2 Царств 13 глава

Вторая книга Царств
Библейской Лиги ERV → Синода́льный перево́д

У Авессалома, сына Давида, была очень красивая сестра по имени Фамарь. Другой сын Давида, Амнон, полюбил Фамарь.

И бы́ло по́сле того́: у Авессало́ма, сы́на Дави́дова, была́ сестра́ краси́вая, по и́мени Фама́рь, и полюби́л её Амно́н, сын Дави́да.

Амнон довёл себя до болезни, думая о Фамари, но так как она была девственницей, Амнон считал невозможным завладеть ею.

И скорбе́л Амно́н до того́, что заболе́л и́з-за Фама́ри, сестры́ свое́й; и́бо она́ была́ деви́ца, и Амно́ну каза́лось тру́дным что-нибу́дь сде́лать с не́ю.

У Амнона был друг по имени Ионадав, сын Самая (Самай был братом Давида). Ионадав был очень умным человеком.

Но у Амно́на был друг, по и́мени Ионада́в, сын Са́мая, бра́та Дави́дова; и Ионада́в был челове́к о́чень хи́трый.

Он сказал Амнону: «Почему ты всё время грустишь? Ты же царский сын! Скажи, что беспокоит тебя?» Тогда Амнон ответил ему: «Я люблю Фамарь, сестру моего сводного брата Авессалома».

И он сказа́л ему́: отчего́ ты так худе́ешь с ка́ждым днём, сын царёв, — не откро́ешь ли мне? И сказа́л ему́ Амно́н: Фама́рь, сестру́ Авессало́ма, бра́та моего́, люблю́ я.

Ионадав сказал ему: «Ложись в постель и притворись больным. И когда твой отец придёт навестить тебя, скажи ему: „Пусть придёт моя сестра Фамарь и накормит меня. Пусть она приготовит еду у меня на глазах. Только после того как я увижу, как она готовит, я поем из её рук”».

И сказа́л ему́ Ионада́в: ложи́сь в посте́ль твою́, и притвори́сь больны́м; и когда́ оте́ц твой придёт навести́ть тебя́: скажи́ ему́: «пусть придёт Фама́рь, сестра́ моя́, и подкрепи́т меня́ пи́щею, пригото́вив ку́шанье при мои́х глаза́х, чтоб я ви́дел, и ел из рук её».

Амнон лёг и притворился больным. Когда царь пришёл навестить его, Амнон сказал ему: «Пожалуйста, пусть придёт моя сестра Фамарь и испечёт для меня пару лепёшек, и я поем из её рук ».

И лёг Амно́н и притвори́лся больны́м, и пришёл царь навести́ть его́; и сказа́л Амно́н царю́: пусть придёт Фама́рь, сестра́ моя́, и испечёт при мои́х глаза́х лепёшку, и́ли две, и я пое́м из рук её.

И послал Давид к Фамари домой сказать: «Пойди в дом Амнона, брата твоего, и приготовь ему еду».

И посла́л Дави́д к Фама́ри в дом сказа́ть: пойди́ в дом Амно́на, бра́та твоего́, и пригото́вь ему́ ку́шанье.

Тогда Фамарь пошла в дом своего брата Амнона, который лежал в постели. Фамарь взяла немного муки, замесила её, слепила лепёшки на глазах у Амнона и испекла их.

И пошла́ она́ в дом бра́та своего́ Амно́на; а он лежи́т. И взяла́ она́ муки́ и замеси́ла, и изгото́вила пред глаза́ми его́ и испекла́ лепёшки,

Затем она сняла со сковороды лепёшки и подала их Амнону. Но он отказался есть, сказав: «Пусть все выйдут отсюда!» И все слуги вышли из комнаты.

и взяла́ сковороду́ и вы́ложила пред ним; но он не хоте́л есть. И сказа́л Амно́н: пусть все вы́йдут от меня́. И вы́шли от него́ все лю́ди,

Тогда Амнон сказал Фамари: «Отнеси еду в мою спальню, и я поем из твоих рук». Фамарь отнесла еду, которую приготовила для брата, к нему в спальню.

и сказа́л Амно́н Фама́ри: отнеси́ ку́шанье во вну́треннюю ко́мнату, и я пое́м из рук твои́х. И взяла́ Фама́рь лепёшки, кото́рые пригото́вила, и отнесла́ Амно́ну, бра́ту своему́, во вну́треннюю ко́мнату.

Но, когда она начала кормить его, он схватил её, сказав: «Иди и ложись со мной в постель, сестра моя».

И когда́ она́ поста́вила пред ним, чтоб он ел, то он схвати́л её, и сказа́л ей: иди́, ложи́сь со мно́ю, сестра́ моя́.

Но Фамарь ответила: «Нет, брат мой! Не заставляй меня! Такой ужасный грех не должен происходить в Израиле! Не твори этого бесстыдства!

