«Что здесь делают эти иудеи?»
Анхус ответил им:
«Это же Давид, слуга Саула, израильского царя. Он находится у меня уже больше года, и с тех пор, как он оставил Саула и пришёл ко мне, он служит мне верой и правдой».
«Отправь Давида назад! Он должен вернуться в город, который ты ему подарил. Он не может идти с нами на войну. Если он будет здесь, то мы будем иметь врага в собственном лагере. Он угодит Саулу, своему царю, убивая наших людей.
«Так же верно, как то, что Господь жив, ты честен, и я бы хотел, чтобы ты служил в моей армии. С тех пор как ты пришёл ко мне, я не замечал за тобой ничего плохого, и филистимские командиры уважают тебя.
«Что я сделал? Я не сделал ничего плохого с того дня, как пришёл к тебе. Почему ты не позволяешь мне сразиться с врагами моего господина, царя?»
«Я знаю, что в моих глазах ты хорош, как Ангел Божий. Но филистимские командиры сказали: „Давид не может идти с нами на войну”.
3. Анхус отпускает Давида (Гл. 29)
29:1−5 Когда Филистимляне собрались все вместе на сражение, Давид присоединился к ним со своими людьми, шагая позади с Анхусом. Некоторые из Филистимских князей стали возражать против присутствия Давида. Они понимали, что он может обернуться против них во время боя. Нет лучшего способа примириться с царем Саулом, чем выложить в ряд головы Филистимлян. Не тот ли это самый Давид, которого прославляли за то, что он убил больше Филистимлян, чем сам Саул?
29:6−11 Их доводы были обоснованы, поэтому Анхус попросил Давида вернуться в Секелаг. Ответ Давида выглядит недостойным человека Божьего. Он возразил, сказав, что ему должно быть позволено идти воевать с «врагами господина моего, царя» — несмотря на то, что эти враги были его собственным народом. Давид уже лгал Анхусу ранее (гл. 27), и это, вероятно, была очередная попытка обмануть Филистимлян. Если же, что кажется маловероятным, он на самом деле намеревался сражаться с Израилем, Бог это предотвратил и спас его от позора, который последовал бы за убиением его собратьев Израильтян и укреплением руки Филистимлян, направленной против них. Давиду не было бы позволено использовать меч Голиафа против Израиля.