Римлянам 7 глава

Послание к Римлянам святого апостола Павла
Перевод Десницкого → Елизаветинская Библия

Разве вам не известно, братья (я говорю тем, кто чтит закон), что закон властен над человеком, лишь пока тот жив?

И҆лѝ не разѹмѣ́ете, бра́тїе: вѣ́дѹщымъ бо зако́нъ глаго́лю: ѩ҆́кѡ зако́нъ ѡ҆блада́етъ над̾ человѣ́комъ, во є҆ли́ко вре́мѧ живе́тъ;

Закон отдает жену во власть мужа, но когда муж умирает, жена освобождается от его власти.

И҆́бо мѹжа́таѧ жена̀ жи́вѹ мѹ́жѹ привѧ́зана є҆́сть зако́номъ: а҆́ще ли же ѹ҆́мретъ мѹ́жъ є҆ѧ̀, разрѣши́тсѧ ѿ зако́на мѹ́жескагѡ.

Если еще при жизни мужа она будет с другим мужчиной, это разврат, но если муж умер, она свободна от его законной власти и может выйти за другого мужчину, в этом нет разврата.

Тѣ́мже ѹ҆̀бо, жи́вѹ сѹ́щѹ мѹ́жѹ, прелюбодѣ́йца быва́етъ, а҆́ще бѹ́детъ мѹ́жеви и҆но́мѹ: а҆́ще ли ѹ҆́мретъ мѹ́жъ є҆ѧ̀, свобо́дна є҆́сть ѿ зако́на, не бы́ти є҆́й прелюбодѣ́йцѣ, бы́вшей мѹ́жѹ и҆но́мѹ.

Так и вы, братья мои, умерли для закона, когда умер на кресте Христос. Он воскрес из мертвых и теперь вы принадлежите Ему — так мы принесем урожай Богу.

Тѣ́мже, бра́тїе моѧ҄, и҆ вы̀ ѹ҆мро́сте зако́нѹ тѣ́ломъ хр҇то́вымъ, во є҆́же бы́ти ва́мъ и҆но́мѹ, воста́вшемѹ и҆з̾ ме́ртвыхъ, да пло́дъ принесе́мъ бг҃ови.

Еще когда мы жили по-старому, в наших телах действовали греховные страсти, принося урожай смерти (об их греховности говорил закон).

Є҆гда́ бо бѣ́хомъ во пло́ти, стра҄сти грѣхѡ́вныѧ, ѩ҆̀же зако́номъ, дѣ́йствовахѹ во ѹ҆́дѣхъ на́шихъ, во є҆́же пло́дъ твори́ти сме́рти:

Для всех старых цепей мы умерли, мы избавлены от власти закона. Мы служим Богу не по древней букве, а по-новому, духовно.

нн҃ѣ же ѹ҆праздни́хомсѧ ѿ зако́на, ѹ҆ме́рше, и҆́мже держи́ми бѣ́хомъ, ѩ҆́кѡ рабо́тати на́мъ (бг҃ови) во ѡ҆бновле́нїи дѹ́ха, а҆ не въ ве́тхости пи́смене.

Что же дальше? Закон — это грех? Ни в коем случае! Но я знаком с понятием греха только потому, что есть закон. Я не знал бы греховных желаний, если бы закон мне ничего не запрещал.

Что̀ ѹ҆̀бо рече́мъ; зако́нъ ли грѣ́хъ; Да не бѹ́детъ: но грѣха̀ не зна́хъ, то́чїю зако́номъ: по́хоти же не вѣ́дахъ, а҆́ще не бы̀ зако́нъ глаго́лалъ: не похо́щеши.

Но есть заповедь, и вот грех порождает во мне всяческие желания — а без закона и грех бы ничего не значил.

Винѹ́ же прїе́мъ грѣ́хъ за́повѣдїю, содѣ́ла во мнѣ̀ всѧ́кѹ по́хоть: без̾ зако́на бо грѣ́хъ ме́ртвъ є҆́сть.

Ведь и мы, израильтяне, когда-то жили без закона, но потом были даны заповеди и они вызвали к жизни грех,

А҆́зъ же живѧ́хъ кромѣ̀ зако́на и҆ногда̀: прише́дшей же за́повѣди, грѣ́хъ ѹ҆́бѡ ѡ҆живѐ,

а мы как бы умерли. Заповедь, как оказалось, послужила мне не к жизни, а к смерти:

а҆́зъ же ѹ҆мро́хъ: и҆ ѡ҆брѣ́тесѧ мѝ за́повѣдь, ѩ҆́же въ живо́тъ, сїѧ̀ въ сме́рть,

грех, отталкиваясь от заповеди, совратил меня и погубил.

грѣ́хъ бо винѹ̀ прїе́мъ за́повѣдїю, прельсти́ мѧ, и҆ то́ю ѹ҆мертви́ мѧ.

