Бытие 37 глава

Первая книга Моисеева. Бытие
Библейской Лиги ERV → Елизаветинская Библия

Иаков остался жить в Ханаанской земле, в той самой земле, где жил его отец.

Всели́сѧ же ї҆а́кѡвъ въ землѝ, и҆дѣ́же ѡ҆бита̀ ї҆саа́къ, ѻ҆те́цъ є҆гѡ̀, въ землѝ ханаа́ни.

Вот история семейства Иакова. Когда Иосиф был семнадцатилетним юношей, в его обязанности входило пасти овец и коз. Эту работу он выполнял вместе со своими братьями: сыновьями Валлы и Зелфы, жён его отца. Он часто рассказывал отцу о том, как плохо поступают его братья.

Сі́и же ро́ди ї҆а҄кѡвли. Ї҆ѡ́сифъ же бѧ́ше седмина́десѧти лѣ́тъ, пасы́й ѻ҆́вцы ѻ҆тца̀ своегѡ̀ съ бра́тїею свое́ю, ю҆́нъ сы́й, съ сынмѝ ва́ллы и҆ съ сынмѝ зе́лфы, же́нъ ѻ҆тца̀ своегѡ̀: нанесо́ша же на ї҆ѡ́сифа ѕлѹ̀ клеветѹ̀ ко ї҆и҃лю ѻ҆тцѹ̀ своемѹ̀.

Иосиф родился, когда его отец Израиль (Иаков) был очень стар, и потому Израиль любил Иосифа больше, чем остальных сыновей. Он подарил Иосифу очень красивый длинный плащ.

Ї҆а́кѡвъ же люблѧ́ше ї҆ѡ́сифа па́че всѣ́хъ сынѡ́въ свои́хъ, ѩ҆́кѡ сы́нъ въ ста́рости є҆мѹ̀ бы́сть: и҆ сотворѝ є҆мѹ̀ ри́зѹ пе́стрѹ.

Братья Иосифа видели, что отец любит его больше, чем их, и потому ненавидели брата и отказывались обращаться с ним дружелюбно.

Ви́дѣвше же бра́тїѧ є҆гѡ̀, ѩ҆́кѡ лю́битъ є҆го̀ ѻ҆те́цъ па́че всѣ́хъ сынѡ́въ свои́хъ, возненави́дѣша є҆го̀ и҆ не можа́хѹ глаго́лати къ немѹ̀ ничто́же ми́рно.

Однажды Иосифу приснился необычный сон. Он рассказал об этом братьям, и после этого они возненавидели его ещё больше.

Ви́дѣвъ же ї҆ѡ́сифъ со́нъ, повѣ́да и҆̀ бра́тїи свое́й

«Мне приснилось, — сказал Иосиф, —

и҆ речѐ и҆̀мъ: послѹ́шайте сна̀ сегѡ̀, є҆го́же ви́дѣхъ:

будто мы все работаем в поле, вяжем снопы пшеницы, и вот мой сноп встал прямо, а все ваши снопы пшеницы собрались вокруг моего снопа и поклонились ему».

мнѣ́хъ ва́съ вѧ́жѹщихъ снопы̀ средѣ̀ по́лѧ: и҆ воста̀ мо́й сно́пъ и҆ ста̀ прѧ́мѡ, ва́ши же снопы̀ ѡ҆брати́вшесѧ поклони́шасѧ моемѹ̀ снопѹ̀.

«Что же ты думаешь, что станешь царём и будешь править нами?» — спросили братья и возненавидели его ещё больше за сны, которые ему снились.

Рѣ́ша же є҆мѹ̀ бра́тїѧ є҆гѡ̀: є҆да̀ ца́рствѹѧ ца́рствовати бѹ́деши над̾ на́ми, и҆лѝ госпо́дствѹѧ госпо́дствовати бѹ́деши над̾ на́ми; И҆ приложи́ша є҆щѐ ненави́дѣти є҆го̀ снѡ́въ ра́ди є҆гѡ̀ и҆ ра́ди слове́съ є҆гѡ̀.

После этого Иосифу приснился ещё один сон, и он рассказал о нём братьям: «Мне приснился ещё один сон: я видел, как солнце, луна и одиннадцать звезд поклонились мне».

