Сказать же я хочу вот о чём: правовая часть Пятикнижия, возникшая 430 лет спустя, не упраздняет клятву, данную Богом, и не отменяет обещания.
Я говорю то, что завета о Христе, прежде Богом утвержденного, закон, явившийся спустя четыреста тридцать лет, не отменяет так, чтобы обетование потеряло силу.