А ведь закон свят, и заповедь свята, праведна и блага.

Тѣ́мже ѹ҆̀бо зако́нъ ст҃ъ, и҆ за́повѣдь ст҃а и҆ првдна и҆ бл҃га̀.

Что же, благо оказалось для меня смертельным? Ни в коем случае! Нет, это грех обратил благо во вред, на то он и грех. Так заповедь подчеркивает греховность греха.

Бл҃го́е ли ѹ҆̀бо бы́сть мнѣ̀ сме́рть; Да не бѹ́детъ: но грѣ́хъ, да ѩ҆ви́тсѧ грѣ́хъ, бл҃ги́мъ мѝ содѣва́ѧ сме́рть, да бѹ́детъ по премно́гѹ грѣ́шенъ грѣ́хъ за́повѣдїю.

Мы ведь знаем, что закон — духовен, а я человек из плоти, я продан в рабство греху.

(За҄ 95.) Вѣ́мы бо, ѩ҆́кѡ зако́нъ дѹхо́венъ є҆́сть: а҆́зъ же пло́тѧнъ є҆́смь, про́данъ под̾ грѣ́хъ.

Сам не понимаю своих поступков: чего желаю, того не делаю, а творю то, что мне ненавистно.

Є҆́же бо содѣва́ю, не разѹмѣ́ю: не є҆́же бо хощѹ̀, сїѐ творю̀, но є҆́же нена́виждѹ, то̀ содѣ́ловаю.

Когда я делаю, чего не желаю, становится видно, в чем польза закона.

А҆́ще ли, є҆́же не хощѹ̀, сїѐ творю̀, хвалю̀ зако́нъ ѩ҆́кѡ до́бръ,

И это уже не я сам действую, но живущий во мне грех.

нн҃ѣ же не ктомѹ̀ а҆́зъ сїѐ содѣва́ю, но живы́й во мнѣ̀ грѣ́хъ.

Я же знаю, что внутри меня, в моем теле, не живет благо: пожелать блага я могу, но сотворить — нет.

Вѣ́мъ бо, ѩ҆́кѡ не живе́тъ во мнѣ̀, си́рѣчь во пло́ти мое́й, до́брое: є҆́же бо хотѣ́ти прилежи́тъ мѝ, а҆ є҆́же содѣ́ѧти до́брое, не ѡ҆брѣта́ю.

Я не делаю желанных для меня благих дел, а вот нежеланные мне злые делаю.

Не є҆́же бо хощѹ̀ до́брое, творю̀, но є҆́же не хощѹ̀ ѕло́е, сїѐ содѣва́ю.

Если же я творю то, чего сам не желаю, это действую не я сам, а живущий во мне грех.

А҆́ще ли, є҆́же не хощѹ̀ а҆́зъ, сїѐ творю̀, ѹ҆жѐ не а҆́зъ сїѐ творю̀, но живы́й во мнѣ̀ грѣ́хъ.

Вот какой открыл я закон: когда я желаю сделать что-то благое, выходит только зло.

Ѡ҆брѣта́ю ѹ҆̀бо зако́нъ, хотѧ́щѹ мѝ твори́ти до́брое, ѩ҆́кѡ мнѣ̀ ѕло́е прилежи́тъ.

В глубинах сердца я радуюсь закону Божьему,

Соѹслажда́юсѧ бо зако́нѹ бж҃їю по внѹ́треннемѹ человѣ́кѹ:

но в теле моем замечаю другой закон, враждующий с законом моего разума. Я порабощен греховным законом — тем, который в моем теле.

ви́ждѹ же и҆́нъ зако́нъ во ѹ҆́дѣхъ мои́хъ, проти́вѹ вою́ющь зако́нѹ ѹ҆ма̀ моегѡ̀ и҆ плѣнѧ́ющь мѧ̀ зако́номъ грѣхо́внымъ, сѹ́щимъ во ѹ҆́дѣхъ мои́хъ.

Несчастный я человек! Кто же избавит меня от этого смертельного тела?

Ѡ҆каѧ́ненъ а҆́зъ человѣ́къ: кто́ мѧ и҆зба́витъ ѿ тѣ́ла сме́рти сеѧ̀;

Благодарю Бога — Он совершает это через Иисуса Христа, Господа нашего! Сам по себе мой разум служит закону Божьему, но мое тело — закону греховному.

Благодарю̀ бг҃а моего̀ ї҆и҃съ хр҇то́мъ гд҇емъ на́шимъ. Тѣ́мже ѹ҆̀бо са́мъ а҆́зъ ѹ҆мо́мъ мои́мъ рабо́таю зако́нѹ бж҃їю, пло́тїю же зако́нѹ грѣхо́вномѹ.

« 6 глава 8 глава »