От Иоанна 19 глава

Евангелие от Иоанна
Новый русский перевод → Библия говорит сегодня

Новый русский перевод

1 Тогда Пилат приказал бичевать Иисуса.
2 Солдаты сплели венок из терновника и надели Ему на голову. Они одели Его в пурпурную мантию,
3 подходили к Нему, говоря:
— Да здравствует Царь иудеев! — и били Его по лицу.
4 Пилат вышел ещё раз и сказал им:
— Смотрите! Вот я вывожу Его ещё раз, чтобы вы убедились, что я не нахожу в Нем никакой вины.
5 И вышел Иисус в терновом венке и в пурпурной мантии, и сказал Пилат:
— Вот, Человек!
6 Как только первосвященники и стража увидели Его, они закричали:
— Распни! Распни Его!
Но Пилат ответил:
— Берите Его сами и распинайте, я же не нахожу в Нем никакой вины.
7 Иудеи настаивали:
— У нас есть Закон, и по нашему Закону Он должен умереть, потому что называет Себя Сыном Бога![121]
8 Услышав это, Пилат ещё больше испугался.
9 Он опять вошел в резиденцию и спросил Иисуса:
— Откуда Ты?
Но Иисус не отвечал ему.
10 — Ты что, отказываешься говорить со мной? — сказал Пилат. — Неужели Ты не понимаешь, что у меня есть власть освободить Тебя или распять!
11 Иисус ответил:
— У тебя не было бы надо Мной никакой власти, если бы она не была дана тебе свыше. Поэтому на том, кто[122] передал Меня тебе, больший грех.
12 С этого момента Пилат искал возможности освободить Иисуса, но иудеи продолжали кричать:
— Если ты отпустишь Его, то ты не друг кесарю. Каждый, кто заявляет, что он царь, — враг кесарю!
13 Когда Пилат это услышал, он вывел Иисуса, сел в судейское кресло на месте, называемом Каменный Помост, а на еврейском языке Габбата.
14 Была пятница перед Пасхой, и час шестой[123].
— Вот ваш Царь, — сказал Пилат иудеям.
15 Они закричали:
— Уведи Его вон! Вон! Распни Его!
— Распять вашего Царя? — спросил Пилат.
— У нас нет царя, кроме кесаря, — отвечали первосвященники.
16 Тогда Пилат отдал им Иисуса на распятие.
Они взяли Иисуса и повели.
17 Неся Свой крест, Иисус пошел на место, называемое Лобным[124], а на еврейском языке — Голгофа[125].
18 Там Иисуса распяли, а с Ним, по обе стороны, ещё двоих; Иисус был посередине.
19 Пилат приказал прикрепить на кресте табличку с надписью: «ИИСУС ИЗ НАЗАРЕТА — ЦАРЬ ИУДЕЕВ».
20 Надпись эту читало много иудеев, так как место распятия Иисуса было близко к городу, а написано было по-еврейски, по-латыни и по-гречески.
21 Иудейские первосвященники возразили Пилату:
— Напиши не «Царь иудеев»[126], а что Он заявлял, будто Он Царь иудеев.
22 — Что я написал, то написал, — ответил Пилат.
23 Когда воины распяли Иисуса, они взяли Его верхнюю одежду и разделили на четыре части, каждому по одной. Рубашка Иисуса была без швов, сотканная целиком.
24 — Не будем её рвать, — решили они, — бросим лучше жребий и посмотрим, кому она достанется.
Это случилось во исполнение сказанного в Писании:
«Они разделили между собой Мои одежды, и бросали жребий о Моем одеянии».[127]
Это и сделали солдаты.
25 Недалеко от креста Иисуса стояли Его мать, сестра матери, Мария — жена Клеопы и Мария Магдалина.
26 Иисус увидел Свою мать и Своего любимого ученика, стоявшего рядом с ней.
— О женщина[128], вот твой сын, — сказал Иисус матери.
27 Своему же ученику Он сказал:
— Вот твоя мать.
С того времени ученик этот взял её к себе в дом.
28 После того Иисус, зная, что всё уже совершилось, и чтобы исполнилось Писание, сказал:
— Хочу пить.
29 Там стоял кувшин с кислым вином, и солдаты, обмакнув в него губку, надели её на стебель иссопа[129] и поднесли к губам Иисуса[130].
30 Иисус попробовал вино и сказал:
— Совершилось! — Сказав это, Он уронил голову на грудь и предал дух.
31 Была пятница, и иудеи не хотели, чтобы тела оставались на крестах в субботу, тем более, что эта суббота была днем великого праздника. Поэтому они попросили Пилата перебить распятым голени[131] и снять их тела с крестов.
32 Солдаты пришли и перебили голени сначала одному распятому рядом с Иисусом, а затем другому.
33 Когда же они подошли к Иисусу, то увидели, что Он уже мертв, и не стали перебивать Его ног.
34 Вместо этого один из солдат пронзил копьем бок Иисуса, и из него сразу же потекли кровь и вода.
35 Тот, кто сам это видел, свидетельствует об этом, чтобы и вы поверили. Его свидетельство истинно, и он знает, что говорит правду.
36 Всё это произошло, чтобы исполнились слова Писания: «Ни одна из Его костей не будет переломлена».[132]
37 И в другом месте Писания говорится: «Они будут смотреть на Того, Которого пронзили».[133]
38 После этого Иосиф из Аримафеи попросил Пилата отдать ему тело Иисуса. Иосиф был учеником Иисуса, но тайным из страха перед иудеями. С позволения Пилата он пришёл и забрал тело.
39 С Иосифом был Никодим, который как-то приходил к Иисусу ночью. Никодим принес смесь из смирны[134] и алоэ[135], литр около ста[136].
40 Они сняли тело Иисуса и завернули его вместе с душистыми мазями в пелены из льняной ткани. Таков был иудейский погребальный обычай.
41 Там, где Иисуса распяли, был сад, и в саду — новая гробница, где ещё никого не хоронили.
42 Так как это была пятница — день приготовления к иудейской субботе, а гробница была рядом, то они положили там Иисуса.

Библия говорит сегодня

б) 19:1−16

После того как попытка Пилата освободить Иисуса не удалась, он не сразу отдает Иисуса в их руки. Он пробует использовать другую уловку — предлагает бичевать Его, вероятно, в надежде, что это наказание удовлетворит Его обвинителей (1; ср.: Лк 23:16).

