Деяния 27 глава

Деяния святых апостолов
Перевод Еп. Кассиана → Русского Библейского Центра

Когда же решено было отплыть нам в Италию, то сдали и Павла и некоторых других узников сотнику, по имени Юлию, из когорты Августовой.

Когда было решено плыть нам в Италию, Павла и других узников передали центуриону из когорты императора. Центуриона звали Юлий.

Сев на Адрамитский корабль, которому предстояло плыть вдоль берегов Асии, мы отчалили. С нами был Аристарх, Македонянин из Фессалоники.

Нас принял на борт адрамитский корабль, который следовал вдоль берегов Азии, и мы отплыли. С нами был македонец Аристарх из Фессалоники.

И на другой день мы пристали в Сидоне; и Юлий, человеколюбиво обращаясь с Павлом, позволил ему пойти к друзьям и воспользоваться их усердием.

На другой день мы зашли в Сидон. Юлий без особых строгостей обходился с Павлом, позволил ему навестить друзей и предоставить себя их заботе.

И отправившись оттуда, мы плыли под прикрытием Кипра, потому что ветры были противные;

Потом мы снялись оттуда и при встречном ветре шли под прикрытием Кипра.

и переплыв море, омывающее берега Киликии и Памфилии, мы пристали в Мирах Ликийских.

Перейдя море у Киликии и Памфилии, мы прибыли в ликийские Миры.

И там сотник, найдя Александрийский корабль, плывущий в Италию, посадил нас на него.

Там центурион нашел александрийский корабль, направлявшийся в Италию, — этот корабль и взял нас на борт.

Немало дней мы, медленно плывя, едва дошли до Книда. Так как ветер не позволял нам идти дальше, мы пошли под прикрытие Крита со стороны Салмоны,

Много дней продолжалось медленное плаванье. Когда мы наконец кое-как добрались до Книда, ветер далее перестал нам благоприятствовать. До Салмоны мы шли под прикрытием Крита.

и с трудом, плывя вдоль Крита, пришли мы в некое место, называемое Хорошие Пристани, близ которого был город Ласея.

С трудом продвигаясь вдоль острова, мы пристали к берегу, называемому Тихие Гавани. Рядом был город Ласея.

Но, так как протекло немало времени, и плавание было уже опасно, потому что и пост уже прошел, то Павел убеждал их,

Было потеряно много времени, путешествие становилось опасным, уже и пост завершился, и Павел, предостерегая,

говоря им: мужи, я вижу, что плавание это будет с бедой и большим ущербом не только для груза и для корабля, но и для нашей жизни,

Сказал: «Я ожидаю, что дальнейшее плаванье грозит большой бедой и ущербом не только грузу и кораблю, но и нашим жизням».

Но сотник больше доверял кормчему и начальнику корабля, нежели тому, что говорил Павел.

Однако центурион больше слушал капитана и хозяина корабля, чем Павла.

А так как пристань не подходила для зимовки, то большинство было за то, чтобы сняться оттуда и, если бы было возможно добраться, перезимовать в Финике, пристани Критской, защищенной с юго-запада и с северо-запада.

Гавань была мало приспособлена к зимовке, и, по мнению большинства, еще, пожалуй, можно было рискнуть выйти в море и дойти до Феникса, перезимовать там. (Это гавань на Крите с заходом с юго-запада и с северо запада).

И когда подул легкий южный ветер, они, подумав, что получили желаемое, подняли якорь и поплыли вдоль Крита, держась берега.

Задул умеренный южный ветер, и, посчитав это за добрую примету, они выбрали якорь и поплыли вдоль прибрежной полосы Крита.

Но вскоре обрушился на Крит ветер, поднимающий смерчи, называемый Евракилон.

Но тут со стороны острова налетел ураганный ветер — эвраквилон, так его называют.

И так как корабль захватило, и он не мог противиться, мы отдались ветру и нас носило.

Корабль подхватило и понесло. Нам никак не удавалось держать его к ветру, и он сделался неуправляемым.

Пронесшись мимо некоего островка, называемого Клавда, мы едва оказались в силах справиться с лодкой.

Мы проскочили мимо небольшого островка под названием Кавда и тут едва не упустили лодку.

Подняв ее, они пользовались канатами, обвязывая корабль. И опасаясь как бы не быть выброшенными на Сирт, они спустили плавучий якорь и так носились.

Кое-как втащили ее на палубу. Укрепили канатами корабль. Из опасения сесть на Сиртову мель спустили плавучий якорь и легли в дрейф.

И так как нас сильно било бурей, они на другой день начали выбрасывать груз,

На другой день нас так сильно захлестывало, что пришлось выбрасывать груз.

и на третий день своими руками побросали оснастку корабля.

На третий день своими руками отправили за борт такелаж.

И так как в течение ряда дней не показывались ни солнце, ни звезды, и буря свирепствовала немалая, — в конце концов, стала пропадать у нас всякая надежда на спасение.

Дни шли за днями, не было видно ни солнца, ни звезд, шторм не унимался, и мы оставили всякую надежду на спасение.

Люди давно не ели. Тогда Павел, став посреди них, сказал: надо было, о мужи, послушавшись меня, не отходить от Крита и не терпеть этой беды и ущерба.

