От Иоанна 11 глава

Евангелие от Иоанна святое благовествование
В переводе Лутковского → Библия говорит сегодня

В переводе Лутковского

1 В селении Вифания, где жили Мария и её сестра Марфа, был болен один человек, по имени Лазарь.
2 Это была та самая Мария, которая впоследствии умастила ноги Господа миром и вытерла их волосами своими; Лазарь же был брат её.
3 И вот сестры послали Господу известие: тот, кого Ты любишь, болен.
4 Узнав об этом, Иисус сказал: эта болезнь не к смерти, но к славе Божьей; благодаря ей Сын Божий будет прославлен.
5 Поэтому, хотя Иисус и любил Лазаря, Марфу и сестру её,
6 Он ещё два дня после того как узнал, что Лазарь болен, оставался там, где и был.
7 Затем Он говорит ученикам Своим: мы снова идем в Иудею.
8 Ученики говорят Ему: Равви, ведь ещё совсем недавно иудеи хотели побить Тебя камнями; зачем же Ты снова пойдешь туда?
9 Иисус ответил: разве день состоит не из двенадцати часов? Кто ходит днем, тот не спотыкается, потому что видит Свет мира сего,
10 а кто ходит ночью, тот спотыкается, потому что ночью нет Света.1
11 После таких слов Он говорит им: Лазарь, друг наш, уснул. Но Я пойду и разбужу его.
12 Ученики сказали Ему: если уснул, значит, выздоровеет.
13 Иисус же говорил о смерти его, а они решили, что Он говорит об обычном сне.
14 Тогда Иисус прямо сказал им: Лазарь умер,
15 и Я рад, что Меня там не было, потому что теперь вы (окончательно) уверуете; однако, пойдем к нему.
16 Фома же, называемый Близнец, сказал остальным ученикам: пойдем и мы погибнем вместе с Ним.
17 Придя (в Иерусалим), Иисус узнал, что уже четыре дня как Лазарь лежит в гробнице.
18 Вифания же расположена неподалеку от Иерусалима, стадиях в пятнадцати,
19 и многие иудеи пришли к Марфе и Марии, чтобы разделить с ними скорбь о брате их.
20 Марфа же, когда услышала, что Иисус идет к ним, вышла навстречу Ему, а Мария сидела дома.
21 И сказала Марфа Иисусу: Господи, если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой,
22 потому что я знаю: о чём бы ни просил Ты у Бога, Бог даст Тебе.
23 Иисус говорит ей: воскреснет брат твой.
24 Марфа же говорит Ему: знаю, что воскреснет — когда все воскреснут, в последний день.
25 Тогда Иисус сказал ей: Я — воскресение и жизнь. Кто верует в Меня, тот если и умрет, то оживёт.
26 Каждый, кто живёт верою в Меня, будет жить вечно. Веришь ли этому?
27 Она говорит Ему: да, Господи! Я верую, что Ты — Христос, Сын Божий, пришедший в мир.
28 После этих слов она возвратилась домой и, незаметно для других позвав Марию, сестру свою, сказала ей: Учитель здесь; Он зовет тебя.
29 Едва услышав это, та поспешила к Нему.
30 Иисус же не вошел в селение, но так и остался там, где Марфа встретила Его.
31 А иудеи, которые были в доме вместе с Марией и утешали её, увидев, как поспешно она встала и вышла, решили, что она пошла плакать к гробнице, и последовали за ней.
32 Тем временем Мария, придя туда, где был Иисус, и увидев Его, пала у ног Его и воскликнула: Господи! Если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой.
33 При виде её, плачущей, и плачущих иудеев, которые следовали за ней, Иисуса охватили скорбь и печаль;
34 и спросил Он: где вы похоронили его? (Сестры) говорят Ему: вот, Господи, посмотри.2
35 Иисус заплакал.
36 Иудеи же говорили: смотри, как Он любил его!
37 А некоторые из них сказали: ведь он вернул зрение слепому; разве не мог Он сделать так, чтобы и Лазарь не умер?
38 Ещё большая скорбь охватила Иисуса, когда Он подошел к гробнице. Это была пещера, вход в которую прикрывал камень.
39 Иисус говорит: отвалите камень. Сестра же умершего Марфа, говорит Ему: Господи, от него уже пахнет; ведь четыре дня прошло.
40 Иисус говорит ей: разве не сказал Я тебе, что если будешь веровать, увидишь величие Божье?
41 И вот отвалили камень (от гробницы), в которой лежал умерший. Иисус же, воззрев на небо, воскликнул: Отче! Благодарю Тебя за то, что Ты услышал Меня!
42 Я знал, что Ты всегда слышишь Меня, но говорю это ради собравшихся людей, дабы они поверили, что Ты послал Меня.
43 После этих слов Он воскликнул во весь голос: Лазарь, выйди оттуда!
44 И тотчас появился умерший, руки и ноги которого были обвиты погребальными пеленами, а лицо покрывал платок. Иисус говорит иудеям: развяжите его, чтобы он мог идти.
45 Увидев (чудо), которое совершил Иисус, многие из тех, что пришли вместе с Марией, уверовали в Него.
46 А некоторые из них пошли к фарисеям и рассказали им о случившемся.
47 Тогда первосвященники и фарисеи собрали совет и стали решать: что же нам делать? Этот Человек совершает всё больше и больше чудес.
48 Если позволить Ему и дальше поступать так, многие уверуют в Него, и тогда придут римляне, которые погубят и страну нашу, и народ наш.
49 А один из них, Каиафа, который на то время был первосвященником, сказал им: ничего вы не понимаете.
50 Подумайте, что лучше: чтобы один человек умер за народ, или чтобы весь народ погиб?
51 Сказал же он это не сам от себя, но будучи на то время первосвященником, предрек, что Иисусу предстоит умереть за Свой народ,
52 и не только за Свой народ, но и ради того, чтобы других детей Божьих собрать воедино.
53 И приняли они в тот день решение убить Его,
54 поэтому Иисус уже не ходил открыто среди иудеев, но удалился оттуда в город Ефраим, расположенный неподалеку от пустыни, и остался там с учениками Своими.
55 Между тем приближалась Пасха иудейская, и многие люди со всей страны пришли перед Пасхой в Иерусалим, чтобы очиститься от грехов своих.
56 Они разыскали Иисуса и, останавливаясь в храме, спрашивали друг друга: как вы думаете, придет Он на праздник или нет?
57 А первосвященники и фарисеи, чтобы схватить Его, огласили повеление: тот, кому станет известно, где Он, должен сообщить об этом.

