«Боже, силы покинули меня, усталость мной овладела. Не знаю, как дальше жить.
30:1−33 Особенности учительных жанров и, в частности, книги Притчей как собрания мудрых высказываний и иносказаний затрудняют определение авторства различных частей главы (см. ст. 1; ср. 1:1 и ком.).
30:1 Агура, сына Иакеева. О личности этого человека ничего не известно, однако многие исследователи полагают, что он был чужеземцем (см. ком. к 22:17 — 24:22).
изречения. Существует вероятность того, что это древнееврейское слово обозначает топоним «Масса» (см. 31:1), следовательно, Агур и Лемуил — измаильтяне из Массы, которая находилась в Аравии (Быт 25:14).
Ифиилу... Укалу. Данные слова могут быть или именами тех людей, к которым обращается Агур, или имеют значение: «Я устал, о Боже; я устал, о Боже, и ослабел» (согласно масоретскому тексту).
30:2−3 Данное утверждение, более свойственное книгам Иова и Екклезиаста, не только свидетельствует о кротости и смирении, но и обнаруживает тайну бытия и промысла Божиих. Автор остро чувствует ограниченность человеческих знаний и мудрости. Понимание того, что за пределами нашего знания располагается область тайны, является наиболее существенным из всего того, что дает книга Притчей. Ибо это напоминает о том, что Бог является не объектом познания, а Творцом всего сущего. Возможно, в тоне этого стиха чувствуется ирония человека над самим собой, однако ст. 4 поясняет ее смысл.
30:4 Вопросы Агура свидетельствуют о том, что эмпирическим познанием невозможно постичь Бога.
30:5−6 Представленное в данных стихах богословское понимание слова Божиего предполагает, что Агур, обратившись в веру Израиля, мыслит в категориях закона и пророческих писаний. В ст. 5 цитируется Пс 17:31, а в ст. 6 имеется аналогия с Втор 4:2. Оба стиха показывают, что знание Бога исходит из Его откровения и приобретается верой (1:7 и ком.).
30:5 чисто. Т.е. в высшей степени верно.
30:6 Не прибавляй к словам Его. Прибавлять что-либо к словам Божиим — значит судить о них и считать, что их нужно адаптировать к человеческим понятиям. В таком случае непосредственная основа знания и истины отделяется от Бога и переходит к людям. В этом заключается сущность гуманистической философии и здесь же — главный источник греха.
30:7−9 Эта молитва отражает желание научиться той мудрости, о которой говорит книга Притчей.
30:8 питай меня насущным хлебом. В этих словах — просьба о достатке, который позволит избежать крайностей нищеты и, в то же время, не предполагает излишней роскоши.
30:9 кто Господь? Человек, пресыщенный материальными благами, вскоре забывает о своей зависимости от Бога (Втор 8:10−18; Лк 12:16−21).
30:10 Это высказывание обнаруживает лишь поверхностную связь с предшествующими и последующими. Смысл его в том, что вмешательство в чужие дела может привести к нежелательным последствиям.
30:11−14 Если эти стихи не являются простым перечислением тех, кто заслуживает Божией кары, то содержащиеся в них изречения выражают объединение мудрости и пророчества.
30:11 проклинает... не благословляет. См. 20:20 и ком.
30:12 чист в глазах своих. См. 16:2; 21:2 и ком.
30:15 давай, давай. Жадность не знает меры — чем больше получает человек, тем большего он желает.
30:18−19 Эти четыре «пути» непостижимы либо потому, что идущие по ним не оставляют следов, либо потому, что они одновременно и просты, и таинственны. Некоторые исследователи полагают, что в центре внимания должен находиться четвертый путь, для которого остальные три служат метафорой.
30:20 Данное высказывание не является частью предыдущего и противопоставляет ему другой «путь».
30:21 трясется земля. То, о чем говорится в ст. 22−23, вряд ли способно повлечь за собой столь ужасные явления, как те, что изображены здесь. Возможно, речь идет о природном бедствии, но, скорее всего, это гипербола, обозначающая такое положение вещей, с которым невозможно примириться.
30:24−28 Относительно перечислительных высказываний см. ком. к 6:16−19. Даже если эти высказывания представляют собой всего лишь наблюдения за природой, они все равно решают одну из задач мудрости, раскрывая устройство мира и взаимосвязь явлений. Однако в большинстве притчей подобного рода о явлениях природы упоминается для того, чтобы в иносказательной форме провести параллели с человеческой жизнью (см., напр., 6:6−11). Всем названным существам приписывается некоторая мудрость, благодаря которой они выживают.
30:29−31 О методе перечисления см. ком. к 6:16−19. В этих же стихах говорится о сходстве между человеческим обществом и царством природы, а, стало быть, о тех соответствиях, которыми проникнут весь тварный мир.
30:32 положи руку на уста. Т.е. не говори ничего, что могло бы усугубить положение.
30:33 сбивание... толчок... возбуждение. В древнееврейском тексте в трех случаях стоит слово «толчок», что подчеркивает общие моменты во всех трех ситуациях.