2 Царств 19 глава

Вторая книга Царств
Библейской Лиги ERV → Синода́льный перево́д

Иоаву сказали: «Царь плачет и горюет об Авессаломе».

И сказа́ли Иоа́ву: вот, царь пла́чет и рыда́ет об Авессало́ме.

И победа в тот день обернулась печалью для всего народа, потому что люди слышали, что царь очень скорбит о своём сыне.

И обрати́лась побе́да того́ дня в плач для всего́ наро́да; и́бо наро́д услы́шал в тот день и говори́л, что царь скорби́т о своём сы́не.

Люди входили в город, стараясь не шуметь, как будто это они потерпели поражение в битве.

И входи́л тогда́ наро́д в го́род укра́дкою, как краду́тся лю́ди стыдя́щиеся, кото́рые во вре́мя сраже́ния обрати́лись в бе́гство.

А царь, закрыв лицо, громко рыдал: «О, сын мой Авессалом! Авессалом, сын мой, сын мой!»

А царь закры́л лицо́ своё и гро́мко взыва́л: сын мой, Авессало́м! Авессало́м, сын мой, сын мой!

Иоав пришёл к царю в дом и сказал: «Ты унизил сегодня всех своих воинов, которые спасли твою жизнь, жизнь твоих сыновей и дочерей, а также жизнь твоих жён и наложниц.

И пришёл Иоа́в к царю́ в дом и сказа́л: ты в стыд привёл сего́дня всех слуг твои́х, спа́сших ны́не жизнь твою́ и жизнь сынове́й и дочере́й твои́х, и жизнь жён и жизнь нало́жниц твои́х;

Ты любишь тех, кто ненавидит тебя, и ненавидишь тех, кто тебя любит. Ты показал сегодня, что воины и слуги ничего для тебя не значат. Очевидно то, что тебе было бы приятнее, если бы Авессалом был сегодня жив, а мы все убиты.

ты лю́бишь ненави́дящих тебя́ и ненави́дишь лю́бящих тебя́, и́бо ты показа́л сего́дня, что ничто́ для тебя́ и вожди́ и слу́ги; сего́дня я узна́л, что е́сли бы Авессало́м оста́лся жив, а мы все у́мерли, то тебе́ бы́ло бы прия́тнее;

Выйди и поговори со своими воинами. Приободри их! Клянусь Господом, если ты не выйдешь, в эту же ночь не останется у тебя ни одного человека. И это будет страшнее любого бедствия, которое ты знал с детских лет».

ита́к, встань, вы́йди и поговори́ к се́рдцу рабо́в твои́х, и́бо, кляну́сь Го́сподом, что, е́сли ты не вы́йдешь, в э́ту ночь не оста́нется у тебя́ ни одного́ челове́ка; и э́то бу́дет для тебя́ ху́же всех бе́дствий, каки́е находи́ли на тебя́ от ю́ности твое́й доны́не.

Тогда царь сел у городских ворот. Народу возвестили об этом, и все люди предстали перед царём. Между тем, все израильтяне, которые были с Авессаломом, разбежались по домам.

И встал царь и сел у воро́т, а всему́ наро́ду возвести́ли, что царь сиди́т у воро́т. И пришёл весь наро́д пред лицо́ царя́; Израильтя́не же разбежа́лись по свои́м шатра́м.

Во всех коленах Израиля люди спорили друг с другом, говоря: «Царь Давид избавил нас от наших врагов и освободил от филистимлян, а затем сам бежал от Авессалома.

И весь наро́д во всех коле́нах Изра́илевых спо́рил и говори́л: царь изба́вил нас от рук враго́в на́ших и освободи́л нас от рук Филисти́млян, а тепе́рь сам бежа́л из земли́ сей от Авессало́ма.

Но Авессалом, которого мы выбрали править нами, погиб в сражении. Поэтому мы должны снова поставить Давида царём».

Но Авессало́м, кото́рого мы пома́зали в царя́ над на́ми, у́мер на войне́; почему́ же тепе́рь вы ме́длите возврати́ть царя́?

И царь Давид послал сказать священникам Садоку и Авиафару: «Скажите старейшинам Иудеи: „Почему не ваш род первым хочет вернуть царя в его дом? Смотрите, все израильтяне только и говорят о том, чтобы вернуть царя.