Существует некоторая неясность по поводу того, каким именно было это наказание. У римлян было три вида бичевания: fustigatio, несильная порка за мелкие проступки; flogellatio, жестокая порка за более серьезные преступления; и verberatio — самое ужасное наказание, которое назначалось перед распятием. Verberatio описывается следующим образом: «Жертву раздевали, привязывали к столбу и несколько человек хлестали его до тех пор, пока палачи не уставали. Плоть жертвы к этому времени свисала кровавыми кусками. В таких провинциях, как Иудея, такие задания поручались солдатам. В случае с рабами или преступниками, такими, как Иисус, использовались плети или хлысты — кожаные ремни с острыми наконечниками. Неудивительно, что заключенные часто не выдерживали и умирали после этой процедуры» [. В. Blinzler, Der Prozess Jesu Regensburg (Verlag Pustet, 1969), pp. 321f., cited in G. R. Beasley-Murray, pp. 336f.]. Несомненно, перед тем как распять Иисуса, Его наказали именно таким образом, и, может быть, Пилат имел в виду именно такое наказание. Жестокость этого человека подтверждается римскими летописями. Некоторые ученые полагают, что в этом месте Иисус получил «легкое» fustigatio, так как Пилат все еще хотел решить дело миром, и затем перед казнью — verberatio.

За физической расправой следует еще одна изощренная пытка (2, 3): Иисус становится игрушкой в руках римских солдат, которых было немалое количество. Их презрение и ненависть к евреям почти не знали границ, и тут у них в руках оказался иудейский «царь». Замечательная возможность выпустить всю злость и негодование на этих неотесанных фанатичных людей!

Значит, царь? Так будь же им! Таким образом, Иисус привлекается к «коронации». Королю нужна корона — колючки как раз подойдут. Не безобидное подобие лаврового венка — излюбленный объект религиозного искусства, — а огромные шипы финиковой пальмы, длиной до двенадцати дюймов, сплетенные вместе и надетые на голову Иисуса. Они также использовали старую багровую простыню в качестве плаща и, возможно, ящик или скамейку для трона. Матфей и Марк упоминают о трости, вложенной Ему в руку как скипетр. Пусть же продолжится коронация! Пусть же начнется игра! Итак, они по очереди выходили вперед, говоря с насмешливым почтением: «Да здравствует Царь Иудейский», намеренно пародируя подчинение императору «Да здравствует Цезарь!», а затем плевали на Него, давали пощечину. Матфей и Марк пишут, что они, «взявши трость, били Его по голове» (Мф 27:30).

Вдоволь поиздевавшись, они отправили Его к Пилату и толпе, которая с нетерпением ждала завершения суда и окончательного приговора Пилата. Пилат снова поставил Иисуса перед народом и еще раз подтвердил, что он не нашел в Нем никакой вины, заслуживающей смерти. Се, Человек! (5). Если Пилат надеялся вызвать жалость к Иисусу, окровавленному, избитому и с этим нелепым головным убранством и жалкими королевскими регалиями, то его опять ждал сюрприз. У толпы проснулся еще больший аппетит к кровавым зрелищам. Распни, распни Его! (6).

Снова обескураженный и уже начинающий приходить в ярость от своей беспомощности, Пилат пытается снять с себя ответственность: Возьмите Его вы и распните, ибо я не нахожу в Нем вины (6). Однако иудейских лидеров не пугает то, что ответственность переходит к ним. Для их темных сердец это правильное решение. Мы имеем закон, и по закону нашему Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим (7). Итак, истинная основа их обвинения раскрыта. «Закон» — это, вероятно, Лев 24:16: «И хулитель имени Господня должен умереть» (ср.: Ин 10:30), а может быть, и Втор 13:1−6 (ср. коммент. к 18:19).

Теологическая основа враждебности иудеев беспокоит Пилата (8), и он снова уводит Иисуса во дворец для допроса (9). Иисус произвел на него огромное впечатление, и Его слова о Божественном происхождении тревожили Пилата. Вероятно, на него также повлияло послание жены, в котором она предупреждает его ничего не делать Иисусу, «Праведнику Тому», так как она видела ночной кошмар о Нем (Мф 27:19).

Откуда Ты? — спрашивает Пилат. «С земли ты или с неба?» Может быть, это пришелец из другого мира, который, возможно, будет преследовать его своими неземными силами? Пилату трудно понять Его. Как и во время допроса иудеев, Иисус отказывается отвечать (Мк 14:60, 61). Страх Пилата быстро переходит в раздражение. Не знаешь ли, что я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя? (10). Пилат знает, что он находится под властью самого могущественного человека на земле — Тиберия, римского цезаря. Однако Иисус знает, что Он находится под властью много большей, чем власть Пилата, цезаря, Каиафы или иудейской толпы. Все человеческие силы для этой власти не более тростника, колышущегося на ветру. Настал Его «час», и поэтому Он «отдан» Отцом на волю Пилата. Власть Пилата — это всего лишь «дар» свыше (11). А человеческая ответственность лежит более на Каиафе и его приближенных, которые были освящены светом Слова Божьего, но восстали совместно с силами зла, чтобы угасить его (11).

Драма стремительно близится к своему неизбежному заключению. После этого допроса Пилат еще больше хочет освободить человека, в невиновности которого он сейчас уверен, но он загнан в угол иудейскими лидерами, которые предъявили свою козырную карту: если отпустишь Его, ты не друг кесарю... (12). Фраза «друг кесаря» может быть упоминанием почетного имперского титула, даруемого самим императором сенаторам и избранным. Римские источники сообщают, что Пилат заслужил милость Тиберия и стал «другом кесаря» благодаря человеку по имени Сеян, высокопоставленному чиновнику. За несколько месяцев до распятия, во время дворцовой чистки в Риме, Сеян был снят с поста и казнен вместе со своими приверженцами. Поэтому Пилат, возможно, находился в крайне ненадежном положении в этот момент, из-за своих известных связей с этим человеком. Может быть, даже с появлением Иисуса его жизни угрожала опасность. В таких условиях его отказ расправиться с революционным лидером, открыто бросающим вызов правлению кесаря, мог быть расценен как выражение неверности и стать последним гвоздем в его гробу. Одно слово нужным людям в Риме — и Пилат покойник.

Мы не можем быть уверенными в данном толковании или в точной последовательности определенных событий. Ясно одно, Пилат испытывал некоторые неудобства, когда выдвигались эти обвинения. Когда Пилат услышал это (13), его настойчивость улетучивается и он с явной ненавистью продолжает процесс вынесения приговора. Так, судилище, официальный символ римской судебной власти, выносится на террасу дворца Пилата. Пилат садится в качестве официального представителя римской власти. Толпа умолкла в ожидании приговора. Матфей пишет также, что Пилат приказал принести ему воды, чтобы публично умыть руки в знак протеста и своей невиновности в смерти Христа. Затем, несомненно выражая пренебрежение и ненависть ко всей процедуре, Пилат произносит как вердикт: се, Царь ваш! (14) — истина, о глубине которой Пилат едва ли мог знать. Сразу за этим следует вспышка гнева: возьми, распни Его! <… > Царя ли вашего распну? Первосвященники отвечали: нет у нас царя кроме кесаря (15).