Библия говорит сегодня

18. Седьмое чудо — воскрешение Лазаря (11:1−57)

«Откровение Его славы» (1:18) через «знамения» (2:11) достигает своего апогея во время свершения величайшего чуда — воскрешения Лазаря из мертвых, что, несомненно, связано с чудом воскресения Самого Христа. Логично разделить данную главу на следующие части:

а) болезнь и смерть Лазаря из Вифании (1−16);

б) скорбь Марфы, Марии и Иисуса (17−37);

в) воскрешение Лазаря из мертвых (38−44);

г) решение синедриона убить Иисуса (45−57).

1) Болезнь и смерть Лазаря из Вифании (11:1−16)

Иисус покидает Иерусалим, прежде чем снова вернуться туда на последнюю Пасху, как мы уже отметили в 10:40. Его приготовления к этому чрезвычайно важному событию прерываются, ибо из Вифании (которая находится в нескольких милях к юго-востоку от Иерусалима), от семьи, особо близкой Ему, поступает срочный призыв о помощи. Семья состоит из двух сестер и брата (Лазаря). Иоанн описывает Марию как ту самую женщину, которая помазала Господа миром и отерла ноги Его волосами своими (2). Это описание предшествует тому, что мы прочтем в следующей главе (12:1−8), и, несомненно, оно дано здесь, чтобы не путать ее с другой Марией, о которой также говорится в этом Евангелии (ср.: 19:25−26; 20:1). К тому же оно указывает на то, что читатели Евангелия от Иоанна, жившие в I в., уже были знакомы с этим случаем и обладали некоторыми познаниями о христианстве.

Обычно полагают, что Лазарь и его сестры жили в одном доме, хотя в тексте об этом ничего не сказано. Но если Лазарь был человеком зрелых лет, как можно понять из контекста, то, скорее всего, он был женат и жил в другом доме, хотя в той же деревне. Подтверждение этому можно найти в ст. 12:2: на вечери, приготовленной сестрами в честь Иисуса, Лазарь присутствовал в качестве гостя. Не было бы необходимости заострять на этом внимание, если вечеря устраивалась в его доме. Однако семью связывают крепкие узы, поэтому, когда Лазарь серьезно заболел, сестры обратились к Иисусу с призывом о помощи. Их послание довольно неопределенно: Господи! вот, кого Ты любишь, болен (3). Возможно, им было известно о Его недавних столкновениях с властями Иерусалима и они понимали, что Его появление в окрестностях города может быть опасным. Фома сомневается в целесообразности похода в таких условиях (16). Компромиссом могло стать исцеление словом, ведь раньше Иисус исцелял посредством слова, когда не требовалось Его физического присутствия (4:43−54). Обращение к Иисусу (Господь) — это, возможно, перевод арамейского слова «раввин», учитель (ср.: 28; 20:16). Как замечает Карсон, послание «намекает на дружбу и отношения, которые ясно отображены в Евангелии. Это дает нам понять, что некоторые люди были особенно любимы Иисусом» [. A. Carson, John, p. 406.].

Иисус отвечает на сообщение о болезни Лазаря двумя комментариями и преднамеренно остается два дня на том месте, где находился (6). Первый Его комментарий гласит: болезнь не смертельна и продлится недолго (4). Некоторые предполагают, что на самом деле Лазарь тогда еще не умер и Иисус надеялся, что он выздоровеет. Однако это противоречит тому очевидному контролю над событиями, который проявляет Иисус в этом случае. Поэтому будет правильно истолковать этот ответ как введение к тому, что должно произойти. Лазарь, любимый и дорогой друг, стал жертвой болезни, посланной «богом сего мира». Но последнее слово будет все равно за Иисусом. В конечном результате (второе изречение Иисуса) восторжествует жизнь, а не смерть, и это продемонстрирует славу Сына, ниспровергшего князя мира сего [См. также коммент. к слову «восскорбел» в ст. 33 и 38, с. 178, 179.], и дальнейшую славу Отца через Сына (4).

Отношение Иисуса к болезни здесь созвучно Его отношению к ней в 9:3: болезнь посылается человеку для того, «чтобы на нем явились дела Божий». Физическую болезнь мы можем сравнить здесь со всеми теми испытаниями, которые Господь посылает Своим ученикам, чтобы проверить их. Наша естественная реакция — воспротивиться болезни как иноземному захватчику, который должен быть изгнан из нашей жизни как можно быстрее и с наименьшими потерями. При этом мы готовы использовать все доступные средства, включая чудесное Божественное вторжение. Однако возможна и другая перспектива. Мы можем предоставить нашу боль в распоряжение Господа и позволить Ему проявить через нее Свою силу. Тем самым мы прославляем Его имя и укрепляем нашу веру, а возможно, и веру других.

Джони Эриксон Тада, страдающий от паралича, ярко описывает вторую альтернативу: «Меня не беспокоит то, что я привязан к инвалидному креслу, потому что благодаря этому я могу прославлять имя Господа» [Joni Eareckson Tada and Steve Estes, A Step Further (Zondervan, 1978), p. 41.]. Такое же признание, только более общего характера, сделал Хадсон Тейлор: «Испытания посылаются Господом, чтобы Он мог проявить Себя в нашей жизни. Без них я никогда не узнал бы, насколько Он добр, могущественен и милостив». Нас может обескуражить та преданность, которая отражена в этих высказываниях, но мы тоже должны по пытаться предложить нашу боль в распоряжение Господа. Это малое семя способно породить большой урожай.

Согласно ст. 6, Иисус, узнав о состоянии Лазаря, намеренно остается еще два дня на том же месте, прежде чем отправиться в путь. Это ни в коем случае не противоречит Его любви к семье Лазаря (5) [NIV проводит прямую связь между любовью Иисуса и Его промедлением: Все же, когда Он услышал… Греческий текст просто гласит: «Когда же услышал…»]. Зачем же понадобилось двухдневное промедление? Наш ответ затронет вопрос о точности местонахождения Иисуса. Традиционно считается, что Он находился за Иорданом, откуда, чтобы добраться до Вифании, требовалось два дня. С этой точки зрения, Лазарь умер почти сразу после того, как послали человека за Иисусом. В этом случае можно дать два объяснения тому, почему Иисус задержался на два дня. Либо Он не хотел поддаваться естественному человеческому порыву поторопиться в Вифанию (так как Он находится под властью Отца и должен ждать Его указаний о том, когда Ему отправиться в Иерусалим). Либо Иисус хотел, чтобы по приходу Его в Вифанию Лазарь был мертв уже четыре дня (17). Причина этого срока будет указана ниже (см. коммент. к 17).