И царь Дави́д посла́л сказа́ть свяще́нникам Садо́ку и Авиафа́ру: скажи́те старе́йшинам Иу́диным: заче́м хоти́те вы быть после́дними, что́бы возврати́ть царя́ в дом его́, тогда́ как слова́ всего́ Изра́иля дошли́ до царя́ в дом его́?

Вы — мои братья, моя кровь и плоть. Так почему вы должны быть последними из тех, кто хочет вернуть царя?”»

Вы бра́тья мои́, ко́сти мои́ и плоть моя́ — вы; заче́м хоти́те вы быть после́дними в возвраще́нии царя́ в дом его́?

И скажите Амессаю: «Ты принадлежишь к моей семье. Пусть Бог накажет меня, если я не сделаю тебя начальником своей армии вместо Иоава».

И Амесса́ю скажи́те: не кость ли моя́ и плоть моя́ — ты? Пусть то и то сде́лает со мно́ю Бог и ещё бо́льше сде́лает, е́сли ты не бу́дешь военача́льником при мне, вме́сто Иоа́ва, навсегда́!

Давид растрогал сердца иудеев, и они все как один согласились послать к царю и сказать: «Возвратись со всеми своими людьми!»

И склони́л он се́рдце всех Иуде́ев, как одного́ челове́ка; и посла́ли они́ к царю́ сказа́ть: возврати́сь ты и все слу́ги твои́.

Когда Давид возвратился, он пришёл к реке Иордан. И все иудеи пришли в Галгал, чтобы встретить царя и перевести его через Иордан.

И возврати́лся царь, и пришёл к Иорда́ну, а Иуде́и пришли́ в Галга́л, что́бы встре́тить царя́ и перевезти́ царя́ че́рез Иорда́н.

Шимей, сын Геры, вениамитянин из Бахурима, поспешил с иудеями навстречу царю Давиду.

И поспеши́л Семе́й, сын Ге́ры, Вениамитя́нин из Бахури́ма, и пошёл с Иуде́ями навстре́чу царю́ Дави́ду,

Около тысячи человек из вениамитян пришли с ним. Сива, слуга Саула, тоже пришёл и привёл с собой пятнадцать своих сыновей и двадцать слуг. Они спешили к Иордану, чтобы встретить царя Давида.

и ты́сяча челове́к из Вениамитя́н с ним, и Си́ва, слуга́ до́ма Сау́лова, с пятна́дцатью сыновья́ми свои́ми и двадцатью́ раба́ми свои́ми; и перешли́ они́ Иорда́н пред лицо́м царя́.

Они перешли Иордан, чтобы перевести семью Давида и делать всё, что царь пожелает. Когда он перешёл через реку, Шимей, сын Геры, упал на землю перед царём.

Когда́ перепра́вили су́дно, что́бы перевезти́ дом царя́ и послужи́ть ему́, тогда́ Семе́й, сын Ге́ры, пал пред царём, как то́лько он перешёл Иорда́н,

Шимей сказал Давиду: «Господин мой царь, не думай о тех грехах, которые я совершил, когда господин мой царь выходил из Иерусалима. Не вспоминай их и не держи зла на сердце своём.

и сказа́л царю́: не поста́вь мне, господи́н мой, в преступле́ние, и не помяни́ того́, чем согреши́л раб твой в тот день, когда́ господи́н мой, царь, выходи́л из Иерусали́ма, и не держи́ того́, царь, на се́рдце своём;

Я знаю, что согрешил, но сегодня я пришёл первым из всего дома Иосифа, чтобы встретить моего господина царя».

и́бо зна́ет раб твой, что согреши́л, и вот, ны́не я пришёл пе́рвый из всего́ до́ма Ио́сифова, что́бы вы́йти навстре́чу господи́ну моему́, царю́.

Но Авесса, сын Саруи, сказал: «Мы должны убить Шимея, так как он проклинал помазанника Господа».

И отвеча́л Аве́сса, сын Сару́ин, и сказа́л: неуже́ли Семе́й не умрёт за то, что злосло́вил пома́занника Госпо́дня?

Давид сказал: «Что мне делать с вами, сыны Саруи. Ваше поведение может принести нам беды. Сегодня никто в Израиле не будет лишён жизни. Сегодня, в день, когда я узнал, что я царь над Израилем».