Этот ответ был роковым для официальных представителей иудейской теократии, ибо это не что иное, как расторжение священного договора с Господом. Основой этого договора было царствование Бога над всем миром, но особым путем — через избранный народ, Израиль. Он давал уверенность в том, что никакая вторгающаяся сила — будь то персы, птолемеи, сирийцы, греки или римляне — не ослабит и не искоренит Его царство. «Господи, Боже наш! другие владыки кроме Тебя господствовали над нами; но чрез Тебя только мы славим имя Твое» (Ис 26:13). Чувствуя себя в безопасности в своем убеждении, они терпеливо ждали на протяжении веков появления Мессии, чтобы Он обосновал веру Израиля и установил Свою видимую власть над всем миром. Но теперь, в момент ужасного отступничества, это священное свидание не состоялось и святое место осквернилось, а многовековое ожидание отбрасывается в сторону одной фразой: нет у нас царя кроме кесаря. «Это не что иное, как отказ от мессианской надежды Израиля» [G. R. Beasley-Murray, p. 343.]. С этого момента церковь смещает Израиль с центрального места в Божественном замысле в истории и теперь останется на этом месте до конца.

Этим роковым изречением вердикт вынесен окончательно: Пилат проиграл, суд закончен, и Иисус умрет. Тогда наконец он предал Его им [для verberatio, если его еще не исполнили] и на распятие.

В описании суда над Иисусом ключевая фраза, вероятно, сказана Пилатом, когда он представил Иисуса: Се, Человек! или в традиционном переводе AV: Посмотрите на Сего Человека! (5). Здесь следует отметить два аспекта Иисуса-Человека.

Иисус — это реальный человек. В этих заключительных сценах жизни Христа утверждение «Слово стало плотию» (1:14) подтверждается наивысшим образом. Он был воистину подобен «братиям [и сестрам]» (Евр 2:17), и особенно в этом отрывке. Он переживает вместе с нами все наши страдания.

Присутствие Господа в наших страданиях — это одна из отличительных особенностей христианской веры. Почти все остальные мировые религии молчат по этому поводу. Мнение Корана по этому поводу выражено в следующей фразе: «Все невзгоды в нашей жизни предопределены заранее» [The Koran (Penguin, 1956), 57.21, p. 383.]. Ограничения буддизма выражены ведущим ученым по буддизму: «Некоторое время назад в своем докладе я рассказал о трагическом случае. Женщина потеряла своего сына. Плача над его телом, мать повторяла: „Я могла бы вынести все, но этот мальчик был моей единственной надеждой в жизни!” Столкнувшись с фактом смерти, она не знала предела своему горю. Мы можем только сочувствовать ей, но мы не много можем сказать в утешение. Все, что мы можем сделать, — это ждать, когда ее горе пройдет и она смирится со своей утратой» [Takashi Hirose, Lectures on Shin Buddhism (Higashi Honganji, 1980), p. 71.]. Но в Иисусе мы имеем Господа, Который принимает наши страдания и разделяет их с нами.

Мы можем различить три аспекта в страданиях Иисуса.

Во-первых, это было физическое страдание. Обычно значение данного аспекта приуменьшают из-за чрезмерного акцента на нем Римско-католической церкви. Новый Завет, конечно же, не преувеличивает, но и не приуменьшает этих страданий. Это имеет решающее значение для служения во имя Христа в мире боли, которая зачастую имеет физическую природу. «Христос пострадал за нас плотию» (1Пет 4:1). Сравните это со словами христианина Джони Эриксона Тада, прикованного к креслу параличом: «Я открыл для себя, что Господь Иисус Христос действительно сопереживает со мной. Находясь на кресте в мучительном ожидании смерти, Он тоже был недвижим, беспомощен, парализован. Иисус познал, что значит не иметь возможности двигаться — не почесать нос, не подвигать телом, не вытереть слез. На кресте Христос был парализован — Он точно знает, как я себя чувствую!» [Joni Eareckson Tada, Joni (Pickering and Inglis, 1976), p. 107.]

Во-вторых, это было передаваемое страдание. Иисус не только перенес мучительную физическую боль, но, как сообщает нам этот отрывок, Он получил ее от рук других. Проще говоря, над Ним надругались! Подробное описание всех зверств, которые испытал на себе Иисус от рук римских солдат, — излишне (1−3), это было чудовищно.

Нынешнее супружеское и сексуальное надругательство становится все более открытым, и нам приходится иметь дело с невеселой статистикой огромного количества женщин и детей, ежедневно становящихся жертвами физического и сексуального надругательства в обществе. Вероятно, в число этих жертв входят и некоторые читатели данного комментария. Помимо помощи от различных организаций, этот отрывок заверяет нас в поддержке и понимании Спасителя, Который был там. Над Его телом зверски надругались. Он — Господь обиженных.

В-третьих, это было эмоциональное страдание. Пилат выставил Иисуса перед народом с целью вызвать жалость толпы (5). Но вместо этого, Он, в изорванной одежде и причудливом колючем головном убранстве, нелепо смотрящемся на Его голове, стал посмешищем. «Он больше походил на клоуна, чем на Царя» [G. R. Beasley-Murray, p. 337.].

Это сильно задевает нас, ибо больше всего на свете мы боимся показаться смешными. Множество людей охотнее согласятся выглядеть плохими, чем смешными; ничто так сильно не поражает наше самолюбие, как осмеяние другими. Но это было именно то, что Иисус слышал от римских солдат, а затем и от толпы. «Я же червь, а не человек, поношение у людей и презрение в народе» (Пс 21:7); «Он был презираем, и мы ни во что ставили Его» (Ис 53:3). Когда такие моменты заставляют неметь наши сердца и мы корчимся внутри от мучительного стыда и смущения или когда вчерашние унижения и стыд постоянно звучат у нас в голове, то мы также ощущаем Его «сострадание», которое облегчает наше мучение и дает надежду. Он действительно «сострадает» с нами. Он уже испытал подобное, и Он может разделить с нами нашу боль.

Однако Иисус приходит к нам не только для сочувствия. Он дает нам воодушевление и показывает, как нам следует противостоять боли. Автор послания к Евреям пишет: «Помыслите о Претерпевшем такое над Собою поругание от грешников, чтобы вам не изнемочь и не ослабеть душами вашими» (Евр 12:3).