Однако если Иисус находился в Батении, расположенной в четырех днях ходьбы к северо-востоку от Иерусалима, то в этом случае Он должен был получить сообщение, когда Лазарь был еще жив. Тогда утверждение в ст. 4 (эта болезнь не к смерти) относится к тому моменту, когда Лазарь все еще цеплялся за жизнь. Через два дня Иисус сверхъестественным образом узнает о смерти Лазаря и отправляется в четырехдневное путешествие до Вифании, где воскрешает его.

Вифания находилась далеко от Иерусалима, и Иисус точно рассчитал время. Слова пойдем опять в Иудею подразумевают значительную перемену местоположения. Однако авторы трех других Евангелий указывают на то, что раннее служение Иоанна происходило недалеко от Иерусалима (ср.: Мф 3:1−5). Иисус находился в Батении, но Ему приходится менять Свои планы из-за непредвиденного ухудшения здоровья Лазаря. Также остается не совсем понятным, почему автор обращает внимание на двухдневное промедление. Обо всем этом нам остается только догадываться. Наверняка мы знаем лишь то, что Иисус не сразу отозвался на мольбу сестры Лазаря, и к тому времени, когда Он прибыл в Вифанию, Лазарь был мертв уже четыре дня.

Тема промедления нередко затрагивается в библейской летописи. На самом общем уровне можно задать вопрос о том, почему грех падения не был устранен сразу или, точнее, почему прошло так много столетий, прежде чем пришел Искупитель. Мы также можем спросить, почему Господь откладывает Свое возвращение (с сопутствующими ему благословениями). Хотя Петр сообщает нам, что Господь проявляет милость и дает грешникам возможность покаяться (2Пет 3:9), но боль и страдания людей во всем мире оставляют вопрос открытым. Многие лично сталкиваются с проблемой промедления, когда они долгие годы молятся о том, чтобы Господь удовлетворил их нужды. Они ждут, когда Он избавит их от какой-нибудь болезни, или молятся за выздоровление любимого человека.

Эта история раскрывает две стороны промедления Господа. Во-первых, оно неизбежно. Так как мы всего лишь простые смертные, то нам не дано понять тех обстоятельств, которые управляют событиями, происходящими в нашей жизни и жизни других, как не дано понять последствий этих событий. Только Господь знает все. Желая чего-либо, мы не знаем наверняка, какие последствия вызовет исполнение этого желания, и нет никакой гарантии, что мы пожелаем именно то, что будет хорошо для нас и для окружающих. Наши несовершенные желания побуждают нас стремиться к их незамедлительному исполнению и оставляют нас неподготовленными для осуществления Божьего замысла. Его промедление, однако, не связано с Его любовью к нам (ср.: 5). Он любит нас всегда, где бы Он ни находился — за Иорданом или в Вифании. Во-вторых, промедление Божье не вечно. Он обязательно придет в нужное время и в нужное место. Конечно же, скорее всего, это будет позже, чем нам этого хотелось бы. Однако, с Его Божественной точки зрения, это будет самое подходящее время. Господь — лучший хранитель времени. Он сотворил время и всегда исполняет Свои дела вовремя.

Промедление заканчивается, и Иисус собирается идти в Вифанию (15). Ученики хорошо знают об угрожающей там Иисусу опасности и напоминают Ему об этом (8). Иисус просит их не переоценивать ситуацию и положиться на волю Отца. Если сушествует свет, значит, существует и тьма. Путешествие всегда возможно, если выбрать нужный час, поэтому, пока мрак только сгущается, еще есть время «делать дела Пославшего» (9:4). Далее, раз Он — свет миру, значит ученики, если они будут держаться подле Него, тоже будут иметь свет, чтобы идти рядом.

Иисус объявляет, что Лазарь умер. Сначала Он говорит об этом образно (11), затем прямо (14). Несмотря на то что слово «сон» используется в Ветхом Завете как эвфемизм смерти (напр.: «[Амасия] почил [уснул] с отцами своими», 4Цар 14:22), оно все же редко употреблялось в этом значении и, возможно, поэтому ученики не сразу поняли его. Употребление Иисусом этой метафоры как здесь, так и в случае с воскрешением дочери Иаира (Мк 5:39) устанавливает дальнейшую традицию ее использования в христианстве (ср.: Деян 7:60; 1Фес 4:13). Смысл данной метафоры не следует понимать как конец сознания, наступающий после смерти. В Священном Писании часто говорится о сне (ср.: Быт 28:11−15; Дан 7:1 и дал.; Мф 1:20). Когда-то слово «сон» подразумевало обретение сознания после смерти.

«Когда я попаду в могилу, я, как и многие другие, смогу сказать, что закончился мой рабочий день, но это не значит, что закончилась моя жизнь. На следующее утро начнется еще один рабочий день. Могила — это не темная аллея, а магистраль. Она заканчивается сумерками и начинается рассветом» (Виктор Гюго)

Иисус повторяет, что смерть Лазаря — это хорошая смерть, которой Он лично рад, дабы вы уверовали (15). Боль и страдания семьи не так важны в сравнении с верой (как семьи, так и учеников). Здесь еще раз подчеркивается значение веры.

Но пойдем к нему (15). Обратим внимание, что Иисус говорит к нему, а не к покойному. И здесь Фома, выступая от имени всех апостолов, выказывает преданность, которая в дальнейшем найдет свое выражение (ср.: 20:28). Его слова просты и искренни: …пойдем и мы умрем с Ним. Призыв Иисуса следовать за Ним воспринимается именно так. «Кто хочет идти за Мною, отвертись себя и возьми крест свой и следуй за Мною» (Мк 8:34). «Когда Иисус призывает человека следовать за Ним, Он предлагает ему пойти и умереть» [D. Bonhoeffer, The Cost of Discipleship (Macmillan, 1963), p. 99.]. Однако ученикам предстоит испытать это на собственном опыте. Тяжкие испытания ожидают их, прежде чем они пройдут свой крестный путь.

2) Скорбь Марфы, Марии и Иисуса (11:17−37)

Ст. 17 вводит нас непосредственно во временные рамки исполнения чуда. Как бы ни обстояло дело с точки зрения географии, ясно, что Иисус намеренно прибыл в Вифанию, когда Лазарь был уже четыре дня в гробе (17). Настало время объяснить причину этого.