И сказа́л Дави́д: что мне и вам, сыны́ Сару́ины, что вы де́лаетесь ны́не мне наве́тниками? Ны́не ли умерщвля́ть кого́-ли́бо в Изра́иле? Не ви́жу ли я, что ны́не я — царь над Изра́илем?

И сказал царь Шимею: «Ты не умрёшь». И царь поклялся ему в этом.

И сказа́л царь Семе́ю: ты не умрёшь. И покля́лся ему́ царь.

Мемфивосфей, внук Саула, тоже вышел встретить царя. Мемфивосфей не мыл своих ног, не стриг бороду и не стирал свою одежду с того дня, как царь покинул Иерусалим, и до того дня, когда Давид возвратился назад с миром.

И Мемфивосфе́й, сын Ионафа́на, сы́на Сау́лова, вы́шел навстре́чу царю́. Он не омыва́л ног свои́х, не забо́тился о бороде́ свое́й и не мыл оде́жд свои́х с того́ дня, как вы́шел царь, до дня, когда́ он возврати́лся с ми́ром.

Когда он вышел из Иерусалима навстречу царю, Давид спросил его: «Мемфивосфей, почему ты не пошёл со мной, когда я бежал из Иерусалима?»

Когда́ он вы́шел из Иерусали́ма навстре́чу царю́, царь сказа́л ему́: почему́ ты, Мемфивосфе́й, не пошёл со мно́ю?

Мемфивосфей ответил: «Господин мой царь, меня обманул слуга. Я сказал ему: „Я — хром. Оседлай мне осла. Я сяду на него и поеду с царём”.

Тот отвеча́л: господи́н мой, царь! слуга́ мой обману́л меня́; и́бо я, раб твой, говори́л: «оседла́ю себе́ осла́, и ся́ду на нём, и пое́ду с царём», так как раб твой хром.

Мой слуга обманул меня и оклеветал меня перед тобой, но господин мой царь подобен Ангелу Божьему. Делай то, что считаешь правильным.

А он оклевета́л раба́ твоего́ пред господи́ном мои́м, царём. Но господи́н мой, царь, как А́нгел Бо́жий; де́лай, что тебе́ уго́дно;

Ты мог бы убить всю семью моего деда, но ты посадил меня, раба твоего, с теми, кто ест с тобой за одним столом. Я не имею права ни на что жаловаться царю».

хотя́ весь дом отца́ моего́ был пови́нен сме́рти пред господи́ном мои́м, царём, но ты посади́л раба́ твоего́ ме́жду яду́щими за столо́м твои́м; како́е же име́ю я пра́во жа́ловаться ещё пред царём?

Царь сказал Мемфивосфею: «Хватит говорить об этом. Я решил, что ты и Сива разделите между собой землю».

И сказа́л ему́ царь: к чему́ ты говори́шь всё э́то? я сказа́л, что́бы ты и Си́ва раздели́ли ме́жду собо́ю поля́.

Мемфивосфей сказал царю: «Пусть Сива возьмёт себе всю землю; для меня достаточно того, что господин мой царь с миром вернулся к себе домой».

Но Мемфивосфе́й отвеча́л царю́: пусть он возьмёт да́же всё, по́сле того́ как господи́н мой, царь, с ми́ром возврати́лся в дом свой.

Верзеллий галаадитянин пришёл из Роглима, чтобы перевести царя через реку Иордан и проводить его домой.

И Верзе́ллий Галаадитя́нин пришёл из Рогли́ма и перешёл с царём Иорда́н, что́бы проводи́ть его́ за Иорда́н.

Верзеллий был очень стар, ему было восемьдесят лет. Он был очень богат и обеспечивал царя Давида всем необходимым, когда тот пребывал в Маханаиме.

Верзе́ллий же был о́чень стар, лет восьми́десяти. Он продово́льствовал царя́ в пребыва́ние его́ в Маханаи́ме, потому́ что был челове́к бога́тый.

Давид сказал Верзеллию: «Перейди реку и живи со мной в Иерусалиме, я сам буду заботиться о тебе».

И сказа́л царь Верзе́ллию: иди́ со мно́ю, и я бу́ду продово́льствовать тебя́ в Иерусали́ме.

Но Верзеллий ответил царю: «Мне слишком мало осталось жить, чтобы идти с царём в Иерусалим.