2. Иисус — это уполномоченный человек. Если первый аспект затрагивал Его воплощение — Господь с нами, то второй аспект затрагивает Его искупление — Господь для нас. В частности, мы замечаем, что смерть Иисуса была законной смертью, итогом судебного процесса, где было сформулировано и представлено обвинение и вынесен приговор. И этот факт был не случаен, как заметил Кальвин несколько столетий назад, утверждая, что это было «частью нашего искупления» и что Иисус «предстал перед судом как преступник, обвиненный и приговоренный устами судьи к смерти» [J. Calvin, Institutes of the Christian Religion, II. VI. 5.].

Исследуя эту истину, мы замечаем, что обвинение Иисуса было двояким: в богохульстве, вынесенное иудейскими властями (Мк 14:60−64), и в государственной измене, вынесенное на римском суде перед Пилатом (12). Иисус умер, как богохульник и предатель. Но именно эти два преступления лежат в основе всех человеческих грехов. Быт 3 ясно указывает на это. Грех — это богохульство: «и вы будете, как боги» (3:5). «Суть греха заключается в том, что человек мнит себя Богом»

[R. Niebuhr, Nature and Destiny of Man, vol. 1: Human Nature (Nisbet, 1941), p. 148.]. Но грех — это предательство, мятеж против праведного правления Господа. «А от дерева познания добра и зла, не ешь от него… <…> …И взяла плодов его, и ела; и дала также мужу своему, и он ел» (Быт 2:17; 3:6). «Как раса, мы не просто заблудшие овцы или блудные сыны; мы мятежники, взятые с оружием в руках» [P. T. Forsyth, Positive Preaching and the Modern Mind (Grand Rapids, 1964), p. 38.].

Поэтому те же обвинения, с которыми мы сталкиваемся на суде Божьем, были предъявлены Иисусу на суде Каиафы и Пилата. Соответственно, суд над Иисусом приобретает более глубокий смысл. Пилат и Каиафа исчезают из вида, и мы видим Иисуса, стоящего перед судилищем Господа. Он является на этот суд как наш представитель, чтобы взять на Себя наши преступления и расплатиться за нас, «второй Адам» берет на себя грехи Адама первого и его семя. Эта истина, возможно, кроется в вопросе Пилата к Иисусу. Вопрос «Что Ты сделал?» вторит вопросу к Адаму и Еве в райском саду после совершения ими греха (Быт 3:13). Это объясняет поразительное молчание Иисуса перед Своими обвинителями (Мк 14:60; ст. 9). Как и овца молчит, когда ее стригут, так и Иисус становится тем, для кого «заграждаются всякие уста» (см.: Рим 3:19) перед троном Господа. Он становится на наше место, Он был осужден за нас! Он наш представитель. Он умер, «праведник за неправедных», «чтобы привести нас к Богу» (1Пет 3:18).

Но потому, что Он вместо нас явился на суд, взял на Себя наш грех и претерпел за нас, мы можем быть свободными.

О Христос, какое бремя склонило Твою голову!

Наш груз был возложен на Тебя.

Ты встал на место грешника
И забрал всю боль от меня.

Став жертвою, Ты пролил кровь;

Но мне теперь легко!

Автор неизвестен

«Итак нет ныне никакого осуждения тем, которые во Христе Иисусе живут» (Рим 8:1)."

4) Распятие — смерть Христа (19:16−30)

Суд над Иисусом формально заканчивается вынесением приговора Пилатом «Ibis ad сrucem» («Пойдешь на крест»). Сразу после этого Иисус попадает под охрану отряда палачей, состоящего из четырех римских солдат. Приговоренного заставляли нести не весь крест, а только горизонтальную перекладину (patibulum). Так как распятие было обычным делом, то, вероятно, вертикальные столбы были готовы на месте казни возле главной дороги, за стенами города. Когда Иисус отправляется в это Свое последнее и ужаснейшее путешествие, неся деревянную балку, мы видим повторение сцены на горе Мориа (той самой, на которой стоял Иерусалим), когда другой сын нес древо на алтарь, на котором он должен был быть принесен в жертву (Быт 22).

Римляне, всегда ценящие устрашающую суть наказания, обычно выбирали окружной путь к месту казни и прикрепляли к осужденному плакат с названием его преступления. Вероятно, из-за спешки со стороны властей, чтобы Иисус умер еще до захода солнца, эти детали были опущены. Конечно же, путешествие было ужасным, так как оно еще следовало за жутким verberatio, и другие евангелисты сообщают нам, что Иисус падал под тяжестью перекладины и ему была необходима помощь, чтобы добраться до места (Мф 27:32). Место казни называлось Голгофа, «Лысая гора». Возможно, это был небольшой холм у входа в город. Там распяли Его (18).

Жертву сначала клали на горизонтальную перекладину и прибивали к ней железными гвоздями через запястья. Затем эту перекладину поднимали с помощью лестницы или блока на вертикальный столб и прибивали или привязывали к нему, а ноги, расположенные одна поверх другой, также прибивали гвоздем. И после этого жертву оставляли умирать. Пребывание на кресте могло продолжаться несколько дней; медленное, мучительное погружение в ад заканчивалось тем, что жертва задыхалась, не в силах ослабить сокращение груди. Изобретенное персами, развитое карфагенянами и доведенное до совершенства римлянами — таким было распятие. Иосиф Флавий упоминает об этом как о «самой чудовищной смерти». Цезарь назвал распятие «самым жестоким и ужасным наказанием… которое невозможно описать словом, потому что такого слова не существует». Распятие было таким ужасным, что это наказание запрещалось применять по отношению к римлянам, каким бы гнусным не было преступление.

Иисус висит на кресте не один; вместе с Ним распяли и «двух других», висящих теперь по обе стороны от Христа.

Иоанн упоминает еще о трех подробностях. Во-первых, над головой Иисуса была сделана надпись — та, которую Он нес, шествуя по городу (19−22). Она гласила: «Иисус Назорей, Царь Иудейский» на трех самых популярных языках того времени — арамейском (местном диалекте идиша), латинском и греческом. Этот титул раздражал иудейских лидеров, и поэтому они упрекают Пилата (21). Но нерешительный Пилат показывает себя здесь непримиримым. Это высшее выражение презрения. Если это их царь, то что говорить о нации? Возможно, это также выражало его тайное, но искреннее признание, что, в некотором смысле, Иисус действительно царь. «Он отказывается сменить истину на ложь» [G. R. Beasley-Murray, p. 347.].

Во-вторых, Иоанн описывает, как воины делили одежды Иисуса (23−24). Согласно обычаю, жертву казнили нагой, а ее одежда доставалась палачам. По общему мнению, одежда Иисуса состояла из робы, головного убранства, или шарфа, пояса и сандалий. Оставшийся пятый бесшовный предмет нижнего белья они разыграли между собой. Некоторые отмечают, что риза первосвященника тоже была бесшовной. Иоанн обращает на это внимание, так как в этом исполняется сказанное в Пс 22:18.