У евреев существует поверье, что в течение трех дней после смерти душа усопшего «парит» вокруг тела, пытаясь войти обратно. На четвертый день, когда она видит, что цвет лица изменился (т. е. началось разложение), она отступает и покидает его навсегда [Н. L. Strack-Billerbeck, Kommentar гит Neuen Testament aus Talmud und Midrasch (С. H. Beck, 1926−1961), 2, pp. 544f.]. Это поверье берет свое начало в III в. н. э., и поэтому нам неизвестно, знали ли о нем во времена Иисуса. Однако Хоскинс находит более общие культурные основания для различия третьего и четвертого дня. Гостеприимство на Востоке позволяло посетителю оставаться в гостях не больше трех дней: день для отдыха, день для общения и день для сборов и отбытия. Оставаться на четвертый день было серьезным нарушением этикета. Подобное различие между третьим и четвертым днем было использовано позднее некоторыми христианами для проверки подлинности странствующего пророка. Истинные пророки не задерживались в гостях больше трех дней. Если же кто-то оставался более, считалось, что он паразитировал на христианском гостеприимстве [The Didache, 12, Ancient Christian Writers, tr. J. Kleist (Newman, 1984), p. 23.]. Подобное же поверье существует и в древней персидской религии, зороастризме. Согласно ему, на утро четвертого дня после смерти душа окончательно покидает тело и переходит через мост, за которым происходит разделение добра и зла. Хоскинс утверждает, что такое поверье было широко распространено среди евреев того времени [E. C. Hoskyns, p. 199.]. Эдершейм упоминает, что первые три дня после смерти считались периодом самого интенсивного оплакивания, во время которого душа все еще парила вокруг и видела горе своей семьи и друзей [A. Edersheim, The Life and Times of Jesus the Messiah (Eerdmans, 1984), 2, pp. 318−320.].

Основываясь на строго библейских данных, важность третьего дня после смерти видится особенно значительной в отношении к воскресению Христа (ср.: Ос 6:2; ср.: 20:1). Поэтому приход Иисуса совпал с окончанием трех дней усиленного оплакивания, т. е. с периодом, когда душа окончательно покинула тело и началось разложение. Иисус намеренно выжидал, чтобы враги, противостоящие Ему, увидели всю полноту Его власти. Чем труднее вызов, тем невероятнее чудо, и, как результат, сильнее вера Его последователей. К тому же это еще более прославляет Его Отца.

Присутствие плакальщиц отражало еврейскую традицию. Они специально обучались этому делу у раввинов и имели поддержку в соседних городах, чтобы, если понадобится, произвести впечатление (ср.: 12:3) и показать, что умерший был из уважаемой семьи.

Хотя детали в описании персонажей здесь довольно скудны, реакция сестер оказывается сходной с той, о которой мы читаем у Луки (Лк 10:38−42). Марфа (возможно, старшая из них) идет встречать Иисуса, в то время как Мария, более ранимая и чувствительная, ждет указаний от Иисуса (20). Марфа сразу же обращается к Иисусу: Господи! (Ср.: 3) если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой (21). Это звучит почти как упрек за промедление, допущенное Иисусом, и поэтому налагает на Него некоторую ответственность за смерть Лазаря. С другой стороны, она, может быть, просто сообщает о том, что если бы Иисус был здесь, то Он, возможно, спас бы Лазаря от смерти. Однако, если подтекст этих первых слов не совсем понятен (обратите внимание, что Мария их тоже повторит, см. ст. 32), то последующие слова звучат по-другому, с ноткой надежды. Но и теперь знаю, что, чего Ты попросишь у Бога, даст Тебе Бог (22). Это звучит более позитивно и указывает на то, что она готова поверить в невероятное чудо, которое скоро произойдет. Однако эти слова следует сопоставить со ст. 24 и, особенно, со ст. 39, где рассказывается, как Марфа возражает против вскрытия могилы. Возможно, она просто говорила о том, что Иисус, с Его уникальной силой заступничества, все еще может дать их семье надежду, даже несмотря на трагедию смерти брата.

На уверение Иисуса о скором воскресении Лазаря (23) Марфа отвечает: …знаю, что воскреснет в воскресение, в последний день (24). Здесь Марфа имеет в виду общее иудейское поверье. В отличие от саддукеев, резко отрицавших воскресение мертвых (ср.: Мк 12:18−27), Марфа, как и фарисеи, верит, что Господь не позволит ему уйти в небытие. Лазарь воскреснет, когда настанет Царство Божье, в последний день всеобщего воскресения (24).

Замечательный ответ Иисуса Я есмь воскресение и жизнь — это кульминация откровения, разворачивающегося в предшествующих главах. Иисус проявил Себя животворцем в разных направлениях. С материальной точки зрения, Он дает жизнь воде, превращая ее в вино. С духовной точки зрения, Он предлагает Никодиму новую жизнь Царства Божьего, а женщине из Самарии — жизнь, навечно утоляющую жажду. С физической точки зрения, Он дарует жизнь мальчику, который до этого был долго парализован, и слепорожденному. Он — добрый пастырь, который пришел дать жизнь «с избытком» (10:10). Жизнь, которую Он дает, изначально вечна (букв.: «жизнь вовеки»). Это жизнь в Царстве Божьем. Теперь Иисус приводит самое полное подтверждение Своим словам. Жизнь, даруемая Им, — это не что иное, как неистребимая жизнь в воскресении, или та самая жизнь, которой живет Сам бессмертный Бог. Более того, это дар, который дается здесь и сейчас. Марфа верит, что такая жизнь настанет на закате истории, когда, наконец, появится долгожданный Мессия. Иисус предлагает ей радикально переосмыслить такое понимание. Жизнь в воскресении, торжествующая над смертью, не относится к далекому будущему, но присутствует здесь и сейчас в Том, Кто Сам — Воскресение, воплощение обещанной жизни и спасения Божьего. Уверовать в Иисуса — значит победить смерть. Конечно, это не исключает физическую смерть (если и умрет, 25), но это не будет смерть как исчезновение надежд и уход в небытие. Для верующего существующая реальность — это вечная жизнь Господа, полученная через веру в Христа. Может ли Марфа подняться до такого уровня веры?

Возможно, не совсем. Но все же она может сказать, что Иисус — это Мессия, Сын Божий, грядущий в мир (27). Слово Сын здесь может просто означать мессианский титул [Такие стихи, как 1Цар 26:17, 21, 25; 2Цар 7:14 и Пс 2:7, связывают сыновство с упованием на Давидово мессианство.]. Читатели Евангелия от Иоанна узнают к этому времени, что этот титул обрел новое значение ввиду уникального единства Иисуса с Отцом в Своем служении и личности (см. коммент. к 1:49; к словам грядущий в мир; см. коммент. к 1:19).

Затем Иисус зовет к Себе Марию. Она спешно отзывается (29) и приходит, как оказывается, в сопровождении утешающих ее друзей (30−31). Мария ведет себя проще, чем Марфа. Духовно она ближе к Иисусу (ср.: Лк 10:39, 42), и это позволяет ей более свободно разделить с Ним свои глубокие чувства. Пав к ногам Иисуса, она произносит те же слова, что и Марфа: Господи! если бы Ты был здесь… — и не может сдержать слез (33). Ее плач сразу подхватывают скорбящие друзья, пришедшие с ней (33).