Ви́дѣ же со́нъ дрѹгі́й и҆ повѣ́да є҆го̀ ѻ҆тцѹ̀ своемѹ̀ и҆ бра́тїи свое́й, и҆ речѐ: сѐ, ви́дѣхъ дрѹгі́й со́нъ: а҆́ки бы со́лнце и҆ лѹна̀ и҆ є҆динона́десѧть ѕвѣ́здъ покланѧ́хѹсѧ мнѣ̀.

Иосиф рассказал об этом сне своему отцу и братьям, но отец стал его бранить: «Что это за сон такой? Неужели ты думаешь, что твоя мать, твои братья и я поклонимся тебе?»

И҆ запретѝ є҆мѹ̀ ѻ҆те́цъ є҆гѡ̀ и҆ речѐ є҆мѹ̀: что̀ со́нъ се́й, є҆го́же є҆сѝ ви́дѣлъ; є҆да̀ прише́дше прїи́демъ а҆́зъ и҆ ма́ти твоѧ̀ и҆ бра́тїѧ твоѧ҄ поклони́тисѧ тебѣ̀ до землѝ;

Братья Иосифа по-прежнему завидовали ему, а их отец недоумевал, что бы это могло означать.

Позави́дѣша же є҆мѹ̀ бра́тїѧ є҆гѡ̀: ѻ҆те́цъ же є҆гѡ̀ соблюдѐ сло́во сїѐ.

Однажды братья Иосифа пошли в Сихем пасти овец отца.

Ѿидо́ша же бра́тїѧ є҆гѡ̀ пастѝ ѻ҆́вцы ѻ҆тца̀ своегѡ̀ въ сѷхе́мъ.

Иаков сказал Иосифу: «Отправляйся в Сихем, там твои братья пасут овец». «Хорошо», — ответил Иосиф.

И҆ речѐ ї҆и҃ль ко ї҆ѡ́сифѹ: є҆да̀ бра́тїѧ твоѧ҄ не пасѹ́тъ въ сѷхе́мѣ; грѧдѝ, да послю́ тѧ къ ни҄мъ. Рече́ же є҆мѹ̀: сѐ, а҆́зъ.

«Пойди и посмотри, всё ли в порядке с твоими братьями, — сказал отец Иосифа, — а потом вернись и расскажи мне, как там мои овцы». И послал его отец из долины Хеврона в Сихем.

Рече́ же є҆мѹ̀ ї҆и҃ль: ше́дъ, ви́ждь, а҆́ще здра́вствѹютъ бра́тїѧ твоѧ҄ и҆ ѻ҆́вцы, и҆ повѣ́ждь мѝ. И҆ посла̀ є҆го̀ ѿ ю҆до́ли хеврѡ́ни. И҆ прїи́де въ сѷхе́мъ:

Но в Сихеме Иосиф сбился с дороги, и, когда он блуждал по полям, ему встретился какой-то человек, который спросил его: «Кого ты ищешь?»

и҆ ѡ҆брѣ́те є҆го̀ человѣ́къ заблѹжда́юща на по́ли: вопроси́ же є҆го̀ человѣ́къ глаго́лѧ: чесогѡ̀ и҆́щеши;

«Я ищу своих братьев, — ответил Иосиф. — Не можешь ли ты мне сказать, где они пасут своих овец?»

Ѻ҆́нъ же речѐ: бра́тїи моеѧ̀ и҆щѹ̀: повѣ́ждь мѝ, гдѣ̀ пасѹ́тъ.

«Они уже ушли, — ответил тот человек. — Я слышал, что они собирались в Дотан». Иосиф пошёл вслед за братьями и нашёл их в Дотане.

Рече́ же є҆мѹ̀ человѣ́къ: ѿидо́ша ѿсю́дѹ: слы́шахъ бо и҆̀хъ глаго́лющихъ: по́йдемъ въ дѡѳаі́мъ. И҆ и҆́де ї҆ѡ́сифъ в̾слѣ́дъ бра́тїи своеѧ̀ и҆ ѡ҆брѣ́те ѧ҆̀ въ дѡѳаі́мѣ.

Когда братья издали увидели, что Иосиф направляется к ним, они стали сговариваться о том, как бы его убить.

