«Не дай врагам потешаться надо мною, когда от боли изнываю я. Горделивым смеяться не позволь, если случайно оступлюсь и упаду».
Псалом 37: Сокрушение о грехе
Можно было бы подумать, что в этом псалме речь идет о страданиях Спасителя, если бы не такие фразы как «грехов моих» (ст. 4), «беззакония мои» (ст. 5), «безумия моего» (ст. 6) и «язвы моей» (ст. 12). Может быть, было бы правомерно соотнести большую часть оставшегося текста с Господом Иисусом, страдающим от рук Бога и людей; однако же, основное толкование должно, бесспорно, сосредоточиться на Давиде в тот момент его жизни, когда его сильные физические и душевные страдания явно были обусловлены неким его грехом.
37:1−5 Как поначалу думает Давид, его муки свидетельствуют о том, что Бог в ярости обличает его, наказывает в гневе, поэтому он просит Господа прекратить эту безжалостную осаду. Стрелы Всемогущего ранят душу и тело псалмопевца, а рука Божья сокрушает его. По причине божественного гнева все тело Давида поражено недугом. Болезнь угнездилась в самых его костях — и все это из-за совершенных им грехов. Его беззакония не имеют оправдания — сам Давид полностью признает их. Словно гигантские волны, они захлестывают его с головой. Такое тяжкое бремя подточило его силы.
37:6−9 Смердящие и гноящиеся раны вскрылись у Давида по всему телу, и он отлично знает, почему это произошло. Он сгибается от боли, не держится на ногах от слабости — он как живая тень, изможденная горем. Его тело сотрясают приступы жестокой лихорадки, и у него уже не осталось частей тела, не затронутых недугом. У Давида больше нет сил сопротивляться. Полностью сбитый с ног, единственное, что он может делать — это стонать от терзания сердца.
37:10−12 Некоторым утешением для Давида становится понимание того, что Господь знает о его сердечной муке и обо всех чувствах, которые он испытывает, но уже не может выразить. И все же его сердце отчаянно трепещет, сила быстро уходит от него, и свет очей померк. Его друзья и знакомые избегают его, словно прокаженного, и даже его ближние, его родственники не хотят побыть с ним.
37:13−15 Но это не значит, что жаждущие его крови оставили свои замыслы, свои угрозы и козни. Однако Давид, как глухой, не слышит их угроз и ни слова не говорит в свою защиту, не оправдывается и не спорит.
37:16−18 Но, каким бы мрачным ни было его нынешнее положение, Давид по-прежнему уповает на Господа. Он сохраняет уверенность в том, что Бог ответит ему. Он просит, чтобы его противникам не дано было торжествовать по причине полного краха Давида. Хотя в данный момент Давид продолжает страдать от боли и достиг предела человеческого терпения.
37:19 С отрадной прямотой сокрушенный Давид, не делая попыток как-то приукрасить свое прошлое беззаконие, исповедуется о грехе своем и говорит: «Прости мне!» Любой человек, искренне обратившийся с такой исповедью к Богу, не будет лишен прощения. Господь утвердил, что Им помилован будет всякий, кто исповедует свой грех и отойдет от него (Притч 28:13). В противном случае все люди оказались бы безнадежно обречены.
37:20−21 Мысли Давида снова возвращаются к его недоброжелателям. В то время как он слаб и болен, враги его живут и укрепляются. Затем Давид, признавая справедливость Божьего наказания для себя, возражает все же, что у его недругов не было оснований для такой злобы против него. Он был добр к ним, а в ответ встретил только ненависть. В основе их враждебности лежит то, что Давид привержен Богу и добру.
37:22−23 И вот Давид взывает к Богу не оставлять его, быть рядом с ним и поспешить ему на помощь — чтобы воистину оказаться для псалмопевца Богом-Спасителем!