Но Верзе́ллий отвеча́л царю́: до́лго ли мне оста́лось жить, чтоб идти́ с царём в Иерусали́м?

Мне уже восемьдесят лет! Я слишком стар, чтобы отличить хорошее от плохого: я не знаю вкуса того, что я ем или пью, и не слышу голоса певцов и певиц. Зачем же мне идти, чтобы быть обузой тебе?

Мне тепе́рь во́семьдесят лет; различу́ ли хоро́шее от худо́го? Узна́ет ли раб твой вкус в том, что бу́ду есть, и в том, что бу́ду пить? И бу́ду ли в состоя́нии слы́шать го́лос певцо́в и певи́ц? Заче́м же рабу́ твоему́ быть в тя́гость господи́ну моему́, царю́?

Я пройду ещё немного с царём за Иордан. Мне не нужно вознаграждение, которое ты хочешь мне дать.

Ещё немно́го пройдёт раб твой с царём за Иорда́н; за что же царю́ награжда́ть меня́ тако́ю ми́лостью?

Позволь мне возвратиться, чтобы я мог умереть в родном городе около могилы моего отца и моей матери. Но вот мой сын Кимгам, пусть он будет слугой моему господину царю. Поступай с ним, как тебе угодно».

Позво́ль рабу́ твоему́ возврати́ться, что́бы умере́ть в своём го́роде, о́коло гро́ба отца́ моего́ и ма́тери мое́й. Но вот, раб твой Кимга́м пусть пойдёт с господи́ном мои́м, царём, и поступи́ с ним, как тебе́ уго́дно.

И сказал царь: «Пусть Кимгам пойдёт со мной, и я сделаю для него всё, что ты хочешь. Я буду добр к нему ради тебя; я сделаю всё, что ты ни пожелаешь».

И сказа́л царь: пусть идёт со мно́ю Кимга́м, и я сде́лаю для него́, что тебе́ уго́дно; и всё, чего́ бы ни пожела́л ты от меня́, я сде́лаю для тебя́.

Давид поцеловал Верзеллия, благословил его, и Верзеллий возвратился домой, а царь и весь народ переправились через реку Иордан.

И перешёл весь наро́д Иорда́н, и царь та́кже. И поцелова́л царь Верзе́ллия и благослови́л его́, и он возврати́лся в ме́сто своё.

Давид направился в Галгал, и Кимгам пошёл с ним. Весь народ Иудеи и половина народа Израиля провожали царя.

И отпра́вился царь в Галга́л, отпра́вился с ним и Кимга́м; и весь наро́д Иуде́йский провожа́л царя́, и полови́на наро́да Изра́ильского.

Вскоре все израильтяне пришли к царю и спросили: «Почему наши братья, иудеи, похитили тебя и проводили тебя со всей твоей семьёй и всеми твоими людьми через Иордан?»

И вот, все Израильтя́не пришли́ к царю́ и сказа́ли царю́: заче́м бра́тья на́ши, мужи́ Иу́дины, похи́тили тебя́ и проводи́ли царя́ в дом его́ и всех люде́й Дави́да с ним че́рез Иорда́н?

Тогда иудеи ответили: «Мы сделали это потому, что царь — наш близкий родственник. Почему вы сердитесь на нас за это? Мы не питались за счет царя, и он не давал нам подарки».

И отвеча́ли все мужи́ Иу́дины Израильтя́нам: зате́м, что царь бли́жний нам; и и́з-за чего́ серди́ться вам на э́то? Ра́зве мы что-нибу́дь съе́ли у царя́ и́ли получи́ли от него́ пода́рки?

Израильтяне ответили иудейскому народу: «Нас десять частей у царя. Значит, у нас больше прав на Давида, а вы даже не посчитались с нами. Нам принадлежит первое слово о возвращении нашего царя». Но иудеи ответили ещё грубее и злее, чем израильтяне.

И отвеча́ли Израильтя́не мужа́м Иу́диным и сказа́ли: мы де́сять часте́й у царя́, та́кже и у Дави́да мы бо́лее, не́жели вы; заче́м же вы уни́зили нас? Не нам ли принадлежа́ло пе́рвое сло́во о том, что́бы возврати́ть на́шего царя́? Но сло́во муже́й Иу́диных бы́ло сильне́е, не́жели сло́во Израильтя́н.

« 18 глава 20 глава »