Толкование Далласской семинарии
3. ВТОРАЯ РЕЧЬ ВИЛДАДА (глава 18)
В этой речи Вилдада повторяются многие «темы», звучавшие у Елифаза. Здесь и «сеть», ожидающая «беззаконного» (18:8−10), и бедствия, ужасы, болезни, подстерегающие его (стихи 11−13), потеря им потомства и уважения окружающих (стихи 17−18, 19). Все это, по мысли Вилдада, и стало судьбой Иова.
а. Вилдад обвиняет Иова (18:1−4)
Иов 18:1−4. Вилдад призывает положить конец яростному спору и прежде обдумывать свои слова, а потом… говорить. Зачем им в пылу раздражения унижать друг друга и укорять в недостатке ума? «Почему ты считаешь нас за животных и стараешься унизить в собственных своих глазах?» — так может быть прочитан стих 3. Иов ведь сам еще более страдает от этого, убеждает его Вилдад: ни в чем не соглашаясь с друзьями, он распаляется в гневе своем, так что душу себе раздирает! Между тем, никакими своими речами он не в состоянии изменить того нравственного закона, который «правит миром» лишь грешники терпят кары Божий! Это так же непреложно, как то, что земля не опустеет по желанию Иова, и скала не сдвинется с места своего.
б. Вилдад о судьбе нечестивых (18:5−21)
Иов 18:5−12. Вилдад «расшифровывает» действие «закона возмездия» по отношению к беззаконному (имея в виду Иова): свет (символизирующий жизнь и процветание; сравните 21:17; Притч 13:9; 20:20) не долго будет гореть в доме его; вторая часть стих 5 читается (в буквальном переводе) так: «пламя его очага перестанет светить!» Та же мысль повторяется в стихе 6. Нечестивый ослабеет телесно (в стихе 7 «могущество» употреблено в значении физической силы), и собственные его замыслы обратятся против него.
Он запутается в них, как в тенетах, и окажется беззащитным перед врагом («грабителем») своим (стихи 8−10). Шесть еврейских слов употребляет Вилдад для обозначения «тенет» и «сетей», и «силков», желая подчеркнуть ту мысль, что любое дело, за какое возьмется Иов, станет для него ловушкой. Предчувствуя приближение гибели, он в ужасе станет бросаться туда и сюда (стих 11), но не сумеет спастись, а лишь истощит последние силы свои, словно от голода (стих 12).
Иов 18:13−21. Образ «первенца смерти» в стихе 13 рассматривают и как средоточие «силы смерти», подобное концентрации силы родителей в их первенце, и как тяжкую болезнь, которая есть словно бы «дитя смерти», ее послушная служанка.
После того, как последняя надежда… изгнана будет из шатра Иова, ему ничего не останется, как сойти во власть царя ужасов, т. е. смерти. (По более точному переводу, «из шатра (где он был безопасен) будет изгнан (сам) нечестивый». Пораженный нечистой болезнью, Иов действительно находился вне своего шатра — в ожидании смерти.) Земля, посыпанная серою (стих 15), становилась непригодной для обитания людей (Втор 29:22−23), так что после смерти нечестивца и гибели его семьи (стих 16, 19) — тоже в наказание ему — в шатре их поселятся (что и подразумевается в стихе 15) дикие звери, например, шакалы и гиены (сравните Ис 13:20−22).
Если Иов утверждал, что люди праведные станут сострадать ему (17:8), то Вилдад пророчит нечестивому изчезновение самой памяти о нем (стихи 17−18), что расценивалось как самое большое несчастье (сравните Втор 25:6).
На основании еврейского оригинала можно сказать, что более правильно передан смысл стиха 20 в англ. переводе: «О дне гибели нечестивца ужаснутся народы востока и запада», а не «потомки и современники», как в русском тексте. Так произойдет с беззаконным, утверждает Вилдад, ибо он не знает Бога (коль скоро не желает каяться).