И уже давно мы ничего не ели. Тогда Павел, выйдя на середину, сказал: «Надо было послушаться меня и не уходить с Крита, чтобы не терпеть нам беды и таких убытков.

И теперь призываю вас к бодрости, ибо ни одна душа из вас не погибнет, а только корабль.

Примите мой совет на этот раз: держитесь. Ни одна душа не погибнет, а лишь корабль.

Ибо ангел предстал мне этой ночью от Бога, Которому я принадлежу, Которому и служу,

Ночью явился мне ангел от Бога, которому, по своей принадлежности Ему, я служу.

и сказал: «не бойся, Павел; пред Кесарем должно тебе предстать, и вот даровал тебе Бог всех плывущих с тобой».

Он сказал мне: “Не бойся, Павел! Перед кесарем ты предстанешь. И вот еще что: Бог оставляет на тебя всех твоих спутников.”

Поэтому бодритесь, мужи: ибо я верю Богу, что будет так, как мне сказано.

Не падайте духом. Я полагаюсь на Бога. Как сказано мне, так и будет.

Нам должно быть выброшенными на какой-то остров.

Нас обязательно выбросит на какой-нибудь остров».

А когда наступила четырнадцатая ночь, как мы носились по Адрии, около полуночи моряки стали догадываться, что приближается к ним какая-то земля.

Шла уже четырнадцатая ночь, как нас носило по Адриатике. Около полуночи моряки стали догадываться о приближении земли.

И вымеряв глубину, нашли двадцать сажен; потом, на небольшом расстоянии, вымеряв снова, нашли пятнадцать сажен.

Замерили глубину: двадцать сажен. Немного погодя замерили снова: пятнадцать сажен.

И опасаясь, как бы не попасть нам на скалы, они, бросив с кормы четыре якоря, напряженно ждали наступления дня.

Опасаясь наскочить на подводные камни, бросили с кормы четыре якоря и всеми силами стали ждать наступления дня.

Когда же моряки пытались бежать с корабля и спустили лодку на море под предлогом, что они якобы собирались бросать якоря с носа,

Моряки задумали было бежать и стали спускать лодку, якобы с намерением бросить якоря с носа,

Павел сказал сотнику и воинам: если эти не останутся на корабле, вы не можете спастись.

Но Павел сказал центуриону и солдатам: «Без них на этом корабле не спасетесь».

Тогда воины отсекли канаты у лодки и дали ей упасть.

Тогда солдаты перерубили канаты, и лодку унесло в море.

А пока день еще не наступил, Павел призывал всех принять пищу, говоря: четырнадцатый сегодня день вы проводите в ожидании без пищи, ничего не вкусив;

Незадолго до рассвета Павел посоветовал всем поесть. Он сказал: «Уже четырнадцатый день вы из-за постоянной тревоги ничего не едите и изголодались.

поэтому призываю вас принять пищу; это ведь нужно для вашего спасения; ибо ни у кого из вас волос с головы не пропадет.

Мой вам совет: поешьте. Это не повредит вашему спасению. Ни у кого из вас и волосу с головы не пропасть».

Сказав же это и взяв хлеб, он возблагодарил Бога перед всеми и, преломив, начал есть.

С этими словами он взял хлеб, с благодарением Богу разломил и начал есть.

Все ободрились и тоже приняли пищу;

У всех отлегло от сердца, и люди поели.

было же всех нас на корабле двести семьдесят шесть душ.

Всего на корабле нас было двести семьдесят шесть душ.

Насытившись пищей, они стали облегчать корабль, бросая пшеницу в море.

Когда закончили есть, начали для облегчения корабля выбрасывать в море пшеницу.

А когда настал день, земли они не узнавали, но различали какой-то залив с песчаным берегом, на который и хотели, если бы могли, вывести корабль.

Утром смутно проглянула земля. Вскоре обозначился залив и пологий берег, до которого при удаче можно было довести корабль.

И сняв якоря, они пустили их в море; вместе с тем, развязав веревки рулей и подняв передний парус по ветру, держали к берегу.

Обрубив якоря и бросив их в море, распутали рули, подняли по ветру малый парус и стали держать к берегу.

Попав же на песчаную отмель, они посадили на нее корабль. Нос увяз и остался недвижим, а корма разрушалась силою волн.

Корабль застрял на песчаной косе. Нос увяз в отмели, в корму ударили волны, и началось разрушение.

Воины приняли было решение убить узников, чтобы кто-нибудь, выплыв, не убежал.

Солдаты решили было перебить узников, чтобы они, выплыв, не разбежались,

Но сотник, желая спасти Павла, воспрепятствовал их намерению и велел умеющим плавать броситься и выходить на землю первыми,

Но центурион, опасаясь за Павла, пресек их намерение. Он приказал всем, кто умеет держаться на воде, прыгать в воду и добираться до берега вплавь,

а остальным, кому — на досках, кому — на чем-нибудь от корабля; и так оказалось, что все спаслись на землю.

А остальным — на досках и прочих обломках корабля. Таким образом все благополучно достигли земли.

« 26 глава 28 глава »