Откровение 21 глава

¹ Потом я увидел новое небо и новую землю[161]. Первого неба и первой земли уже не было, моря тоже больше не было.

² Я увидел святой город — новый Иерусалим. Он спускался с небес от Бога, приготовленный как невеста, украшенная для своего мужа.

³ И я услышал громкий голос, прозвучавший от престола:
— Это жилище Бога с людьми. Здесь Он будет жить с ними, и они будут Его народом, и Сам Бог будет с ними и будет им Богом[162].

⁴ Он отрет с их глаз каждую слезу. Больше не будет ни смерти, ни скорби, ни вопля, ни боли, потому что прежнее ушло[163].

⁷ Побеждающий наследует всё это, и Я буду его Богом, а он будет Моим сыном.

⁸ Но трусам, неверным, подлым, убийцам, развратникам, колдунам, идолопоклонникам и всем лжецам — им место в озере с горящей серой. Это вторая смерть.

¹¹ Он сияет славой Бога, и его сияние напоминает сияние драгоценнейшего камня наподобие яшмы, чистой, как кристалл.

¹² У города большая и высокая стена и двенадцать ворот, а у ворот — двенадцать ангелов. На воротах написаны имена двенадцати родов Израиля.

¹³ Трое ворот — с востока, трое — с севера, трое — с юга и трое — с запада[166].

¹⁴ Стена города стоит на двенадцати основаниях, и на них написаны имена двенадцати апостолов Ягненка.

¹⁶ Город был квадратным, длина его равнялась ширине. Ангел измерил город тростью. Длина города была 12 000 стадий[168]. Его ширина и высота равнялись длине[169].

¹⁷ Ангел измерил стены, они были толщиной[170] в 144 локтя[171], согласно человеческим меркам, которыми пользовался ангел.

¹⁸ Стена была построена из яшмы, а сам город — из чистого, как прозрачное стекло, золота.

¹⁹ Основания стен города были украшены всевозможными драгоценными камнями: первое основание было из яшмы, второе — из сапфира, третье — из агата, четвертое — из изумруда,

²⁰ пятое — из оникса, шестое — из сердолика, седьмое — из хризолита, восьмое — из берилла, девятое — из топаза, десятое — из хризопраза, одиннадцатое — из гиацинта, двенадцатое — из аметиста.[172] [173]

²¹ Двенадцать ворот были двенадцатью жемчужинами: каждые ворота из отдельной жемчужины[174]. А центральная улица города была из чистого, как прозрачное стекло, золота.

²³ Город не нуждается в солнечном или лунном свете, потому что слава Бога освещает его, и Ягненок является его светилом[175].

²⁴ Народы будут ходить в его свете, и цари земли принесут в него свою славу[176].

²⁵ Ворота города никогда не будут закрыты днем, а ночи там не будет.

²⁶ И принесут в него славу и честь народов[177].

²⁷ В него не войдет ничто нечистое, и никто, совершающий мерзкие или лживые поступки. Там будут только те, чьи имена записаны у Ягненка в книге жизни.

Стих 1

Всякая разумная душа или несчастна вследствие своих грехов, или же блаженна вследствие своих праведных дел. А всякая неразумная душа или уступает сильнейшему, или повинуется лучшему, или равна равному, или создает соперничающего, или вредит тому, что уже превзошла. Наконец, тело служит своей душе настолько, насколько это допускается ее достоинствами и строем вещей. Ни в какой природе нет зла, а злом для каждой природы становится ее собственная виновность.

Затем душа, благодатью Божией возрожденная и восстановленная в своей первобытной неповрежденности и подчиненная Тому единому, Кто ее создал, по восстановлении и тела в его прежней крепости перестанет быть во власти мира, а сама начнет обладать миром. Тогда для нее не будет никакого зла, потому что она будет выше той низшей красоты временных явлений, которая пребывала с нею прежде. И будет тогда, как написано, новое небо и новая земля (См. также 17 Ибо вот, Я творю новое небо и новую землю, и прежние уже не будут воспоминаемы и не придут на сердце. Ис 65:17) для душ уже не труждающихся, а царствующих. Все — ваше, — говорит апостол, — вы же — Христовы, а Христос — Божий (23 вы же — Христовы, а Христос — Божий. 1Кор 3:23), и жене глава — муж, мужу глава — Христос, а Христу глава — Бог (3 Хочу также, чтобы вы знали, что всякому мужу глава Христос, жене глава — муж, а Христу глава — Бог. 1Кор 11:3).