Реакция Иисуса оказалась проникновенной и в некоторой степени непредсказуемой. Иисус, когда увидел ее плачущую и пришедших с нею Иудеев плачущих, Сам восскорбел духом и возмутился (33). Иисусу не чужды страдания Его друзей. То, что Он един с нами в радости, означает, что Он един с нами и в горе. Итак, Иисус прослезился (35). Как это ни парадоксально, но самый короткий текст в Библии оказался одним из самых красноречивых. (В оригинале используется греческий глагол в аористе, времени, выражающем законченное действие в прошлом, следовательно, «Иисус разразился слезами» [Е. С. Hoskyns, р. 403; G. R. Beasley-Murray, p. 182; F. F. Bruce, p. 246.]). В ст. 33 Иоанн также указывает на то, что слезы Иисуса отличаются от профессиональных слез наемных плакальщиц. Он искренен в Своем горе. Иисус един с нами в наших нуждах, Он чувствует нашу боль и ощущает в сердце то же, что и мы. Его слезы в тот момент отображают Его подлинные чувства.

Еще один довольно неожиданный элемент в описании Иоанном реакции Иисуса — это глагол в ст. 33 и 38, переведенный как «скорбеть». Когда данный глагол (греч. embrimaomai) используется вне библейского контекста, он обозначает «храп лошади». Если он используется при описании человеческих эмоций, то однозначно указывает на гнев! Здесь можно привести цитату Шнакенбурга: «Слово embrimasthai указывает на вспышку гнева, и мы не имеем права переводить его как „эмоциональное расстройство, вызванное горем, болью или сочувствием”» [R. Schnackenburg, 2, p. 335.]. Так, Бисли-Мюррей предлагает свой вариант перевода: «Иисус… был в гневе» [G. R. Beasley-Murray, p. 415.], а Карсон — свой: «Он был охвачен яростью» [D. A. Carson, John, p. 415.]. Уорфилд комментирует: «На самом деле Иоанн говорит нам, что Иисус приблизился к могиле Лазаря в состоянии не безутешного горя, а невыразимого гнева. Правда, что на Его глазах были слезы (35), но их вызвало не сострадание, а ярость» [B. B. Warfield, The Emotional Life of our Lord, in The Person and Work of Christ (Presbyterian and Reformed, 1950), p. 115.]. Таким образом, как и в случае с изгнанием торговцев из храма, мы сталкиваемся с «гневом Агнца».

Что же вызвало гнев Иисуса в этот момент? Выдвигается несколько предположений. Некоторые предполагают: Он раздражен тем, что таким образом Ему навязывают чудо воскресения Лазаря; другие полагают: Он разгневан лицемерным горем плакальщиц, окружающих Марию, которые на самом деле не чувствуют ее боли. Вероятнее всего, гнев Иисуса был вызван тем неверием, которое выразили Мария и ее друзья в своем безутешном горе. «Тот, Кто делает то, что угодно Его Отцу (8:29), гневается, когда видит, что истина, открытая Отцом, не действует на человека» [D. A. Carson, John, p. 416.]. Это может быть ответом на вышеуказанный вопрос, хотя, если это так, то это подразумевает и нашу ответственность перед Богом. Ибо если наше горе, вызванное личной потерей, над которым плачет Сам Иисус, способно в то же время вызвать гнев Сына Божьего, то неизвестно, как Он может отнестись к другим проблемам нашей христианской жизни. Для Иоанна такое толкование звучит несколько грубо.

Разве мы не видим здесь истинного значения? Уорфилд пишет по этому поводу: «Вид горя Марии и ее друзей порождает гнев Иисуса. Он вызван осознанием всего зла смерти, ее неестественности и „жестокой тирании” (Кальвин). В горе Марии Он видит страдание всего народа и кипит от ярости, наблюдая то, что угнетает человечество. Его ярость направлена на смерть и на того, кто посылает ее, на того, кого Он пришел сокрушить. Слезы сострадания наполняют Его глаза, но это не важно, так как Его душа охвачена яростью. Он направляется к могиле, по словам Кальвина, как „борец, готовящийся к битве”» [В. B. Warfield, op. cit., pp. 116f.]. Как и сеятель в Его притче, Иисус выносит приговор: «Враг человек сделал это» (Мф 13:28). И этого врага Он пришел сокрушить.

Присутствовавшие при этом иудеи делают два наблюдения. Они воспринимают реакцию Иисуса как указание на глубину Его любви к Лазарю. Он был ему истинным другом и скорбит о его уходе (36). Это, конечно же, так и было, но, как мы уже заметили, в тот момент Он охвачен более глубоким чувством, чем просто человеческая привязанность. Другое наблюдение привело их к вопросу: почему Иисус ничего не сделал, чтобы предотвратить трагедию? Если Он может справиться с любыми напастями, то почему Он допустил это горе (37)? Неужели это предел силы Иисуса? Он способен вынести многие испытания, исцелить многие болезни, сила Его слова разрешает многие человеческие проблемы, но неужели существует что-то, чего Он сделать «не может»? Если это действительно так, то все наши надежды бессмысленны. Спаситель с ограниченными возможностями — это вовсе не Спаситель.

Первое наблюдение иудеев верно, хотя их понимание поверхностно. Но что касается второго наблюдения, то здесь они не правы! Иисус не медлит продемонстрировать, как сильно они заблуждаются и как сильно заблуждался каждый на протяжении столетий, кто полагал, что власть и сила Иисуса Христа ограничены."

3) Воскрешение Лазаря из мертвых (11:38−44)

Придя к могиле, Иисус, вновь охваченный приступом гнева, повелевает открыть ее (39). Марфа, все еще не веря, увещевает Иисуса не делать этого. Душа отошла, тело уже начало разлагаться (39). Иисус напоминает ей о Своем обещании (ср.: 4), повторяя, что все закончится прославлением Господа. Первое чудо Иисуса в Кане было началом откровения слова Господа в Нем. Здесь же, в исполнении седьмого чуда, эта слава проявилась самым полным и подлинным образом. Здесь мы вторим свидетельству Иоанна: «…и мы видели славу Его» (1:14).

Затем следует молитва к Отцу (41−42). Вознося ее, Иисус признает, что это нужно для окружающих. Сам Он настолько часто общается с Богом, что вся Его жизнь превратилась в молитву. Во всех Своих помыслах Он опирается на присутствие Отца. Он благодарит Бога за то, что его мольба о воскрешении Лазаря, так же как и другие просьбы, услышана.