Но она́ сказа́ла: нет, брат мой, не бесче́сти меня́, и́бо не де́лается так в Изра́иле; не де́лай э́того безу́мия.

А я, как смогу я избавиться от своего бесчестия? И тебя люди будут считать одним из безумных в Израиле. Пожалуйста, поговори с царём. Он разрешит тебе жениться на мне».

И я, куда́ пойду́ я с мои́м бесче́стием? И ты, ты бу́дешь одни́м из безу́мных в Изра́иле. Ты поговори́ с царём; он не отка́жет отда́ть меня́ тебе́.

Но он не хотел слушать её и, так как был сильнее, одолел её, и изнасиловал.

Но он не хоте́л слу́шать слов её, и преодоле́л её, и изнаси́ловал её, и лежа́л с не́ю.

Потом Амнон возненавидел её. Он возненавидел Фамарь так, что его ненависть была сильнее, чем любовь, которую он испытывал к ней раньше. Тогда Амнон сказал ей: «Встань и уйди отсюда!»

Пото́м возненави́дел её Амно́н велича́йшею не́навистью, так что не́нависть, како́ю он возненави́дел её, была́ сильне́е любви́, каку́ю име́л к ней; и сказа́л ей Амно́н: встань, уйди́.

Фамарь сказала ему: «Нет! Не прогоняй меня. Это зло будет ещё больше, чем то, которое ты уже причинил мне!» Но Амнон не хотел её слушать.

И Фама́рь сказа́ла ему́: нет, прогна́ть меня́ — э́то зло бо́льше пе́рвого, кото́рое ты сде́лал со мно́ю. Но он не хоте́л слу́шать её.

Он позвал своего слугу и сказал ему: «Выгони отсюда эту женщину и запри за ней дверь».

И позва́л о́трока своего́, кото́рый служи́л ему́, и сказа́л: прогони́ э́ту от меня́ вон и запри́ дверь за не́ю.

Затем слуга вывел её и запер за ней дверь. Фамарь была одета в длинную разноцветную одежду. Такую одежду носили царские дочери-девственницы.

На ней была́ разноцве́тная оде́жда, и́бо таки́е ве́рхние оде́жды носи́ли ца́рские до́чери-деви́цы. И вы́вел её слуга́ вон и за́пер за не́ю дверь.

Фамарь посыпала свою голову пеплом и разорвала свою разноцветную одежду. Затем она обхватила голову руками и пошла, громко рыдая.

И посы́пала Фама́рь пе́плом го́лову свою́, и разодрала́ разноцве́тную оде́жду, кото́рую име́ла на себе́, и положи́ла ру́ки свои́ на го́лову свою́, и так шла и вопи́ла.

И сказал ей брат её Авессалом: «Не брат ли твой Амнон был с тобой? Успокойся, сестра моя. Он — твой брат. Не принимай это близко к сердцу». И жила Фамарь, обесчещенная женщина, в доме своего брата Авессалома.

И сказа́л ей Авессало́м, брат её: не Амно́н ли, брат твой, был с тобо́ю? — но тепе́рь молчи́, сестра́ моя́; он — брат твой; не сокруша́йся се́рдцем твои́м об э́том де́ле. И жила́ Фама́рь в одино́честве в до́ме Авессало́ма, бра́та своего́.

Когда царь Давид услышал обо всём этом, он сильно разгневался. Однако даже несмотря на это, Давид не хотел наказывать Амнона, так как он был старшим и самым любимым сыном.

И услы́шал царь Дави́д обо всём э́том, и си́льно разгне́вался.

Авессалом же не сказал Амнону ни одного слова, ни хорошего, ни плохого, но возненавидел Амнона за то, что тот обесчестил его сестру Фамарь.

Авессало́м же не говори́л с Амно́ном ни худо́го, ни хоро́шего; и́бо возненави́дел Авессало́м Амно́на за то, что он обесче́стил Фама́рь, сестру́ его́.

Через два года, когда Авессалом стриг овец в Ваал-Асоре, он пригласил туда всех царских сыновей.

Че́рез два го́да бы́ло стриже́ние ове́ц у Авессало́ма в Ваа́л-Гацо́ре, что у Ефре́ма, и позва́л Авессало́м всех сынове́й ца́рских.

Авессалом пришёл к царю и сказал: «Ко мне пришли люди стричь овец. Пожалуйста, пусть царь и его слуги присоединятся ко мне».

И пришёл Авессало́м к царю́ и сказа́л: вот, ны́не стриже́ние ове́ц у раба́ твоего́; пусть пойдёт царь и слу́ги его́ с рабо́м твои́м.

Но царь Давид сказал Авессалому: «Нет, сын мой. Мы все не пойдём. Мы только будем тебе в тягость». Авессалом сильно упрашивал его, но царь, благословив сына, отказался идти.

Но царь сказа́л Авессало́му: нет, сын мой, мы не пойдём все, что́бы не быть тебе́ в тя́гость. И си́льно упра́шивал его́ Авессало́м; но он не захоте́л идти́, и благослови́л его́.

