16:1−16 Рекомендации и приветствия
Рекомендация какого-либо собрата христианина и приветствия — характерный компонент заключительных фрагментов послания Павла. Необычным в этом тексте является беспримерное число людей, которых Павел приветствует: он упоминает 27 имен. Такая особенность в послании к церкви, которую Павел никогда прежде не посещал, заставила многих ученых предположить, что эта глава не является частью оригинального Послания к Римлянам, а представляет собой отдельное рекомендательное письмо или же добавление к посланию, сделанное тогда, когда оно было направлено в Эфес. Однако это маловероятно (см.: Введение).
Именно потому, что Павел не был основателем церкви в Риме, он мог назвать по именам всех христиан церкви, которых он знал, как, например, Прискиллу и Акилу (3), которых встретил во время своих путешествий по восточному Средиземноморью.
Называя Фиву диакониссой Кенхрейской церкви (Кенхрея — порт, находившийся в пяти милях к востоку от Коринфа), Павел, вероятно, просто имеет в виду, что она — христианка, которая, как и все христиане, призвана служить (1) Христу и церкви (см.: 1Пет 4:10). Однако официально звучащее определение (церкви Кенхрейской) говорит о том, что Павел считает Фиву «диакониссой» (см.: Флп 1:1; 1Тим 3:8, 12; многие воспринимают 1Тим 3:11 как указание на то, что в ранней церкви существовали диакониссы). У нас нет никаких основательных данных, относящихся к I в., которые раскрывали бы природу этого служения; однако, если исходить из более позднего времени, оно, вероятно, прежде всего предполагало заботу о бедных и немощных членах церкви. Видимо, социальное положение Фивы каким-то образом повлияло на ее назначение, так как в ст. 2 Павел называет ее словом prostatis, которое часто обозначало богатых людей, ставших «покровителями» каких-либо людей и движений, оказывающими им материальную поддержку (в NIV это слово переводится описательно: она была помощницею многим). Павел упоминает Фиву потому, что она направляется в Рим и, быть может, несет с собой его послание этой церкви (2).
В приветствиях Павла нет очевидной последовательности, однако, по-видимому, сначала он упоминает тех, кого знает лучше и с кем ему довелось работать (3−7), а затем — тех, кого знает меньше (8−15). Прискилла и Акила, несомненно, принадлежат к первым. Впервые Павел встретил их в Коринфе, где они оказались, повинуясь указу императора Клавдия, заставившего их покинуть Рим (Деян 18:2). Они стали сотрудниками Павла, проведя много времени в церкви Эфеса (Деян 18:18, 26). Быть может, именно здесь во время мятежа, вспыхнувшего в этом городе (Деян 19:23−41), они голову свою полагали за Павла (4). Теперь же, снова живя в Риме, они продолжают служение, организовав в своем доме одну из «домашних церквей» (4). Епенет (5), видимо, один из первых обратившийся в христианство в римской провинции Асия (западная часть Малой Азии), нигде в Новом Завете более не упоминается, и равным образом мы ничего не знаем о Мариам (6).
Имя, упоминаемое в ст. 7, вероятно, надо переводить как «Юния» (ASV; NRSV). Греческое имя Iounian могло представлять собой сокращенную форму мужского имени Юнианис, однако эта форма почти нигде не засвидетельствована. Более вероятно, что оно являлось формой довольно распространенного женского имени Юния. Возможно, она была женой Андроника (ср.: ст. 3). Эта пара (оба были иудеями, поскольку syngeneis, вероятно, означает не «сродников» [родственников], а «братьев-иудеев», как в 9:3) уверовала во Христа раньше Павла, и вместе с ним они были брошены в тюрьму, быть может потому, что тоже принимали участие в апостольском служении (прославившихся между апостолами). Поскольку о них больше нигде не упоминается, вероятно, Андроник и Юния не были «апостолами» в том смысле, в каком ими, например, являлись Павел и Петр, то есть людьми, которых Бог избрал быть представителями воскресшего Христа, наделив их особенной властью (см., напр.: Деян 1:12−26; Еф 2:20; 1Кор 15:7−9). Здесь слово апостол скорее означает «миссионера» или «уполномоченного посланника» (см.: 2Кор 8:23; Флп 2:25).