Эти стихи преподносят нам несколько уроков о молитве. В центре внимания находится слово Отче. Это имя не сходит с уст Иисуса, но в данной ситуации оно имеет особую силу. Нам не забыть его призыва: «…когда молитесь, говорите: Отче…» (Лк 11:2). Здесь мы также видим уверенность в том, что Отец всегда слышит Его (Ты всегда услышишь Меня). Правда, это говорится безгрешным Сыном Божьим, но пусть страждущие души не отчаиваются. Бог всегда слышит нашу мольбу. «Ты слышишь молитву» (Пс 64:3). «Насадивший ухо не услышит ли?» (Пс 93:9). Слова Иисуса затрагивают также образ молитвы. Она была произнесена ради собравшихся вокруг людей. Не всякая молитва должна быть тайной, даже та, которая нам кажется незначительной. Карсон пишет по этому поводу: «Дух этого отрывка подразумевает, что публичная молитва, так же как и уединенная, должна возноситься к Богу с мыслями об окружающих» [D. A. Carson, р. 418.]. К сожалению, многие служители, имеющие честь произносить молитву во время богослужения, руководствуются тем принципом, что публичная проповедь требует тщательного приготовления, в то время как публичная молитва этого не требует. Подобные рассуждения могут свидетельствовать об их бездуховности. Излишние формальности во время публичных молитв, как и пустое многословие, конечно же, нежелательны, особенно для тех, кто не приготовил свое сердце и разум для святого дела — ввести своих братьев-грешников в присутствие Господа.

Молитва Иисуса затрагивает также и результат молитвы, а именно — веру. Когда Господь откликается на нашу молитву и милостиво дает нам то, о чем мы просим, наша вера укрепляется. Помня о том, что Он сделал для нас, мы не ослабеваем в своей вере.

Наконец, слова Иисуса дают нам огромный стимул для молитвы. Обычно мы думаем, что наши грехи отделяют нас от Господа и поэтому Он нас не слышит, но это не так. Наш великий заступник, отдавший Свою жизнь за нас, «будучи всегда жив, чтобы ходатайствовать» за Своих людей (Евр 7:25), всегда слышим на небесах. И, несмотря на это, Он говорит Отцу: …благодарю Тебя, что Ты услышал Меня. Поэтому наши слабые мольбы во имя Его берутся под Его заступничество и доносятся Им до сердца Отца, Который живет вечно, чтобы молиться за нас.

Молитва вознесена. Настал главный момент! Иисус воззвал: Лазарь! иди вон (43), и случилось чудо — вышел умерший. «Он сказал — и был услышан. Жизнь новую умерший получил» [From Charles Wesley's hymn 'O for a thousand tongues, to sing',]. Как овцы слушаются голоса доброго пастыря, когда он зовет их по имени и выводит из тесного загона (10:3), так и Лазарь незамедлительно вышел из могилы на зов Иисуса [E. C. Hoskyns, p. 407.].

Он все еще обвит погребальными пеленами. Согласно иудейской традиции, тело не мумифицировалось полностью, но окутывалось вокруг большими простынями. Отдельными лоскутами обматывались руки и ноги. Голова закутывалась в специальную салфетку, чтобы челюсть не отвисала. Обмотанный таким образом живой человек все же мог передвигаться, что и делал Лазарь (44). Иисус приказывает развязать его (44). Лазарь опять среди живых; смерть упустила свою добычу. Вера в Иисуса как посланника Божьего сильно возросла (42). Сын открыл славу Божью, и в этом откровении прославился Сам как посланник Отца (40).

Однако в этом торжестве зародилось семя грядущего «поражения». Ибо воскрешение Лазаря было последней каплей терпения врагов Иисуса (45−57) и их приговором Ему. Но и в этом тоже, несмотря ни на что, исполнится замысел Божий, и Сын принесет высшую славу Отцу, закончив то дело, которое Он Ему поручил.

Воскрешение Лазаря из мертвых — это невероятное чудо, и неудивительно, что оно вызвало такое негодование властей. Те, кто руководствуется узко натуралистическими воззрениями, воспринимают его как миф. Мертвые не восстают в ограниченной Вселенной, поэтому Лазарь не воскрес. Другие критики, пытаясь дать рациональное объяснение этому чуду, предлагают версию о том, что это всего лишь идеализированное завершение притчи о богаче и нищем Лазаре, представленной в Евангелии от Луки (Лк 16). Конечно же, совпадение имен здесь примечательно, хотя имя Лазарь было довольно распространенным в Палестине того времени. Кроме того, почему не предположить, что в период устных традиций, когда деяния Иисуса были широко обсуждаемы в народе, имя Лазарь, наоборот, было приписано Лазарю из притчи. Проще говоря, о связи, существующей между этим чудом и притчей, можно много гадать. В честности евангелиста сомневаться не приходится, так же как и в честности Церкви (имевшей широкие связи с первым поколением очевидцев и служителей Слова [Лк 1:2]), которая приняла и утвердила это Евангелие. К тому же три других евангелиста приводят, по крайней мере, еще два случая, где Иисус воскрешает людей из мертвых (Мк 5:21−43; Лк 7:11−15), и знамения мессианского служения Иисуса, сообщаемые Иоанну Крестителю, включая также воскрешение мертвых (Мф 11:5; Лк 7:22). Если мы верим в Творца, то у нас не может быть никаких сомнений по поводу истинности содеянного. Лазарь был воскрешен.

Это чудо стало наиболее ярким подтверждением верховной власти Иисуса, и поэтому оно вполне логично становится у Иоанна седьмым и заключительным чудом, ведущим к главному знамению — распятию и воскресению. Поэтому нам следует остановиться и обратить внимание на самые существенные его моменты.