В-третьих, Иоанн пишет о присутствии верных сподвижников. Прошло много времени с тех пор, как мы в последний раз читали об учениках, столь сильно было преобладание врагов в эти последние часы жизни Учителя. Сейчас ученики появляются снова. В основном женщины, которые были так сильно преданы Христу, что «последние покинули распятие и первые пришли в гробницу». Единственный мужчина, о котором упоминается, был ученик, которого любил Иисус, Иоанн, как мы полагаем.

Подробное описание женщин в других Евангелиях указывает на то, что там присутствовали сестра матери Его Мария (25) с Саломией (Мк 15:40), «мать сыновей Зеведеевых» (Мф 27:56). Если это так, то тогда Иаков и Иоанн были, как и Иоанн Креститель, двоюродными братьями Иисуса, что объясняет Его действия (26−27). Беспокоясь о Своей матери, Иисус поручает заботиться о ней не Своим естественным братьям, которые к этому моменту все еще не уверовали, а другой ветви семейства — двоюродному брату Иоанну, в лице которого она найдет веру и поддержку.

На протяжении всего этого времени Иисус мучится в агонии, и тьма опускается на землю «от шестого же часа… до часа девятого» (Мф 27:45; Мк 15:33).

Из-за нарастающего ужаса нельзя забыть, что главная цель всего происходящего — победа, а не поражение. Иисус особенно подчеркивал это; Его смерть будет «вознесением» на кресте — актом возвышения и утверждения; распятие — это Его коронация; Его крест — это Его трон (ср.: 3:14; 8:28; 12:28−30). Паломники Вербного воскресенья расчистили путь для событий наступающего праздника: «Се, Царь твой грядет» (12:15). Приговор Пилата истолковывает распятие так, как изображает здесь Иоанн: «Се, Царь ваш» (14). Это было не чем иным, как истиной, написанной на дощечке у Него над головой, когда Он висел на кресте: ИИСУС… ЦАРЬ.

В этой части отчетливо выделяются несколько аспектов Его царства.

а) Его царство не явное (19:18)

На первый взгляд, Его утверждения о царстве кажутся вопиющим обманом. Всем Своим видом Иисус доказывал обратное, и в данный момент Он ничем не мог подтвердить Свои слова. Достаточно сравнить, даже поверхностно, богатство и роскошь царя Соломона, описанные в 3 Цар. 7−10, с первыми строками Ин 19, чтобы увидеть всю абсурдность этого высказывания. Римские солдаты, насмехаясь, поклоняются Ему и почитают Его на словах, но евангелист слышит истину в их словах. С точки зрения здравого смысла, история Иисуса — это повествование об одной из самых трагических неудач. С этой точки зрения, мы не видим на кресте Господа. Только через откровение Святого Духа можно увидеть победу креста. Лютер понимал это, когда утверждал: «В Христе распятом заключается истинное богословие и знание Бога… до тех пор, пока мы не узнаем Христа, мы не узнаем истинного Бога, Бога сокрытого в мучениях» [М. Luther, cited in J. Atkinson, Martin Luther and the Birth of Protestantism (Marshall, 1968), p. 159.].

Скрытая истина должна быть признана. Бывают времена, когда мы призваны верить не «потому что», а «несмотря на то что». С этой точки зрения, «здоровье» и «богатство» — идолы, которым мы поклоняемся сегодня, — предстают перед нами пустыми и тщетными. Пойти за Иисусом Христом означает взять на себя крест, и, следовательно, в жизни могут быть такие моменты, когда наши слова будут внешне противоречить реальности, как это было с Христом на Голгофе.

б) Его царство повсеместное (19:20)

Языки, на которых было провозглашено Его царство, помогают нам понять смысл этого титула.

Надпись была сделана на греческом. Этот язык исторически ассоциируется с развитием культуры, с красотой формы и мысли. Временами церковь неодобрительно относилась к художественному творению. Но мир культуры — это мир, который Иисус провозглашает наравне с другими аспектами. Творчество человека — это дар Того, Кто сотворил мир. Если творческий дар и природное чутье посвящаются Ему, то Он облагораживает и обогащает творцов и делает их средствами для Своего прославления.

Надпись была также сделана на латинском. Это язык правления, закона и ведомств. Часто церковь остается в тени, не желая участвовать в грязных, иногда злых делах мира бизнеса, политики и власти. Но Христос провозглашает также и этот мир, и Он может через Своих слуг вынести соль и свет Своего царства на арену общественной жизни.

Также слова были написаны и на еврейском — языке религии. Религия — весомая часть общественного мнения. Сегодняшний мир религии — это разнообразный пантеон духовных идей, гуру, медиумов, шаманов и мифологов. Иисус объявляет этот мир Своим. Он, Христос, только Он есть истина; Он призывает нас признать Его, затем попытаться призвать те потерянные миллионы, поклоняющиеся пустым богам других религий, преклониться перед тем Царем, который «вознесся» на кресте.

Иисус и сегодня воплощает Свои слова в жизнь: «И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе» (12:32).

в) Его царство для каждого (19:25−27)

Огромной проблемой человеческих «спасителей», которые на протяжении столетий пытались воплотить в жизнь свои мечтания и расширяли свои империи по всему миру, было то, что они переставали видеть отдельную личность. Наша внутренняя вселенная, состоящая из надежд и боли, борений и достижений, становится незначительной перед великими всепоглощающими планами; личность теряется. Но этот Царь, правящий с креста на Голгофе, не такой. Это Царь, знающий каждого, Он Тот, Кому «дана… всякая власть на небе и на земле» (Мф 28:18), но в то же время Он способен заключить каждого в любовные объятия, от которых наше сердце ликует. Это хорошо видно из того, как Иисус на кресте, с бременем грехов мира на плечах, находит время, чтобы позаботиться о Своей матери и о близком друге.

Господь задумчивой синевы
Прекрасного летнего неба,
Господь каждой птички,
Летающей в небе,
Как чудесно, что
Ты меня любишь
.

Господь ослепляющей жары,
Могучих ветров и дождей,
Людных городских улиц,
Пустынь и равнин,
Как чудесно, что
Ты меня любишь
.

Господь украшенных ночью крыш
И освещенных днем одежд,
Господь всех тканей и материй
И всего, чему еще предстоит быть,
Как чудесно, что
Ты меня любишь
.

Господь моей радости,
И моей серой печали,
И всех моих самых сокровенных слез,
И моего утешения,
Как чудесно, что
Ты меня любишь
.

