«Дневной свет превратится в полночь, и темнота меня надёжно спрячет».
Толкование Далласской семинарии
Толкование Псалма 138
Всеведенье Божества и вездесущность Его, и всемогущество — вот предметы размышлений царя Давида в этом прекрасном, удивительно поэтичном псалме. Он делится на четыре строфы, по шесть стихов в каждой. Всепроникающее и всеобъемлющее знание Господа образует тему первой строфы. Из нее плавно возникает вторая тема (вторая строфа): псалмопевец сознает, что каждый аспект его жизни — под контролем всеведущего Бога, «убежать» от Него невозможно и потому, что Он — вездесущ.
Тема всемогущества Бога (третья строфа) раскрывается тут для Давида в плане дивной творческой потенции Его — на примере сотворения Им его собственной жизни. Все это вызывает у псалмопевца восторженное благоговение перед Господом, чувство преданной любви к Нему и, вместе с безграничным доверием Ему, горячее желание, чтобы Он и впредь направлял земные пути его и вывел на путь вечный. (В контексте псалма слово «вечный» может быть понято как «долговременный», «долгий», а фраза «путь вечный» — как «путь, ведущий к многолетию, к долгой жизни».)
Четвертая строфа, хотя и связана с предыдущими, в первой своей части несколько выбивается из общей тональности псалма. Но два его последних стиха перекликаются с двумя первыми — и поэтически, и по смыслу («Ты испытал меня и знаешь — Испытай меня… и узнай; Ты разумеешь помышления мои — Зри, не на опасном ли я пути»).
А. О всеведении Божием (138:1−6)
Пс 138:1−6. Тема стихов 1−6 открывается вводной фразой (стих 1): Давид признает в ней, что Господь глубоко изучил (испытал) его, а потому знает о нем все. Ему известно каждое движение Давида; противоположный характер названных здесь: «сажусь — встаю» символизирует все представимые движения (литературный прием, так называемый меризм; сравните стих 3 и 8). Однако не только движения, но даже и помышления Давида известны Господу. Он «разумеет» их издали (тут в значении «задолго до того, как они возникнут»).
Как и слово его — еще не успеет оно сформироваться на языке Давида — а Господь уже знает, что он собирается сказать. (Некоторое, пусть весьма приблизительное, представление о поэтичности этих стихов в оригинале можно составить на примере созвучия двух слов в стихе 4 — слова и совершенно; по-еврейски они звучат как миллах и куллах.)
Образ всеобъемлющего знания Господа о Давиде и Его контроля над ним — в стихе 5. Дивно для меня такое ведение Твое! — восклицает он: непостижимо и недостижимо (высоко); стих 6.
Б. О вездесущности Господа (138:7−12)
Пс 138:7−12. Мысль о ней выражена двумя риторическими вопросами в стихе 7 и развивается в последующих стихах этой строфы. Гипотетическое «Взойду ли на небо… сойду ли в преисподнюю» (стих 8) — пример еще одного «меризма» (сравните стих 2, 3). Господь-повсюду, сознает псалмопевец: и в этих «крайних сферах» вселенной, и в любом месте между ними. В стихе 9 — образ движения со скоростью света от восточной границы вселенной (на крыльях зари) до западной ее границы (каковую образовывало, в представлении жителей древнего Востока, подразумеваемое здесь Средиземное море).
Повсюду рука Господа поведет… и удержит Давида (стих 10 сравните со стихом 5). В обоих этих стихах «рука» Всевышнего изображается, однако, как сила направляющая, а не принуждающая: псалмопевец сознавал, что человек волен избирать свои пути, но Господь в Своем предведении об этих путях и во всеведении Своем направляет и удерживает земные Свои создания в рамках Своих предначертаний о них.
Для Господа ночь так же светла, как день, поэтому и во тьме невозможно скрыться от него тому, кто пожелал бы этого (стихи 11−12). «Тьма» может служить здесь и образом действий втайне: в отношении Бога бесполезны попытки осуществить их.
В. О всемогуществе Божием (138:13−18)
Мысль о том, что и тьма бессильна скрыть человека от Господа, образует переход к следующей строфе, начинающейся со слова «Ибо». Богу ли не ведать и «не видеть» все касающееся того, кого Он сотворил «во чреве матери его»!
Пс 138:13−16. Все свое внутреннее устройство, в его удивительном единстве и взаимозависимости, псалмопевец уподобляет искусно сотканной ткани (Ты… соткал меня; стих 13), в которой каждая ниточка, «уложенная продуманно», исполняет свою функцию и определяет, наряду с другими, общую завершенность замысла художника. Славлю Тебя, потому что я дивно устроен, восклицает царь Давид, который сознает это, как и то, что все дела Господни — дивны (стих 14).
Пс 138:17−18. Возвышенны… помышления Господа, т. е. мысли Его, планы и замыслы, получающие творческое осуществление во всем многообразии окружающего Давида мира. Они многочисленнее песка и не подлежат исчислению человеком, даже если человек этот, как псалмопевец, едва просыпается, начинает думать о них и повсюду ищет их проявления, постоянно ощущая себя в присутствии Божием. (Возможно, все еще в окончании стиха 18 лучше читать как «по-прежнему»; здесь может быть тот смысловой оттенок, что псалмопевец и во сне «ощущает себя в присутствии Божием»; когда же он открывает глаза, ощущение это не оставляет его, оно по-прежнему, «все еще» длится.)
Г. Верность Давида Господу (138:19−24)
Пс 138:19−22. При том трепетном благоговении, с которым относится к Господу Давид, понятно гневное неприятие им «нечестивых» — врагов Господа, неуважительно говорящих о Нем и употребляющих имя Его всуе (так звучит окончание стих 20 в английских переводах Библии). Он ненавидит их (в значении «отвергает всякое общение с ними»), ибо они и ему — враги.
Пс 138:23−24. На высокой лирической ноте завершается этот псалом; два его последних стиха — молитва Давида Господу об испытании сердца его и помышлений: да убедится (еще раз!) Господь, глубоко и тонко знающий Давида, в безраздельной его преданности Ему. И если Он, всеведущий, заметит, что Давид хоть в чем-то уклонился с пути повиновения Ему, да направит его вновь на путь вечный (толкование на эту часть стиха 24 во Вступлении к комментариям на Пс 138).
В заключение стоит заметить, что все верующие, которые начинают постигать представленные в этом псалме свойства Бога как Личности, находят в них источник великого утешения и стимул к послушанию Ему.