а) Тень любви Божьей

Тень любви Божьей происходит из переживаний сестер. Столкнувшись с критическим состоянием брата, они сообщают об этом Иисусу и затем испытывают острую боль от смерти Лазаря, прежде чем появляется Иисус. Их совместное свидетельство красноречиво: «Если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой». На самом деле, как становится ясно из текста, Иисус любил и сестер, и Лазаря (3, 5). Однако Он ведет Себя сдержанно в Своем проявлении любви, и, прежде чем Он откликается на призыв, проходит некоторое время. Причина этого очевидна: «И радуюсь за вас… дабы вы уверовали» (15). «Эта болезнь не к смерти, но к славе Божией, да прославится чрез нее Сын Божий» (4); …для народа, здесь стоящего, чтобы поверили, что Ты послал Меня (42). Поэтому сущность Бога для нас открыта. Это не снисходительная любовь родителя, потакающего каждому капризу ребенка. В конце концов, это не «любовь к ребенку», но форма любви к себе в родителе. Несмотря на повсеместное утверждение обратного, замысел нашего Господа — сделать нас не счастливыми, а святыми. Он слишком сильно любит нас, чтобы оставлять частично спасенными, частично преображенными или частично освященными. Он желает, чтобы мы были святыми, и, так как это «от скорби происходит…» (Рим 5:3; ср.: Евр 12:11; 1Пет 1:6−7), мы можем ожидать, что в Своей любви Он может позволить нам то, чего мы не можем позволить себе в нашей самонадеянной погоне за счастьем. Даже находясь в тени Его любви, мы получаем Его милость. Он разделяет с нами наши печали; Он приходит к нам, когда нам больно. Цель всего этого — не только Его прославление, которое не требует дальнейшего подтверждения, но также наше благо. «Нет более радости, чем радость от святости» (Р. Мюррей Макчейн).

б) Сострадание Иисуса

Этот отрывок, как никакой другой во всем Новом Завете, раскрывает нам всю глубину человеческих чувств Иисуса. Сострадать — значит разделять чьи-то чувства. Спаситель, разделяющий с нами наши чувства, открывает нам смысл этого отрывка.

Мы живем в мире сильных эмоций: жалость, гнев, радость, ненависть, желание, ярость, любовь, горе, сожаление… Временами нас переполняют эти эмоции, возвышая до уровня экстаза или, чаще всего, погружая в глубины агонии. В такие моменты нам становится трудно контролировать себя. Порой кажется, что мы даже забываем о том, кто мы. Но Иисус с нами. Он уже прошел этот путь; Он все понимает.

в) Власть Христа

В воскрешении Лазаря становится очевидным единство Сына и Отца в предназначенном служении. Сын настолько предан делу прославления Отца, что нет ничего, в чем Отец отказал бы Ему (41−42; 13:3; 17:2). Поэтому Сын наделен всей полнотой власти на земле и на небесах. Ему подвластно все, даже сила жизни и смерти.

Говоря о власти Сына над смертью, мы должны отметить (чтобы было яснее), что она также распространяется на процессы разложения и гниения. Он — хозяин над смертью в полноте ее силы. Обычно мы стараемся не думать об ужасных последствиях смерти, о следующем после нее физическом разрушении. Всякий, кто видел, как меняется на глазах любимый человек, прежде чем смерть окончательно заберет его, не нуждается в дальнейших объяснениях. Но эта история сообщает нам о том, что власть Иисуса распространяется и на эти процессы. Они также Ему подвластны. Обычно наши христианские надежды имеют плотский характер. «И плоть моя успокоится в уповании… и не дашь святому Твоему увидеть тление» (Пс 15:9−10). Наша плоть подвластна Христу, и Его обещание — это не что иное, как повторение всего того, что Он сотворил.

г) Надежда вопреки смерти

Очевидно, что в этой истории мы видим поражение смерти и поражение «имеющего державу смерти, то есть, диавола» (Евр 2:14). С этой точки зрения, данная история предвещает воскресение Самого Иисуса. Лазарь не просто олицетворяет здесь всех мертвых, но особенно — давно забытых мертвых, тех, кто разложился и канул в Лету. В воскрешении Лазаря Иисус подтвердил Свои слова: «…ибо наступает время, в которое все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия, и изыдут…» (5:28). Сила дьявола хотя и могущественна, но ограничена. Его царствование над смертью (Рим 5:17) — временно.

Смерть — это универсальный факт, окончательный предел, который обуславливает все наши человеческие мечты и устремления. «Все пути ведут к могиле». Рано или поздно каждый из нас ощутит шок от тяжелейшей потери и следующую за этим продолжительную боль. С человеческой точки зрения, здесь ничего поделать нельзя — c'est la vie, такова жизнь. Именно в этом вопросе ярче всего проявляется наша вера. Сравните два следующих мнения о смерти. Первое — это описание смерти лордом Бертраном Расселом, который был неверующим: «Тьма снаружи, а когда я умру, тьма будет внутри. Больше не будет ни величия, ни грандиозности, только миг незначительности и затем — ничего». Второе описание смерти сделано верующим Кольбрюгге, лютеранским богословом и проповедником, жившим в XIX в.: «Умерев, я больше не буду умирать. Кто-нибудь найдет мой череп, и пусть этот череп будет и дальше проповедовать и скажет ему: „У меня нет глаз, но, тем не менее, я вижу Его, у меня нет губ, но я все же целую Его, у меня нет языка, но я продолжаю восхвалять Его со всеми теми, кто взывает к Его имени. Я — твердый череп, но все же я таю и млею от Его любви. Я лежу здесь, на кладбище, но я — там, в раю! Все страдания позади! Его великая любовь свершила это, когда ради нас Он нес Свой крест на Голгофу”». В Христе, через веру в Него, мертвые оживают. Несмотря на то что нам неизвестно, как и где они пребывают, продолжение их жизни несомненно.

Многие христиане могут здесь вспомнить слова Марфы (ст. 24), касающиеся ее брата: «Знаю, что воскреснет в воскресение, в последний день». Но Иисус имел в виду не только это. Нам не следует просто верить, что когда-нибудь в далеком будущем настанет день, когда все те, кого мы любили и потеряли, воскреснут вместе с нами. Это, конечно, так, но для того, чтобы мы осознали это, Иисусу не обязательно было приходить в этот мир. Пришествие Иисуса означает, что мы можем пойти дальше этого убеждения. И здесь существует два пути.

1. В приближающемся завершении Его служения, Его смерти и воскресения, которые здесь предвидятся, появляется уверенность в вечной жизни, которая была бы невозможна без этих великих событий»

2. Иисус делает обладание вечной жизнью фактом настоящего дня. Таким образом, христиане, как и все мученики за Иисуса, несущие из века в век свидетельство об Иисусе, могут быть твердо уверены в том, что славная жизнь начинается здесь и сейчас через веру в Христа, «воскресение и жизнь» (25).

д) Предложение Иисуса

Христос, как властитель жизни и смерти, все еще призывает мир последовать за Ним. Смерть неизбежна для каждого из нас, но Иисус победил смерть и делится победой со всеми, кто раскаялся и уверовал в Него, как в Спасителя и Господа. Откликнуться на призыв Иисуса — значит отказаться от своей независимости и отдаться на Его милость. Но «умереть» в этом смысле — значит начать жить. Как Иисуса, так и нас смерть ведет к воскресению. «Отдающий то, что невозможно удержать, чтобы получить то, что нельзя потерять, — вовсе не глупец» (Эллиот). «Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет; и всякий живущий и верующий в Меня не умрет вовек. Веришь ли сему?» (25−26).