Эми Кармайкл

Таким образом, мы приблизились к величайшему моменту во всей истории — смерти Иисуса.

Иоанн пишет: Иисус, зная… (28). Несмотря на невообразимый ужас от физической и умственной пытки, Иисус сохраняет самообладание; Он знает, что Его мучение — это исполнение замысла Отца и что Отец доведет его до победоносного конца.

Далее он говорит: жажду, на естественном уровне — это вполне понятное желание, ввиду сильного обезвоживания, сопровождающего распятие. Но Иоанн смотрит глубже естественного уровня. Иисус исполняет пророчества из Священного Писания, и, отмечает Иоанн, до некоторой степени, преднамеренно. Уже исполнилось много ветхозаветных пророчеств о Божественном мученике, Иисус находит еще одно, в Пс 68:4, 22: «Засохла гортань моя… <…> … и в жажде моей напоили меня уксусом» (ср. также: Пс 21:13−19). Таким образом, Тот, Кто предлагал живую воду, которая давала вечное насыщение, Тот, Кто в последний день праздника говорил: «Кто жаждет, иди ко Мне и пей», Тот сейчас восклицает: жажду. Солдаты моментально реагируют проявлением жалости и подают Ему губку на иссопе, промоченную дешевым уксусным вином, которое они принесли, чтобы подкрепляться во время дежурства.

В то время как другие евангелисты приводят более подробное описание последних слов Иисуса, когда Он погружается в долину теней (ср.: Мк 14:33−37; Лк 23:46), Иоанн отображает последний победоносный крик, в котором отражается все служение Христа: Совершилось! В греческом то же самое слово используется и в 17:4. Задание теперь полностью выполнено; Иисус «подчинился смерти» — Отец прославлен. Эта смерть описана с точки зрения действия Иисуса: «Никто не отнимет ее [жизнь] у Меня, но Я Сам отдаю ее» (10:18). И, преклонив главу, предал дух (30).

Так Иисус умирает; Тот, Кто пришел из вечности, умирает; вечное Слово, через которое было все сотворено, включая и жизнь, умирает; Тот, Кто воскрешал мертвых, Кто у могилы Лазаря вырвал его из рук смерти, Сам умирает.

Какая мистика! Бессмертный умирает:

Кому дано постичь его замысел?

Чарлз Уэсли
Что это означает для нас? Вся вечность понадобится, чтобы ответить на этот вопрос. Проявление любви Христом через смерть — это чудо всех времен, неисчерпаемая тема для преклоняющихся пред небесами миллионов, самая большая загадка, оставленная Своим последователям на земле. Мы можем понять только малую ее часть в свете победоносного возгласа Христа «Совершилось!»

Что совершилось на кресте? Для Иисуса, по крайней мере, три вещи.

1. Он исполнил волю Отца. Снова и снова Евангелие свидетельствует о беспримерном осознании Иисусом единства с Отцом. Но вместе с тем Он выражает беспримерное чувство долга перед Отцом. Тот, Кто может сказать: «Я и Отец одно», также говорит: «Моя пища есть творить волю Пославшего Меня и совершить дело Его» (4:34). С Его смертью, Его повиновение завершилось. Его страсть творить волю Отца и, следовательно, прославлять Его здесь достигает своего победоносного конца, когда Он, по повелению Отца, отдает Свою жизнь. Поступая так, Он показывает величайший пример всем тем, кто будет жить по замыслу Божьему, жить в абсолютном повиновении.

2. Он открыл сердце Отца. Поразительно, что в гл. 17, после слов Иисуса о совершении всех дел, которые поручил ему Отец (4), сразу следует Его утверждение: «Я открыл имя Твое человекам, которых Ты дал Мне» (6). Это же в 1:18: «Бога не видел никто никогда; единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил». Дело откровения Отца завершается на кресте.

Здесь, как нигде, мы видим, насколько священно сердце Господа. То, что Господь использует это ужасное дело для того, чтобы покончить с грехами мира, красноречиво говорит нам, что эти грехи имели огромное значение для Него. Все наши человеческие усилия угодить Господу бесплодны, все лучшее в нас искажено грехом. Смерть Иисуса показывает, что мы полностью потеряны для самих себя. «Тот, кто может быть спасен через другого, потерян для себя» [К. Barth, Church Dogmatics (Т. and Т. Clark, 1956), IV (1), p. 413.]. Во всех наших человеческих усилиях и во всей нашей истории нет ничего такого, что Господь мог бы принять, сказав: «Это не требует искупления». Здесь мы видим, насколько страшно и непримиримо божественное неприятие и сопротивление греху и злу; здесь мы видим, насколько Бог свят.

Но в том же самом удивительном деле мы видим, насколько Господь любит нас. То, что Он «отдал Своего единственного Сына» за нас, заставил Его спуститься в самое пекло ада под названием Голгофа, чтобы вырвать нас из вечного позора и суда, остается самым невероятным чудом на протяжении веков. Это доказательство того, насколько Господь любит нас, и никто не может нам представить подобного доказательства. Воистину, Он «открыл нам Свое сердце» на кресте (Лютер). На Голгофе мы слышим не только «се, Человек!» или «се, Царь!», но также и «се, Бог!»

3. Он искупил мир Отца. Это не означает, что весь мир отзовется, но здесь выражается та милость, которая может спасти и искупить весь мир. У Иоанна своя точка зрения на смерть Иисуса и на то, каким образом через нее достигается искупление. Она из разряда пасхальных жертвоприношений. Не случайно, что смерть Иисуса наступает во время праздника Пасхи или, еще точнее, именно после пасхальной трапезы с учениками Иисуса арестовывают, судят и казнят. Пасхальный обряд, уходящий корнями в древность, к освобождению от египетского рабства, призывает каждого верующего принести овцу «без изъяна» или сломанных костей и предать ее священнику для того, чтобы он убил ее и спустил ее кровь у подножия алтаря. Это напоминало убийство пасхального ягненка в Египте и помазание его кровью на иссопе всех перемычек окон и дверей дома, чтобы избежать суда и освободиться из рабства. Так, Иисус является, как Агнец Божий, без переломанных костей (33), в абсолютном повиновении, и здесь, на Голгофе, в присутствии иссопа (29), Он добровольно предлагает Себя в жертву для искупления их грехов. После того как он провозгласил «Совершилось!» и предал Себя смерти, все жертвы, приносившиеся до этого, собираются воедино и навеки остаются в прошлом. Потому что Он, Агнец Божий, забравший с Собою грехи мира, умер; для всех, кто пришел и уверовал в добродетель Его жертвы, более «не нужно жертвы за них» (Евр 10:18).

