Деяния 27 глава

Деяния святых апостолов
Перевод Еп. Кассиана → Синода́льный перево́д

Когда же решено было отплыть нам в Италию, то сдали и Павла и некоторых других узников сотнику, по имени Юлию, из когорты Августовой.

Когда́ решено́ бы́ло плыть нам в Ита́лию, то отда́ли Па́вла и не́которых други́х у́зников со́тнику А́вгустова полка́, и́менем Ю́лию.

Сев на Адрамитский корабль, которому предстояло плыть вдоль берегов Асии, мы отчалили. С нами был Аристарх, Македонянин из Фессалоники.

Мы взошли́ на Адрами́тский кора́бль и отпра́вились, намерева́ясь плыть о́коло Аси́йских мест. С на́ми был Ариста́рх, Македо́нянин из Фессало́ники.

И на другой день мы пристали в Сидоне; и Юлий, человеколюбиво обращаясь с Павлом, позволил ему пойти к друзьям и воспользоваться их усердием.

На друго́й день приста́ли к Сидо́ну. Ю́лий, поступа́я с Па́влом человеколюби́во, позво́лил ему́ сходи́ть к друзья́м и воспо́льзоваться их усе́рдием.

И отправившись оттуда, мы плыли под прикрытием Кипра, потому что ветры были противные;

Отпра́вившись отту́да, мы приплы́ли в Кипр, по причи́не проти́вных ветро́в,

и переплыв море, омывающее берега Киликии и Памфилии, мы пристали в Мирах Ликийских.

и, переплы́в мо́ре про́тив Килики́и и Памфи́лии, при́были в Миры́ Лики́йские.

И там сотник, найдя Александрийский корабль, плывущий в Италию, посадил нас на него.

Там со́тник нашёл Александри́йский кора́бль, плыву́щий в Ита́лию, и посади́л нас на него́.

Немало дней мы, медленно плывя, едва дошли до Книда. Так как ветер не позволял нам идти дальше, мы пошли под прикрытие Крита со стороны Салмоны,

Ме́дленно пла́вая мно́гие дни и едва́ поровня́вшись с Кни́дом, по причи́не неблагоприя́тного нам ве́тра, мы подплы́ли к Кри́ту при Салмо́не.

и с трудом, плывя вдоль Крита, пришли мы в некое место, называемое Хорошие Пристани, близ которого был город Ласея.

Пробра́вшись же с трудо́м ми́мо него́, при́были к одному́ ме́сту, называ́емому Хоро́шие При́стани, близ кото́рого был го́род Ласе́я.

Но, так как протекло немало времени, и плавание было уже опасно, потому что и пост уже прошел, то Павел убеждал их,

Но как прошло́ дово́льно вре́мени, и пла́вание бы́ло уже́ опа́сно, потому́ что и пост уже́ прошёл, то Па́вел сове́товал,

говоря им: мужи, я вижу, что плавание это будет с бедой и большим ущербом не только для груза и для корабля, но и для нашей жизни,

говоря́ им: мужи́! я ви́жу, что пла́вание бу́дет с затрудне́ниями и с больши́м вредо́м не то́лько для гру́за и корабля́, но и для на́шей жи́зни.

Но сотник больше доверял кормчему и начальнику корабля, нежели тому, что говорил Павел.

Но со́тник бо́лее доверя́л ко́рмчему и нача́льнику корабля́, не́жели слова́м Па́вла.

А так как пристань не подходила для зимовки, то большинство было за то, чтобы сняться оттуда и, если бы было возможно добраться, перезимовать в Финике, пристани Критской, защищенной с юго-запада и с северо-запада.

А как при́стань не была́ приспосо́блена к зимо́вке, то мно́гие дава́ли сове́т отпра́виться отту́да, что́бы, е́сли мо́жно, дойти́ до Фи́ника, при́стани Кри́тской, лежа́щей про́тив юго-за́падного и северо-за́падного ве́тра, и там перезимова́ть.

И когда подул легкий южный ветер, они, подумав, что получили желаемое, подняли якорь и поплыли вдоль Крита, держась берега.

Поду́л ю́жный ве́тер, и они́, поду́мав, что уже́ получи́ли жела́емое, отпра́вились, и поплы́ли побли́зости Кри́та.