4) Решение синедриона убить Иисуса (11:45−57)

Как обычно, слова и действия Иисуса вызывают раздор. Во «многих» друзьях Марии (а также, скорее всего, и Марфы) чудо воскрешения Лазаря пробудило веру в Христа (45). Это пример веры, происшедший от чуда, которое здесь не ставится под сомнение. Возможно, на его подлинность указывают ясные упоминания об их вере «в Него». Они уверовали не в чудотворца, но в Мессию и Спасителя. Некоторые из них (46) были не очень преданными друзьями и поспешили доложить об увиденном фарисеям. Конечно, это может быть истолковано положительно, как попытка убедить фарисеев сменить свое отрицательное мнение об Иисусе, хотя о вероятности этого в тексте не сообщается. Результатом стало ужесточение противостояния.

Был созван синедрион (47). Синедрион был высшим судом иудеев того времени, действующим под римской юрисдикцией. Он занимался повседневными делами политической и религиозной жизни Израиля и имел абсолютную власть в рамках, дозволенных Римом (ср.: 18:31). Возглавляемый первосвященником, он состоял из семидесяти членов. Большинство представляли саддукеи, хотя фарисеи, составлявшие меньшинство, пользовались большим влиянием. Богословские воззрения членов синедриона имели разные оттенки. Самые влиятельные в обществе члены были не особенно религиозны.

Они собрались в атмосфере повышенной тревожности. Было ясно, что их стратегия противостояния Иисусу и Его учению, так же как и все их попытки дискредитировать Его в обществе, оказались неудачными. Чудеса с каждым разом становились все невероятнее, и сейчас дошло даже до воскрешения мертвых. Иисус пользовался большой поддержкой масс, и она продолжала усиливаться. В результате могло вспыхнуть народное восстание, которое римляне быстро и безжалостно подавили бы и впоследствии установили бы прямую власть, возможно, с дальнейшим осквернением, если не разрушением, Иерусалимского храма.

Язык, на котором они изъяснялись (овладеют и местом нашим и народом, 48), указывает на то, что больше всего они пеклись не о народе, а о себе. Такое развитие событий уничтожило бы статус-кво, благодаря которому они, члены синедриона, имели власть и привилегии в государстве. Для них это было просто недопустимо. Так, являясь хранителями священных традиций, они опустились до уровня обычных политических чиновников, которых сегодня можно встретить в изобилии в парламентах и кабинетах всего мира. Для них это был вопрос не принципа, а выгоды. Право стало отождествляться с попыткой избежать неприятностей и удержать власть. Таким образом, живой Бог и слава древних откровений были преданы ими ради спасения своей политической шкуры. Вопрос о возможной истинности Иисуса даже не затрагивается, несмотря на то что подлинность сотворенных Им чудес они признают (47). То, что простой люд поддался глубокому религиозному инстинкту, тоже остается у них без внимания. Для них Иисус — это угроза, раковая опухоль на теле народа, которая должна быть вырезана, чтобы восстановить «здоровье».

Как это ни парадоксально, но попытка представителей синедриона сохранить свой статус-кво способствует их ниспровержению, ибо устранение Иисуса через некоторое время приведет к политическому и общественному разладу, который, в конце концов, вызовет разрушение, которого они так боялись. Однако посредством этого исполнится замысел Бога их отцов. «Эти испуганные людишки, облаченные в мантию власти, которая на самом деле скрывает их слабость, — всего лишь инструмент для исполнения великого Божественного замысла» [L. Newbigin, pp. 146f.]. Итог их рассуждений высказан первосвященником Каиафой, зятем все еще влиятельного Анны (см. коммент. к 18:13). Назначенный на должность в 18 г. до н. э., Каиафа служил до 36 г. н. э. Он был снят с должности одновременно с Пилатом, римским прокуратором. Тот год (49) — это, возможно, тот самый «особый год». Иоанн хорошо знал, как и другие евреи Палестины того времени, что Каиафа занимал свою должность гораздо дольше, чем год.

Предложение Каиафы цинично. Иисус стал угрозой их благополучию и благополучию всего народа. Он должен уйти. Гораздо лучше, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб (50). Иоанн часто приводит такие высказывания, о значении которых читателю приходится долго гадать. Но на этот раз он дает пояснение. Этими словами Каиафа показывает себя глупым пророком и слепцом, так как он говорит о замещающей смерти Иисуса. Моделью для этой политической стратегии синедриона послужило каждодневное жертвоприношение ягненка в храме во имя искупления грехов служителей. Иисус должен был быть принесен в жертву во имя спасения всего Израиля, один человек — ради всего народа. И это было правдой. И не только для Израиля, ибо Он умрет во искупление грехов всего мира. Поэтому спасение и объединение всего народа Божьего среди всех других народов и во все века будет исполнено (51). «Первосвященник опасается, что храм будет разрушен, но он не знает, что Иисус Сам по Себе — истинный храм и что, хотя евреи действительно разрушат храм, он будет восстановлен, чтобы люди всей земли приходили почтить его, как и предсказывал пророк» [L. Newbigin, pp. 146f.]. Жребий брошен. Итак, с этого дня положили убить Его (53).

Иисус удаляется в Ефраим, деревню, которая сегодня, возможно, называется Et-Taiyibeh, находящуюся в двадцати милях к северу от Иерусалима (54). Он не боится синедриона, но время для предстоящей встречи выбирает Он Сам, а не синедрион. Итак, наступает Пасха, а с ней и назначенный час. Его ранние последователи ждут Его возле храма, чтобы, как обычно, послушать Его проповедь. Придет ли Он на праздник? (56). А если придет, то смогут ли власти выполнить свое обещание?

В воздухе царит атмосфера напряженности. В то время как паломники готовились на Пасху принести в жертву ягненка в память об освобождении от рабства, истинный Агнец Божий ждал повеления от Отца, чтобы принести Себя в жертву во искупление грехов мира. Таким образом Он даст народу новую, вечную свободу, вдохнув новый смысл в этот и остальные еврейские праздники до скончания веков.

Примечания:

 
В переводе Лутковского
[11.1] «ночью нет Света» — досл.: «нет Света с ним» (возм.: «в нем»).
[11.2] вот, Господи, посмотри — из этого следует, что Иисус остановился неподалеку от кладбища, буквально в нескольких шагах от гробницы, в которой лежал Лазарь (ср. стих 31).
 
 


2007–2024. Сделано с любовью для любящих и ищущих Бога. Если у вас есть вопросы или пожелания, то пишите нам: bible-man@mail.ru.