Христиане призваны подтвердить совершенность и достаточность этого жертвоприношения своей твердой и постоянной верой и проявлением покоя и уверенности, которые есть плод этой веры. Наша, зачастую напряженная и неспокойная, христианская жизнь свидетельствует о том, насколько важно для нас сказать вместе с Иисусом: «Совершилось!»

5) Погребение Иисуса (19:31−42)

Мы возвращаемся к иудейским лидерам; тревога не покидает их разум, и снова причина кроется в их религиозном непостоянстве. Иисус умер, но даже теперь Он может помешать исполнению их религиозных обязанностей, если останется висеть на кресте в субботу. Не следует забывать, что люди, ответственные за смерть Иисуса, были глубоко религиозными. Как заметил Нибур, «религия — это не добродетельный поиск человеком Бога, как часто полагают; это скорее главное поле битвы в борьбе между Богом и человеческой самооценкой» [R. Niebuhr, op. cit., p. 213.]. Суббота, которая начиналась на закате в пятницу, была «особенная», она попадала на праздник Пасхи. Поэтому они просят Пилата применить к Иисусу и другим жертвам crurifragium. Эта процедура заключалась в том, что жертве ломали железным молотом кости ног, после чего она быстро умирала.

Солдаты начали с двух «грабителей», находящихся по обе стороны от Иисуса. Обнаружив, что Иисус уже мертв, они решили оставить Его с целыми костями. Вместо этого, вероятно, для того чтобы убедиться в Его смерти, один из солдат в дикой ярости запускает в него копье.

Результат от этого удара копьем поразителен: вместо ожидаемой крови вытекла кровь и вода (34). Эта деталь преподносится как свидетельство (35); человек, который был там и видел все собственными глазами, стоит за страницами этого Евангелия. Понятно, что это еще одно косвенное свидетельство о самом евангелисте, который уже упомянул о том, что он присутствовал на распятии (26).

Медицинские эксперты давно ломают голову над этим необычайным явлением. Общепринятое мнение о том, что копье пронзило сердце Иисуса, вполне вероятно, если, судя по другим распятиям, крест вздымался не слишком высоко над землей. Это объясняет появление крови. Появление прозрачной жидкости, которую Иоанн называет водой, объяснить труднее. Однако в случаях паралича сердца из-за травмирующего шока в околосердечной сумке образуется жидкость, которая похожа на ту, что видел Иоанн. Здесь трудно сказать что-либо с уверенностью, но тем не менее это может указывать на то, что Иисус, скорее всего, умер от душевных мук, а не от физических ран от избиения и распятия. С этой точки зрения, Иисус умер от распятия, а не от креста.

Однако Иоанн делает еще один, более ясный вывод из факта излияния воды, как мы увидим далее. Для Иоанна два этих действия солдат (отрицательное — то, что они не применили к Иисусу crucifragium, и положительное — то, что они пронзили Его копьем) исполняют пророчества Писания. Первое из них утверждает Иисуса в глазах Иоанна как Агнца Божьего, в контексте Исх 12:46: «И костей ее не сокрушайте». Однако многие ученые считают это упоминанием о «праведном» из Пс 33:21: «Он хранит все кости его; ни одна из них не сокрушится». Второй поступок солдат исполняет пророчество Захарии (12:10), в котором сообщается о поражении копьем пастыря Божьего, что вызовет печаль народов: воззрят на Того, Которого пронзили (37).

В этом месте на сцене появляется новый и очень важный персонаж — Иосиф из Аримафеи (38). Он упоминается во всех Евангелиях. Один из выдающихся членов синедриона, он был богатым и (что еще важнее) тайным учеником Иисуса. Предположительно, он был одним из лидеров, которые «уверовали в Него, но ради фарисеев не исповедывали, чтобы не быть отлученными от синагоги» (12:42). Каким бы не было его прошлое, но после распятия Христа его жизнь полностью меняется. Выказывая значительное мужество, он идет к Пилату и просит, чтобы тело Христа, которое теперь стало собственностью Рима, отдали ему для погребения. Это противоречило практике. Останки преступников обычно закапывали на специально отведенном участке за чертой города. Но Пилат готов пойти на уступку, что еще раз подтверждает его неприятие первосвященников.

К Иосифу присоединяется Никодим, уже известный нам (3:1; 7:50). Здесь появляется вопрос о том, где были эти двое, когда синедрион постановил убить Иисуса. Возможно, так как их сочувствие к Иисусу было известно, их не предупредили о собрании, устроенном весьма поспешно, ибо для принятия решения было необходимо большинство голосов.

Иосиф приготовил для Иисуса гробницу, а Никодим приготовил для него средства для бальзамирования (39). Смирна и алоэ использовались для бальзамирования в Египте того времени. Это заставляет вспомнить дар волхвов младенцу Иисусу за несколько лет до этого (Мф 2:11); об этих специях также говорится в Пс 44:9. Тело Иисуса обвили пеленами с благовониями (40). Затем его отнесли в близлежащий сад, где была подходящая могила. Хотя здесь и не упоминается, что это была семейная гробница Иосифа, но, скорее всего, это так. Так как он был богатым, она представляла собой высеченную в скале пещеру с полками на боковых стенах, на которые помещали тела. Там было свободное место. Тело Иисуса помещают туда в некоторой спешке, так как с заходом солнца наступала суббота (42). Хотя Иоанн не упоминает этого, но мы можем с уверенностью добавить, что это исполняло пророчество из Писания: «Ему назначили гроб со злодеями, но Он погребен у богатого» (Ис 53:9). Так Иоанн заканчивает описание дня, который навсегда изменил историю мира.

Размышляя над этой главой, мы замечаем разительный контраст между внешними реалиями и их скрытым смыслом. Перед нами большое противоречие; Иисус умирает и, более того, помещается в могилу. Поэтому мы явно можем причислить Его к мертвым. Записывая данное событие, Иоанн, несомненно, знал о существовании тех, кто утверждал, что земное бытие и телесное воскресение Христа были лишь кажущимися. Эти богословские заблуждения возникли благодаря двойственности философского мировоззрения докетистов. По их представлениям, материя ассоциировалось со злом, а дух — с добром. Такое воззрение никак не связывалось с идеей о воплощении. Воплощение Бога в материи было невозможным, с философской точки зрения. То, что Он прошел через смерть, не вмещалось в сознание. Соответственно, они утверждали, что Иисус не умер на кресте, но был все еще жив, когда Его снимали. То же самое заблуждение возникло и в исламе несколько веков спустя. Оно до сегодняшнего дня остается одним из аргументов в осуждении христианства. Но для этой точки зрения нет никакого основания. Свидетельство Иоанна весьма наглядно подтверждает реальность смерти Иисуса; этот факт подтверждается также римлянами (ср.: Мк 15:44), которые были прекрасными экспертами, способными точно установить симптомы смерти.