Но вскоре обрушился на Крит ветер, поднимающий смерчи, называемый Евракилон.

Но ско́ро подня́лся про́тив него́ ве́тер бу́рный, называ́емый эвроклидо́н.

И так как корабль захватило, и он не мог противиться, мы отдались ветру и нас носило.

Кора́бль схвати́ло так, что он не мог проти́виться ве́тру, и мы носи́лись, отда́вшись волна́м.

Пронесшись мимо некоего островка, называемого Клавда, мы едва оказались в силах справиться с лодкой.

И, набежа́в на оди́н острово́к, называ́емый Кла́вдой, мы едва́ могли́ удержа́ть ло́дку.

Подняв ее, они пользовались канатами, обвязывая корабль. И опасаясь как бы не быть выброшенными на Сирт, они спустили плавучий якорь и так носились.

Подня́в её, ста́ли употребля́ть посо́бия и обвя́зывать кора́бль; боя́сь же, что́бы не сесть на мель, спусти́ли па́рус и таки́м о́бразом носи́лись.

И так как нас сильно било бурей, они на другой день начали выбрасывать груз,

На друго́й день, по причи́не си́льного обурева́ния, на́чали выбра́сывать груз,

и на третий день своими руками побросали оснастку корабля.

а на тре́тий мы свои́ми рука́ми поброса́ли с корабля́ ве́щи.

И так как в течение ряда дней не показывались ни солнце, ни звезды, и буря свирепствовала немалая, — в конце концов, стала пропадать у нас всякая надежда на спасение.

Но как мно́гие дни не ви́дно бы́ло ни со́лнца, ни звёзд и продолжа́лась нема́лая бу́ря, то наконе́ц исчеза́ла вся́кая наде́жда к на́шему спасе́нию.

Люди давно не ели. Тогда Павел, став посреди них, сказал: надо было, о мужи, послушавшись меня, не отходить от Крита и не терпеть этой беды и ущерба.

И как до́лго не е́ли, то Па́вел, став посреди́ них, сказа́л: мужи́! надлежа́ло послу́шаться меня́ и не отходи́ть от Кри́та, чем и избежа́ли бы сих затрудне́ний и вреда́.

И теперь призываю вас к бодрости, ибо ни одна душа из вас не погибнет, а только корабль.

Тепе́рь же убежда́ю вас ободри́ться, потому́ что ни одна́ душа́ из вас не поги́бнет, а то́лько кора́бль.

Ибо ангел предстал мне этой ночью от Бога, Которому я принадлежу, Которому и служу,

И́бо А́нгел Бо́га, Кото́рому принадлежу́ я и Кото́рому служу́, яви́лся мне в э́ту ночь

и сказал: «не бойся, Павел; пред Кесарем должно тебе предстать, и вот даровал тебе Бог всех плывущих с тобой».

и сказа́л: «не бо́йся, Па́вел! тебе́ должно́ предста́ть пред ке́саря, и вот, Бог дарова́л тебе́ всех плыву́щих с тобо́ю».

Поэтому бодритесь, мужи: ибо я верю Богу, что будет так, как мне сказано.

Посему́ ободри́тесь, мужи́, и́бо я ве́рю Бо́гу, что бу́дет так, как мне ска́зано.

Нам должно быть выброшенными на какой-то остров.

Нам должно́ быть вы́брошенными на како́й-нибу́дь о́стров.

А когда наступила четырнадцатая ночь, как мы носились по Адрии, около полуночи моряки стали догадываться, что приближается к ним какая-то земля.

В четы́рнадцатую ночь, как мы носи́мы бы́ли в Адриати́ческом мо́ре, о́коло полуно́чи корабе́льщики ста́ли дога́дываться, что приближа́ются к како́й-то земле́,

И вымеряв глубину, нашли двадцать сажен; потом, на небольшом расстоянии, вымеряв снова, нашли пятнадцать сажен.

и, вы́мерив глубину́, нашли́ два́дцать са́жен; пото́м на небольшо́м расстоя́нии, вы́мерив опя́ть, нашли́ пятна́дцать са́жен.

И опасаясь, как бы не попасть нам на скалы, они, бросив с кормы четыре якоря, напряженно ждали наступления дня.

