Иов 41 глава

Книга Иова
Библейской Лиги ERV → Cовременный перевод WBTC

Если ты думаешь, что победишь Левиафана, забудь, нет шансов у тебя! При одном его виде ты от страха онемеешь.

Ты можешь ли, Иов, поймать на свой крючок Левиафана и можешь ли связать его язык?

Ни в ком нет смелости такой, чтоб разбудить его и рассердить, как и никто против Меня восстать не может.

Ты можешь ли продеть верёвку в ноздри его и проколоть его челюсть иглой?

Я ничего не должен никому, под небом всё лишь Мне принадлежит.

Будет ли он молить тебя о свободе и говорить с тобою кротко?

Я о ногах Левиафана скажу тебе, Иов, о силе их и красоте.

Пообещает ли Левиафан тебе служить вовеки?

Никто пробить его не может шкуру — она как щит.

Будешь ли ты, словно с птицей, с ним забавляться, будешь ли связывать, чтобы служанки твои с ним играли?

Никто его не в состоянии заставить рот отворить, людей пугают его зубы.

Купят ли у тебя его рыбаки, разрежут ли на куски и продадут ли его купцам?

Щитки рядами на его спине друг к другу припечатаны надёжно.

Можешь ли ты бросить копьё в его голову, можешь ли кожу его пронзить?

Они плотны настолько, что и воздух между ними не проходит.

Если, Иов, ты когда-нибудь руку положишь на Левиафана, то впредь ты не сделаешь этого. Только подумай — какая бы была это битва.

Они друг с другом соединены так крепко, что никто не может их разъединить.

Если ты думаешь, что победишь Левиафана, забудь, Иов, — нет никакой надежды, ты даже его вида устрашишься.

Сверкают молнии, когда чихает он, глаза его как свет зари.

Ни в ком нет смелости такой, чтоб разбудить его и рассердить, как и никто против Меня восстать не может.

Из его пасти рвётся пламя и сыплются искры.

Я ничего не должен никому, под небом всё лишь Мне принадлежит.

Дым из ноздрей его валит, как будто из-под кипящего котла.

Я о ногах Левиафана скажу тебе, Иов, о силе их и красоте.

Его дыхание разжигает угли, и пламя рвётся изо рта.

Никто пробить его не может шкуру — она как щит.

Могуча его шея, люди бегут в испуге от него.

Никто его не в состоянии заставить рот отворить — людей пугают его зубы.

На его коже нет нежных мест, она железа твёрже.

Щитки рядами на его спине друг к другу припечатаны надёжно.

Сердце его твёрже, чем мельничный жёрнов, он незнаком со страхом.

Они плотны настолько, что и воздух между ними не проходит.

Когда Левиафан встаёт и бьёт хвостом, бегут все храбрецы.

Они друг с другом соединены так крепко, что никто разъять не может.

Отскакивают от него мечи, отскакивают дротики и копья. Оружие ему вреда не причиняет.

Сверкают молнии, когда чихает он, глаза его как свет зари.

Железо он разрывает как солому, и бронза для него некрепче дерева.

Из его пасти рвётся пламя, сыплются искры.

От стрел не убегает он, и камни, брошенные в него, как соломинки, вреда не причиняют.

Дым из ноздрей его валит, как будто из-под кипящего котла.

Удар булавы для него — прикосновение травинки; он смеётся, когда в него копья летят.

Его дыханье разжигает угли, и пламя рвётся изо рта.

Кожа на его брюхе словно острые черепки; он следы оставляет в земле подобно плугу.

Могуча его шея, люди бегут в испуге от него.

Он перемешивает воду словно кипящий котёл, он пузыри пускает словно масло в котле кипит.

На его коже нет нежных мест, она железа твёрже.

Когда плывёт он, оставляет за собой седую пену.

Сердце его твёрже, чем жернов мельничный, он не знаком со страхом.

Нет на земле зверя подобного Левиафану, он единственный, кто сотворён без страха.

Когда Левиафан встаёт и бьёт хвостом, бегут все храбрецы.

Он смотрит свысока на самых гордых из зверей, он — царь над ними!»

Отскакивают от него мечи, отскакивают дротики и копья. Оружие ему вреда не причиняет.

« 40 глава 42 глава »