7:1−23 Источник зла (см.: Мф 15:1−20). Мы видим, что даже природные чудеса не убедили учеников в том, что Иисус — Сын Божий; они были глухи и слепы, или, как сказали бы мы, невосприимчивы. Простые люди принимали исцеление от Иисуса с радостью, но все же не понимали, Кем Он был. Фарисеи и книжники упорствовали в своих нескончаемых придирках; они были решительно настроены на неверие. На этот раз их недовольство было вызвано тем, что ученики Иисуса не моют рук после случайных контактов с язычниками на улице; это был вопрос религиозной, даже скорее обрядовой щепетильности, а не гигиены. Марк объясняет своим читателям-неевреям, что это только часть сложной системы ритуальных омовений, принятой у иудеев. Эти обычаи исходили из предания, а не из закона Моисея, но соблюдались так же строго, как соблюдаются в наше время «традиции» в исламе. Не относится ли подобное порой и к христианам?
Иисус не отрицает, что Его ученики нарушили некоторые традиции, но оправдывает их, говоря, что эти традиции — всего лишь предание человеческое и что у фарисеев его соблюдение сопровождается забвением ясной Божьей заповеди. Если традиция противоречит Писанию, от нее следует отказаться, как бы дорога она ни была. Это подтверждает язвительная ссылка на Исайю. Затем Иисус показывает, как фарисеи отступают от заповеди Моисея при помощи типичной для раввинов хитрости. Если человек посвящал храму деньги, которые он обычно расходовал на содержание престарелых родителей, то он освобождался от обязанности заботиться о них. Как всегда, помня о своих читателях-неевреях, Марк объясняет арамейское слово корван, означавшее такие приношения по обету. Иисус доказывает, что эта законническая уловка, совершавшаяся во имя религии, была чистейшим лицемерием. И что еще хуже, это только один пример из многих.
Другим примером были законы о «чистоте», поэтому Иисус воспользовался случаем объяснить народу, что «осквернение» — это не ритуальная, а нравственная категория, и оно не приходит извне, как учат фарисеи.
В наши дни это представляется настолько очевидным, что мы недоумеваем, почему ученики не могли этого понять (17). Как и большинство иудеев того времени, они рассматривали зло как своего рода микроб, инфекцию, подхваченную от соприкосновения с другими людьми. (Примерно такое же отношение к этому вопросу присуще конфуцианству и многим другим нехристианским религиям.) Иисус учит, что зло подобно раковой опухоли, растущей внутри нас, — как иудеев, так и неиудеев. Бороться с раком гораздо труднее, чем с инфекцией, ибо мы не можем обезопасить себя, стараясь не «заразиться» от окружающих; здесь требуется радикальная духовная хирургия, которая изменит нашу внутреннюю природу. Именно это подразумевал Иоанн, когда говорил, что идущий за ним будет крестить Духом Святым. Иногда мы связываем «крещение Святым Духом» исключительно с духовными дарами; Библия чаще связывает его с изменением человеческой природы.
Иисус поясняет нелепость воззрений фарисеев на житейском примере, названном здесь притчей. То, что входит в желудок, влияет не на духовную жизнь, а только на пищеварение, и наша пищеварительная система справляется с этим должным образом. Фарисеи понимали осквернение узко и слишком буквально, — как и те, кто считает, что внутри нас обитают либо бесы, либо Святой Дух, и потому рассматривают рвоту как признак изгнания бесов. Иисус показывает, что источником осквернения является сердце (сегодня мы сказали бы «сознание»), и приводит впечатляющий перечень вытекающих из него пороков.
Марк подводит нас к правильному выводу, что в таком случае всякая пища чиста (халал, как говорят мусульмане) и дозволена к употреблению (19). Это, вероятно, было большим утешением для слушателей в таких церквах, как римская, ибо способствовало единению за трапезой Господней иудеев и язычников (Гал 2:12).
7:24−30 Вера чужеземки (см.: Мф 15:21−28). Марк продолжает тему рассказом о женщине, которая была язычницей (следовательно, «нечистой»). В некотором смысле, это миссионерская история. Похоже, что Иисус искал уединения в языческой местности, но и там не смог остаться незамеченным. На этот раз Его беспокоят не толпы народа, а местная жительница, которая пришла просить Иисуса изгнать нечистого духа из ее дочери. Ответом Иисуса (27) стала, по-видимому, известная пословица, поэтому он прозвучал не так резко, как нам может показаться. В любом случае, ударение падает на первую часть изречения. Пока Иисус был на земле, Его первостепенной задачей было служение Израилю (Мф 15:24). Обращение язычников произойдет после распятия, во всемирном служении, которое так много значит для Марка. Но вера этой женщины была велика, как и ее настойчивость, ибо она оказалась в большой беде. Она согласилась с тем, что не имеет права требовать Божьей милости, но просто сдалась на Его милость, остроумно переиначив пословицу Иисуса. Может быть, Иисус просто испытывал ее, чтобы узнать, достаточно ли велика ее вера? Такая вера вознаграждается. То, что Божьи обетования Израилю адресованы и язычникам, — это поистине чудо благодати (Рим 11:17−18). Это относится и к нам, и мы должны помнить об этом.
7:31−37 Глухой косноязычный. Данный рассказ о физическом исцелении иллюстрирует тот факт, что даже если люди глухи к Богу (как фарисеи), Иисус может их исцелить. Действия Иисуса направлены на то, чтобы больной понял, что он исцелен Богом в ответ на молитву, а не с помощью волшебства. Прежде чем исцелить, Иисус хочет вызвать в человеке веру в Свою силу. Так, глухоту Он имитирует, заткнув больному уши, а исцеление косноязычия изображает прикосновением к его языку, давая понять больному, что Он — в некотором смысле врач. Взгляд на небо и вздох — это наглядное воплощение молитвы, доступное пониманию глухого косноязычного. Слово повеления было произнесено на родном для этого человека (и Иисуса) арамейском языке, и Марк переводит его для своих читателей за пределами Палестины.
Иисус, как всегда, повелевает молчать, но Его повелению, как обычно, не подчиняются. Люди удивляются и взволнованно повторяют: «Он все хорошо делает». Но верят ли они? Через некоторое время Петр перейдет от этого удивления к осознанию истинной природы Иисуса: глухой Петр услышит, немой Петр заговорит.