подействовали на Феликса сильнее, чем на Друзиллу. Но он, хотя и пришел в страх, не уверовал в Спасителя. Он отложил принятие решения, сказав: «Теперь пойди, а когда найду время, позову тебя». Как ни печально, такое время так и не наступило, насколько об этом можно судить по Библии. Но это было не последнее свидетельство Павла Феликсу. В течение двух последующих лет, которые Павел провел в Кесарии узником, правитель не раз вызывал его к себе. В действительности Феликс надеялся, что друзья Павла дадут ему крупную взятку за освобождение этого узника.
24:27 По прошествии двух лет, в 60 г. н.э., на место Феликса поступил Порций Фест. Желая доставить удовольствие иудеям, Феликс оставил Павла узником в Кесарии.