«Мы — люди все, жизнь наша коротка и трудностей полна.
Окончание ответной речи Иова на речь Софара. 1−17. Надежда Иова на божественное милосердие, дающее ему возможность оправдаться. 18−22. Ослабляющие ее соображения.
Иов 14:1. Человек, рожденный женою, краткодневен и пресыщен печалями:
Иов 14:2. как цветок, он выходит и опадает; убегает, как тень, и не останавливается.
Иов 14:3. И на него-то Ты отверзаешь очи Твои, и меня ведешь на суд с Тобою?
Бог слишком строг по отношению к Иову (Иов 13:23−36), а между тем он возбуждает сострадание, заслуживает милосердия. Жизнь человека, рожденного слабою женою (Быт 3:16; Иер 51:30) и потому по природе бессильного, непродолжительна, как существование цветка (Пс 36:2:89.6; Ис 40:6−8), стояние тени (Пс 101:12:143.4; Еккл 8:13; Прем 2:5), и печальна сама по себе. Поэтому нет нужды внимательно смотреть за ним и затем наказывать за малейшие проступки («отверзать очи», ст. 3; ср. Зах 12:4).
Иов 14:4. Кто родится чистым от нечистого? Ни один.
Рожденный от зараженных грехом родителей (Пс 50:7), человек по своей природе склонен к греху (Иов 15:14:25.4). Он грешит непроизвольно (Иов 15:16), в некоторых грехах совершенно не виноват. Достойно ли ввиду этого наказывать его?
Иов 14:5. Если дни ему определены, и число месяцев его у Тебя, если Ты положил ему предел, которого он не перейдет,
Иов 14:6. то уклонись от него: пусть он отдохнет, доколе не окончит, как наемник, дня своего.
Земная жизнь человека есть единственное время для пользования благами счастья (Иов 7:7:14.22), в тех пределах, границах, которые указаны им Богом (ст. 5; ср. Пс 38:5−6). И если теперь, по воле Господа, существование Иова подходит к концу, то Он должен «уклониться от него» (с евр. «отвратить взоры свои», ср. Иов 7:19; Иов 10:20), «доколе не возрадуется своему дню, как наемник», т. е. должен прекратить наказания, чтобы Иов мог испытать в последние минуты своей жизни чувство радости (ср. Иов 10:20−22).
Иов 14:7. Для дерева есть надежда, что оно, если и будет срублено, снова оживет, и отрасли от него выходить не перестанут:
Иов 14:8. если и устарел в земле корень его, и пень его замер в пыли,
Иов 14:9. но, лишь почуяло воду, оно дает отпрыски и пускает ветви, как бы вновь посаженное.
Иов 14:10. А человек умирает и распадается; отошел, и где он?
Иов 14:11. Уходят воды из озера, и река иссякает и высыхает:
Иов 14:12. так человек ляжет и не станет; до скончания неба он не пробудится и не воспрянет от сна своего.
Продолжение прежней мысли. Со стороны пользования жизнью участь человека печальнее участи дерева. Срубленное или посохшее, оно при благоприятных условиях (ст. 9) продолжает существовании в отпрысках, побегах. Умерший же человек не возвратится к жизни «до скончания неба» (ст. 12), т. е. никогда, так как небеса вечны (Пс 88:30:148.6; Иер 31:35), при конце мира они подлежат изменению, но не уничтожению (Ис 65:17:66.22; 2Пет 3:13). Безвозвратное исчезновение полного жизни человека напоминает бесследное исчезновение вод (ст. 11, ср. Ис 19:5).
Иов 14:13. О, если бы Ты в преисподней сокрыл меня и укрывал меня, пока пройдет гнев Твой, положил мне срок и потом вспомнил обо мне!
Перечисленные Иовом данные, при помощи которых он рассчитывает оправдаться пред Богом, не будут однако приняты Последним во внимание, пока Он находится в состоянии гнева (Иов 9:13). Иов умрет, как отверженный Господом грешник. Не допуская этой мысли ранее (Иов 13:15), он не может примириться с нею и теперь, — выражает желание умереть только на время, пока продолжается гнев Господа, под условием воскреснуть потом и возвратиться на землю со всеми признаками божественного благоволения.
Иов 14:14. Когда умрет человек, то будет ли он опять жить? Во все дни определенного мне времени я ожидал бы, пока придет мне смена.
Иов 14:15. Воззвал бы Ты, и я дал бы Тебе ответ, и Ты явил бы благоволение творению рук Твоих;
Несмотря на сомнение в исполнимости высказанного желания («когда умрет человек, то будет ли он опять жить?», ср. Пс 88:49), Иов представляет его осуществившимся и как бы созерцает факт своего оправдания. Временно укрытый в шеоле, он ждал бы окончания назначенного ему пребывания в нем, ждал бы перемены («пока придет мне смена») своего состояния, отношения к Богу. «Бог воззвал бы, и он дал бы Ему ответ», — воззвал не с целью обвинения, а для того, чтобы дать возможность оправдаться (ср. Иов 13:22), вместо гнева проявил бы милость.
Иов 14:16. ибо тогда Ты исчислял бы шаги мои и не подстерегал бы греха моего;
Иов 14:17. в свитке было бы запечатано беззаконие мое, и Ты закрыл бы вину мою.
Иов испытал бы тогда полное блаженство, сила которого уясняется путем противоположения его современному состоянию. «Но теперь, — говорит страдалец, по точному переводу с еврейского, — Ты исчисляешь мои шаги, подстерегаешь мои поступки. Ты запечатал преступление мое в мешке и положил печать на беззаконие мое». Исчисленные грехи Иова «запечатаны в мешке», — вполне хорошо сохранены для соответствующего наказания, не будут забыты и не останутся без возмездия.
Иов 14:18. Но гора падая разрушается, и скала сходит с места своего;
Иов 14:19. вода стирает камни; разлив ее смывает земную пыль: так и надежду человека Ты уничтожаешь.
Составляющее потребность всей души Иова желание временного пребывания в шеоле уничтожается доводами рассудка. Сомнение: «когда умрет человек, то будет ли он опять жить?» (ст. 14) берет перевес. Если уничтожаются и не остаются незыблемыми твердые предметы, — горы, камни и скалы, то тем более не может иметь места слабая надежда Иова на возвращение к жизни после временного пребывания в шеоле.
Иов 14:20. Теснишь его до конца, и он уходит; изменяешь ему лице и отсылаешь его.
И действительно, создаваемое смертью бедствие вечно («теснишь... до конца», — евр. «lanezah» — «на веки»; Иов 20:7). Как и всякий человек, Иов умрет с обезображенным смертью лицом («изменяешь ему лице»), уйдет и более не возвратится к земной жизни (ср. «отойду, — и уже не возвращусь» — Иов 10:21).
Иов 14:21. В чести ли дети его — он не знает, унижены ли — он не замечает;
Иов 14:22. но плоть его на нем болит, и душа его в нем страдает.
Смерть прекращает всякое сношение с землею: умершему неизвестна даже судьба его близких (ст. 21; ср. Еккл 9:5−6); его плоть ощущает лишь то, что касается непосредственно ее самой, его душа плачет лишь о себе (ст. 22).