Амплий (8) нигде в Новом Завете больше не упоминается, однако, возможно, это тот человек, могила которого найдена в катакомбе Домициллы, богатой и знатной женщины, вероятно, христианки. Об Урбане, Стахии (9) и Апеллесе (10а) больше ничего не известно. Что касается Аристовула, среди домочадцев которого были христиане (10б), то он, наверное, приходился братом Агриппе I, царю Иудеи, правившему в 33−41 гг. (см.: Деян 12). Сродник Павла Иродион (syngenes; ср.: ст. 7), вероятно, был рабом или свободным из семейства Ирода, наследных правителей Иудеи. Наркисс, домочадцев которого Павел приветствует в ст. 11б, является, вероятно, тем самым Наркиссом, который приобрел славу (и известность) как слуга императора Клавдия. О Трифене, Трифосе и Лерсиде, трех женщинах, работавших во славу Господа, больше ничего не известно. В этом отрывке Павел приветствует девять женщин, причем шесть из них называет сотрудницами или теми, кто много потрудился о Господе (12). Ничто в словах Павла не позволяет нам точно установить, чем они занимались, однако надо отдать должное той важной роли, которую в ранней церкви играли женщины, выполняя различные служения, как, впрочем, и сегодня. Поскольку Евангелие от Марка было написано в Риме и, вероятно, в то же время, что и Послание к Римлянам, возникает соблазн отождествить Руфа из ст. 13 с Руфом, отец которого нес крест Иисуса на Голгофу (Мк 15:21). Об именах, упомянутых в ст. 14, 15, из Нового Завета и раннехристианской истории ничего не известно.
Целование (16а) как форма приветствия или прощания было широко распространено в древнем мире и перешло в раннюю церковь (1Кор 16:20; 2Кор 13:12; 1Фес 5:26; 1Пет 5:14). Тем не менее это было святое целование, выражавшее дух христианского единения, не имевшее никаких эротических или языческих отголосков.
16:17−20 О лжеучителях
Предостережение о лжеучителях столь неожиданно, что, по мнению некоторых исследователей, этот отрывок совершенно сюда не относится. Однако, хотя предостережения такого рода не характерны для заключительных разделов посланий Павла, нельзя сказать, что они совсем не встречаются (см.: 1Кор 16:22; Гал 6:12, 13; Флп 3:2−21).
Неясно, от кого именно Павел предостерегает римских христиан. Он говорит, что эти люди производят разделения и соблазны (skandala; ср.: 9:33; 11:9; 14:13) среди верующих (17). Они сладкоречивы и прибегают к лести, чтобы соблазнить простодушных и ничего не подозревающих (18). Они служат своему чреву, однако даже это более конкретное указание не позволяет определить, кто они такие. Одни считают, что здесь подразумеваются иудеи, настаивающие на соблюдении законов о еде (и отсюда ирония Павла: они слишком озабочены тем, что попадает в их чрево), другие полагают, что речь идет о своекорыстии. Нам остается примириться с тем, что об этих лжеучителях мы ничего не знаем.
Кто бы они ни были, Павел призывает христиан Рима остерегаться их и уклопяться от них (17). Последнее, вероятно, не означает, что церковь должна их изгонять (ср.: 1Кор 5:1−5), но что их вообще надо сторониться. Павел еще раз говорит о том, что уверен в римских христианах (19а; ср.: 15:14, 15; 1:8), но не хочет, чтобы они с простодушием относились к тем опасностям, которые угрожают их вере (18б). Подражая совету Иисуса, данному Двенадцати, Павел желает, чтобы верующие были мудры на добро и просты на зло (196; ср.: Мф 10:16). Поступая таким образом, они могут быть уверены, что Сам Бог выступит против тех, кто пытается их соблазнить: Бог же мира сокрушит сатану под ногами вашими вскоре (20; этот стих должен иметь тесную связь со ст. 17−19, см.: RSV). Быть может, Павел намекает на быстрое «крушение» лжеучителей, которых воспринимает как приспешников сатаны, однако более вероятно, что он имеет в виду наступление последнего времени, когда во исполнение сказанного в Быт 3:15 Бог одержит окончательную победу над сатаной. Мир (20), который в конце концов будет утвержден Богом, возникнет в результате того, что Его народ обретет освобождение, а враги — осуждение.
16:21−27 Заключительные приветствия и славословие
Послание завершается приветствиями от нескольких сотрудников Павла (21−23), затем во многих рукописях (и, соответственно, переводах) помещено славословие Богу (25−27).