Опаса́ясь, что́бы не попа́сть на камени́стые места́, бро́сили с кормы́ четы́ре я́коря, и ожида́ли дня.

Когда же моряки пытались бежать с корабля и спустили лодку на море под предлогом, что они якобы собирались бросать якоря с носа,

Когда́ же корабе́льщики хоте́ли бежа́ть с корабля́ и спуска́ли на мо́ре ло́дку, де́лая вид, бу́дто хотя́т бро́сить якоря́ с но́са,

Павел сказал сотнику и воинам: если эти не останутся на корабле, вы не можете спастись.

Па́вел сказа́л со́тнику и во́инам: е́сли они́ не оста́нутся на корабле́, то вы не мо́жете спасти́сь.

Тогда воины отсекли канаты у лодки и дали ей упасть.

Тогда́ во́ины отсекли́ верёвки у ло́дки, и она́ упа́ла.

А пока день еще не наступил, Павел призывал всех принять пищу, говоря: четырнадцатый сегодня день вы проводите в ожидании без пищи, ничего не вкусив;

Пе́ред наступле́нием дня Па́вел угова́ривал всех приня́ть пи́щу, говоря́: сего́дня четы́рнадцатый день, как вы, в ожида́нии, остаётесь без пи́щи, не вкуша́я ничего́.

поэтому призываю вас принять пищу; это ведь нужно для вашего спасения; ибо ни у кого из вас волос с головы не пропадет.

Потому́ прошу́ вас приня́ть пи́щу: э́то послу́жит к сохране́нию ва́шей жи́зни; и́бо ни у кого́ из вас не пропадёт во́лос с головы́.

Сказав же это и взяв хлеб, он возблагодарил Бога перед всеми и, преломив, начал есть.

Сказа́в э́то и взяв хлеб, он возблагодари́л Бо́га пе́ред все́ми и, разломи́в, на́чал есть.

Все ободрились и тоже приняли пищу;

Тогда́ все ободри́лись и та́кже при́няли пи́щу.

было же всех нас на корабле двести семьдесят шесть душ.

Бы́ло же всех нас на корабле́ две́сти се́мьдесят шесть душ.

Насытившись пищей, они стали облегчать корабль, бросая пшеницу в море.

Насы́тившись же пи́щею, ста́ли облегча́ть кора́бль, выки́дывая пшени́цу в мо́ре.

А когда настал день, земли они не узнавали, но различали какой-то залив с песчаным берегом, на который и хотели, если бы могли, вывести корабль.

Когда́ наста́л день, земли́ не узнава́ли, а усмотре́ли то́лько не́который зали́в, име́ющий отло́гий бе́рег, к кото́рому и реши́лись, е́сли мо́жно, приста́ть с кораблём.

И сняв якоря, они пустили их в море; вместе с тем, развязав веревки рулей и подняв передний парус по ветру, держали к берегу.

И, подня́в якоря́, пошли́ по мо́рю и, развяза́в рули́ и подня́в ма́лый па́рус по ве́тру, держа́ли к бе́регу.

Попав же на песчаную отмель, они посадили на нее корабль. Нос увяз и остался недвижим, а корма разрушалась силою волн.

Попа́ли на косу́, и кора́бль сел на мель. Нос увя́з и оста́лся недви́жим, а корма́ разбива́лась си́лою волн.

Воины приняли было решение убить узников, чтобы кто-нибудь, выплыв, не убежал.

Во́ины согласи́лись бы́ло умертви́ть у́зников, что́бы кто-нибу́дь, вы́плыв, не убежа́л.

Но сотник, желая спасти Павла, воспрепятствовал их намерению и велел умеющим плавать броситься и выходить на землю первыми,

Но со́тник, жела́я спасти́ Па́вла, удержа́л их от сего́ наме́рения, и веле́л уме́ющим пла́вать пе́рвым бро́ситься и вы́йти на зе́млю,

а остальным, кому — на досках, кому — на чем-нибудь от корабля; и так оказалось, что все спаслись на землю.

про́чим же спаса́ться кому́ на до́сках, а кому́ на чём-нибу́дь от корабля́; и таки́м о́бразом все спасли́сь на зе́млю.

« 26 глава 28 глава »