Иона 4 глава

Иона был очень недоволен и раздосадован тем, что Бог спас город.

 

И҆ ѡ҆печа́лисѧ ї҆ѡ́на печа́лїю вели́кою и҆ смѹти́сѧ,

Он молился Господу такими словами: «О, Господи, я знал, что всё так и случится! Ты мне повелел прийти в эту землю, но, даже находясь в своём доме, я знал, что ты пощадишь этот злой народ, поэтому я и бежал в Фарсис. Я знал, что Ты — Бог милосердный и сострадательный, нескорый на гнев и щедрый на любовь. Я знал, что если этот народ перестанет грешить, то Ты не уничтожишь его.

 

и҆ помоли́сѧ ко гд҇ѹ и҆ речѐ: ѽ гд҇и, не сїѧ҄ ли ѹ҆́бѡ словеса̀ моѧ҄, ѩ҆̀же глаго́лахъ, є҆щѐ сѹ́щѹ мѝ на землѝ мое́й; сегѡ̀ ра́ди предвари́хъ бѣжа́ти въ ѳарсі́съ, занѐ разѹмѣ́хъ, ѩ҆́кѡ мл҇тивъ ты̀ є҆сѝ и҆ ще́дръ, долготерпѣли́въ и҆ многомл҇тивъ, и҆ ка́ѧйсѧ ѡ҆ ѕло́бахъ (человѣ́ческихъ):

А теперь, Господи, возьми мою жизнь, потому что лучше мне умереть, чем жить».

 

и҆ нн҃ѣ, влдко гд҇и, прїимѝ дѹ́шѹ мою̀ ѿ менє̀, ѩ҆́кѡ ѹ҆́не мѝ ѹ҆мре́ти, не́жели жи́ти.

Но Господь ответил ему: «Разве есть у тебя право так гневаться?»

 

И҆ речѐ гд҇ь ко ї҆ѡ́нѣ а҆́ще ѕѣлѡ̀ ѡ҆печа́лилсѧ є҆сѝ ты̀;

Иона вышел из города и сел с восточной стороны. Он устроил там себе укрытие, сел в его тени и стал ждать того, что случится с городом.

 

И҆ и҆зы́де ї҆ѡ́на и҆з̾ гра́да и҆ сѣ́де прѧ́мѡ гра́да, и҆ сотворѝ себѣ̀ кѹ́щѹ и҆ сѣдѧ́ше под̾ не́ю въ сѣ́ни, до́ндеже ѹ҆ви́дитъ, что̀ бѹ́детъ гра́дѹ.

По воле Господа Бога над головой Ионы выросла тыквенная лоза, дав тень и облегчив этим его ожидание. Иона был очень рад этой лозе.

 

И҆ повелѣ̀ гд҇ь бг҃ъ ты́квѣ, и҆ возрастѐ над̾ главо́ю ї҆ѡ́ниною, да бѹ́детъ сѣ́нь над̾ главо́ю є҆гѡ̀, є҆́же ѡ҆сѣни́ти є҆го̀ ѿ ѕлы́хъ є҆гѡ̀. И҆ возра́довасѧ ї҆ѡ́на ѡ҆ ты́квѣ ра́достїю вели́кою.

Но на заре следующего дня Бог сделал так, что червь подточил лозу, и она завяла.

 

И҆ повелѣ̀ гд҇ь бг҃ъ че́рвїю ра́ннемѹ во ѹ҆́трїе, и҆ под̾ѧдѐ ты́квѹ, и҆ и҆́зсше.

Когда же встало солнце, Господь послал знойный восточный ветер, и солнце так палило над головой Ионы, что он терял сознание. Он хотел умереть и поэтому воскликнул: «Уж лучше мне умереть, чем жить!»

 

И҆ бы́сть вкѹ́пѣ внегда̀ возсїѧ́ти со́лнцѹ, и҆ повелѣ̀ бг҃ъ вѣ́трѹ зно́йнѹ жегѹ́щѹ, и҆ поразѝ со́лнце на главѹ̀ ї҆ѡ́нинѹ, и҆ малодѹ́шствоваше и҆ ѿрица́шесѧ дѹшѝ своеѧ̀ и҆ речѐ:

Но Бог сказал Ионе: «Разве ты в праве так сердиться из-за лозы?» «Да, — ответил Иона, — я до смерти огорчён».

 

ѹ҆́не мѝ ѹ҆мре́ти, не́жели жи́ти. И҆ речѐ гд҇ь бг҃ъ ко ї҆ѡ́нѣ: ѕѣлѡ́ ли ѡ҆печа́лилсѧ є҆сѝ ты̀ ѡ҆ ты́квѣ; И҆ речѐ (ї҆ѡ́на): ѕѣлѡ̀ ѡ҆печа́лихсѧ а҆́зъ да́же до сме́рти.

И сказал тогда Ионе Господь: «Ты сожалеешь о лозе, за которой не ухаживал и которую не растил. Она выросла за одну ночь и за одну ночь погибла.

 

И҆ речѐ гд҇ь: ты̀ ѡ҆скорби́лсѧ є҆сѝ ѡ҆ ты́квѣ, ѡ҆ не́йже не трѹди́лсѧ є҆сѝ, ни воскорми́лъ є҆сѝ є҆ѧ̀, ѩ҆́же роди́сѧ ѡ҆б̾ но́щь и҆ ѡ҆б̾ но́щь поги́бе:

И если ты так огорчился из-за увядшей лозы, то как же Мне не пожалеть этот великий город?! Ведь в Ниневии более ста двадцати тысяч человек, не умеющих отличить хорошего от плохого, и множество скота».

 

а҆́зъ же не пощаждѹ́ ли нїнеѵі́и гра́да вели́кагѡ, въ не́мже живѹ́тъ мно́жайшїи не́же двана́десѧть те́мъ челѡвѣ́къ, и҆̀же не позна́ша десни́цы своеѧ̀, нижѐ шѹ́йцы своеѧ̀, и҆ ско́ти и҆́хъ мно́зи;