Далее, Иисус, Который, согласно данной теории, просто потерял сознание от полученных ран, а затем явился в воскресенье Своим ученикам как «воскресший», никогда бы не стал убеждать их не только в том, что вернулся из мира мертвых, но и в том, что через Него смерть была побеждена. Другими словами, эта теория, не говоря уже о других несоответствиях, не берет во внимание тот факт, что ранние христиане были абсолютно убеждены в истинности Христа и выказывали полную готовность отдать свою жизнь за Него, так как Он победил смерть. Это теория не подтверждается никакими историческими сведениями и поэтому сейчас самое время осознать всю ее бессмысленность.

Иисус на самом деле умер и был перенесен в гробницу. На первый взгляд, это полностью противоречит Его утверждению о том, что Он Сын Божий. Он переживает всю реальность смерти. Доведя нас до двери, Он не оставляет нас одних шествовать по темной долине. Он проходит с нами весь путь до серого, послесмертного мира погребального оплакивания, приготовлений к похоронам, мира мрачных лиц, приглушенных голосов и слез. Он входит в мир отступающего прошлого, где разрушительная сила смерти так ощутима и необратима; умер… погребен… ушел.

Но среди всего этого данное утверждение подтверждает само себя; Он царь даже здесь. Ибо сие произошло, да сбудется Писание (24, 28, 36). Все сбылось в точности до мелочей, включая то, что к Нему не применили crurifragium (ср. 36), или то, что солдат в спонтанной жестокости пронзил Его копьем (ср. 37). Обо всем этом было известно уже заранее.

Обратите внимание на то, как давно были сделаны пророчества, о которых мы говорим. Захария пророчествовал где-то в 500 г. до н. э. Давид, автор псалмов, жил и правил примерно в 1000 г. до н. э. Исход свершился примерно за 1300 лет до рождения Христа. Все это свидетельствует о всемогуществе Господа и Христа перед лицом противоречий, представленных Его смертью и погребением.

Еще одна интересная подробность — это количество специй для бальзамирования тела Иисуса. Точный вес записан Иоанном, и он впечатляет — 75 фунтов (35 килограммов). Этого было гораздо больше, чем использовалось обычно. Такое количество использовалось только в особых случаях, при погребении царей.

Появление Никодима и Иосифа еще раз свидетельствует о продолжающейся власти Христа. Мы отметили свидетельство Иоанна о излиянии крови и воды из тела Христа. Сообщая это, он также добавляет: дабы вы поверили (35). Что Иоанн имеет в виду? Какое отношение имеет излияние воды из Иисуса к вере? Ответ на этот вопрос можно найти в первых главах Евангелия. Вода символизировала здесь дарование Мессией Святого Духа и новой жизни в Царстве Божьем. Так в гл 3 Иисус сообщает Никодиму о рождении от воды и Святого Духа или, как мы видели (см.: 3:5), от воды, которая есть символ Святого Духа. Яснее всего эта связь наблюдается в гл. 7, на последнем дне Праздника кущей, когда Иисус призвал всех к Себе отведать реки живой воды: «Сие сказал Он о Духе, Которого имели принять верующие в Него; ибо еще не было на них Духа Святого, потому что Иисус еще не был прославлен» (7:39). «Вода должна была смешаться с кровью Иисуса, чтобы Иисус мог свидетельствовать» [R. Brown, 2, р. 950.]. Но сейчас это свершилось, и теперь Дух может прийти. Так, к изумлению Иоанна, Святой Дух символически изливается из тела Христа, указывая на то, что через Его смерть пришло царство, в которое может попасть каждый, кто уверует в Него. Таким образом, даже будучи мертвым, Он дарует Святого Духа, который есть сила Его царского правления.

Нет более ясного свидетельства Его победы. Не случайно Его смерть заставляет Иосифа и Никодима выйти из укрытия и смело последовать Его учению, а также проповедовать Его Слово. Другими словами, прямо здесь, у креста, зарождается ядро нового сообщества и знаменуется служение церкви под предводительством воскресшего Христа. Так излияние крови и воды — это еще одно «знамение» для Иоанна, предвещающее «знамение» общины Воскресшего, в которой Он несет Свое свидетельство и через которую свет Его слова освещает каждое поколение.

Конец данной главы фокусирует наше внимание на ее призыве. Смерть Иисуса заставила Иосифа и Никодима выйти из укрытия и открыто признать веру в Христа. Также Он призывает и Свой народ, на основании Своей смерти за них, принять дар Его всемогущественного Святого Духа и стать Его бесстрашными свидетелями в мире.

Примечания:

 
Новый русский перевод
7 [121] — См. Лев 24:16.
11 [122] — Скорее всего, здесь Иисус говорил о первосвященнике Кайафе.
14 [123] — Около двенадцати часов дня.
17 [124] — Букв.: Череп. Скорее всего, этот холм имел такое название из-за своей формы, напоминавшей человеческий череп.
17 [125] — На евр. языке это слово произносится как: гольго́лет, а на арамейском: гольгольта́.
21 [126] — Эпитет «Царь иудеев» относится к Мессии, и именно это не понравилось первосвященникам, так как, по их мнению, Иисус не был Мессией.
24 [127]Пс 21:19.
26 [128] — На греческом это обращение Иисуса к матери не было проявлением неуважения. См. также Ин 2:4.
29 [129] — Это растение использовали иудеи для окраски косяков и перекладин своих дверей в Египте, и таким образом избежали смерти своих первенцев. См. Исх 12:22.
28 [130] — См. Пс 68:22; Пс 21:16.
31 [131]Перебить распятым голени. Закон запрещал оставлять мертвых повешенными на дереве до заката солнца (см. Втор 21:22-23), и, кроме того, это был канун праздничной субботы. Повешенные же на крестах могли умирать в мучениях много дней, но тех, у кого перебивали голени, настигала скорая смерть от удушья.
36 [132]Исх 12:46; Чис 9:12; Пс 33:21.
37 [133]Зах 12:10.
39 [134]Смирна— приятно пахнущая смола растущего в Аравии растения.
39 [135] — Родина этого дерева — Индокитай. Его ароматная смола использовалась как благовоние, а также при бальзамировании. Дерево не имеет ничего общего с обыкновенным алоэ.
39 [136]Ли́тра — древнеримская мера, около 34 кг.
 
 


2007–2024. Сделано с любовью для любящих и ищущих Бога. Если у вас есть вопросы или пожелания, то пишите нам: bible-man@mail.ru.