Пред̾ѹзрѣ́ша же є҆го̀ и҆здале́че, пре́жде приближе́нїѧ є҆гѡ̀ къ ни҄мъ, и҆ ѕлѣ̀ ѹ҆мы́слиша ѹ҆би́ти є҆го̀:

«Вон идёт Иосиф, тот, кому снятся сны, — сказали братья. —

рече́ же кі́йждо къ бра́тѹ своемѹ̀: сѐ, снови́децъ ѻ҆́ный и҆́детъ:

Давайте убьём его и бросим его тело в один из пустых колодцев, а отцу скажем, что его растерзал дикий зверь. Это будет доказательством того, что в снах нет толка».

нн҃ѣ ѹ҆̀бо прїиди́те, ѹ҆бїе́мъ є҆го̀ и҆ вве́ржимъ є҆го̀ во є҆ди́нъ ѿ рвѡ́въ, и҆ рече́мъ: ѕвѣ́рь лю́тъ снѣдѐ є҆го̀: и҆ ѹ҆́зримъ, что̀ бѹ́дѹтъ сѡ́нїѧ є҆гѡ̀.

Но Рувим хотел спасти Иосифа и поэтому сказал: «Не надо его убивать.

Слы́шавъ же рѹви́мъ, ѿѧ̀ є҆го̀ и҆з̾ рѹ́къ и҆́хъ и҆ речѐ: не ѹ҆бїе́мъ є҆го̀ на дѹшѝ.

Бросьте его в колодец, но не причиняйте ему вреда». Рувим намеревался спасти Иосифа и отослать его обратно к отцу.

Рече́ же и҆̀мъ рѹви́мъ: не пролі́йте кро́ве, вве́рзите є҆го̀ во є҆ди́нъ ѿ рвѡ́въ си́хъ, и҆̀же въ пѹсты́ни, рѹки́ же не возложи́те на него̀: (тща́шесѧ бо) ѩ҆́кѡ да и҆зы́метъ є҆го̀ ѿ рѹ́къ и҆́хъ и҆ ѿда́стъ є҆го̀ ѻ҆тцѹ̀ своемѹ̀.

Когда Иосиф подошёл к братьям, они набросились на него, сорвали с него длинный красивый плащ

Бы́сть же є҆гда̀ прїи́де ї҆ѡ́сифъ къ бра́тїи свое́й, совлеко́ша со ї҆ѡ́сифа ри́зѹ пе́стрѹю, ѩ҆́же на не́мъ,

и сбросили его в пустой пересохший колодец.

и҆ пое́мше є҆го̀ вверго́ша въ ро́въ: ро́въ же то́щь, воды̀ не и҆мѧ́ше.

Потом братья уселись неподалеку и стали есть. Затем они увидели караван торговцев, идущих из Галаада в Египет, их верблюды были нагружены пряностями: бальзамом, ладаном и миррой.

И҆ сѣдо́ша ѩ҆́сти хлѣ́бъ, и҆ воззрѣ́вше ѻ҆чи́ма ви́дѣша, и҆ сѐ, пѹ҄тницы ї҆сма́илтѧне и҆дѧ́хѹ ѿ галаа́да, и҆ велблю́ды и҆́хъ пѡ́лны ѳѷмїа́ма и҆ риті́ны {тѹ́къ масти́тый и҆з̾ дрѣ́ва текѹ́щїй} и҆ ста́кти: и҆дѧ́хѹ же везѹ́ще во є҆гѵ́петъ.

«Какая нам будет выгода, если мы убьём нашего брата и скроем его смерть? — спросил Иуда братьев. —

Рече́ же ї҆ѹ́да ко бра́тїи свое́й: ка́ѧ по́льза, а҆́ще ѹ҆бїе́мъ бра́та на́шего и҆ скры́емъ кро́вь є҆гѡ̀;

Давайте продадим его этим торговцам. Тогда мы не будем повинны в убийстве собственного брата». Остальные братья согласились с ним,

грѧди́те продади́мъ є҆го̀ ї҆сма́илтѧнѡмъ си҄мъ: рѹ́цѣ же на́ши да не бѹ́дѹтъ на не́мъ, ѩ҆́кѡ бра́тъ на́шъ и҆ пло́ть на́ша є҆́сть. Послѹ́шаша же бра́тїѧ є҆гѡ̀.

