1 And it came to pass in the days when the judges ruled, that there was a famine in the land. And a certain man went from Bethlehem-Judah, to sojourn in the country of Moab, he, and his wife, and his two sons.
6 And she arose, she and her daughters-in-law, and returned from the fields of Moab; for she had heard in the fields of Moab how that Jehovah had visited his people to give them bread.
19 And they two went until they came to Bethlehem. And it came to pass, when they came to Bethlehem, that all the city was moved about them, and the [women] said, Is this Naomi?
1:1−7 Краткая предыстория основных событий.
1:1 В те дни, когда управляли судьи. Эта фраза в древнееврейском языке представляет собой стандартную формулировку, с которой начинаются исторические книги. Слова «Это случилось...» соединяются с характерной исторической отметкой. Период судей был хорошо известен читателям как время непостоянства и отступничества.
голод. В процессе повествования голод из кары Божией превращается в Божие благословение. Голод часто был знаком божественного недовольства (3Цар 17:1), поэтому Ноеминь (1:21) видит в трагических обстоятельствах своей жизни руку Божию. В книге суверенный промысел Божий не всегда явно показан, но Божие присутствие постоянно подразумевается.
полях Моавитских. Моавитяне, близкие родственники Израиля через Лота (Быт 19:37). Защищенные Богом от уничтожения израильтянами (Втор 2:9), они позднее были покорены Саулом (1Цар 14:47), а затем — Давидом (2Цар 8:2). См. также Втор 23:3. Бывали периоды дружественных отношений между Моавом и Израилем, о чем свидетельствует тот факт, что Давид во время своих вынужденных скитаний на время оставил своих родителей у моавитского царя (1Цар 22:3). К одному из таких мирных периодов относится и пребывание Елимелеха у моавитян.
1:2 Елимелех. Вся эта история посвящена его семье и могла бы завершиться тем, что Бог послал Елимелеху (после его смерти) наследника, однако повествование акцентирует внимание на женщинах этой семьи (4:14, 16), а затем уже — на предке Давида Авимелехе (4:17−22).
Ноеминь. Букв.: «приятная» (ст. 20−21). Как и Руфь, Ноеминь — центральная, и поначалу трагическая, фигура.
1:4 Они взяли себе жен из Моавитянок. Это не было запрещено, хотя Втор 23:3−6 ограничивает причастность моавитян к обществу Израиля — по крайней мере, потомков мужского пола. Ирония кроется в том, что у одной из этих моавитянок вскоре родится сын, который станет предком великого царя Давида.
1:5 осталась. Ноеминь — старая женщина, потерявшая сыновей и оказавшаяся в чужой стране с двумя чужеземными и бездетными невестками, — казалось, она никак не могла сыграть хоть какую-нибудь роль в истории Божиего завета.
1:6−7 Эти стихи подготавливают сцену для ст. 8−18. Что сыграет решающую роль в выборе Руфи и Орфы: желание иметь семью, жить со своим народом или же упование на Господа как верховного Владыку? В этих стихах звучит любовь Ноемини к своим моавитским невесткам и ее верность Господу, несмотря на горькие испытания, посланные Им. Невозможно рассматривать решение Руфи и ее клятву верности народу и Богу Ноемини, не связывая их с характером и верой самой Ноемини.
1:6 Бог посетил народ Свой. См. ком. к 1:1.
1:9−10 Но они подняли вопль и плакали. Напутственное пожелание Ноемини обеим женщинам, с которого начинается стих, усиливает напряжение и подчеркивает драматизм ситуации: они уже находились «по дороге... в землю Иудейскую» (ст. 7), т.е. двигались к принятой цели, однако потенциальная возможность отступить от принятого решения существует всегда.
1:11 Разве еще есть у меня сыновья в моем чреве. В данной фразе можно усмотреть намек на древний обычай — левират (Втор 25:5−6), согласно которому брат обязан был восстановить семя своему брату, если тот умер и не оставил детей. Среди ученых до сих пор не прекращаются споры о том, повлиял ли на действия Вооза, о которых пойдет речь в следующих главах, обычай левирата, т.е. родственного замещения, или его решение обусловлено иными мотивами.
1:15 к своим богам. Вводится новое обстоятельство. До сего момента можно было предположить, что невестки действительно уверовали в Господа и поклонялись Ему. Однако этот разговор трех женщин на дороге в Вифлеем (т.е. на пути к истинному поклонению истинному Богу) становится поворотным моментом, во всяком случае, в судьбе обеих невесток Ноемини.
1:19−21 Весь город удивлялся, что на долю этой женщины, имя которой так не соответствовало постигшим ее обстоятельствам (см. ком. к ст. 2), выпала такая тяжелая судьба. Вместе с ней все приходят к заключению, что так устроил Бог. Но почему Он заставляет страдать тех, кто Ему послушен, остается загадкой книги (ср. кн. Иова). Книга не рассматривает вопрос о природе и назначении зла и страданий: они допускаются Божественным провидением и Господь знает, для чего Он это делает.
1:22 Руфь Моавитянка. Тот факт, что Руфь чужеземка, является решающим в этой истории, о чем постоянно напоминается (1:4; 2:2, 6, 21; 4:5, 10; и особ. 2:10). Кроме того, все кто слышал историю Руфи моавитянки не могли не вспомнить о прародительнице Руфи, дочери Лота, и о связанном с ее именем кровосмешении, давшем начало моавитскому народу (Быт 19:30−38). В обоих случаях встает вопрос — иметь или не иметь детей и если да, то какой ценой.
в начале жатвы ячменя. Древнейшие календари, такие, как Гезерский календарь (X в. до Р.Х.), вели счет месяцам согласно сельскохозяйственному циклу. Жатва ячменя, позднее в иудейской традиции соединенная с Пасхой, проходила в апреле и открывала сезон хлебной жатвы. Время жатвы было праздником, люди вспоминали о нуждах бедных и все вместе прославляли Бога. Этот период завершался жатвой пшеницы (2:23), приуроченной к Пятидесятнице, — в мае или июне. В книге хронология служит развитию действия: возвращение домой соответствует времени Божиего благоволения. С этого момента Бог начинает восстанавливать утраченное счастье Ноемини.
Из низов — в праматери царя.