«Братья мои! До сегодняшнего дня я жил перед Богом с чистой совестью и всегда поступал так, как считал правильным».
«Бог поразит тебя! Ты словно грязная стена, которую побелили, чтобы скрыть нечистоты! Ты сидишь здесь, чтобы судить меня по Закону Моисея, а сам приказываешь бить меня и тем самым нарушаешь закон».
«Как ты осмеливаешься оскорблять первосвященника Божьего?»
«Братья, я не знал, что он первосвященник. В Писаниях сказано: „Не говори плохо о правителе народа твоего”».
«Братья! Я фарисей, сын фарисея! И на суд привели меня за то, что надеюсь на воскресение людей из мёртвых».
«Ничего плохого мы не находим в этом человеке. Что если дух или Ангел говорил с ним?»
«Мужайся! Как ты свидетельствовал обо Мне в Иерусалиме, так будешь свидетельствовать и в Риме».
«Мы поклялись ничего не есть и не пить до тех пор, пока не убьём Павла.
«Отведи этого юношу к трибуну, потому что он хочет ему что-то сказать».
«Узник Павел позвал меня и попросил привести этого юношу к тебе, так как он хочет тебе что-то сообщить».
«Что ты хочешь сказать мне?»
«Иудеи сговорились просить тебя привести Павла завтра в синедрион, якобы для более подробного расследования.
«Никому не говори, что ты рассказал мне об этом».
«Подготовьте двести солдат для перехода в Кесарию, а также семьдесят всадников и двести копьеносцев и будьте готовы к девяти часам вечера.
«Из какой ты провинции?»
Узнав, что он из Киликии,
«Я выслушаю тебя, когда явятся твои обвинители».
Правитель приказал держать Павла под стражей во дворце Ирода.
СТРАТЕГИЯ ПАВЛА (Деян 23:1−10)
Перед синедрионом Павел выступил дерзко и смело; он знал, что преграждает себе путь к отступлению. Даже самое начало его речи было вызовом. Сказать: братия было равносильно тому, чтобы поставить себя на один уровень с судом; нормальное обращение к синедриону звучало так: «Начальники народа и старейшины Израиля». Когда же первосвященник приказал бить Павла, он сам нарушал закон, гласящий: «Тот, кто бьет по щеке иудея, бьет по славе Господней». И Павел тотчас же нападает на первосвященника, называя его стеной подбеленной, Иудей, прикоснувшийся к мертвому телу, становился нечистым. Поэтому было принято подбеливать могилы, чтобы никто не притронулся к ним случайно. И, таким образом, Павел называет первосвященника, по сути дела, подбеленной могилой.
Было, действительно, преступлением говорить дурно о начальниках народа своего (Исх 22:28). Павел отлично знал, что Анания был первосвященником, но Анания имел дурную славу обжоры, вора, хищного грабителя на службе у римлян. Ответ Павла, собственно, означает: «Я никогда не подумал бы, что такой человек мог бы быть первосвященником Израиля». И после этого Павел сделал заявление, которое, — он хорошо знал, — посеет раздор среди членов синедриона. В синедрионе заседали фарисеи и саддукеи, убеждения которых часто были противоположными. Фарисеи придавали принципиальное значение всем мелочам не писанного закона, саддукеи признавали только писанный закон. Фарисеи верили в предопределение, саддукеи же верили в свободу воли. Фарисеи верили в ангелов и духов, а саддукеи — нет.
И вот Павел утверждает, что он фарисей, и за веру в воскресение мертвых его судят. Следовательно, синедрион раскололся на два лагеря. И в ходе вызванного этим спора Павла чуть не растерзали. Дабы спасти его от насилия, тысяченачальник отправил его назад в крепость.
РАСКРЫТЫЙ ЗАГОВОР (Деян 23:11−24)
Этот отрывок важен в двух аспектах: Во-первых, на что готовы были иудеи чтобы убрать Павла. В определенных обстоятельствах иудеи оправдывали убийство. Например, если человек представлял угрозу для общества и морали они считали его убийство оправданным. И поэтому сорок человек поклялись убить Павла. Клятва эта называлась херем. Человек, дающий такую клятву, произносил: «Да будь я проклят Богом, если не сделаю этого». Эти сорок человек зареклись не есть и не пить и были готовы быть отлученными от Бога до тех пор, пока они не убьют Павла. К счастью, их план был раскрыт племянником Павла. Во-вторых, мы видим, на что было готово пойти римское правительство для обеспечения беспристрастного правосудия. Павел был всего лишь узником, но он был римским гражданином и, поэтому тысяченачальник составил сильный военный конвой, чтобы в безопасности доставить Павла в Кесарию на суд правителя Феликса. Поразителен контраст между фанатической ненавистью иудеев — избранного народа, и беспристрастным правосудием тысяченачальника, язычника в глазах иудеев.
ПОСЛАНИЕ ТЫСЯЧЕНАЧАЛЬНИКА (Деян 23:25−35)
Римская администрация находилась не в Иерусалиме, а в Кесарии. Претория — резиденция правителя; а претория в Кесарии находилась во дворце, построенном Иродом Великим. Клавдий Лисий написал весьма беспристрастное и справедливое письмо, и конвой тронулся в путь. От Иерусалима до Кесарии было сто километров, а Антипатрида находилась в 40 километрах от Кесарии. До Антипатриды дорога была опасна и окрестности населены иудеями; за Кесарией же местность была открытой и вовсе непригодной для нападения из засады, и в основном населена язычниками. Поэтому, от Антипатриды большая часть воинского конвоя вернулась назад, оставив для сопровождения Павла лишь конницу.
Правителя, к которому привели Павла, звали Феликс, и имя его вошло в поговорку. Пять лет он управлял Иудеей, два года до этого он был правителем Самарии; два года он еще управлял Иудеей, после чего был устранен от должности. Свою жизнь он начал рабом. Брат его, Палл, был любимцем Нерона, и, благодаря его влиянию, Феликс сперва получил волю, а потом стал правителем. Это был первый в истории раб, ставший правителем римской провинции. Тацит, римский историк, сказал о нем: «Он правил царскими делами душою раба». Он женился поочередно на трех принцессах. Имя первой неизвестно, вторая была внучкой Антония и Клеопатры, а третья была Друзилла — дочь Ирода Агриппы Первого. Это был совершенно беспринципный человек, способный нанять убийцу для убийства своего ближайшего союзника. И вот с таким человеком пришлось Павлу встретиться в Кесарии.