и, когда мадиамские купцы проходили мимо, братья вытащили Иосифа из колодца и продали его купцам за двадцать серебряных монет, и те забрали его с собой в Египет.

И҆ мимоидо́ша человѣ́цы мадїа́мстїи кѹпцы̀: и҆ и҆звлеко́ша и҆ возведо́ша ї҆ѡ́сифа и҆з̾ ро́ва, и҆ прода́ша ї҆ѡ́сифа ї҆сма́илтѧнѡмъ на два́десѧть златни́цъ. И҆ поведо́ша ї҆ѡ́сифа во є҆гѵ́петъ.

Рувима в это время среди них не было, и он не знал, что братья продали Иосифа. Когда же он вернулся к колодцу и увидел, что Иосифа там нет, то разорвал на себе одежду в знак скорби.

Возврати́сѧ же рѹви́мъ къ ро́вѹ и҆ не ѹ҆зрѣ̀ ї҆ѡ́сифа въ ро́вѣ: и҆ растерза̀ ри҄зы своѧ҄,

Затем он пошёл к братьям и спросил: «Мальчика там нет! Что же мне теперь делать?»

и҆ прїи́де ко бра́тїи свое́й и҆ речѐ: ѻ҆́трочища нѣ́сть, а҆́зъ же ка́мѡ и҆дѹ̀ ктомѹ̀;

Братья же закололи козла, вымазали кровью красивый плащ Иосифа,

Взе́мше же ри́зѹ ї҆ѡ́сифовѹ, закла́ша ко́злище ѿ ко́зъ и҆ пома́заша ри́зѹ кро́вїю:

а потом показали плащ отцу, сказав: «Мы нашли этот плащ. Не Иосифов ли он?»

и҆ посла́ша ри́зѹ пе́стрѹю, и҆ принесо́ша ко ѻ҆тцѹ̀ своемѹ̀ и҆ реко́ша: сїю̀ ѡ҆брѣто́хомъ: познава́й, а҆́ще ри́за сы́на твоегѡ̀ є҆́сть, и҆лѝ нѝ;

Увидев плащ, отец сразу же узнал его. Это был плащ Иосифа. «Да, это его плащ, — сказал отец. — Видно, его растерзал дикий зверь! Хищный зверь сожрал моего сына Иосифа!»

И҆ позна̀ ю҆̀ и҆ речѐ: ри́за сы́на моегѡ̀ є҆́сть: ѕвѣ́рь лю́тъ снѣдѐ є҆го̀: ѕвѣ́рь восхи́ти ї҆ѡ́сифа.

Иаков так горевал о сыне, что разорвал на себе одежду и, надев на себя траурные одежды, ещё долго оплакивал сына.

И҆ растерза̀ ї҆а́кѡвъ ри҄зы своѧ҄, и҆ возложѝ вре́тище на чрє́сла своѧ҄, и҆ пла́кашесѧ сы́на своегѡ̀ дни҄ мнѡ́ги.

Сыновья и дочери пытались утешить Иакова, но он так никогда и не утешился. «Я буду горевать о моём сыне до самой смерти», — сказал Иаков и не переставал печалиться о своём сыне Иосифе.

Собра́шасѧ же всѝ сы́нове є҆гѡ̀ и҆ дщє́ри и҆ прїидо́ша ѹ҆тѣ́шити є҆го̀: и҆ не хотѧ́ше ѹ҆тѣ́шитисѧ, глаго́лѧ: ѩ҆́кѡ сни́дѹ къ сы́нѹ моемѹ̀ сѣ́тѹѧ во а҆́дъ. И҆ пла́касѧ ѡ҆ не́мъ ѻ҆те́цъ є҆гѡ̀.

Мадиамитяне же продали Иосифа в Египте Потифару, капитану телохранителей фараона.

Мадїа́не же прода́ша ї҆ѡ́сифа во є҆гѵ́петъ пентефрі́ю є҆ѵнѹ́хѹ фараѡ́новѹ, а҆рхїмагі́рѹ.

« 36 глава 38 глава »