Тогда Авессалом сказал ему: «Если ты не хочешь, то позволь моему брату Амнону пойти с нами». Царь спросил его: «Зачем ему идти с тобой?»

И сказа́л ему́ Авессало́м: по кра́йней ме́ре, пусть пойдёт с на́ми Амно́н, брат мой. И сказа́л ему́ царь: заче́м ему́ идти́ с тобо́ю?

Но Авессалом продолжал упрашивать его, и Давид отпустил с ним Амнона и всех остальных царских сыновей.

Но Авессало́м упроси́л его́, и он отпусти́л с ним Амно́на и всех ца́рских сынове́й.

Затем Авессалом приказал своим слугам: «Смотрите за Амноном. Когда он развеселится от выпитого вина, я прикажу вам напасть на Амнона и убить его. Не бойтесь! Это я приказываю вам, а вы только исполняете моё приказание. Будьте смелы и мужественны».

Авессало́м же приказа́л о́трокам свои́м, сказа́в: смотри́те, как то́лько развесели́тся се́рдце Амно́на от вина́, и я скажу́ вам: «порази́те Амно́на», тогда́ убе́йте его́, не бо́йтесь; э́то я прика́зываю вам, бу́дьте сме́лы и му́жественны.

Тогда слуги Авессалома сделали так, как он им приказал. Они убили Амнона, а все другие царские сыновья сели каждый на своего мула и спаслись бегством.

И поступи́ли о́троки Авессало́ма с Амно́ном, как приказа́л Авессало́м. Тогда́ вста́ли все ца́рские сыновья́, се́ли ка́ждый на му́ла своего́ и убежа́ли.

Пока царские сыновья были ещё в пути, до Давида дошёл слух, что Авессалом убил всех царских сыновей, и не осталось ни одного из них.

Когда́ они́ бы́ли ещё на пути́, дошёл слух до Дави́да, что Авессало́м умертви́л всех ца́рских сынове́й, и не оста́лось ни одного́ из них.

Тогда царь встал, разорвал на себе одежды и лёг на землю. И все слуги, стоявшие возле него, тоже разорвали свои одежды.

И встал царь, и разодра́л оде́жды свои́, и пове́ргся на зе́млю, и все слу́ги его́, предстоя́щие ему́, разодра́ли оде́жды свои́.

Но Ионадав, сын Самая, брата Давида, сказал: «Пусть не думает господин мой, что все царские сыновья убиты! Убит только Амнон. Авессалом собирался сделать это с того дня, когда Амнон изнасиловал сестру его Фамарь.

Но Ионада́в, сын Са́мая, бра́та Дави́дова, сказа́л: пусть не ду́мает господи́н мой, что всех о́троков, ца́рских сынове́й, умертви́ли; оди́н то́лько Амно́н у́мер, и́бо у Авессало́ма был э́тот за́мысел с того́ дня, как Амно́н обесче́стил сестру́ его́;

Господин мой царь, не думай, что все царские сыновья убиты. Убит один только Амнон».

ита́к, пусть господи́н мой, царь, не трево́жится мы́слью о том, бу́дто у́мерли все ца́рские сыновья́: у́мер оди́н то́лько Амно́н.

Между тем, Авессалом сбежал. Человек, стоявший на страже у городской стены, увидел на дороге много людей, спускавшихся по склону горы.

И убежа́л Авессало́м. И подня́л о́трок, стоя́вший на стра́же, глаза́ свои́, и уви́дел: вот, мно́го наро́да идёт по доро́ге по ска́ту горы́.

Тогда Ионадав сказал царю: «Смотри, я был прав! Вот идут царские сыновья».

Тогда́ Ионада́в сказа́л царю́: э́то иду́т ца́рские сыновья́; как говори́л раб твой, так и есть.

И как только он это сказал, пришли царские сыновья, громко плача. И сам царь, и все его слуги громко рыдали.

И едва́ то́лько сказа́л он э́то, вот, пришли́ ца́рские сыновья́, и подня́ли вопль и пла́кали. И сам царь и все слу́ги его́ пла́кали о́чень вели́ким пла́чем.

Царь Давид оплакивал своего сына каждый день. Авессалом же сбежал и отправился к Фалмаю, сыну Аммиуда, царю гессурскому.

Авессало́м же убежа́л и пошёл к Фалма́ю, сы́ну Емиу́да, царю́ Гессу́рскому. И пла́кал Дави́д о сы́не своём во все дни.

Придя в Гессур, Авессалом пробыл там три года.

Авессало́м убежа́л и пришёл в Гессу́р и пробы́л там три го́да.

Царь Давид перестал преследовать Авессалома, так как утешился о смерти Амнона.

И не стал царь Дави́д пресле́довать Авессало́ма; и́бо уте́шился о сме́рти Амно́на.

« 12 глава 14 глава »