Тимофей (21) был постоянным спутником Павла с начала его второго миссионерского путешествия (Деян 16:3) и теперь находится с ним в Коринфе. Луция иногда отождествляют с Лукой, «врачом возлюбленным» (Кол 4:14), или с Луцием Киринеянином (Деян 13:1). Однако и то, и другое маловероятно. Что касается Иасона, то он вполне мог быть тем Иасоном, который дал приют Павлу во время его первого посещения Фессалоники (Деян 17:5−9 — быть может, ему пришлось бежать в Коринф, опасаясь гонений), а Сосипатр — это, вероятно, тот самый Сосипатр, о котором говорится в Деян 20:4. Словом сродники снова переводится слово syngeneis, означающее собратьев-иудеев, а не кровных родственников. Тертий (22), о котором в Новом Завете больше нигде не упоминается, — это переписчик, или писец, Павла, писавший то, что Павел ему диктовал. Гаий (23), в доме которого встретились некоторые члены Коринфской церкви, — почти наверняка тот Гаий, о котором упоминается в 1Кор 1:14 и которого можно, быть может, также отождествить с Пустом (Деян 18:7). Эраста Павел называет городским казнохранителем (греч. oikonomos tes poleos), и возникает вопрос, не о том ли Эрасте идет речь, который в одной из надписей I в., найденной в Коринфе, назван «эдилом» («aedile», т. е. «уполномоченным по общественным работам»). Однако слово, которое использует Павел, не вполне соответствует латинскому «aedile», и, следовательно, нельзя быть уверенным, что это действительно так. Нельзя быть уверенным и в том, что Эраст, упомянутый Павлом, — тот самый, о котором упоминается в Деян 19:22 и 2Тим 4:20, поскольку это имя было широко распространено.
Завершая послание на высокой ноте (хвала Богу) [в русской синодальной Библии см.: 14:24−26], Павел в своем славословии, помимо прочего, упоминает некоторые ключевые темы послания. Мы считаем, что основная тема послания — защита и разъяснение благовестия, которое Павел проповедует. Теперь апостол напоминает, что именно благодаря этому благовествованию Бог «утверждает» нас в вере (25) [в русской синодальной Библии см.: 14:24]. Это благовестие, возвещаемое Иисусом Христом (проповедь Иисуса Христа), то есть благовествование Павла, есть не что иное, как то, что возвещал Сам Господь — тайна, раскрытая совсем недавно (25б,26а) [в русской синодальной Библии см.: 14:24б,25а]. Вспоминается акцент Павла на том, каким образом спасительная Божья благодать была явлена на кресте и в проповеди благовестия (1:17; 3:21). Фраза и чрез писания пророческие (26) [в русской синодальной Библии см.: 14:25], вероятно, представляет собой параллель слову «явлена», не играя подчиненной роли по отношению к нему (как это выглядит в NFV). Она дополнительно характеризует благовестие, о котором говорится здесь в продолжение ключевой темы послания (1:2; 3:21; гл 4; 10:14−21). Откровение и раскрытие благовестия находятся во власти Самого Бога и направлены на то, чтобы все народы (в NIV вполне правомерно под словом ethne подразумеваются «народы», а не «язычники»; ср.: Мф 28:19) уверовали в Него и покорились Ему (букв. для покорения их вере; ср.: 1:5 и там же — коммент. к этой фразе). Поскольку мы продолжаем стремиться к достижению этой цели, проповедуя благовестие, то Павел напоминает нам, что в конечном счете это делается во славу единого премудрого Бога.
Примечание. Ст. 24 Во многих английских переводах 16:24 не приводится, так как, судя по его содержанию, он является позднейшим дополнением к тексту послания.
Ст. 25−27 [в русской синодальной Библии см.: 14:24−26.] Почти все современные комментаторы считают, что славословие, содержащееся в этих стихах, — это позднейшее дополнение к посланию. Однако язык и идеи этих стихов нисколько не чужды Павлу, и, кроме того, они находят подтверждение в ранних манускриптах; что касается их различного местоположения в тексте (в конце гл. 14 или 15), то это, вероятно, объясняется тем, что, когда послание подверглось сокращению, его изначальная заключительная часть переместилась.
Douglas J. Moo