«Я сам тоже пойду с вами».
«Нет! Ты не должен идти с нами. Если мы побежим, никто не обратит на это внимания. Даже если половина из нас умрёт, никто этого не заметит. Ты же стоишь десяти тысяч таких, как мы!
Затем царь ответил им:
«Я сделаю так, как для вас лучше».
Царь встал у ворот, а народ выходил по сотням и тысячам.
«Ради меня, сберегите мне молодого Авессалома!» И весь народ слышал, как царь приказывал всем начальникам обходиться с Авессаломом.
«Я видел Авессалома; он висел на дубе».
«Ты видел его? Почему же ты не убил его и не поверг его на землю? Я дал бы тебе за это 10 шекелей серебра и пояс».
«Даже если бы мне дали 1 000 шекелей серебра, я не поднял бы руки на царского сына, так как мы слышали, как царь приказал тебе, Авессе и Еффею: „Сберегите мне молодого Авессалома!”
«Я не буду здесь попусту терять с тобой время!» Он взял три острые палки и вонзил их в сердце Авессалома, который был ещё жив и висел на дубе.
«Нет у меня сына, чтобы сохранилось моё имя».
Он назвал памятник своим именем. Он называется «Памятник Авессалома» до сегодняшнего дня.
«Позволь, я побегу и извещу царя Давида о том, что Господь разбил его врагов».
«Нет, ты сегодня не принесёшь весть Давиду. Ты можешь известить его в другой день, но не сегодня, так как он был царским сыном».
«Пойди и расскажи царю всё, что ты видел».
Тогда эфиоп поклонился Иоаву и поспешил к Давиду.
«Что бы ни было, позволь и мне отправиться за эфиопом».
Иоав ответил:
«Сын мой, какую новость ты хочешь принести? За такую новость тебе не будет награды».
«Чтобы там ни случилось, мне необходимо бежать к Давиду».
Тогда Иоав сказал:
«Беги!» Ахимаас побежал через Иорданскую долину и опередил эфиопа.
«Если человек бежит один, значит это вестник».
А человек подходил всё ближе и ближе к городу.
«Смотри, бежит ещё один человек!» Царь сказал:
«И этот тоже вестник».
«Мне кажется, что первый бежит как Ахимаас, сын Садока».
Царь сказал:
«Он хороший человек. Он идёт с доброй вестью».
«Всё хорошо!» Он поклонился царю до земли и сказал:
«Да будет благословен Господь, твой Бог! Он разбил тех, кто поднял руку против тебя, господин мой царь».
«Жив ли молодой Авессалом?»
Ахимаас ответил:
«Я видел, что там царило большое волнение, когда Иоав посылал меня, но я не знаю, в чём было дело».
«Отойди в сторону и подожди».
Ахимаас отошёл в сторону и стал ждать.
«Господин мой царь, вот добрая весть для тебя! Сегодня Господь наказал всех, кто поднялся против тебя!»
«Всё ли благополучно с молодым Авессаломом?»
Тогда эфиоп ответил:
«Пусть с твоими врагами и со всеми, кто замышляет зло против тебя, будет то, что постигло этого юношу».
«О, сын мой Авессалом! Сын мой, сын мой Авессалом! Лучше бы мне умереть вместо тебя, о Авессалом, сын мой, сын мой!»
Толкование Далласской семинарии
4. ПОРАЖЕНИЕ И СМЕРТЬ АВЕССАЛОМА (ГЛ. 18)
2Цар 18:1−5. Почувствовав себя в безопасности и обретя новую уверенность по получении необходимых провианта и запасов, Давид привел свое войско в боевую готовность в преддверии неизбежного столкновения с Авессаломом. Трех военачальников поставил он над своими людьми — Иоава, брата его Авессу и Еффея Гефяннна, однако, выступить во главе войска вознамерился сам.
Но приближенные царя настояли на том, чтобы он остался в Маханаиме и помогал им из города. Ведь если бы Давид погиб, проиграно было бы правое дело, на защиту которого собрались они. Вняв их доводам, царь остался в Маханаиме, но, провожая войска, во всеуслышание приказал трем военачальникам сохранить жизнь Авессалому.
2Цар 18:6−18. Битва, последовавшая в лесу Ефремовом, очевидно, где-то неподалеку от Маханаима, обернулась для воинов Авессалома сокрушительным поражением, вероятно, и по той причине, что в лесу их ждала засада и истребление поодиночке (стих 8). Трагично окончилась и отчаянная попытка самого Авессалома укрыться в лесу. Въехав на муле под ветви большого дуба Авессалом запутался в них волосами своими, а, когда мул, бывший под ним, убежал, повис в воздухе.
Один из воинов, увидевший царского сына, не посмел причинить ему вреда, помня о наказе Давида относительно Авессалома. Но военачальник Иоав, отличавшийся безжалостностью, когда показали ему висевшего на дубе Авессалома, не колеблясь, выпустил три стрелы прямо в сердце царевича. После этого и десять окружавших Авессалома отроков поразили его, дабы удостовериться в его смерти.
Сказано, что Авессалом еще при жизни, поставил себе памятник в царской долине (очевидно, в Кедронской долине, сразу на восток от Иерусалима), желая увековечить память об имени своем. Слова Авессалома об отсутствии у него сыновей, тогда как в 14:27 читаем о том, что у него были три сына и одна дочь, могут быть объяснены как тем, что дети его умерли, так и тем, что каменный памятник был, по разумению этого сына Давидова, более надежным и долговечным свидетелем, чем люди. Погребли Авессалома, бросив его в глубокую яму, и наметали над ним огромную кучу камней (18:17).
2Цар 18:19−23. Когда Ахимаас, один из курьеров Давида (13:36; 17:17), заявил о своем желании первым сообщить царю о победе его воинства, Иоав воспротивился этому. Может быть, он хотел повременить с извещением царя о смерти его сына, а, может быть, тревожился о юном вестнике — Ахимаасе: ведь приносящий дурное известие рисковал жизнью. Вместо него, Иоав послал Хусия. Тут имеется в виду не советник царя Хусий, а кто-то другой.
Многими, в частности, переводчиками Библии на английский язык, это слово прочитано было как «кушит», т. е. раб или наемник из Эфиопии (древнее название ее — земля Куш). Можно предположить, что посланный Иоавом человек был известен Давиду. А, может быть, он был менее ценен в глазах Иоава, чем сын священника (Ахимаас). В конце-концов Ахимаас тоже получил разрешение отправиться к царю и, избрав кратчайший путь, опередил Хусия.
2Цар 18:24−33. Узнав о приближении Ахимааса, Давид понадеялся, что этот хороший человек несет ему хорошую весть. Но нарочный сообщил ему о победе лишь в общих чертах, едва при этом намекнув на беду с Авессаломом (стих 29). Подробности предстояло изложить Хусию, который и известил Давида о гибели его сына. Сраженный печалью, царь поднялся в верхнюю комнату дома, где находился, и там плакал о мятежном Авессаломе, горестно повторяя, что хотел бы умереть вместо него.
Помимо смерти первого младенца, рожденного Вирсавией, царь Давид был наказан за свой грех насильственной смертью двух взрослых своих сыновей: Амнона (13:28−29) и Авессалома (18:15).