Итак, поскольку порча души заключается не в природе ее, а противна ее природе и есть не что иное, как грех и наказание за грех, то отсюда понятно, что никакая природа или, лучше сказать, никакая субстанция или сущность не есть зло.

Августин Иппонский, Об истинной религии. Cl. 0264, 23.1.

Иное толкование

По окончании речи о суде, на котором, как Иоанн предсказал, произойдет осуждение злых, остается ему сказать и о добрых. ‹…› И увидел, — говорит Иоанн, — я новое небо и новую землю; ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уж нет. Это будет в том порядке, о котором, предваряя, он уже сказал выше, что видел Сидящего на престоле, от лица Коего бежало небо и земля (Ср. 11 И увидел я великий белый престол и Сидящего на нем, от лица Которого бежало небо и земля, и не нашлось им места. Откр 20:11). По осуждении тех, которые не записаны в книге жизни, и по ввержении их в огонь вечный (какого рода этот огонь и в какой части мира или вселенной он будет, полагаю, не знает никто из людей, разве что тот, кому откроет Дух Святой) пройдет образ мира сего через истребление его мировыми огнями, подобно тому как потоп совершился через наводнение мировыми водами.

Итак, в этом, как я сказал, мировом пожаре уничтожатся от огня те свойства тленных стихий, которые соответствовали нашим тленным телам, а сама субстанция получит такие свойства, которые через удивительное изменение окажутся соответствующими телам бессмертным; так что мир, обновившись к лучшему, получит полное приспособление к людям, обновившимся к лучшему и по плоти.

Августин Иппонский, О граде Божием. Cl. 0313, 48.16.1.

Относительно же слов: и моря уже нет, я затрудняюсь сказать, иссушится ли оно, или также обратится в нечто лучшее. Ибо мы читаем, что небо будет новым и земля новой, но я не упомню, чтобы где-либо читал о новом море, за исключением тех мест этой же книги, где сказано о море стеклянном, подобном кристаллу (6 и перед престолом море стеклянное, подобное кристаллу; и посреди престола и вокруг престола четыре животных, исполненных очей спереди и сзади. Откр 4:6). Но в тех случаях не идет речь о конце века, да и о море говорится, похоже, не в собственном смысле слова, а как бы о море. Впрочем, так как пророческая речь любит к прямым выражениям примешивать переносные, то и в словах: и моря уж нет, может идти речь о том море, которое отдало мертвых, бывших в нем (13 Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, Первый и Последний. Откр 22:13). Ибо тогда этот мятежный и бурный век, подразумеваемый под именем моря, не будет уже жизнью смертных.

Августин Иппонский, О граде Божием. Сl. 0313, 48.20.16.21. Примасий следует аргументу Августина (CCSL 92:285).

Стих 2

Говорится, что город сходит с неба, потому что благодать, по которой Бог творит его, небесная. Почему Он говорит ему через Исаию: Я, Господь, творю это (8 Кропите, небеса, свыше, и облака да проливают правду; да раскроется земля и приносит спасение, и да произрастает вместе правда. Я, Господь, творю это. Ис 45:8). Правда, нисходит он с неба с самого начала, с того времени, как граждане его в течение этого века по благодати Божией, сходящей свыше, возрастают через купель возрождения в Духе Святом, ниспосланном с неба. Но по суду Божию, который будет последним судом через Сына Его — Иисуса Христа, град этот по дару Божию явится в таком великом и новом блеске, что не останется никаких следов ветхости, так как и сами тела от ветхого тления и смертности перейдут к нетлению и бессмертию.

Августин Иппонский, О граде Божием. Cl.0313, 48.20.17.8. Примасий следует аргументу Августина (CCSL 92:285−86).